В понедельника в Верховном суде Татарстана состоялось очередное заседание по делу «казанского стрелка» Ильназа Галявиева В понедельник в Верховном суде Татарстана состоялось очередное заседание по делу «казанского стрелка» Ильназа Галявиева

«Стреляют! Стреляют! Закройтесь!»

В понедельник в Верховном суде Татарстана состоялось очередное заседание по делу «казанского стрелка» Ильназа Галявиева. В зале суда была Алина Гильманова (имя несовершеннолетней изменено по требованию законодательства — прим. ред.) — ученица 8-го «А» гимназии №175, выпрыгнувшая из окна третьего этажа здания. Девочка сломала позвоночник — теперь у нее инвалидность. Она вела себя спокойно, общалась с мамой и много улыбалась. Для допроса несовершеннолетней ученицы слушатели по ходатайству стороны обвинения были удалены из зала суда — на процессе были озвучены сведения, являющиеся медицинской тайной.

Когда заседание открыли, к трибуне подошла заместитель директора по учебной работе Галина Губанова. В тот день она пришла на работу к 7:30, поприветствовала коллег в фойе и прошла в свой кабинет. Там она распечатала необходимые учебные материалы и отправилась проводить урок русского языка у 9-го «А» класса, а после перемены пошла в 9-й «Б». В середине второго урока Губановой поступило сообщение из группы учителей о том, что в школу приехала директор гимназии Амина Валеева. 11 мая 2021 года у нее был день рождения. Губанова завершила начатое с учениками задание и спустя 5–7 минут спустилась к коллегам к кабинету директора. Зайдя в него, учителя вручили Валеевой букет цветов и начали поздравлять ее с праздником. «Директор была не готова принимать поздравления… Мы не продолжили произносить пожелания», — отметила зам. После первых слов от коллег директор переключила внимание на рабочие вопросы: «Конец года. Скоро экзамены. Нужно работать с неуспевающими».

Находясь в кабинете, преподавательский состав услышал хлопки. После второго учителя вышли из кабинета, чтобы посмотреть в окна. «Стреляют! Стреляют! Закройтесь!» — услышала Губанова. После этих слов ответственный за техническое оборудование гимназии Руслан Лещов закрыл двери в кабинет приемной. Зам набрала номер одной из учениц класса, который остался без присмотра Губановой, и попросила закрыться в кабинете. В это время она отправила еще несколько сообщений в группы учителей и работников гуманитарного цикла: «Закройтесь на ключ в кабинетах».

9-й «Б» забрала к себе учительница английского языка и закрыла кабинет. Губанова вышла в коридор и увидела Валееву, стоящую около раненого подсобного рабочего школы Муланнура Мустафина. Она кричала: «Скорую вызовите!» — и параллельно еще раз нажимала на тревожную кнопку. Навстречу бежала еще одна замдиректора Гульгина Баговеева и с ужасом кричала: «Там женщину убили, она вся в крови…» Этой женщиной оказалась учительница начальных классов Венера Айзатова. «Мы были в шоке просто, не знали что делать…» — вспоминала Губанова. К тому моменту экстренные службы начали эвакуировать детей.

Бухарева пересчитывала детей и пыталась задержать у входа тех, кто хотел вернуться в школу за своими младшими братьями и сестрами. Сигналом о происходящем была ученица, громкоговоритель не сыграл ключевой для класса роли Алина Бухарева пересчитывала детей и пыталась задержать у входа тех, кто хотел вернуться в школу за своими младшими братьями и сестрами. Сигналом о происходящем была ученица, громкоговоритель не сыграл ключевой для класса роли

«Вернулась вся бледная, плакала и кричала неразборчиво, закрыв руками рот»

Услышав «Галявиев», Губанова вспомнила, что в гимназии учился мальчик с такой фамилией, который оказался братом «стрелка».  Как ученика Губанова охарактеризовала Галявиева спокойным. По ее словам, родителей его в школу никогда не вызывали и индивидуально с ним не беседовали. Учеников-хулиганов все в школе знали хорошо, однако Галявиева к таким не относили.

«Вышел человек, похожий на ботаника. Берцы только смущали»: как безоружный майор Мусин брал Галявиева

По окончании допроса стороной обвинения мама погибшей в гимназии девочки обратилась к Губановой: «Запасные двери были, кто их открыл? Они у вас всегда открыты?» На что зам в замешательстве ответила, что двери обычно закрыты, но никто не знает, почему получилось обратное. Она допустила, что, возможно, при нажатии на тревожную кнопку они открылись автоматически. Мама Гильмановой задала еще ряд вопросов, касающихся технической безопасности школы, на которые Губанова не смогла дать точных ответов.

