Печенег Половецкий: «Сегодня в татарской деревне зачастую не сильно пахнет татарами»

Печенег Половецкий: «Мне очень интересна история вообще, развитие человечества в рамках меняющихся условий. Я трачу определенное время на прочтение каких-то исторических источников, поиск информации в интернете, изучение психологии» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В 90-Е ПРЕПОН БИЗНЕСУ ПРАКТИЧЕСКИ НЕ БЫЛО»

— Интересно, почему выбрали такой ник — Печенег Половецкий?

— Ирония! Сейчас вспоминать о том, что печенеги и половцы нас притесняли, — это все равно что упрекать древних египтян в том, что они не доплыли до Америки. Поэтому я Печенег Половецкий. В своих комментариях использую метод постиронии…

— Точно, ирония есть почти в каждом вашем комменте…

— Потому что в нашей стране невозможно говорить серьезно о серьезных вещах. Поэтому постирония — это великолепный метод. Сам я вырос в татарской семье, чистокровный татарин. Хотя как чистокровный. Для того чтобы понять, кто ты, какое у тебя происхождение, надо сделать расширенный генетический анализ крови. Тогда, например, антисионист может выяснить, что у него в предках были евреи. Такое случается. Вот мой знакомый, еврей по маме, бывший казанец, сейчас живет в Нью-Йорке, занимается арт-бизнесом, у него выставочная галерея. Он случайно узнал про анализ на гаплогруппы крови и сделал себе такой. Был просто в шоке, потому что выяснилось, что у него есть ассирийская кровь. А у него пол-галереи занято раритетами как раз этой месопотамской культуры. Он говорит: с детства с ума схожу по культуре древних персов, ассирийцев.

— Кровь сказалась!

— Так что понять, насколько я Печенег Половецкий, татарин или не татарин, смогу только тогда, когда сделаю анализ на гаплогруппы.

— Пожалуйста, расскажите о себе.

— Я из советской эпохи, наша семья жила в одной из союзных республик. По профессии горный инженер, то есть шахтер по-нашему, по-российски. Учился в Московском горном институте, которого сейчас не существует, легендарный вуз «благодаря» оптимизации исчез с лица российского высшего образования. Имею опыт работы на руднике. Когда Советский Союз начал благополучно разваливаться, естественно, стала разрушаться и структура горнорудной промышленности. И я в начале 90-х уехал в Казань, так как мои братья здесь учились. На новом месте занялся бизнесом, в основном строительством заправочных станций, нефтепродуктообеспечением. Это немножко рядом с горным делом.

— Скажите, предпринимателю было легче работать тогда, в 90-х, или сегодня?

— Это вопрос обширный… На самом деле легче работать было в 90-х. Потому что это время, когда правил игры особо не существовало. Доходило до смешного. Так, чтобы зарегистрировать первое наше ООО, мне пришлось идти на комиссию в Вахитовский тогда еще исполком и объяснять, для чего мы открываем ООО. Только после такого давали разрешение. Но это была чистая формальность, наверное, для какого-то статистического учета. Потому что в 90-е препоны бизнесу практически не ставили. Плюс, как бы ни ругали Бориса Ельцина, в то время был активный рост именно частного предпринимательства. Коммерческие киоски, различные маленькие магазинчики… После 1995–1996 годов, когда у населения начали появляться деньги, был такой бум, всплеск предпринимательской активности. Плюс вал импорта. И доллар, помню, стоил 6 рублей. Так что покупательная способность у населения была очень высокая.

— А сегодня… Можно не спрашивать про покупательную способность населения, так?

