За 6 лет действия программы по энергосбережению в РТ счета-фактуры у татарстанцев выросли в 2 раза. Данный факт признают и игроки рынка электроэнергии. Почему так происходит? Где найти решения, чтобы замедлить рост тарифов, и при чем здесь менталитет россиян, которые привыкли ходить в трусах зимой в своих квартирах? На эти и другие вопросы искали ответы эксперты в ходе круглого стола в «БИЗНЕС Online».
Продолжение первой части — Шестилетка энергоэффективности в Татарстане: «энергопчелы» против «меда»?
УЧАСТНИКИ КРУГЛОГО СТОЛА
1. Министерство промышленности и торговли РТ — заместитель министра Минибаев Марат Файзрахманович.
2. Начальник отдела энергосбережения и энергоэффективности министерства промышленности и торговли РТ Каткова Евгения Игоревна.
3. АО «Казэнерго» — генеральный директор Абдулхаков Рустам Рифгатович.
4. АО «Татэнерго» — первый заместитель генерального директора — директор по экономике и финансам Сабирзанов Айрат Яруллович.
5. УК «Уютный дом» — генеральный директор Нуриев Марат Абдулхаевич.
6. Некоммерческое партнерство «Региональный центр общественного контроля в сфере жилищно-коммунального хозяйства РТ» — заместитель исполнительного директора Чекашов Евгений Андреевич.
7. ФГБОУ ВО «Казанский государственный энергетический университет» — проректор по научной работе Ахметова Ирина Гареевна.
Модератор: шеф-редактор закамского бюро «БИЗНЕС Online» Билалов Ринат.
Евгений Чекашов: «Максимальную выгоду получают те, кто первым использует те или иные нововведения, технологии»
ЦЕНА НА ТЕПЛО ДОЛЖНА ФОРМИРОВАТЬСЯ ПО-ДРУГОМУ
— Мы говорим об энергоэффективности, но здесь есть и вторая сторона медали. На днях перебирал свои бумаги и случайно обнаружил счета-фактуры за 2014 год — год, когда у нас началась реализация республиканской программы. Удивительно: за это время ничего не изменилось — квартира та же, потребление ресурсов такое же. Но я был поражен, как незаметно за эти годы счет-фактура вырос с чуть менее 4 тысяч рублей до 9–10 тысяч зимой и не менее 7–8 тысяч летом. Потому людям очень сложно объяснить, что мы работаем с программой энергоэффективности, но за 6 лет ее работы счета только поднимаются. В то же время участники рынка говорят, что от повышения никуда не уйти, поскольку растут в цене комплектующие, топливо, все растет, да и зарплату надо коллективам увеличивать. Получается замкнутый круг: работаем над программой повышения энергоэффективности, при этом поднимаем тарифы. Есть ли какой-то рецепт, чтобы пусть не остановить рост, но хотя бы его замедлить? Хотелось бы оставшуюся часть нашей дискуссии в форме блица провести.
Евгений Чекашов:
— Конечно, первое, что с вашим счетом-фактурой надо сделать, это прийти к нам, в Центр общественного контроля, чтобы мы проверили, как работает управляющая компания или ТСЖ. Иногда бывают ошибки. Второе — обязательное условие получения выгоды от энергосбережения. Максимальную выгоду получают те, кто первым использует те или иные нововведения, технологии.
Марат Нуриев:
— Мы сегодня рассказываем, какую проводим работу, а она действительно огромная. Но жители-то экономию в рублях не ощущают! Не отражается она в счете-фактуре населения. Получается, что чем больше мы экономим, тем сильнее растут тарифы. Вот если бы показали гражданам: вы, условно, 3 тысячи заплатили в прошлом году, а в этом за счет проведения мероприятий по энергоэффективности — всего 2 тысячи рублей. Вот это был бы результат! Тогда бы обрадовали жителей, но рост тарифов, к сожалению, нам не дает показывать свою работу.
Ирина Ахметова:
— Хотела бы добавить, что произошло изменение — если раньше мы платили одну двенадцатую часть за отопление, то сейчас платим за тот месяц, когда происходит снабжение теплом. В том числе и от этого такая разница появилась.
