Абел Аганбегян: система государственно-олигархического капитализма – это экономика, у которой нет мотора

Абел Аганбегян: «Наша экономика серьезно больна. Если вы имеете дело с серьезной болезнью, в первую очередь надо поставить диагноз. Я ни разу не видел заседания на тему о том, почему мы попали в стагнацию. Тем более мы никогда не обсуждали, почему не двигаемся вперед» Фото: Николай Галкин/ТАСС

Где механизм социально-экономического роста?

За 30 лет ВВП в Европе вырос в 1,5 раза, в США — в 2, в постсоциалистических странах — в 2,5, в Китае — в 7, в развивающих странах — в 3–5 раз, а в России — только на 15%. Об этом сообщил 14 сентября на «Абалкинских чтениях» в Москве заведующий кафедрой экономической теории и политики факультета финансов и банковского дела РАНХиГС академик РАН Абел Аганбегян. «Наша экономика серьезно больна, — констатировал он. — Если вы имеете дело с серьезной болезнью, в первую очередь надо поставить диагноз. Я ни разу не видел заседания на тему о том, почему мы попали в стагнацию. Тем более мы никогда не обсуждали, почему не двигаемся вперед».

По мнению Аганбегяна, в России создана экономическая система государственно-олигархического капитализма. «Главное, это экономика, в которой нет мотора: в нашей социально-экономической системе отсутствует механизм социально-экономического роста», — указал экономист. Он напомнил, что в рыночной экономике такой механизм — рынок капитала на основе длинных денег. В РФ их воспроизводства нет, при этом самая низкая норма инвестиций, наиболее низкий человеческий капитал в процентах ВВП. «У нас 17–18 процентов инвестиций в уставной капитал ВВП и 14–15 процентов в экономикознание — главную составную часть человеческого капитала, — подчеркнул ученый. — При таких процентах экономического роста не может быть. Этих процентов еле хватает на простое воспроизводство».

Аганбегян заметил, что стратегия развития до 2020-го создавалась скрупулезно, это кладезь цифр. Однако прогнозам не суждено было сбыться. «С 2013-го инвестиций — ноль, промышленность — ноль, — рассказал Аганбегян. — А ведь мы с 2010 по 2012 год разогнали инвестиции на 8,9 процента. У нас же была ставка Центрального банка — 5,5 процента. У нас инфляция была 5,1 процента. Наши предприятия с 2010-го по 2013-й заняли 270 миллиардов долларов. В этих условиях впасть в инфляцию надо просто уметь! Даже если нарочно поставить такую цель, это будет крайне трудно сделать, когда долларами страна набита». Эксперт указал, что экономика, увы, заложница политики.

Директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв представил доклад Вольного экономического общества «Потенциальные возможности роста российской экономики и возможности обоснования экономической политики» Фото: © Алексей Мальгавко, РИА «Новости»

Есть все, чтобы запустить развитие, но…

Директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв представил доклад Вольного экономического общества «Потенциальные возможности роста российской экономики и возможности обоснования экономической политики». Он указал на возможные развилки в экономической политике. Среди направлений, по которым виден экономический рост, эксперт выделил внешнюю экономическую среду (экспорт, производственная кооперация, финансирование внешнеторговых операций, резервирование), технологии и реальный сектор (научно-технологическая политика, импортозамещение, структурные сдвиги), социальную политику и пространственное развитие (сдвиги в географии развития производства). «Все инструменты бюджетной и денежно-кредитной политики, для того чтобы достичь целей развития, есть. Вопрос, как их структурировать», — заметил Широв. Среди ключевых ограничений экономического потенциала спикер назвал демографию. Однако эту проблему нельзя назвать непреодолимым препятствием — катастрофу поможет преодолеть разумная экономическая политика. 

«Наша экономика существенно отстает от экономики развитых страны с точки зрения материалоемкости и продуктивности использования первичных ресурсов», — сказал Широв. Затрагивая вопрос производственных мощностей, эксперт заметил, что распространенное мнение о том, что в России превалирует устаревшее оборудование, ошибочно. «Бо́льшая часть того, что мы имеем, — мощности, введенные после 2000 года. Значительная часть из них введена после 2010-го. Это уже не мощности, ориентированные на советские пропорции, а современные мощности. Они могут быть задействованы для импортозамещения и удовлетворения повышенного спроса», — заверил он.

Вместе с тем удовлетворение спроса в российской экономике определяется за счет потребления домашних хозяйств и емкости рынка. «Мы знаем, что в России отставание по обеспеченности жильем и товарами длительного пользования очень высоко. Для того чтобы приблизиться к показателям, которые есть у стран, сопоставимых с нами по уровню экономического развития, мы должны увеличивать спрос в этих секторах на 4–5 процентов. Но этому препятствует примитивная система потребления домашних хозяйств. Подавляющая часть их расходов приходится на продукты питания и обязательные платежи», — отметил эксперт. Исправить ситуацию помогут инвестиции либо увеличение доходов населения. Широв пришел к выводу, что с учетом имеющихся ограничений и перспектив технологических сдвигов потенциальные среднегодовые темпы роста ВВП до 2040 года могут составить 3,4%. При этом среднесрочный потенциал экономического роста будет определяться результатами реализации стратегии правительства.