— Само собой. Это главная проблема предпринимателей сейчас — низкий уровень доходов населения. Мы же понимаем, например, что общепит не сможет существовать, если человек будет решать, то ли ему пойти в кафе с семьей, то ли заплатить квартплату. По идее, такой вопрос даже не должен стоять, доходов должно хватать и на кафе, и на оплату за услуги ЖКХ. А еще, вы же видите, за эти годы значительно изменилась структура расходов и доходов. Коммунальные платежи выросли в несколько раз. Возник и еще один неблагоприятный феномен — благополучные нулевые годы нас приучили к потребительским кредитам, которые тогда стали доступными, их можно было брать на все и вся. И люди набирали, не отдавая себе отчет, что потом придется за это платить, разучились жить по средствам. Отсюда появление тех самых МФО, микрофинансовых организаций, с колоссальными процентами. Вот сейчас снизились ставки — я их отслеживаю и могу сказать, что ставка 7 процентов годовых для нас в нулевые годы, когда мы занимались бизнесом, была просто фантастически великолепной. А сегодня и при такой ставке все равно наблюдается спад кредитования. Так что сейчас банки выезжают за счет взаимного перекредитования — где-то взял кредит подороже, если кредитная история более-менее хорошая, пошел в другой банк, рефинансировался, сделал свои затраты чуть меньше. Но в любом случае это затраты.

— Средний уровень закредитованности россиян вырос за 2020 год чуть ли не до 50 процентов.

— Это видно невооруженным глазом. Вот я был в Германии. Там, несмотря на более высокий уровень доходов — средняя зарплата после уплаты налогов превышает 2 тысячи евро, — количество премиальных машин максимальной комплектации в разы меньше, чем у нас, в России. Типичный пример из моей жизни, из моего круга общения — директор крупной клининговой компании во Франкфурте-на-Майне, это фактически финансовая столица зоны евро. У компании огромный оборот, они моют там небоскребы. А директор два года назад ездил на автомобиле Opel простейшей комплектации и с механической коробкой передач. У нас же считается, что это нестатусно. То есть совершенно другое понимание уровня финансовой свободы, комфорта и того, что действительно ценно в жизни.

«В Японии, скажем, по последним данным, количество сверхбогатых людей, если его перевести на ВВП Японии, в разы меньше, хотя у японцев ВВП куда больше»Фото: © Yoshio Tsunoda / AFLO / www.globallookpress.com

ЭПОХА ОЛИГАРХАТА И СВОЙ ПУТЬ РОССИИ

— Мне очень понравился ваш комментарий, что сегодня «малый бизнес ниже уровня дна могилы».

— Мы же это видим! В официальных СМИ такого, конечно, нет, но телеграм-каналы приводят статистику о количестве наших миллиардеров в пересчете на ВВП. В Японии, скажем, по последним данным, количество сверхбогатых людей, если его перевести на ВВП Японии, в разы меньше, хотя у японцев ВВП куда больше. То есть Россия сейчас ускоренными темпами проходит этапы развития капиталистического общества. А любое капиталистическое общество, в которое мы успешно вошли в 90-х, проживает эпоху олигархата. Но, к сожалению, в России мы всегда идем своим путем. И получается, олигархат, например американский или европейский, параллельно взращивал промышленность. То есть, для того чтобы пройти этот этап и перейти к следующему, более успешному, когда крупные компании начнут делиться и развиваться, нужны компании, которые занимаются промышленностью и производством. А у нас в настоящий момент развивается практически только сырьевая часть экономики. Соответственно, мы ничего не строим, не выпускаем хорошие автомобили, телевизоры, я уже писал об этом в своих комментариях, даже ситцевое белье — российского не найдешь, все из Китая или Индонезии…

И что будем делать, когда наступит кризис олигархической модели? Какие малые успешные предприятия развивать? Тупик! Обратите внимание, рядом есть сосед — Китай, в котором коммунистическая партия продолжает успешно руководить страной, члены компартии удачно занимаются бизнесом последние 20 лет. Я бывал в Средней Азии, общался с китайскими бизнесменами, они говорили, что отчитываются перед своим парткомом о том, как развивается их предприятие, сколько заплатили налогов, и при этом получают всемерную поддержку в развитии любого вида бизнеса. Подобное можно наложить на наши реалии и увидеть, что у нас происходит.

