Нынешнее лето оказалось особым для татарского национального движения. В июне 2022-го Верховный суд РТ принял решение о ликвидации ВТОЦ* — старейшей национальной организации республики. Одновременно 30 лет исполнилось с момента первого съезда всемирного конгресса татар, эту круглую дату отметят на съезде ВКТ, открытие которого намечено на конец июля. Оба данных события заставляют обратиться к истокам и судьбе татарского национального движения. Что оно представляло собой в момент своего зарождения и пика успешности и влияния? К чему пришло? В истории рождения татарского общественного центра* было и единство, и романтика, и стремление сохранить нацию. О том, как это происходило, «БИЗНЕС Online» рассказывают сами участники тех событий.
«Я бы не стала говорить, что так называемые националистические группы в ТАССР являлись предтечей ТОЦ*. Интересный феномен состоит в том, что преемственности не было. Те, кто в советское время был активен, в ТОЦ* не проявились»
«Те, кто в советское время был активен, в ТОЦ* не проявились»
Результаты политики генсека ЦК КПСС, первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева сегодня принято мазать черной краской. Но татарская интеллигенция должна быть благодарна последнему советскому лидеру. Сознательно или нет, но он дал дорогу национальному и религиозному ренессансу. В 1988-м власти разрешили масштабное празднование 1000-летия крещения Руси, что в свою очередь позволило и татарам-мусульманам годом позже отметить 1100-летие (по хиджре) принятия ислама Волжской Булгарией. В том же 1989-м появился и татарский общественный центр* (татар иҗтимагый үзәге).
У ТОЦ* не было подпольных и полуподпольных предшественников, в отличие от национальных организаций нынешних стран Прибалтики, Украины, Армении, боровшихся за независимость от царского, а потом от советского режима. Волжские татары всерьез в диссидентском движении замечены не были. К примеру, в известном труде правозащитницы Людмилы Алексеевой «История инакомыслия в СССР» среди мусульманских народов указываются только крымские татары, боровшиеся за возвращение к себе на родину после депортации.
Согласна с этим и специалист по истории Советской Татарии второй половины XX века, ведущий научный сотрудник Института им. Марджани доктор исторических наук Альфия Галлямова. «Я бы не стала говорить, что так называемые националистические группы в ТАССР являлись предтечей ТОЦ*. Интересный феномен состоит в том, что преемственности не было, — рассказала Галлямова „БИЗНЕС Online“. — Те, кто в советское время был активен, в ТОЦ* не проявились».
Но все же она упоминает о группе так называемых националистов во главе с Тауфиком Айди (Тауфик Рамазанович Айдельдинов (1941–2001) — историк и общественный деятель — прим. ред.). В нее входили довольно известные люди: писатель Нурихан Фаттах, народный артист СССР Габдулла Шамуков, первый татарин – доктор искусствоведения Фуад Валеев.
Вспоминает Галлямова и о еще одном собрании молодых националов, основные участники которого в дальнейшем стали цветом татарской исторической науки. «В книге Алишева Саляма Хатыповича написано о кружке, куда входили юные Тагиров Индус Ризакович, Валеев Рамзи Калимович, сам Алишев, — рассказывает собеседница газеты. — Все эти люди, группы были недовольны не только исчезновением языка, но и угнетением татарской культуры, отсутствием связей с татарами, живущими за пределами Татарии, занимались распространением газет, журналов, которые выпускались здесь».
Все их инакомыслие, как писал историк Рафаэль Мухаметдинов в газете «Звезда Поволжья» в 2004-м, заключалось в том, что они добивались открытия татарских школ и содействовали организации подписки на журнал «Казан утлары» за пределами ТАССР. Кроме того, Айди писал и отправлял в различные инстанции множество писем-обращений, в которых, ссылаясь на многочисленные статистические и справочные данные, доказывал приниженное положение татарской нации, показывал отсутствие условий для роста и развития национального языка и культуры.
Или вот еще один пример смелого выступления времен оттепели. «В мае 1961-го татарский поэт Салих Баттал прочел свое стихотворение „Письмо Батый-хану“ перед слушателями клуба писателей имени Тукая. А 1 июня того же года оно было опубликовано в газете „Социалистик Татарстан“, — пишет Мухаметдинов. — Автор стихотворения ратовал за то, чтобы Татария превратилась в союзную республику. Он говорил: „Мы должны жить самостоятельно, дышать своими легкими, а не жить в утробе матери России“. Его оскорбляло прославление антитатарских творений Андрея Рублева. Суть стихотворения заключалась в осуждении культа личности вообще, начиная с хана Батыя и до Хрущева. В итоге поэту на многочисленных партийных собраниях „промывали мозги“, когда это не подействовало, исключили из партии, сделали изгоем».