Следующей к трибуне была вызвана учительница русского языка гимназии №175 Алина Бухарева. Первый урок она провела у 5-го «А» класса, второй — у 7-го «В» на первом этаже. Половина 7-го «В» в тот день дежурила в столовой. Во время урока одна из учениц отпросилась выйти. Прямо перед этим весь класс слышал громкий звук, которому никто не придал значения.

«Вернулась вся бледная, плакала и кричала неразборчиво, закрыв руками рот», — вспоминала Бухарева. Учительница пыталась успокоить девочку и расспросить, что же случилось. Ученица в ответ на это говорила: «Учитель, кровь… Застрелили! В маске! Муланнур-абый лежит…» Дети услышали еще один хлопок. Бухарева не стала выходить из класса, но поняла, что в коридоре опасно. Не найдя ключ от кабинета, она захлопнула дверь и начала эвакуировать детей через окно. На улице ученица в слезах рассказала одноклассникам о том, что в нее пытались выстрелить: «Высокий, черный, в маске. Пытался выстрелить — не попал». Бухарева пересчитывала детей и пыталась задержать у входа тех, кто хотел вернуться в школу за своими младшими братьями и сестрами. Сигналом о происходящем была ученица, громкоговоритель не сыграл ключевой для класса роли.

К Лещову обратилась мама выживший девочки: «Вы знали, что в нашем 8 „А“ не работал громкоговоритель, учителя писали об этом сколько. Скажите, не мучает совесть вас? Вы за это отвечали» К Лещову обратилась мама выжившей девочки: «Вы знали, что в нашем 8-м «А» не работал громкоговоритель, учителя писали об этом сколько. Скажите, не мучает совесть вас? Вы за это отвечали»

«Закрылись там стульчиком, хоть бы в него кинули этот стульчик, он бы упал!»

«Затряслось все!» — поделился первым впечатлением у трибуны ответственный за техническое оборудование гимназии Руслан Лещов. Тем утром он с коллегой пошел за цветами директору. Узнав о том, что Валеева приехала, он отправил учителям сообщение с просьбой спуститься для поздравления. Находясь в кабинете, Лещов услышал три громких хлопка. По просьбе директора он подошел к окну, подумав, что неладное происходит снаружи. Звук был похож на отвал кузова грузовика, однако автомобиля в окне не наблюдалось. «Я открываю дверь и вижу его, он идет с ружьем ко мне, — поделился работник школы. — Берцы, плащ, повязка на лице и очки».

«Стоять! Это нападение! Всем назад!» — крикнула директор. Эти слова остановили Лещова, он вернулся в кабинет и стал закрывать дверь. В этот момент Валеева начала вещать в громкоговоритель, требуя оповестить учителей в группах и звонить в экстренные службы. В 112 Лещову не ответили, он смог дозвониться лишь до 102. Заходящим на территорию детям работник начал кричать о том, чтобы они не заходили в здание.

«Я услышал: „Там Муланнур-абыя убили“», — сказал Лещов с дрожью в голосе. «Амина Салимовна, вы куда?!» — крикнул он вслед директору, выбежавшей из кабинета. Из окна в тот момент работник увидел «стрелка», вышедшего из здания с поднятыми руками. Лещов вышел из кабинета и вместе с сотрудниками экстренных служб отправился вытаскивать детей из закрытых кабинетов. «Дети не открывали. Даже на мой голос не всегда открывали», — еле сдерживая слезы, говорил он. Лещова попросили подняться для опознания детей: «Кабинет, где была [учительница английского языка Эльвира] Игнатьева… Все было в крови». На уточняющий вопрос прокурора Аиды Шайдуллиной о том, были ли в этом кабинете раненые, Лещов, тяжело вздохнув, ответил: «Там только погибшие были…»

Полицейский, задержавший Галявиева: «Вышел человек, похожий на ботаника!»

Аниса Гарифуллина, мама погибшей в трагедии девочки, пыталась понять, почему Лещов, по ее мнению, бездействовал:

— Вы видели его, как он шел с ружьем, неужели не могли ничего сделать? Закрылись там стульчиком, хоть бы в него кинули этот стульчик, он бы упал! Он такой маленький, а вы какой!

— Аниса-апа, ну как? Я же был безоружным, а у него ружье!

После к Лещову обратилась мама выжившей девочки: «Вы знали, что в нашем 8-м „А“ не работал громкоговоритель, учителя писали об этом сколько. Скажите, не мучает совесть вас? Вы за это отвечали». Суд снял вопрос. Оказалось, что, исходя из документа, полученного Лещовым, поломка громкоговорителя была устранена, но воочию сотрудник в этом не убедился. «А вы почему не кричали? Не заходили [в кабинеты]? Чтобы убили всех детей или что?» — отчаянно спрашивала мама погибшей девочки. «Я руководствовался тем, чтобы не пострадали [находившиеся рядом] люди», — растерянно ответил он.