Знаете, мне в некоем смысле повезло. Потому что я вышел из одного из своих бизнесов как раз перед началом эпидемии. Вышел с определенными убытками, как я считал. Но, если посчитать то, что случилось из-за эпидемии, оказывается, я только выигралФото: «БИЗНЕС Online»

«COVID-19 — ВИРУС, ДЛЯ КОТОРОГО ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО СДЕЛАТЬ ВАКЦИНУ»

— У нас по предпринимателям очень сильно ударила эпидемия коронавируса. А как пережил ее ваш бизнес?

— Знаете, мне в некоем смысле повезло. Потому что я вышел из одного из своих бизнесов как раз перед началом эпидемии. Вышел с определенными убытками, как я считал. Но, если посчитать то, что случилось из-за эпидемии, оказывается, я только выиграл.

— В каком-то ТГ-канале дали анекдот: «Я тебе говорил, что у меня была черная полоса? Так вот, оказывается, это белая полоса…»

— Думаю, я могу судить об эпидемии коронавируса, потому что имею пусть небольшой, но эпидемический опыт. Я служил в советской армии, и там в связи, наверное, с нехваткой специалистов последний год мне пришлось послужить фельдшером в медчасти. Это был непередаваемый опыт! Из-за попустительства командования одной из рот у нас в полку возникла вспышка менингита. Это инфекционное заболевание. И когда мы одного солдата положили в изолятор, то предупредили командиров — здесь пахнет инфекцией, причем серьезной! Но нам сказали: ша, ничего не делать! В результате буквально через неделю у нас лежали уже 28 человек. То есть вспышка была серьезная. Так что я понимаю: нужна изоляция, превентивные действия, необходимо разобраться в причинах, чтобы понять, откуда исходят корни заболевания и какую выбрать систему лечения. Но в наших условиях такое из разряда фантастики.

— С вашей точки зрения, что у нас во время эпидемии было сделано правильно и что нет?

— Насчет «правильно»… Всегда есть действия и их последствия. Несколько лет назад все СМИ гремели об оптимизации системы здравоохранения.

— Было такое! И «оптимизация» произошла…

— Тогда многие поликлиники, лечебные центры перепрофилировались, сокращали специалистов. Газета «БИЗНЕС Online» писала, например, о проблемах пульмонологов. Известно, что в России существовала, существует и пока никак не решилась проблема туберкулеза. Мировые пульмонологи называют туберкулез социальной болезнью. Она связана с плохими условиями проживания, питания, то есть с низкими доходами. Несмотря на это, было все «оптимизировано». Скептикам могу предложить съездить и посмотреть в районе казанской улицы Павлюхина на туберкулезный диспансер, на то, в каких условиях находятся там люди, приехавшие на прием пульмонолога, на флюорографию. И вот — эпидемия коронавируса. Критически не хватает именно тех специалистов, которые нужны, так как ковид дает осложнение на легкие. «Оптимизировали»! Еще на «БИЗНЕС Online» была достаточно длинная полемика на тему менталитета нашего российского населения. Если проводить историческую параллель, я читал об эпидемии чумы в России в послепетровские времена. Доходило до того, что умерших от чумы родственники не отдавали, пытались хоронить сами и заражались, инфицировали своих близких, которые приходили на похороны. Тогда самодержавные власти приняли оригинальное решение — начали выплачивать за выдачу тела денежку. И, как только начали платить населению, оно сразу пришло в некое сознательное состояние и эпидемия пошла на убыль.

— У нас все наоборот — не платят за то, что носишь маску, не дают ее бесплатно, а штрафуют за то, что не носишь…

— В одном из телеграм-каналов были высказывания лидеров мнений в начале эпидемии ковида. Они говорили: все подобное несерьезно, прогнозируемо, это обычное острое респираторное вирусное заболевание, оно легко поддается лечению. То есть создался определенный тренд, в том числе и для возникновения ковид-диссидентства. Сейчас приводят в пример шведскую модель, там отказались вводить суровые меры во время эпидемии. И вот у них создан популяционный иммунитет. Но ведь на любую проблему надо смотреть объемно. Что такое Швеция? Это страна развитого здравоохранения. Государство, в котором очень развиты различные социальные заведения, где находятся пожилые люди. Шведы, когда увидели, что проблема гораздо более серьезная, чем казалась в первое время, сразу доукомплектовали лечебные заведения специалистами, которые работают именно с группами риска — при ковиде это пожилые люди, те, кто имеет сердечно-сосудистые заболевания, диабетики… Понятно, что после таких мер страна получила низкий коэффициент смертности. А у нас, в России, при наличии проблем в системе здравоохранения люди не могут получить квалифицированную медицинскую помощь.