Стремление преобразовать ТАССР в союзную республику было самой амбициозной задачей, которую ставили перед собой националы 1960-х. В основном же требования были не политическими, а культурными. А потому и общение активистов с силовыми структурами чаще всего не выходило за рамки профилактических бесед.
В этом же русле — и групповая акция, случившаяся в 1969 году. В ней участвовали трое: Разиль Валеев (ныне известный поэт и государственный деятель в РТ), а также студенты филфака КГУ Дульфат Маликов (в будущем известный поэт Зульфат) и Мирза Мансуров. Они во время съезда татарских писателей, проходившего в театре им. Камала, с балкона в партер зрительного зала бросили множество листовок с требованием создать татарский молодежный журнал «Идель». Аргумент — во всех союзных республиках такие издания есть, а в ТАССР нет только из-за того, что она автономная.
«В 1969 году я уже не был студентом КГУ, после второго курса уехал учиться в Москву в Литературный институт имени Горького, — вспоминает сегодня в разговоре с „БИЗНЕС Online“ те события Валеев. — В Казани готовился съезд писателей республики, меня пригласили как молодого литератора. Секретарь союза Заки Нури предложил мне выступить, но, когда я приехал, Заки-ага объявил, что приехало много гостей, поэтому с выступлением не получится, времени не хватит. Я хотел выступить с предложением о том, чтобы в Казани издавался молодежный журнал на татарском языке, такие обращения в различные органы были и до этого, но безрезультатно».
После чего, рассказывает Валеев, он вместе с поэтом Зульфатом пошел в общежитие КГУ, где «переделал свой доклад, добавив туда немного перца». Они попросили студентов от руки переписать около 300 экземпляров. «Съезд проходил в театре имени Камала, который тогда располагался в здании нынешнего Тинчуринского театра. Туда пошли втроем: Зульфат, студент университета Мирза и я, — продолжает Валеев. — Дали слово Рафаэлю Мустафину, писатель говорил, что до революции у нас выходило более 30 газет-журналов на татарском языке, а сейчас даже десятка нет. Мы, услышав об этом, дали друг другу сигнал и сбросили с трех сторон балкона наши обращения в зал. Народ сразу затих, в том числе сидевшие в президиуме члены обкома, московские гости, дело-то невиданное. Был объявлен перерыв. Зульфату и мне потом досталось, зато через несколько лет наконец стал выходить долгожданный молодежный журнал „Идель“».
Валеев подчеркивает, что в их обращении отсутствовали какие-либо политические требования: «Только, чтобы была возможность у молодых литераторов, как и в союзных республиках, иметь свой журнал».
Стремление сделать ТАССР союзной республикой было самой амбициозной задачей, которую ставили перед собой националы 1960-х. В основном же требования были не политическими, а культурными
«Именно после съезда вошло в привычку завершать собрания исполнением «Туган тел»
Всерьез о свободе действий татары задумались только тогда, когда им разрешила это сделать сверху «руководящая и направляющая сила» советского общества, а именно Коммунистическая партия Советского Союза. Вот и отцы-основатели татарского общественного центра* в основном были коммунистами. А инициативную группу возглавил доцент кафедры истории КПСС Казанского государственного университета Марат Мулюков, который стал первым председателем, а затем и президентом ВТОЦ*. Кстати, буква В прибавилась к аббревиатуре организации в 1991 году в значении «всесоюзный», а потом уже «всемирный». Сам Мулюков стоял у руля центра вплоть до своей кончины в 1997-м. Официально же о создании ТОЦ* было объявлено на первом съезде, который состоялся в феврале 1989 года и прошел уже в нынешнем здании Татарского государственного академического театра им. Камала, там председателем единогласно и избрали Мулюкова. Впрочем, и до того уже шла активная работа в среде национальных активистов.
