«Страх есть только за семью»: как депутат Казгордумы создал добровольческий батальон

Депутат Казгордумы от «Справедливой России» Рушан Мингазов справа на фото Фото предоставлено Рушаном Мингазовым

Многие называли себя патриотами, но все равно сбежали

Желание создать батальон появилось в конце лета. К финальному решению пришел в конце сентября. За последний месяц оценили, как много ребят можно собрать. Когда поняли, что набираем достаточно, начали действовать. Это моя личная инициатива. Хотелось помочь нашим ребятам. Я проходил срочную службу в 26-м отряде специального назначения, который базируется в Казани. В той роте, где я служил, сейчас много потерь: на данный момент 16 погибших и чуть больше 50 раненных. У меня на фронте много знакомых. Скоро приеду проведать своих друзей, что-то привезу по необходимости. Обстановка на фронте напряженная, всем тяжело.

Страх есть только за семью. Боюсь, что могу не вернуться и больше их не увижу. Конечно, первая реакция жены — слезы. Моя жена, как жена декабриста, готова идти на фронт и медсестрой, и волонтером. Я говорю ей, что надо оставаться с детьми. Отговаривать меня было бесполезно. Она переживает, но поддерживает.

Настоящие друзья тоже на моей стороне. Некоторые говорили, что это не наш конфликт. После всех событий моя телефонная книга уменьшилась. Много знакомых, уехавших из России. Я прекращаю общение с такими людьми. Это диванные критики. Они убежали, потому что боятся. Знаю людей, которые рвали на себе рубашку, называя себя патриотами. Многие из них служили, но все равно покинули страну. А многие из тех, кто не служил, готовы идти на фронт. Хотя, по сути, должно быть наоборот. Это идет от политической необразованности. Они думают, что, если все мобилизованные сбегут, НАТО и Украина не зайдут на нашу территорию. Если противник увидит, что мы отступаем, он будет идти дальше. И тогда мои дети будут вынуждены сидеть в подвале и различать снаряды по звукам. Главная задача — защитить население и землю, чтобы враг не пришел сюда.

Критики в любом случае будут недовольны. Народ в каждом действии видит только негатив. Кому что-то не нравится, могу взять с собой на отправку гуманитарки. Мы ходим в амуниции, и, даже когда пьем чай, рядом грохочут взрывы. Если нет денег, просто так приезжайте. Критиковать легко, а вы съездите и помогите. Потом будем разговаривать.

«У депутатов муниципального уровня нет ни брони, ни неприкосновенности, ни даже зарплаты. Народ думает, что если ты депутат, то служить точно не будешь. Это ошибочное мнение» Фото: «БИЗНЕС Online»

Народ думает, если ты депутат, то служить точно не будешь

В Генштабе есть определённый регламент, в ноябре я должен получить официальный ответ по батальону. Мы разговариваем, прорабатываем юридическую линию. В случае отказа я выйду на республиканский уровень, для меня это принципиальное дело. Меня приглашают в некоторые добровольческие батальоны, но хотелось бы внести вклад в победу вместе со своим подразделением.

У депутатов муниципального уровня нет ни брони, ни неприкосновенности, ни даже зарплаты. Народ думает, что если ты депутат, то служить точно не будешь. Это ошибочное мнение. У меня четверо детей, но старшему в октябре исполнилось 16 лет. Потом приняли закон о возможности отсрочки от службы при наличии троих детей, но я уже был настроен. Со временем мне обязательно пришла бы повестка.

Как депутат, я должен слышать людей и что-то предпринимать. Однако в этом случае не слушаю диванных критиков, которые боятся доехать даже до границы с Белгородом. Депутат, по сути, такой же солдат, особенно, если он служил в спецвойсках. Тем более я проходил переподготовку, выезжал на полигоны. От того, что я депутат, мои военные знания не уменьшились.

Я уже неоднократно посещал зону СВО, видел обстановку на фронте, общался с военными. В основном приезжали в отряд с гуманитаркой. Иногда и гражданским что-то привозили. Отряд никогда не стоит на одном месте, постоянно меняя свои позиции. Ездили в Сватово, Лиман, также в Изюм, который освобождал наш отряд. В последний раз вернулся из Донбасса 1,5 недели назад. На этой неделе мы снова выдвигаемся. Собрали теплую одежду для мирного населения, желающие тоже помогают. Для отряда везем пикап, вместе с неравнодушными людьми собрали на него деньги. Этот транспорт необходим для выполнения задач спецподразделений.