Главный экономист ВЭБ.РФ Андрей Клепач считает, что наука — ключевой драйвер экономики, вместе с тем в России сегодня это наиболее кризисная и проблемная сфера Фото: «БИЗНЕС Online»

Нужен переворот в отношении к НИОКР

Главный экономист ВЭБ.РФ Андрей Клепач считает, что наука — ключевой драйвер экономики, вместе с тем в России сегодня это наиболее кризисная и проблемная сфера. «Расходы на НИОКР составляют округленно 1 процент ВВП и стагнируют уже 14 лет. Но в целом наукоемкий сектор высоких и средних технологий занимает 23 процента. Если выделять собственное технологическое ядро (фармацевтика, аэрокосмическая отрасль, судостроение, информационная деятельность и т. д.), то на них приходится 10,6 процента ВВП. Причем удельный вес этих сегментов вырос с 2011 года на 1 с лишним процент», — заметил эксперт. По мнению Клепача, наукоемкие отрасли в России развиваются чуть быстрее, чем экономика страны в целом. 

Тревожный момент в том, что кризисные периоды всегда сопровождаются в РФ снижением расходов на НИОКР, тогда как большинство развитых стран, напротив, больше вкладывает в науку в момент кризиса. Эта тенденция наблюдалась в мире в 2007–2008 годах и снова подтвердила себя в «коронавирусный» 2020-й. «Сейчас начинается волна серьезного роста расходов на НИОКР, в которой мы не участвуем. В свое время мы проиграли научно-технический переворот конца 1980-х – начала 1990-х, хотя у нас были очень серьезные заделы. Мы можем повторить это сейчас и проиграть, не принять участия в научно-технической войне», — предостерег Клепач.

По оценке эксперта, в США удельный вес НИОКР более чем в 2 раза превышает удельный вес ВВП: 30% к 15%. ВВП Китая — 18%, а НИОКР — 26%. В России по паритету покупательной способности 3% мирового ВВП, а расходы на НИОКР — чуть более 2%. «Наши позиции в научном мире слабее, чем наши не сильно большие позиции экономические. Без переворота в этой сфере мы не пробьемся», — предупредил Клепач, подчеркнув, что развитие технологий — одна из приоритетных и ключевых задач для России. О уверен, что с учетом ресурсов у РФ есть возможность увеличить расходы на НИОКР.

Сергей Глазьев заявил, что, если в ближайшее время в российской экономике не появится стабильная система управления, говорить о развитии экономики в стране не придется Фото: «БИЗНЕС Online»

Экономические возможности не так плохи, как кажется

«Создается впечатление, что в секторе НИОКР какая-либо система управления вообще отсутствует», — поддержал тему экс-советник президента РФ академик РАН Сергей Глазьев. Он заявил, что, если в ближайшее время в российской экономике не появится стабильная система управления, говорить о развитии экономики в стране не придется. «Даже в нынешней драматической ситуации Центральный банк продолжает в своей денежной программе на ближайшие три года заимствования в экономике на 15 триллионов рублей. Вместо того чтобы отдавать и расширять денежное предложение, наша банковская система в лице ЦБ пытается изъять у правительства 7 триллионов рублей. Бюджетного правила пока нет, но правительство откликается и сетует на то, что оно будет восстановлено», — заметил Глазьев. Он также добавил, что ЦБ не знает, куда девать $240 млрд положительного сальдо торгового баланса. Часть средств может стать целевым резервом. Если Центробанк предоставит правительству страны кредит на выкуп этих денег у экспортеров и данные средства получится направить на кредитование целевого импорта, то государство смогло бы через механизмы межправительственных комиссий получить из Индии и Китая недостающий в России импорт. Это бы позволило выйти на целевые ориентиры в 4,5% роста ВВП по Евразийскому экономическому союзу.

Ориентирами в развитии экономики для РФ могут стать Армения и Китай. Если раньше локомотивом была Беларусь, то в последние годы в этой стране наблюдается лишь спад экономики. «Белорусский Центральный банк просто прекратил кредитование экономического развития, и вот результат. В то же время в Армении, Казахстане, Киргизии приличные темпы роста, которые бьют рекорды. Прирост промышленного прироста — 14 процентов. ВВП в Армении — 8,6 процента. А по Беларуси спад почти 5 процентов», — уточнил спикер. Он также заметил, что тем не менее экономические возможности России не так плохи, как кажется на первый взгляд. «Располагая 240 миллиардами долларов, государство могло бы совершить маневр по замещению критического импорта из Европы на критический импорт из Азии. Кроме государства, никто этого сделать не может. Но наша система управления настолько развалилась, что она даже такую задачу поставить не в состоянии», — заметил Глазьев.

Ведущий научный сотрудник Высшей школы экономики Илья Воскобойников говорил преимущественно о влиянии санкций на российскую экономику. Он заметил, что санкции в долгосрочной перспективе снижают темпы роста на 2%. Вместе с тем ограничения открывают для развития экономики новые возможности. Чтобы обеспечить общее развитие экономики, стоит сосредоточиться на улучшении показателей сфер с гарантированным спросом. Среди них сельское хозяйство, услуги (лизинг, туризм, транспортные услуги) и технологии общего назначения, доступ к которым усложнен из-за санкций (полупроводники, авиация, машиностроение).«Российская промышленность демонстрировала сравнительно высокие темпы развития с 1961 по 1973 год, — напомнил эксперт. — Это аргумент, показывающий, что и в отечественной экономике диверсификация может быть плодотворна».