«Движение началось еще в 1988 году, ближе к октябрю там уже было ядро, но в 1989-м в феврале съезд состоялся и организация как бы учредилась, — говорит известный этнолог и историк, ныне главный редактор журнала „Туган җир“ Дамир Исхаков. — Там существовала система сопредседателей, они менялись поочередно. Их было 11 человек, всех уже не помню. У истоков стояли мы: Марат Мулюков, Фарид Султанов, Дамир Исхаков, Габдельбар Файзрахманов…»
«Я думаю, Мулюков согласовал создание татарского общественного центра* с обкомом партии. Наверное, подумали, раз уж создается национальная организация, так пусть ее возглавит их человек. Мулюков удовлетворял и обком, и интеллигенцию», — рассказывает другая легенда татарского национального движения, Фаузия Байрамова.
Власти ТАССР на том мероприятии представлял первый зампредседателя правительства Мансур Хасанов, будущий первый президент Академии наук РТ
Председательствовал на том съезде в феврале 1989 года Фарид Султанов, который и сегодня работает научным сотрудником КФУ. «На съезд приехали представители более 100 организаций, если не ошибаюсь, было порядка 800 делегатов съезда, — вспоминает Султанов в беседе с „БИЗНЕС Online“. — Осталось в памяти то, что на курултае все вместе спели „Туган тел“ Тукая, после чего песню назвали неофициальным гимном татар. Ее спела Вафира Гиззатуллина, и все стоя ей подпевали. Именно после съезда вошло в привычку завершать собрания исполнением „Туган тел“». Наш собеседник напоминает, что власти ТАССР на том мероприятии представлял первый зампредседателя правительства Мансур Хасанов, будущий первый президент Академии наук РТ.
Партийные же органы направили на съезд небезызвестного ныне депутата Госдумы Олега Морозова, завотделом агитации и пропаганды Татарского республиканского комитета КПСС. Его Султанов вспоминает недобрым словом: «Морозов там стоял и торопил нас, чтобы закруглялись. Ведь нам дали время в Камаловском театре с 10:00 до 14:00, а курултай шел до 16:00». Но какого-то серьезного противодействия не было.
«Татары из регионов особенно хотели перемен, приехали на курултай со всего Советского Союза на свои деньги, тогда у нации был такой подъем, — считает Байрамова. — Я выступила с докладом против коммунистов. Их песенка была уже спета, поэтому они вдруг повернулись резко в сторону нации». Она вспоминает, что в ответ делегаты-коммунисты ее ругали, например известный химик, доктор технических наук и общественный активист Азат Зиятдинов.
«Я во всех съездах ТОЦ* участвовал. На первом была атмосфера свободы, подлинной демократии, все желающие выступали, время было романтическое, имелось ощущение того, что все наши мечты воплотятся в жизнь», — добавляет Валеев.
«Татары из регионов особенно хотели перемен, приехали на курултай со всего Советского Союза на свои деньги, тогда у нации был такой подъем, — считает Байрамова. — Я выступила с докладом против коммунистов. Их песенка была уже спета, поэтому они вдруг повернулись резко в сторону нации»
«Первый «Хәтер көне» в 1989 году я сам проводил»
Значимым событием 1989 года стал и состоявшийся 19–20 сентября пленум ЦК, посвященный национальному вопросу, где продолжилось обсуждение проекта платформы КПСС и доклада генсека Горбачева «О национальной политике партии в современных условиях». В прениях выступал и первый секретарь Татарского обкома Гумер Усманов. Эти обсуждения также открывали дорогу национальному движению на местах.
Одним из первых мероприятий новоиспеченного ТОЦ* стало проведение первого «Хәтер көне», Дня памяти защитников Казани, погибших в 1552 году при взятии города, которое прошло через месяц после того самого пленума ЦК. Интересно, что в 2022-м именно записи с «Хәтер көне» стали одной из «улик» прокуратуры, чтобы через суд ликвидировать старейшую татарскую организацию.
«Первый „Хәтер көне“ в 1989 году я сам проводил, это совпало с моим сопредседательством. Решение мы приняли в рамках 11 сопредседателей, — вспоминает Исхаков. — Я вынужден был пойти на согласование в Советский райком партии, там тогда сидела Терентьева (Ирина Терентьева в 1989 году была секретарем Советского РК КПСС Казани — прим. ред.), заседание райкома шло, меня выслушали, я же коммунистом был, но разрешения не дали на проведение этого мероприятия. Типа того, что вы нарушаете межнациональный баланс и так далее. Я пошел, сообщил о результатах, и мы приняли соломоново решение. Коммунисты делают вид, что подчиняются, а мы никакого решения не принимаем по поводу официального проведения, но все равно проведем. И вот так самочинно возник первый митинг».
