Если мы говорим о зависимых, то люди играют в финансовые пирамиды не ради денег. Здесь конечная цель — не заработок, а кайф, эйфория, когда ты ничего не делаешь, а тебе на голову обрушивается счастье «Если мы говорим о зависимых, то люди играют в финансовые пирамиды не ради денег. Здесь конечная цель не заработок, а кайф, эйфория, когда ты ничего не делаешь, а тебе на голову обрушивается счастье» Фото: pixabay.com

Кто клиент финансовой пирамиды?

Сколько в нашей клинике участников финансовых пирамид, мы не знаем точно, поскольку не все раскрывают свои неудачи. Люди предпочитают скрывать это до последнего и от своих близких, и тем более от психологов и психотерапевтов. Человек с высоким самосознанием и самокритикой может лишь сказать, что да, падок на это, но вряд ли будет реально входить в такую историю.

Если мы говорим про стационарную помощь, к нам, бывало, привозили пациентов после каких-либо крушений финансовых пирамид с суицидальными попытками. Если имеем в виду сочетанную игровую зависимость, тогда эти пациенты поступают регулярно. Порой они увлекаются и финансовыми пирамидами, поскольку всегда в них сочетаются жадность, леность и стремление к получению эйфории и адреналина. Они уже относятся к категории зависимых, так называемых аддиктов. Тут, конечно, немного другая природа расстройства.

Зависимыми, естественно, занимаются и наркологи, и психологи. А суицидальные больные поступают в отдел психического здоровья, ими занимаются психиатры и психологи.

Есть ли в нашей клинике пациенты из Finiko? Да, конечно. Но мы больше отметили поток на трудоустройство — т. е., после того как Finiko обрушилась, количество людей, желающих работать на простых должностях в нашей клинике, стало больше. А касательно того, стало ли больше пациентов, — нет, как было, так и есть.

Если мы говорим о зависимых, то люди играют в финансовые пирамиды не ради денег. Здесь конечная цель не заработок, а кайф, эйфория, когда ты ничего не делаешь, а тебе на голову обрушивается счастье. И при этом толерантность привыкания к такому кайфу с каждым разом растет, т. е., соответственно, нужно увеличивать дозу, ставку, надо взять еще кредитов, занять у кого-то, залезть в узкую щель… Обязательно необходим ходить по краю пропасти. Именно этот момент сочетания высокого риска с получением легкой наживы вызывает сильный кайф и эйфорию. И вот ради такого состояния организуется весь процесс.

Конечно, головой они осознают это по-другому — мне не нужно работать, ничего делать, денежки сами капают. Вот я не такой дурак, как Вася Пупкин, который ходит на завод, или менеджер Иван, который продажами занимается, а просто сижу дома за ноутбуком и получаю деньги. Я умный, гениальный, и вот это тщеславие и высокомерие тоже подпитываются за счет игрового поведения.

Примеров много. И они очень похожи друг на друга. Всегда все начинается с легкого эпизода, когда человек однократно поиграл, получил некий куш, это его цепляет. И он начинает все больше и больше вкладывать, при этом больше и получать. Человек продолжает вкладывать и еще начинает занимать. Дальше убеждает родственников, ему верят близкие: давай-ка и я буду вкладывать, и так далее. Он закладывает свои дома, квартиры, дачи, все имущество, которое есть, бизнес. Иногда человек закладывает весь свой бизнес, чтобы получить кредиты и вложить их в пирамиду. По итогу порой приходится расплачиваться всем и до конца жизни. Многие потом идут на банкротство физлиц, пытаются уклониться от обязательств, но некоторые не выдерживают удара и могут прийти к суициду. И процент таковых, к сожалению, очень даже немал.

Создателей же пирамид нельзя назвать психологически здоровыми людьми. Они все в некоторой степени маниакальны «Создателей же пирамид нельзя назвать психологически здоровыми людьми. Они все в некоторой степени маниакальны» Фото: © Руслан Кривобок, РИА «Новости»

«Гуру» пирамид и мнимая надежность

Пирамиды всегда были, есть и будут актуальны в нашей стране, поскольку очень привлекательны. Они очень вкусные, их схемы убеждают людей, живые примеры показывают конкретно, что на начальном этапе они приносят реальные доходы. Так же, как и любой наркотик, он подсаживает своего участника — дает его психической структуре ровно то, чего ему не хватает. Участники финансовых пирамид получают мнимую уверенность в завтрашнем дне, ощущение стабильности. Будет ли у меня работа, здоровье — у меня всегда есть пассивный доход от Finiko. И конечно, особенно в наше турбулентное время нестабильности и хаоса, это дает ощущение надежности — то, к чему стремится любой человек, удовлетворяя свои базовые потребности по пирамиде Маслоу.