Рустам Абдулхаков:
— Ирина Гареевна правильно подчеркнула японский опыт — на него все теплоэнергетики смотрят. Может быть, когда мы с комитетом по тарифам разъясним, что должны эти мероприятия окупиться, но после того, как это произошло, они просто вырезаются из тарифа… Причем иногда прямо на следующий год. В этом-то и сложность. Вы не можете долгосрочно формировать тариф. Если бы, допустим, сегодня взять и сформировать блок-тариф, он явно будет выше, чем существующий. Но если учесть все затраты, мероприятия, которые нам необходимо реализовать, для того, чтобы обеспечить надежное теплоснабжение, чтобы все энергоэффективные мероприятия загрузить…Поэтому, да — цена на тепло должна немного формироваться по-другому. И в долгосрочной перспективе нужно строить эту работу, скажем, лет на 10. Понятно, что государство должно контролировать ресурсоснабжающие организации, но и нас надо тоже понимать: у нас есть коллектив, хозяйство ответственное, серьезное. Представьте, что такое без теплоснабжения оставить дом или целый квартал!
Рустам Абдулхаков: «Что касается потребителей, они понимают: от того, что они заменят окна, сделают кровлю правильно, у них снизится энергопотребление, в это надо вкладываться»
— Рустам Рифгатович, хотел сразу вам вопрос задать, поскольку ваша компания работает с потребителями, и юрлицами, и физлицами: насколько есть понимание того, что нужно все-таки заниматься энергоэффективностью, насколько готовы компании вкладываться — это же тоже отвлечение сил, средств и так далее? Сознание как-то поменялось за эти годы или все-таки инерция большая?
Рустам Абдулхаков:
— Мы как ресурсоснабжающая организация понимаем, что, если бы не подобные мероприятия, мы завтра не смогли бы двигаться, как это делаем сейчас.
Что касается потребителей, они тоже понимают: от того, что они заменят окна, сделают кровлю правильно, у них снизится энергопотребление, в это надо вкладываться. Еще такой момент: у нас привыкли люди дома зимой, извините, в трусах ходить и жить с открытой форточкой — таким образом регулировать температуру в квартире. Вспоминаю, как я был в Берлине, зашел в гостиницу — пришлось в свитере ходить и в тапочках, там немного другой менталитет.
— Согласен. Это даже видно на отдыхе: европейцы спокойно в море плавают, когда нам кажется, что оно холодное. То есть они закаленные в силу того, что у них дома свежо. А мы любим, чтобы в наших квартирах было как на пляже.
Айрат Сабирзанов:
— Действительно, в России любят, чтобы было светло и тепло. Но как на эти потребности реагируют ресурсоснабжающие компании?
В производстве электроэнергии все компании заинтересованы в снижении топливных затрат. Потому что, если ты сократил затраты на топливо, сделал более эффективный, дешевый продукт, значит, ты больше заработал. Теперь — что происходит в тепле? А здесь ровно противоположная картина, к сожалению. Провел ты мероприятия, подчас они организационно-технически непростые и недешевые. Но в рамках действующего законодательства регулятор себе всю экономию забирает. Почему? Так предписывает закон. И это происходит из года в год. Конечно же, с точки зрения регулирования это каменный век! Подобное нас очень сильно сдерживает в части повышения энергоэффективности в тепле.
— А какие перемены нужны сейчас?
Айрат Сабирзанов:
— Очень подробно говорилось о потерях в сетях. Это правда. Снизил потери — тебе в следующем году их из тарифа вычитают. Вторая проблема — есть перспективная территория застройки. И есть очень эффективный застройщик, который реализует государственную программу по вводу жилья. Но ему нужно подключиться к тепловым сетям. Вопрос: заинтересованы ли мы его подключить? Вроде, казалось бы, хорошо, это новые потребители, дополнительная реализация продукции. Может, я этого и не должен говорить, но если откровенно, то мы на самом деле несильно заинтересованы его подключать. Объясню. Дело в том, что, если подключается новый потребитель, это, как правило, связано с дополнительными затратами. Однако по факту у «Татэнерго» снижается тариф на объем дополнительного отпуска тепловой энергии. Я абсолютно демотивирован. Потому что у меня падает тариф и повышается ответственность.
И, конечно, в таких условиях ни программа энергосбережения, ни охват новых территорий, ни подключение, эффективное, подчеркиваю, подключение новых потребителей и эффективность их в снабжении тепловой энергией, они действующей системой не мотивированы, скорее демотивированы. Перед тем как сказать о предложениях — безусловно, они есть, и четкий механизм есть — перед этим я проговорю по той платежке, которая возросла в 2 раза. Мне вам тяжело возразить. Приведу несколько цифр: за 10 лет цена на газ возросла практически в 2 раза, точнее, в 1,9 раза.
