Незадолго до Дня Победы в репертуаре Казанского ТЮЗа появилась необычайно тихая премьера для уже привычно громкого праздника Незадолго до Дня Победы в репертуаре Казанского ТЮЗа появилась необычайно тихая премьера для уже привычно громкого праздника

Полыхает обнаженное пианино

На прошлой неделе Казанский театр юного зрителя собрал гостей всех возрастов на премьеру приглашенного режиссера Антона Федорова («Гоголь-центр», «Театр.doc», «Около дома Станиславского»). Несмотря на возрастную маркировку «14+», на спектакль пришли и совсем юные зрители — 10-летние школьники, чьи знания о Великой Отечественной, скорее всего, базируются на плановых рассказах учительницы и паре-тройке современных блокбастеров низкого качества. Постановщик Федоров решил не идти по проторенной дорожке традиционного спектакля о войне. Он убрал всю временную атрибутику, снизил громкость до минимума и оставил только людей, не по своей воле столкнувшихся со страшным лицом смерти.

«У нас очень специфичный спектакль — он очень-очень тихий. Это простая техническая вещь. И прежде всего юного зрителя я прошу сдержать себя и не говорить. Потому что спектакль может погибнуть из-за шума», — говорит режиссер перед началом.

Антон Федоров: «А что, бывает неужасная война?»

Сцена погружена в полумрак. Только справа от зала полыхает обнаженное пианино, за которым сидит музыкант Борис Пивоваров. Если приглядываться, то в красно-желтых световых лучах можно увидеть раритетные фронтовые снимки. Сама сцена с потолка до пола обшита деревом. И только в узком проеме под крышей свисает почти сухая ветка дерева. Слева и справа симметрично друг от друга стоят железная кровать и письменный стол.

Действие оживает с появлением Нияза Зиннатуллина. Он играет Ивана. Но не того 12-летнего мальчишку из фильма Тарковского, а будто его повзрослевшую версию из параллельной вселенной. Актер молча садится за стол и медленно перебирает какие-то снимки, свои воспоминания. Тем временем деревянная коробка сцены превращается в проектор и где-то в глубине сменяются известные кадры из «Иванова детства» и «Зеркала» — знаменитых фильмов Андрея Тарковского. Это неторопливое действие создает дополнительную глубину основного сюжета, которое дословно повторяет одноименный фильм.

Два солдата под руки ведут пойманного у берега реки мальчишку. Одним рывком они срывают с ребенка плащ-палатку, и перед зрителем предстает не бойкий малолетний разведчик, а кукла Два солдата под руки ведут пойманного у берега реки мальчишку. Одним рывком они срывают с ребенка плащ-палатку, и перед зрителем предстает не бойкий малолетний разведчик, а кукла

«Лишь бы не быть бесполезным»

Два солдата под руки ведут пойманного у берега реки мальчишку. Одним рывком они срывают с ребенка плащ-палатку, и перед зрителем предстает не бойкий малолетний разведчик, а кукла. Того же роста, телосложения, но неестественно бледный, пластмассовый, будто манекен из детского отдела магазина одежды. Это и есть Иван. Но говорить он будет голосом артиста Зиннатуллина, чье отстраненное от тела существование разрывает восприятие на две плоскости.

Мальчика приводят к старшему лейтенанту Гальцеву (Ильнур Гарифуллин). Надо заметить, что куклу всегда сопровождают два актера-кукольника. Но очень быстро их присутствие растворяется, выводя на передний план именно мальчика. К слову, у куклы был отдельный режиссер — Анна Деркач из Республиканского театра кукол Йошкар-Олы. Она плавно и естественно взмахивает руками, восклицает и бунтует. Ведь о мальчике сию минуту должны доложить подполковнику Грязнову (Сергей Мосейко)!

Позже станет понятно, откуда такой норов и пренебрежение офицерской субординацией. Иван выполнял сложнейшее задание разведчиков, чудом спасся и на этом не намерен останавливаться. Все его родные погибли от рук нацистов. И единственное, что оправдывает его жизнь, — жажда мести. Он бежал из концлагеря в Малом Тростенце, выполнил не одно сложное задание советской разведки в одиночку и снова готов броситься в самое пекло. «Лишь бы не быть бесполезным», — признается Иван Гальцеву.

Спектакль, подобно своему киноаналогу, строится вокруг недолгих военных будней перед следующей вылазкой во вражеское логово Спектакль, подобно своему киноаналогу, строится вокруг недолгих военных будней перед следующей вылазкой во вражеское логово

Присутствие Тарковского

Спектакль, подобно своему киноаналогу, строится вокруг недолгих военных будней перед следующей вылазкой во вражеское логово. В это время зритель знакомится с капитаном Холиным (Камиль Гатауллин), старшиной Катасонычем (Михаил Меркушин) и фельдшером Машей (Мария Мухортова). У каждого — своя история, но все они так или иначе связаны с мальчиком. Каждый мог заменить ему отца, мать, стать родным и близким. Т. е. тем, кого у ребенка отняла война.

Тема матери особенно сильно звучит в спектакле. Федоров специально усиливает ее через «Зеркало» Тарковского. Сначала мама Ивана (Полина Малых) появляется рядом со своим повзрослевшим сыном. Они вместе рассматривают фото, она объясняет ему, что такое пятистенок. Но с течением времени становится понятно, что мама давно мертва, а увиденное не более чем призрачные воспоминания, которых могло и не быть.

Присутствие Тарковского ощущается не только в дословно воспроизведенном тексте, временами — даже в аудиофрагментах и видеокадрах, но и в самой стилистике. Выстроенные планы, действенное бездействие и метафоричность отдельно взятых деталей. Например, дождь. Он часто сопровождает фильмы Тарковского, а здесь временами пробивается сквозь сухие ветви под потолком и окропляет сцену.

Особое значение в спектакле занимает музыка. В войну любой предмет быта наделяется необыкновенной ценностью. Здесь такой вещью стал патефон Особое значение в спектакле занимает музыка. В войну любой предмет быта наделяется необыкновенной ценностью. Здесь такой вещью стал патефон

Особое значение в спектакле занимает музыка. В войну любой предмет быта наделяется необыкновенной ценностью. Здесь такой вещью стал патефон. Он отсылает к дому, теплу и спокойствию мирной жизни, тихим семейным радостям. А когда старшина Катасоныч в исполнении народного артиста РТ Меркушина затягивает романс «В парке Чаир», каждый присутствующий в зале расплывается от непринужденной улыбки. Усиливает атмосферу и то самое пианино, полыхающее неподалеку от сцены. Это не просто безмолвная декорация, Пивоваров вживую исполняет на нем музыку.

Интересны и художественные решения в спектакле, которые, к слову, также принадлежат Федорову. Помимо общей сценографии, отдельный эффект производит стол. Над ним закреплена камера, поэтому иногда зритель через проектор видит его секреты. Дело в том, что в столе сделана дырка. А в ней — ведро с водой, которое становится озером под безмолвным обстрелом.

Сам режиссер Федоров признался, что специально не хотел ставить типичную драму о войне. Да, он дал точную копию фильма Тарковского. Но сделал это по-своему: еще более тихо, без военной атрибутики и избитых приемов. Все эти режиссерские находки, метафоры, аллюзии, безусловно, станут усладой для насмотренных театралов. Но поймут ли его те, кто плохо знаком с творчеством Тарковского или и вовсе не смотрел ни одного фильма? А главное — поймут ли его юные зрители, которых даже на премьере оказалось порядка 15% зала? Они действительно соблюдали тишину, но хватило ли этого для полного погружения и понимания происходящего?