Категорически против перевода своих детей из статуса «потерпевших» в статус «свидетелей» выступили родители одного из классов 175-й гимназии Казани Категорически против перевода своих детей из статуса «потерпевших» в статус «свидетелей» выступили родители одного из классов 175-й гимназии Казани Фото: «БИЗНЕС Online»

Как ученики 7-го класса спаслись от взрыва

Ученики 7-го «Б» класса гимназии №175, где произошла стрельба и взрыв, оказались практически в самом эпицентре событий. Однако теперь они столкнулись с тем, что их переводят из статуса потерпевших в свидетелей. Об этом «БИЗНЕС Online» рассказали родители сразу троих учеников. Во вторник вечером около 10 «законных представителей детей» ходили в специально созданный в Казани следственный штаб, который разбирается в причинах трагедии 11 мая. Штаб находится недалеко от места событий — в Центре бокса и настольного тенниса на улице Файзи. Родители учеников пришли, чтобы выяснить, почему дети, пережившие нападение, вдруг оказались простыми свидетелям.

«Мы пришли сюда [к следователям] в третий раз. В первый раз — в пятницу [14 мая], как пострадавшие, подписали [документы]. Второй раз нас вызвали вчера [в понедельник, 17 мая] — уже как свидетелей. Естественно, мы отказались [подписывать]», — рассказывает Юлия Кистанова. У нее в 7-м классе учится сын. Всего в классе 27 детей. В момент ЧП они находились на первом этаже, у них шел урок алгебры. Именно в этом кабинете произошел взрыв.


— Слава богу, что, когда произошел взрыв, в кабинете уже никого не было, — рассказывает Константин, чей ребенок также учится в этом классе.

— Дети уже успели выпрыгнуть в окно. Нашу дверь подорвали, в окно стреляли, классного руководителя на другом этаже убили… — вспоминает события того дня еще одна родительница, Гульгена.

11 мая 19-летний Ильназ Галявиев открыл стрельбу в здании гимназии на улице Файзи. Он ворвался в школу, выстрелив в работника, которого встретил у дверей. В это время вахтер успела нажать на тревожную кнопку, а директор по громкой связи велела всем закрыться в кабинетах. Как позже установит следствие, при себе у Галявиева было не меньше 200 патронов и самодельное взрывное устройство, которое он заложил у входа в кабинет на первом этаже. В результате стрельбы погибли 9 человек — 7 детей и две учительницы. Еще 23 человека пострадали. Сам Галявиев вышел из школы и сдался полиции. Во время допроса он объявил, что «родился богом». В СКР сообщали, что в прошлом году у Галявиева диагностировали заболевание головного мозга.

«На глазах наших детей убили учительницу младших классов. Прямо около двери нашего класса! Многие дети видели этот момент. Одни видели, как учительница падает замертво. А другие, кто сидел прямо напротив двери, видели стрелка», — добавляет Юлия.

Окна в кабинете были закрыты решетками. Но, вспоминают родители, по счастливой случайности около двух месяцев назад одну из решеток сломали — и в день ЧП это спасло их детям жизнь. Через окно, которое удалось открыть, ученики выпрыгивали из кабинета. При этом высота там приличная — почти как полтора этажа, добавляют родители. Поэтому, когда дети выпрыгивали, кто-то приземлялся неудачно: две школьницы получили компрессионные переломы позвоночника. «Девочка одна с раздробленной костью добежала до „Макдоналдса“, а там расстояние приличное», — рассказывает Кистанова.