Вопрос: насколько повысилась цена производства электроэнергии? Менее чем в 1,5 раза. Мы за эти 10 лет подняли цену на электроэнергию, подчеркиваю, на электроэнергию, в 1,5 раза. Вот наш реальный вклад, наша работа по энергоэффективности, наша деятельность в копилку уменьшения платежей наших уважаемых потребителей. Вы скажете: окей, это же производство электроэнергии, а конечная платежка-то увеличилась гораздо больше! И я с вами вынужден согласиться. Платежка выросла. Вопрос: за счет чего? Это произошло за счет того, что в платежку по электроэнергии включили поддержку модернизации таких регионов, как Калининград, Крым, поддержку Дальнего Востока, поддержку низкого уровня тарифа на электроэнергию Северо-Кавказского региона, поддержку проектов ВИЭ и так далее. Это все благополучно включается в тариф. И наши потребители вынуждены его оплачивать. Потому конечная цена на электроэнергию выше в 2 раза.
Теперь что касается тарифа на тепло. По нему ситуация еще более интересная. Все то же топливо возросло. Но если говорить про наши станции, с 2013 по 2020 год тариф на производство тепловой энергии по нашим станциям поднялся на 14 процентов. Всего лишь на 14. И это на 35 процентов ниже, чем инфляция, и на 21 процент ниже, чем на топливо. То есть, несмотря на ограничения и демотивацию действующей системы тарифообразования, мы активно работаем над повышением энергоэффективности. При этом система тарифообразования «от достигнутого» привела к чему — к тому, что у наших коллег ТГК-16, ТАИФа и Нижнекамской ТЭЦ, «Татнефти» цена поднялась на 178 процентов и на 143 процента. То есть почти в 1,5–2 раза. И эту дорогую тепловую энергию мы вынуждены покупать в свои сети и доставлять до наших потребителей.
Именно потому тариф для населения, и я подтверждаю это, к сожалению, растет.
Теперь самый главный вопрос во всей данной проблеме: что с этим делать, как «лечить»? Я вам скажу, выдумывать ничего не нужно. Все ответы уже два года как существуют в виде федерального закона, который предусматривает установление долгосрочного тарифа.
Айрат Сабирзанов: «Метод долгосрочного регулирования позволяет осуществить масштабные инвестиции в тепловые сети. И ресурсоснабжающая организация не боится, что после того, как она потратилась на обновление и сократила свои последующие затраты на эксплуатацию, эти средства у нее будут изъяты»
— В Татарстане эта тема обсуждается?
— Надо сказать, что Татарстан отстает. На днях прошло заседание рабочей группы Государственного Совета по энергетике. Возглавляет ее Цивилев — губернатор Кемеровской области. Тема была «Тарифообразование в тепле и распространение альт-котельных». Это механизм, когда тариф определяется исходя не из того, какие у тебя затраты по факту, а из принципа долгосрочности. Когда две стороны — потребитель и ресурсоснабжающая организация — договариваются на 10-летний период, какие у них будут тарифы. И после этого ресурсоснабжающая организация должна обеспечить такой тариф. Она не может его пересмотреть, увеличить, не сумеет его поднять и регулятор. С одной стороны, мы защитили потребителя, он понимает, какие у него тарифы будут. Его не пугают декабрьские решения — на сколько возрастет тариф в очередной тарифный цикл, возникнут ли особые обстоятельства, связанные с необходимостью повышения затрат в силу тех или иных причин. С другой стороны, ресурсоснабжающая компания знает, какая у нее доходная база, которую не сократят. Она может полноценно в долгосрочном периоде заниматься энергоэффективностью. И экономию станет реинвестировать в дальнейшее повышение эффективности. На мой взгляд, данный подход, и это действующее уже законодательство, наиболее оптимально подходит для того, чтобы решить задачу повышения энергоэффективности. К сожалению, повторюсь, мы здесь уже отстаем. Все поволжские города, Самара, Ульяновск, Оренбург, Нижний Новгород, Тольятти, Киров, Дальний Восток, Сибирь перешли либо переходят в ближайшее время на такой метод. И то, что мы запаздываем с данным решением, очень плохо. Дело в том, что, не реализуя программу энергоэффективности, мы свою технологическую отсталость консервируем. Буквально две цифры. «Татэнерго» ежегодно обновляет порядка 40–45 километров своих сетей. Что такое 40–45 километров в масштабе тех цифр, которые я назвал, — это порядка 2 процентов обновления ежегодно из всего объема сетей. Простое арифметическое действие говорит, что сети должны эксплуатироваться, надежно работать при этом 50 лет. Но мы с вами прекрасно понимаем, что такие сроки никакая труба не выдержит. Максимально эффективная надежная эксплуатация магистральных труб — 25 лет, квартальных — 15 лет. Вот это норматив. Но для этого амортизация и объем обновления должны быть не 2, а более 4 процентов. Метод долгосрочного регулирования, о котором я говорил, позволяет осуществить масштабные инвестиции в тепловые сети. И ресурсоснабжающая организация не боится, что после того, как она потратилась на обновление и сократила свои последующие затраты на потери, на эксплуатацию, эти средства у нее окажутся изъяты.