Когда я был в Германии, простудился, горло сильно заболело, и мне пришлось идти к врачу. Так вот, только на выяснение, каким образом я живу, какие у меня привычки и все остальное, врач потратил 30 минут. В советское время у нас это было временем составления так называемого анамнеза, то есть сведений об истории болезни, о том, в каких условиях живет больной, какие болезни перенес… Может, мне будут предъявлять претензии, что я не патриот. Но прекрасно понимаю, что такое настоящая вакцина. Да, я не вирусолог, но знаю, что те самые РНК-вирусы, к которым относится и COVID-19, — вирусы, от которых практически невозможно сделать вакцину. Потому что это вирус, назовем его так, интеллектуальный, он постоянно мутирует. Посмотрите в «Википедии», сколько есть вариантов вакцин от гриппа — вы будете неприятно удивлены, потому что грипп с нами не одну сотню лет, он постоянно мутирует и к нему все время подстраивают все новые и новые варианты вакцин.

— А столько надежд на вакцины…

— Тут налицо непонимание серьезности и масштабов эпидемии. Что мы имеем в эту пандемию? Безграмотность и шапкозакидательское отношение населения, возникшее вследствие недоверия к медицине как таковой. Отсутствие хорошей системы профилактики на начальном этапе. Сегодня к этому добавилось некое внутреннее сопротивление — мы видим, что многие уже устали от постоянного нагнетания «ковидных» страхов и поэтому пытаются понять, как выжить, если все больше ограничений, доходы падают, а цены на все растут. Плюс ко всему российский фармацевтический рынок очень сильно наводнен различными дженериками, которые не работают так, как положено лекарственным препаратам, и, к сожалению, подделками. Об этом многие говорят, отсюда попытка ввести сертифицирование лекарственных препаратов, убрать теневой рынок поддельных лекарств. Шанс встретить подделку, например, в аптеках Германии или Великобритании гораздо меньше, чем у нас.

«Комментарии — это мой некий социальный эксперимент. У меня есть, я не называю такое хобби, скорее интерес к антропопсихологии. Мне очень интересна история вообще, развитие человечества в рамках меняющихся условий»Фото: «БИЗНЕС Online»

«И КОММЕНТАТОР НАЧИНАЕТ СПОРИТЬ О СВОЕМ: ТЫ ТАТАРИН — НЕ ТАТАРИН, ТЫ ВЕРУЮЩИЙ — НЕ ВЕРУЮЩИЙ…»

— Давайте вернемся к вам как к нашему комментатору. Какие у вас есть увлечения, кроме остроумных комментариев на БО?

— Комментарии — это мой некий социальный эксперимент. У меня есть, я не называю такое хобби, скорее интерес к антропопсихологии. Мне очень интересна история вообще, развитие человечества в рамках меняющихся условий. Я трачу определенное время на прочтение каких-то исторических источников, поиск информации в интернете, изучение психологии. И мне очень интересно, что за века и тысячелетия ничего нового не придумали. Например, психология древних греков не сильно отличается от нашей. За исключением, наверное, понимания демократии, того, что при демократии есть рабы — в Древней Греции считали, что каждый свободный человек должен иметь минимум двух рабов.