Есть ли с точки зрения психолога разница между участниками пирамид, которые вкладывают свободные деньги и таким образом не влезают в долги, и теми, кто вкладывает последнюю копейку, продает дома и квартиры и даже берет кредиты? Конечно, разница огромная. Выше мы упоминали тех, кто вкладывает и свое, и чужое, — это люди с игровой зависимостью. Есть люди, которые вкладывают свободные деньги, и для них, с одной стороны, это тоже немного нервы пощекотать, с другой, может быть, действительно инвестировать и посмотреть, не будет ли халявы. В нашей ментальности особенно выражена склонность к получению чего-то задарма: скидки, распродажи, халявы — это наше все! Естественно, люди порой за этим гонятся вопреки здравому смыслу.

Создателей же пирамид нельзя назвать психологически здоровыми людьми. Они все в некоторой степени маниакальны. Создатели финансовых пирамид, помимо того что шибко меркантильны и готовы переступать абсолютно через все принципы и общечеловеческие ценности, конечно, обладают достаточно сильной харизмой, умом, интеллектом, предприимчивостью, маниакальной одержимостью идеей. И естественно, каждый человек как-то себя оправдывает. Создатель финансовой пирамиды тоже будет себя оправдывать: если существует большое количество лохов, какая разница, кто их обманет? Либо я, либо другой. И так далее, оправданий можно находить массу.

Нельзя говорить, что они психически больны, тем более что заочно диагнозы не ставятся. Можно говорить о психологических особенностях.

Как уберечь?

Как спасти близкого от финансовой пирамиды? Советуй не советуй, есть простые вещи: мы всегда стараемся не видеть в своих близких то, чего не хотим. Стремимся до последнего не замечать проблему. Так устроен человек, так работают наши психологические защитные механизмы. И какой бы умный совет я ни дал, он все равно не будет работать. Мы скажем банальные, базовые вещи: что нужно обращать внимание на первые признаки, звоночки.

Как правило, они происходят задолго до того, как человек начинает участвовать в финансовых пирамидах. Вы можете столкнуться с тем, что этот человек является жертвой мошенников, его часто обманывают, потому что он всегда хочет халяву и выгоду для себя. Можете заметить, что этот человек не склонен к регулярному труду, он все время стремится к каким-то легким заработкам. Вы можете обнаружить, что этот человек любит играть в карты на интерес. Он азартен, увлечен и готов до последнего биться, чтобы выиграть и отыграть то, что проиграл ранее.

У него могут быть другие зависимости: алкогольная, наркотическая, никотиновая и т. д. Часто бывает и так, что «игровые» пациенты начинают играть, а трамплином для них служит алкоголь. Т. е., когда трезвый, я себя контролирую. Когда немножечко выпью, тогда можно идти и на риск.

Обращаться в клинику нужно уже тогда, когда появляются реальные признаки нарастания проблемы. Любая зависимость влияет на семью, и, если близкие ощущают, что это влияние отчетливо и конкретно — появляются финансовые затруднения из-за нерегулярной работы, дефицит денег, — жена или мама берет на себя ответственность за двоих… Как только эта нагрузка физическая, моральная, эмоциональная увеличивается из-за дефицита активности или, наоборот, активности человека в игровом поле, тогда да — нужно бить в колокола и говорить, что с этим надо что-то делать.

Естественно, всегда поход начинается с самого легкого — консультации психолога, работающего с зависимостями. А когда необходимо, подключаются психиатр либо психиатр-нарколог. Если ситуация запущенная и есть большие потери, «игровой» человек не может себя остановить, помощь не может быть амбулаторной. Она может быть стационарной, в условиях реабилитационного отделения для зависимых пациентов.

А пойдет ли лечиться?

Здесь есть такой стандартный медицинский схизис. Потому что, с одной стороны, никто не имеет права оказывать медпомощь без информированного согласия и волеизъявления. С другой — если близкие люди сами будут ждать волеизъявления зависимого, они дождутся лишь того, что он может умереть: если это игровой пациент — от суицида, если иная зависимость — от интоксикации и сопутствующих заболеваний. Нужно брать быка за рога, и тогда авторитетные члены семьи вступают в соглашение с медицинским персоналом и пациента госпитализируют. Конечно, пациент подписывает документ, но, по сути, в добровольно-принудительном порядке.

Есть практика иных стран, когда подобного пациента могут принудить к добровольной госпитализации через суд — с последующей обязательной реабилитацией. В России эта теория существует, но на практике не реализуется вовсе.

Каков процент излечимости? Статистика по зависимым пациентам в целом (тут и наркотические, и игровые, и алкогольные) говорит о том, что 60% пациентов, прошедших реабилитацию, находятся в ремиссии в течение 12 месяцев. Дальше мы их не наблюдаем и не знаем, какова длительность и качество ремиссии. Спонтанная же ремиссия у людей, не проходящих специализированное лечение, может достигать 5–7%. Просто жил-жил, что-то произошло, и человек решил в себе что-то поменять. Как правило, этому способствуют серьезные события, сильные стрессы: большие потери, когда человек буквально опускается на дно.

Ренат Миназов