Марат Минибаев: «Тарифы еще не снижались ни разу за все время госрегулирования, и для этого есть много причин. Самая главная из них — первичные ресурсы — это газ. От цены на газ зависит все остальное»
МЕТОД АЛЬТЕРНАТИВНОЙ КОТЕЛЬНОЙ — ПАНАЦЕЯ?
— Спасибо. Хотел бы передать слово Марату Файзрахмановичу. Коллеги в предыдущих двух выступлениях затронули тему тарифов. Позиция министерства, государства какая? Ваше мнение как представителя госоргана?
Марат Минибаев:
— Понятия «энергоэффективность» и «итоговая цена на конечные энергоресурсы» — вещи немного разные. Энергоэффективность — это потребление энергоресурсов на выработку какой-то продукции. В том числе электростанции тоже, по сути, это большие предприятия, которые производят электрическую энергию из первичных ресурсов, из газа. Это большое оборудование, персонал и так далее. Потому в части энергоэффективности снижение потребления ресурсов, безусловно, тенденция наблюдается положительная. Однако надо отметить, что и требования стали выше. И сейчас показателем в 300 граммов условного топлива на выработку киловатт-часа уже никого не удивишь.
Что касается цены на энергоресурсы, к сожалению, да, тарифы еще не снижались ни разу за все время госрегулирования, и для этого есть много причин. Самая главная из них — первичные ресурсы — это газ. От цены на газ зависит все остальное. Действительно, она в последнее время не снижается. Да, в европейских энергосистемах цена на электроэнергию год от года не отличается и, более того, даже сокращается в результате действия рыночных механизмов. Цена в данном случае напрямую зависит от объема потребления. У нас ситуация другая. Во-первых, на сегодня энергетика еще остается импортозависимой. Для модернизации станций используется иностранное оборудование, соответственно, это тоже влияет на цену электроэнергии. И как бы мы ни хотели, имеет место система ДПМ, которая подразумевает модернизацию мощностей за счет потребителя. Надо понимать, что повышенная плата за мощность, которая сегодня установлена на оптовом рынке, предусматривает возврат инвестиций, что также влияет на рост тарифов. Зависит цена на ресурсы и от состояния экономики. Сейчас говорили, насколько за 6 лет увеличилась стоимость энергоресурсов. А насколько за это время изменился курс доллара? Такие процессы также влияют на стоимость энергоресурсов. Но к населению, конечно, это относится в меньшей степени. Цена на электроэнергию для населения субсидируемая и зависит от декларируемой цены на оптовом рынке, которая ниже, чем рыночная. И здесь государство делает все, чтобы такую стоимость сдерживать. Нужно понимать, что данный процесс не бесконечен. Уже сейчас мы видим, что промышленные предприятия все больше переходят на собственные энергоустановки. И тот объем своих средств, которые они направляли на уплату тарифов на передачу, из выстроенной экономической системы вынимается. Данная тенденция объективная. Но механизмы есть, правильно говорили, это фиксация тарифов на долговременный срок, которая позволила бы прежде всего инвесторам рассчитывать на окупаемость.
— Спасибо за ваше мнение. Прошу высказаться Рустама Рифгатовича — есть проблема износа сетей, инфраструктуры, хотелось бы ее масштаб понять: по вашей компании и в целом в республике. Вроде бы мы говорим, что у нас технологии внедряются, все осознали, что энергоэффективность необходима, но проблема износа энергетической инфраструктуры остается острой.