Уже с 1990 года «Хәтер көне» стал подлинно народным мероприятием, весьма масштабным, в котором участвовали по несколько тысяч человек, в том числе и религиозные деятели. Например, председатель духовного управления мусульман европейской части СССР и Сибири Талгат Таджуддин специально приезжал из Уфы, чтобы почтить память защитников Казани. Вплоть до 2013 года «Хәтер көне» проходил в формате митинга, после которого его участники шли к башне Сююмбике в Кремле, но затем власти шествие запретили…
На момент создания ТОЦ* каких-либо стремлений к объявлению суверенитета или независимости Татарстана не было, признаются отцы-основатели. Главное требование оставалось все тем же — изменение статуса республики, что, по мнению общественности, позволило бы лучше развиваться татарам.
Уже с 1990 года «Хәтер көне» стал подлинно народным мероприятием, весьма масштабным, в котором участвовали по несколько тысяч человек, в том числе и религиозные деятели
«Образованию ТОЦ* больше всего способствовали татары, живущие вне Татарстана. Они транслировали такие импульсы, что татары должны поднять голову, но они не имели реальной поддержки республики, они нуждались в сильном Татарстане, — считает главный редактор журнала „Туган җир“. — Кроме того, часть людей пришли в ТОЦ* через экологическое движение. Скажем, Фаузия Байрамова занималась антиядерным движением, выступая против строительства Камской АЭС. Был и другой канал пополнения, в последние годы советской власти были развиты разные группы, фольклорные и прочие, во всех регионах проживания татар имелись такие группы: артисты, певцы, танцоры и так далее. Из этой среды вышли многие татарские общественные деятели».
Байрамова указывает, что ТОЦ* не стихийно появившаяся организация: «Туда не с улицы пришли, все были статусными людьми». Она напоминает, что сама в 1989 году работала редактором в Татарском книжном издательстве и была членом союза писателей СССР. «Историки, инженеры, врачи, писатели стояли у истоков ТОЦ*, возможно это уберегло Татарстан тогда от войны, — считает собеседница „БИЗНЕС Online“. — Хотя мы поднялись вместе с чеченцами, а татары с идеологией поднялись даже раньше, но мы не хватались за оружие, не призывали к этому. Наша цель была — защита Татарстана, сохранение татарской нации».
На волне популярности ТОЦ* весной 1990 года Мулюков, Байрамова и еще ряд активистов национального движения стали депутатами республиканского парламента, так что их активность далеко не ограничивалась митингами
«Я стала первым человеком в Татарстане, который обошел на выборах секретаря райкома»
На волне популярности ТОЦ* весной 1990 года Мулюков, Байрамова и еще ряд активистов национального движения стали депутатами республиканского парламента, так что их активность далеко не ограничивалась митингами.
«Я избиралась в своем родном Сабинском районе, против меня выставил свою кандидатуру секретарь райкома, еще один человек, — вспоминает Байрамова. — Я выиграла в первом же туре, все благодаря наблюдателям. Где они были, мой результат оказался 80 процентов, а где их не было, там ни одного голоса не отдали. Меня выдвигал татарский общественный центр*, я стала первым человеком в Татарстане, который обошел на выборах секретаря райкома, причем в первом туре». По ее словам, местные власти мешали оппозиционным кандидатам как могли, не давали машины, не открывали клубы для предвыборных встреч: «Но мы, где это было возможно, везде агитировали против режима, Компартии». Байрамова считает, что те времена можно вполне назвать демократическими, но затем в Татарстане взяла вверх «номенклатурная партия», поэтому оппозиционеру выиграть выборы в республике с 1995-го стало практически невозможно.
«Я в 1990 году сам даже не предполагал, что смогу пройти в депутаты Верховного Совета ТАССР, — вспоминает Валеев. — Я был одним из многочисленных кандидатов по Измайловскому округу Ленинского района Казани, простой библиотекарь, хотя там участвовали крупные руководители, помощник секретаря обкома, партийные вожаки… Время было такое демократическое, тогда была подлинная свобода выборов».
При участии националов 30 августа 1990 года Верховный Совет ТАССР принял декларацию о государственном суверенитете Татарии, преобразовав ее в Татарскую Советскую Социалистическую Республику — Республику Татарстан. Т. е. цель, поставленная ТОЦ*, по сути, оказалась достигнута, хотя это и не было признано Москвой.
Продолжение следует
*деятельность организации приостановлена в связи с осуществлением экстремистской деятельности
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 69
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.