— И сегодня кто-то не отказался бы…

— У нас сегодня, в отличие от тех времен, новое — это только мобильные телефоны и интернет. Так что и на «БИЗНЕС Online» меня больше интересуют материалы психологические, то есть о психологии общества. Потому что общество — это очень интересная формация, которая была прекрасно описана Львом Гумилевым в его общей теории пассионарности и этногенеза. Гумилев, как бы его ни ругали, сделал много замечательных наблюдений именно о том, как формируется общество, что такое пассионарность, как она влияет на его развитие. Сейчас, например, в России все признаки того, что мы находимся в глубоком кризисе пассионарности, из-за многих факторов. Я приведу пример — во время войны погибали именно пассионарии, самые активные, предприимчивые, рисковые люди. Они первыми шли в атаку, это комиссары, которые поднимали бойцов. Пассионарии шли на танк с гранатой, переходили болото с пушкой на плечах. Но они первыми и погибали. Удары по пассионарности в России нанесли колоссальные. Не берем Отечественную войну 1812 года — тогда потери являлись несопоставимыми с войнами XX века. Но была война русско-японская, Первая мировая, революция 1917 года в России, потом раскулачивание, репрессии, Вторая мировая война. Это все влияло на то, что генетический фонд России, нашей общей территории, очень сильно пострадал. И сейчас мы фактически являемся нацией тех, кто выжил во вторых и третьих рядах. Соответственно, энергии в обществе не хватает на то, чтобы совершать какие-то изменения, которые привели бы к положительным результатам. В основном это дает только отрицательный результат.

— Философский вопрос: ну почему России так не везет?

— Мне запомнилось очень интересное замечание одного из психологов-антропологов на «Эхо Москвы». Он сказал: чтобы понять, насколько наше общество изменилось, посмотрите интервью, которые брали на улицах в начале 90-х годов, когда люди насколько более интеллектуально отвечали на вопросы, и интервью сегодняшние, где по ответам можно увидеть то, что называется клиповым мышлением. Сейчас наше общество в основном мыслит клипово. Поэтому, например, многие ветки комментариев на «БИЗНЕС Online» уходят в сторону от обсуждения темы материала. Человек не в состоянии удерживать линию вопроса, он цепляется за какую-то фразу и полностью сваливает ветку обсуждения. Начинает спорить о своем: ты татарин — не татарин, ты верующий — не верующий… Сказывается и общая неграмотность населения, потому что в любом случае, если ты видишь вопрос, в котором ты сомневаешься, — ведь сейчас есть великий интернет, ты можешь узнать различные мнения. Как сказал один из великих, любые вопросы нужно пропускать через фильтр разума, через фильтр сердца и через фильтр опыта. В этом случае ты получишь результат, который позволит тебе осмысленно говорить о предмете обсуждения.

— Вы сказали про «ты татарин — не татарин, ты верующий — не верующий»… Это, судя по комментариям в нашей газете, на самом деле для многих больной вопрос.

— Я в своих комментах писал насчет раввина-плотника. В Советском Союзе не существовало профессии раввина. И человеку, который жил напротив меня и свободно владел 13 языками, а еще несколькими со словарями, нужно было работать для того, чтобы на что-то жить. И он на руднике трудился плотником.

А мулла у нас работал шахтером-откатчиком. Представляете, насколько было другое общество! Но это не умаляло статуса нашего муллы-бабая, это был очень светлый, уважаемый дедушка. Он пользовался непререкаемым авторитетом среди татарской диаспоры. Потому что знал не только Коран, не только то, что относится к религии. В Средней Азии, где я вырос, не имелось того масштабного игнорирования религии, как в России, ислам и в советские годы был достаточно развит. И там находились очень много ссыльных, в том числе кубанских казаков например, которые, несмотря на то что жили в советском обществе, являлись православными и у них были припрятаны иконы. То же с иудаизмом — существовала огромная еврейская диаспора, евреи жили в Узбекистане, Ферганской области. Поэтому религия существовала как бы параллельно с советской идеологией.

«Проблема миграции ведь не столь однобокая. Европа оказывала благотворительную помощь. Например, Франция приняла очень много беженцев из африканских стран»Фото: © Michael Bunel / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК БУДЕТ РАЗВИВАТЬСЯ ТОЛЬКО В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ станЕТ РАЗВИВАТЬСЯ ТАТАРСКАЯ КУЛЬТУРА»

— Сегодня религиозные проблемы порой становятся очень острыми. Судя по вашим комментариям, вы своими глазами видели спокойную, благополучную Европу.