Рустам Абдулхаков:
— У нас компания ежегодно производит замену 11,5 километра тепловых сетей, но этого недостаточно. Это где-то 2,5 процента от протяженности всей сети, а норматив замены — 4 процента. Здесь мы в любом случае, о чем бы ни говорили, придем в конечном итоге к тому, что необходим обоснованный тариф, который позволил бы нам менять тот процент, который нужен, чтобы произошло качественное снижение износа наших сетей. И как один из вариантов — метод альтернативной котельной, который нам бы позволил понимать, какие у нас будут тарифы, и инвестировать в наши сети такое количество денежных средств, чтобы обеспечить тот процент замены тепловых сетей, который требуется — 4–5 процентов.
— А по уровню энергоэффективности всех предпринятых мероприятий, по показателям мы примерно на уровне каких стран сейчас находимся, кто сумеет сказать? Марат Файзрахманович, наверное, вы можете сформулировать? То есть мы страна третьего мира по данному показателю или все-таки развитая?
Марат Минибаев:
— По уровню энергоэффективности от развитых стран мы еще отстаем. Особенно это касается энергоэффективности в отраслевом масштабе, в промышленности. Сейчас для промышленности достаточных стимулов для применения программы энергоэффективности не создано. Ранее энергетическая программа хорошо поддерживалась за счет различных государственных инвестиций в эту сферу. Когда предприятия получали деньги на реализацию инвестиционных контрактов, потом их возвращали. Сейчас, когда инициатива отдана промышленным предприятиям, мы таких сильных движений в данном плане не видим. Потому надо создавать действенные стимулы для реализации крупных проектов, связанных с заменой оборудования.
Марат Нуриев: «Если мы не покажем «морковку» — результат этого мероприятия путем уменьшения оплаты, — то ничего не добьемся. Потому что у людей пропадет вера, и они будут говорить: сколько ни экономь, платить меньше не станем. Надо сломать такой стереотип»
«ПРИ СУЩЕСТВУЮЩЕМ ПОЛОЖЕНИИ ВЕЩЕЙ КАЧЕСТВЕННО «УБЕЖАТЬ» КУДА-ТО МЫ НЕ СМОЖЕМ»
— Предлагаю перейти к заключительной части беседы и тезисно высказаться по теме предложений по повышению надежности, качества и энергоэффективности. Понятно, что это тема постоянно развивающаяся, она в ближайшие годы, десятилетия будет так же актуальна. Прошу каждого двумя-тремя емкими тезисами высказаться: что нужно и что наиболее востребовано сейчас?
Айрат Сабирзанов:
— Нам надо в срочном порядке переходить на метод альт-котельной, причем не откладывать. Почему говорю, что в срочном порядке: потому что теперь, если даже поторопимся, то мы сможем это сделать только с 2022 года, 2021-й уже, к сожалению, пройденный этап. Это очень важно — принять прямо сейчас принципиальное решение. Если такое случится, то и «Казэнерго», и мы, и другие участники процесса, точно понимая, что это будет реализовано, уже сейчас начнем заниматься энергоэффективностью гораздо бо́льшими темпами, чем может быть. И сможем достичь в теплоснабжении таких же высоких результатов, которых «Татэнерго» и Республика Татарстан достигают в электроснабжении.
Ирина Ахметова:
— Хотелось бы об идее перехода на метод альтернативной котельной сказать: нам даже не надо равняться на Японию или западные страны. Буквально наши соседи: Ульяновск перешел на этот метод, Барнаул, еще есть населенные пункты. Наверное, стоит воспользоваться их примером, посмотреть динамику, как безболезненно получится перейти на данную систему. Действительно, когда население будет знать, какая сумма начнет в платежке приходить в течение 10 лет, конечно, станет более спокойно. Но тут большая работа и на вас в том числе, СМИ, нужно объяснять людям, чтобы подобное не вызывало какой-то паники. И тогда, я думаю, Татарстан благополучно, мягко войдет в такую систему, и мы все увидим от этого эффект.
— Спасибо. Марат Абдулахаевич, какие, на ваш взгляд, актуальные в ближайшее время мероприятия необходимо реализовать?
Марат Нуриев:
— Во-первых, надо вести пропаганду среди населения, что это необходимо, для чего. Но в то же время если мы не покажем «морковку» — результат такого мероприятия путем уменьшения оплаты, — то ничего не добьемся. Потому что у людей пропадет вера, и они будут говорить: сколько ни экономь, платить меньше не станем. Надо сломать такой стереотип.