«Я сказала: «Немедленно все по кабинетам! В школе нападение!»»: большое интервью директора гимназии №175

И у Гульгены, и у Константина в школе учатся по двое детей. И так получилось, что у школьников разные процессуальные статусы — кто-то проходит потерпевшим, кто-то свидетелем. Родители этой логики не понимают. Так, у Гульгены еще один ребенок учится во втором классе. Они переждали нападение в кабинете — стрелок, рассказывает собеседница, стучался к ним в класс. Все обошлось, потом детей эвакуировали сотрудники полиции. «Следователь [изначально, 14 мая] нас успокоил: у вас в классе был взрыв, дети прыгали в окно, ваш класс признан потерпевшим. Я говорю: „А как быть со вторым, младшим ребенком?“ [Он отвечает]: „Если вы никаких травм телесных не получили, вы просто как свидетель“. Я говорю: „А как в одной семье может быть [такое]? Она же видит, что нашего классного руководителя убили, что сестра переживает, ходит, хромает. Почему два разных статуса? Она как свидетель ничего не видела, она видела только раненых детей, ужасы, крики. Она была в школе, их эвакуировали. Он им стучался в дверь, они ему дверь не открывали в класс. Почему их должны как свидетелей [записывать]?“», — недоумевает Гульгена.

«Одна семья, почему два ребенка в одной семье должны два разных статуса иметь? Мы отправили их в школу, чтобы они были там в целости и сохранности», — говорит она.

Травмы получила и учитель алгебры Анастасия Владимировна, которая вела урок. По словам родителей, она сломала две ноги. «И все равно она ходила и искала детей. Она даже не понимала, с переломанными ногами бегала вокруг школы и спрашивала: „Как дети, как дети?“», — вспоминают события того дня наши собеседники.

Константин с ребенком в больницу не обращался. «На тот момент было не до этого. Важно было ребенка отвести оттуда, потому что они очень сильно переживали, ночью не спали потом», — рассказывает он Константин с ребенком в больницу не обращался. «На тот момент было не до этого. Важно было ребенка отвести оттуда, потому что они очень сильно переживали, ночью не спали потом», — рассказывает он Фото: Амир Сафин

«Нам говорили: «Вы из-за денег ходите сюда». А нам нужно, чтобы деток отправили в оздоровительный лагерь»

По словам Гульгены, после ЧП они обращались в больницу. У ее ребенка зафиксировали растяжения и ушибы: дочка жаловалась на боль в двух ногах, а теперь болезненные ощущения начали появляться в спине. У сына Юлии — травма стопы и плеча. Константин с ребенком в больницу не обращался. «На тот момент было не до этого. Важно было ребенка отвести оттуда, потому что они очень сильно переживали, ночью не спали потом», — рассказывает он.

Даже несмотря на физические повреждения, родители говорят: самое страшное, что их дети получили психологические травмы. По словам Юлии, ее сын сейчас находится на плановом лечении. «Дети практически не спят. В пять утра [сын] проснулся, написал: „Мама, я опять проснулся, у меня картинка перед глазами, эта школа… Я во сне, наверное, кричал“. Психологически очень тяжело. На тот момент они еще ничего не осознавали: они все попрыгали, бежали, они не чувствовали боли. Состояние аффекта, адреналин», — описывает она состояние ребенка.

«Когда кто-то говорит другой, это кажется [легко], — рассказывает Константин. — Они потом случайно посмотрели по телевизору, там говорят, [Ильназа Галявиева] посадили на два месяца. Дети же не понимают, что это следствие — два месяца и его пожизненно должны посадить. И они со слезами: „Как так, его через два месяца отпустят, он придет к нам…“»

«Зачем вы убили детей?»: молчание и улыбки «казанского монстра» в суде

Родители рассказывают, что после ЧП их детям понадобилась помощь психологов. И сейчас они настаивают на том, чтобы их дети были в статусе потерпевших только для того, чтобы они смогли пройти реабилитацию.

«Вчера (в понедельник, 18 мая, — прим. ред.), когда мы подходили, с нами совершенно по-другому разговаривали. На нас давили, говорили: „Вы из-за денег ходите сюда“, — рассказывает Юлия. — Нам нужно, чтобы наших деток отправили в оздоровительный лагерь, как и обещали. Если у нас снимут статус пострадавших и мы будем как свидетели, нет гарантий, что наши детки поедут, отдохнут и психологически восстановятся. А психологически наши детки очень и очень сильно пострадали».