— Я всегда сужу с точки зрения собственного опыта. Проблема миграции ведь не столь однобокая. Европа оказывала благотворительную помощь. Например, Франция приняла очень много беженцев из африканских стран. А больше всего беженцев приняла Норвегия как одна из стран с очень высоким ВВП на душу населения. Но человек, попадая в иную культурную среду и обладая иным культурным багажом, не всегда готов ассимилироваться. Это связано и с языковым барьером — не все готовы учить язык другой страны. Хотя если, скажем, я приеду в Норвегию с намерением создать свой бизнес, то английского языка мне не хватит, будет нужен, чтобы я мог спокойно вести бизнес с норвежцами, государственный язык, а в Норвегии их два. У меня есть знакомый, который в одной из европейских стран принципиально разговаривал — с продавцами, официантами, да со всеми — по-русски. Люди искренне его не понимали. Если сейчас у нас в Казани ко мне подойдет китаец и начнет мне что-то говорить, горячо размахивая руками, по-китайски — я, наверное, очень сильно удивлюсь. А может, и возгоржусь, раз он подумал, что я знаю китайский. А еще подумаю, что это очень странный человек.

— Из-за мигрантов Европа очень сильно изменилась…

— Для чего приглашают мигрантов? Для того чтобы они участвовали в экономических процессах, чтобы работали, создавали продукт, занимались самообеспечением. Но по опыту Германии, в которой у меня живут родственники, могу сказать, что туда многие приезжают, не намереваясь работать. Они сидят на пособиях, не хотят платить налоги, интегрироваться в культурную среду, а желают привнести свою среду. Опять же, возвращаясь к Гумилеву, пассионарность их гораздо выше, чем немцев. И подобное приводит к конфликтам. Люди привыкли действовать вот таким образом, это находится в рамках их культурной концепции.

— И в результате мы получаем страшные теракты, подобные недавнему в Париже…

— Это отдельная болезненная тема. Подобное провоцирует как раз культурологическая разница, что очень хорошо показано в фильме режиссера Мартина Скорсезе «Молчание». Он о том, как иезуиты пытались привнести в средневековую Японию инквизицию, разделение по религиозному признаку. Все это делалось с благими намерениями, но… В фильме показано, насколько велика разница культур. Один из самураев, которого называли инквизитором, сказал иезуитам: поймите, вы привозите сюда своего бога, но японец, даже если он говорит, что верит в вашего, все равно верит в своего бога…

— Вы затронули проблему языков. Вы знаете татарский?

— Я же вырос в татарской семье. И считаю, что татарский язык будет развиваться только в том случае, если станет развиваться татарская культура. Недавно мы с сыном обсуждали вопрос, почему у нас нет хороших сериалов, в том числе на татарском. Но где их снимать, татарские сериалы? Скажите, где сохранилась аутентичная татарская деревня? Где можно найти знаменитые татарские узоры? Моя мама вышивала узоры башкирских татар. У меня до сих пор хранится ее вышивка, там есть скрытые сакральные смыслы. Раньше знающие люди по вышивке на одежде девушки могли даже определить, из какого она рода. К сожалению, утеряны очень многие культурные корни. Что нужно, чтобы сохранить внутреннюю культуру? Вот я писал в одном из комментариев про басков.

Баски живут наполовину в Испании, наполовину во Франции. При этом испанские баски прекрасно говорят по-испански, а французские — по-французски. Но они сохранили свою культуру. За счет чего? Культурной общности. У меня есть видео, снял, когда был во французском городе Биаррице. К слову, там на зданиях департамента флаги не только Франции и Евросоюза, но и красно-зелено-белые флаги басков. Так вот, там проходил национальный праздник, на площадь вышла небольшая группа музыкантов, они начали исполнять песни басков. И буквально минут через 10  вокруг собралась огромная толпа басков, они тоже стали петь вместе с музыкантами. Как вы думаете, у нас в Казани такое возможно?.. А знаете, почему? Потому что любовь к своей культуре, песням впитывается с молоком матери. Мне мама рассказывала татарские сказки на татарском языке — про Шурале, про лисичку и зайца… А ребенка, который пришел в 7 лет в школу, невозможно интегрировать в эту культуру, так надо делать с момента рождения.