Второе — все-таки надо принимать какие-то целевые госпрограммы, без помощи государства данный вопрос решить невозможно. Замена и улучшение сетей, утепление жилых, нежилых зданий, тут без поддержки государства не обойтись.
Марат Минибаев:
— Я бы все-таки высказался в пользу возврата к системе государственного стимулирования мероприятий по энергоэффективности. Можно стимулировать хотя бы в виде лучших образцов. Во-вторых, я считаю, что та политика, которая сегодня проводится в бюджетной сфере, когда исключительно все мероприятия должны идти за счет энергосервисных контрактов, — это не совсем правильно. Такой механизм для бюджетников непростой, и даже при наличии инвестора не всегда можно добиться результата. Сейчас полномочия по формированию государственной политики энергоэффективности переданы в минэкономразвития России. Оно, конечно, свою работу начало. Но хотелось бы предложить рассмотреть, помимо мониторинга и установления новых требований, и механизмы поддержки данного направления.
Евгения Каткова: «Раньше механизмы федеральной поддержки распространялись только на бюджетную сферу. Мы должны в этом плане переходить на отраслевой характер, поддержку реального сектора экономики»
Евгения Каткова:
— Я поддерживаю то, что озвучил Марат Файзрахманович. Единственно, добавлю по поводу мер поддержки: раньше механизмы федеральной поддержки распространялись только на бюджетную сферу. Мы должны в таком плане переходить на отраслевой характер, поддержку реального сектора экономики. Это то направление, которое вносит больший вклад в энергоемкость.
Рустам Абдулхаков:
— При существующем положении вещей качественно «убежать» куда-то мы не сможем. Надо искать путь. А он понятен, нужно двигаться в данном направлении, разъяснять населению, к чему это приведет, и, в принципе, все то, что сказали коллеги. Я бы, наверное, еще под занавес хотел задать вопрос Марату Файзрахмановичу, так как сегодня мы обсуждаем тему энергоэффективности — а есть ли какие-либо мероприятия, направленные в республике на реализацию программ в сфере возобновляемых источников, зеленую электроэнергетику? Есть планы в этом направлении?
Марат Минибаев:
— Да. У нас в республике сейчас реализуется программа по строительству объектов ветрогенерации. Сейчас мы активно прорабатываем этот вопрос с компаниями «Энел Россия», «НоваВинд» (дочерняя компания Росатома). В настоящий момент уже проведена определенная работа, состоялись ветроизмерения. Одобрено пять районов для реализации проекта. Сейчас идет вопрос по согласованию с собственниками земельных участков, условия предоставления участков под размещение объектов. В будущем году ожидается проведение очередного конкурса на ДПМ на ветроэнергетику, эти компании станут принимать участие в данном конкурсе, и, соответственно, дальше проект начнут реализовывать. Но надо понимать — продажа электроэнергии идет на оптовый рынок. Потому какого-то снижения цены ожидать не стоит. Но в то же время это крупные проекты, которые позволят привлечь инвестиции в республику. Вместе со строительством электростанций развиваются также и региональные компетенции в сфере энергетики, в частности в энергомашиностроении, строительстве линий электропередач, максимально загружаются участники рынка. Мы как раз с инвесторами в сфере ветроэнергетики такую политику проводим, максимально стараемся нашим и инжиниринговым, и подрядным организациям предоставить эти объемы работы. Есть возможность реализовывать проекты тоже и по розничной генерации. Законодательство подобное позволяет. И в ветроэнергетике, и в солнечной энергетике могут строиться станции до 25 мегаватт. Предложения по таким проектам со стороны инвесторов есть.
— Коллеги, спасибо за уделенное время, за мысли, которые вы высказали. На мой взгляд, получилась очень содержательная беседа. Мы поддерживаем мысль, которую выразили участники, что, наверное, нужно и с нашей помощью, с помощью журналистов, СМИ информацию доводить, поскольку все-таки тема энергетики сложная и люди не всегда могут досконально в ней разобраться, особенно в части формирования тарифов, энергосбережения. Полагаю, что процесс непростой, длительный, и без вашей помощи здесь не обойтись — надеемся на хорошие коммуникации с вами. Спасибо всем огромное еще раз, всего хорошего!
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 17
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.