Помогали и бизнесмены, и политики. В Казани очень много неравнодушных людей. На этот пикап мы собрали средства вместе с депутатами Казгордумы Радиком Салимгараевым, также занимающим пост директора компании «Унистрой», бизнесменом Андреем Шишикиным, Булатом Ахметгараевым, а также депутатом Госсовета Альмиром Михеевым.

«Возьмите 200 мобилизованных и 200 человек нашего подразделения. Мы выполняем более сложные задачи и делаем это эффективнее. Часто сталкиваюсь с бюрократией, но все равно осознаю, что это важное дело» Фото предоставлено Рушаном Мингазовым

Экипировка одного бойца стоит около 200–250 тыс. рублей

Я из Казани, учился в школе №136, потом поступил в Энергоинститут. По первому образованию я инженер-эколог, по второму — юрист. Работаю также в основном в столице РТ. Закончив институт, пошел на срочную службу и только после возвращения смог забрать свой диплом, потому что выпускной прошел позже.

С 2009 года я поддерживаю общение с ребятами. Кто-то был лейтенантом, а сейчас стал подполковником или майором. Каждый год мы проводили «Кубок памяти», вспоминали погибших сослуживцев. Мы приглашали их родственников, показывали город. Цель заключалась в том, чтобы ни солдаты, ни их родственники не были забыты. После окончания СВО снова будем проводить соревнования.

В нашем батальоне будут единомышленники — ребята служившие, прошедшие Чечню, Сирию и Донбасс. Единственное отличие добровольческих батальонов от действующих подразделений в том, что критерии чуть ниже. Основной костяк солдат и офицеров из Татарстана. Средний возраст — 35–38 лет. Спортсменов среди них нет. Кто-то на любительском уровне занимается единоборствами, но не более того. Даже не было мысли собирать бойцов ММА, хотя в свое время я возглавлял федерацию смешанных единоборств Татарстана.

Возьмите 200 мобилизованных и 200 человек нашего подразделения. Мы выполняем более сложные задачи и делаем это эффективнее. Часто сталкиваюсь с бюрократией, но все равно осознаю, что это важное дело. Сейчас снабжение солдат происходит благодаря помощи бизнесменов и депутатов. Город нас тоже очень сильно поддерживает. Какого-то якорного спонсора нет. Друзья помогают — кто чем может.

Чтобы качественно одеть одного бойца, нужно купить обувь, термобелье, одежду, средства защиты, шлем, бронежилет, перчатки. Суммарно все это стоит 200–250 тыс. рублей, без учета вооружения. Вооружение нельзя купить, оно выдается по «штатке». Министерство обороны требует юридического обоснования на получение оружия.

Пока рабочее название батальона — «Легион». Когда мы составляли штатную структуру, нам нужно было указать что-то в качестве наименования батальона. Будем думать над этим позже. Что касается зарплаты, то сейчас все добровольцы приравниваются к мобилизованным, а мобилизованные — к контрактникам.

Ребята, которых мы собрали, готовы и ждут сигнала. После юридического оформления нас должны закрепить за каким-то подразделением. Нам должны выдать оружие, которое надо приводить к бою на полигоне. Для этого делается боевое слаживание. Полигон должен быть большим, чтобы на нем могла работать техника.

Потом нас должны будут прикрепить к определенной армии, бригаде. Мы не можем просто зайти и сказать: «Завтра мы будем в Лисичанске, а послезавтра — в Луганске». Поскольку мы собираем людей с отрядов, прошедших одинаковую подготовку, наши задачи более узконаправленные. Командование будет направлять нас с учетом задач на конкретном фронте.

После юридического согласования мы организуем дополнительный набор. Понимаем, что людям в любом случае надо отдыхать. К сожалению, будут еще и раненые, и погибшие. Нам требуется резерв, который пройдет обучение в тылу. Так же, как и в любом подразделении, часть выполняет задачи, а часть остается в тылу. Потом происходит смена.

Рушан Мингазов