— Об этом представители татарской интеллигенции много говорили на круглых столах в нашей газете.

— А вы знаете, как римская империя ассимилировала захваченные народы? Чтобы стать чиновником, ты должен был идеально владеть латинским языком. Но если ты его знаешь, то рано или поздно начинаешь на нем говорить. Если люди понимают, что язык дает им преимущества на социальной лестнице, а это делает латинский… Значит, нужно создавать культурную социальную лестницу. Не просто говорить: давайте мы сейчас все документы начнем писать на татарском. Зачем? Тогда придется, например, в общении с финнами брать переводчика с татарского на русский, а потом с русского на финский и затем в обратную сторону. А есть коэффициент потерь при переводе, и чем больше колен переводчиков, тем больше меняется смысл текста. Так что надо возрождать культурные основы. С татарской деревни. А то сегодня в татарской деревне зачастую не сильно пахнет татарами. Вот кто у нас сохранил свои татарские рубашки с вышивкой? Я это вижу только на наших актерах татарского театра танца.

«Сейчас есть новый серьезный медиацентр — «Телеграм». И порой получается так, что я уже знаю немало информации о каком-то событии из ТГ-каналов и только потом появляется сообщение о нем на БО»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПОБОЛЬШЕ СВЕЖЕЙ ИНФОРМАЦИИ, АЛЬТЕРНАТИВНЫХ МНЕНИЙ»

— Спасибо за интервью! И наш традиционный вопрос: какие есть пожелания к нашей газете?

— «БИЗНЕС Online» я считаю одним из передовых источников информации. Что касается пожеланий… Очень бы хотелось, чтобы газета увеличила скорость реакции на события. Сейчас есть новый серьезный медиацентр — «Телеграм». И порой получается так, что я уже знаю немало информации о каком-то событии из ТГ-каналов и только потом появляется сообщение о нем на БО. Еще одно мое пожелание редакции касается модерации. Мне кажется немножко странным, что порой мои комментарии не проходят, хотя я являюсь зарегистрированным пользователем, одним из преимуществ которого является как раз отсутствие премодерации. И я во всех своих комментариях строго соблюдаю законы и этику. При этом порой в газете проходят комментарии анонимов, явно вызывающие агрессию. Не очень понятно, с чем подобное связано. Наверное, все-таки должен присутствовать такой момент модерации, как гашение конфликтов и нон-стопов. Потому что иначе у нормальных комментаторов теряется интерес высказывать свое мнение. И, думаю, в большей степени надо модерировать анонимов — раз уж ты аноним, твои высказывания надо проверить 3 раза. Все-таки, думается, мы, комментаторы, тоже формируем имидж «БИЗНЕС Online».

— Без всякого сомнения. И редакция вам благодарна за это!

— И еще — мне лично не хватает на «БИЗНЕС Online» острых политических альтернативных мнений.

— О-о-о, чувствуется влияние телеграм-каналов…

— Понимаю, что это связано, наверное, с общей политической ситуацией в стране, что ваша газета не всегда может разместить ту информацию, которую дают независимые телеграм-каналы. Но все-таки — побольше свежей информации, альтернативных мнений. Плюс такая креативная идея: можно организовать круглые столы зарегистрированных пользователей — лидеров мнений. Например, мне интересны Реалист реальный, Моисей, Не курю, приятно с этими ребятами подискутировать. Хотя я не знаю их лично, может, это не ребята, возможно, кто-то девчонка — в интернете такое возможно. Было бы интересно встретиться лично, и, думаю, не только нам, но и другим читателям.