«Мы бы и не беспокоились — мы не то чтобы из-за денег или еще чего — если бы не началась эта катавасия с переводом детей из статуса потерпевших в статус свидетелей. Юридически мы не так подкованы и в таких ситуациях никогда не были — слава богу, и никому не желаю. Но когда это все началось, мы не поняли, что происходит. Почему сначала мы пришли — так [сказали, что потерпевшие], потом нас просят переписать. Что это? Как это называется?», — добавляет Константин.

В итоге поход к следователям обернулся тем, что им пообещали, что весь класс оставят в статусе потерпевших, говорят наши собеседники. Однако они опасаются, что это может остаться только в форме обещания — потому что никаких документов им не дали, ничего подписывать не просили.

По словам Юлии, ее сын сейчас находится на плановом лечении. «Дети практически не спят. В 5 утра [сын] проснулся, написал: «Мама, я опять проснулся, у меня картинка перед глазами, эта школа… Я во сне, наверное, кричал» По словам Юлии, ее сын сейчас находится на плановом лечении. «Дети практически не спят. В пять утра [сын] проснулся, написал: «Мама, я опять проснулся, у меня картинка перед глазами, эта школа… Я во сне, наверное, кричал» Фото: Амир Сафин

Как в Татарстане работают с семьями погибших и пострадавших

После трагедии власти Татарстана моментально распорядились оказать всю необходимую помощь семьям погибших и пострадавшим, в том числе в материальном плане. Так, на заседании антитеррористической комиссии РТ было решено, что семьям погибших выплатят по 1 млн рублей. Получившие тяжелые ранения и раны средней степени тяжести получат по 400 тыс. рублей, легкораненым выплатят по 200 тыс. рублей.

Кроме того, Владимир Путин поручил президенту РТ Рустаму Минниханову «пошире» посмотреть на вопросы помощи пострадавшим. «Там могут быть и жилищные вопросы, и другие нерешенные социальные проблемы в семьях, организация детского отдыха по отдельным семьям», — сказал глава государства. После этого Минниханов пообещал решить вопросы, связанные с кредитами семей погибших и пострадавших.

В пресс-службе президента Татарстана на вопрос «БИЗНЕС Online» рассказали, что вопросы статуса потерпевших или пострадавших в уголовном деле находятся в компетенции следственного комитета. «У республики нет полномочий, проходят следственные действия, в рамках которых идут допросы, и там принимают решение», — сообщила руководитель пресс-службы Лилия Галимова. В пресс-службе СУ СКР по РТ нашему изданию комментировать ситуацию не стали, сославшись на Москву.

Что касается мер поддержки по республике, то семьям погибших уже выплатили по миллиону рублей. Выплаты пострадавшим в 400 тыс. и 200 тыс. рублей осуществляются «по мере установления степени тяжести» травм, отметила Галимова. «Есть постановление, в котором прописана степень тяжести и соответствующая сумма. Для того чтобы на законных основаниях выплачивать эти средства, сначала устанавливается степень тяжести, в том числе и с представителями следственного комитета, судмедэкспертами или минздравом, в зависимости от профиля», — объяснили в пресс-службе. Отмечается, что пока выплаты произведены не всем пострадавшим, но процесс идет.

Кроме того, все банки уже включились в работу по «обнулению ипотечных и потребительских кредитов», добавила Галимова. «Практически все банки в этом [направлении] работают, они сверяют списки пострадавших и погибших с той базой, которая у них есть, чтобы вычислить и выявить у кого какие задолженности», — сообщила она. «По санаторно-курортному лечению сейчас работа ведется», — добавила Галимова.

Upd: Как пояснили позже в пресс-службе президента РТ, необходимо разграничивать работу следователей (и отнесение детей к статусу потерпевших/свидетелей) и вопрос летнего отдыха детей и педагогов. «Отдых в лагерях будет обеспечиваться за счет тех средств, которые собрали спецсчетом Сбербанк и Красный крест. И статус людей [по уголовному делу] никак не влияет на то, что у них появится возможность отдохнуть», — объяснила пресс-секретарь главы республики Галимова. Она отметила, что все заявления на отдых, которые поступят, будут рассматриваться.