Татарская рукописная традиция энциклопедична, она всегда была открыта миру и развивалась в диалоге с другими культурами и цивилизациями «Татарская рукописная традиция энциклопедична, она всегда была открыта миру и развивалась в диалоге с другими культурами и цивилизациями» Фото предоставлено Альфридом Бустановым

«ЧТО ЖЕ ТАМ ТАКОГО ИНТЕРЕСНОГО, В ЭТИХ ОБУГЛИВШИХСЯ КНИГАХ?»

Многие из нас провели «коронавирусные каникулы» либо прямо на рабочем месте, либо недалеко от дома. Я провел все лето в приятной компании татарских рукописей. Все последние месяцы с утра до вечера каждый день был занят тем, что вместе с самоотверженными сотрудниками университетской библиотеки разбирал рукописи, привезенные экспедицией десятки лет тому назад. Уверен, что усилия окупятся сторицей: наша миссия состоит в том, чтобы иметь полное представление обо всем собрании татарских рукописей в КФУ. Без этой предварительной работы невозможно двигаться дальше. Для внимательного изучения деталей нужна профессиональная карта, современная навигация в интеллектуальном мире прошлого.

Читатели «БИЗНЕС Online» время от времени вопрошают: «Что же там такого интересного, в этих обуглившихся книгах?» Пожалуй, сложно будет передать сугубо личный опыт знакомства с массивом рукописной традиции, где есть абсолютно все, что когда-либо фиксировалось на бумаге: приглашения на свадьбу, любовные стихи, магические квадраты, трактаты по логике и грамматике, описание суфийских радений, география, законодательные акты, полемика с миссионерами и многое-многое другое. Татарская рукописная традиция энциклопедична, она всегда была открыта миру и развивалась в диалоге с другими культурами и цивилизациями. Поэтому в работе с этим богатством важен фокус — не застрять в национальных рамках, но видеть связи, влияния, синтез и его результат.

В своей колонке я поделюсь с уважаемым читателем некоторыми соображениями о нескольких недавних находках. Эти тексты никогда не публиковалась, не упоминались даже в исследовательской литературе, поэтому и для широкой аудитории они будут в новинку. Все подобное, конечно, очень грустно, потому что небольшой горстке энтузиастов будет не под силу не то что издать даже самые выдающиеся образцы татарской словесности в оригинале и переводе на современные языки, но даже в полной мере обозреть границы этого богатства. Что ж, пока манна небесная не снизошла на нас, будем прилагать максимум усилий в том, что зависит от нас самих.

Комментарийк седьмой части Корана ‘Абд ан-Насираал-Курсави, список начала XIX в. Комментарий к 7-й части Корана ‘Абд ан-Насираал-Курсави, список начала XIX века Фото предоставлено Альфридом Бустановым

ДОМОДЕРНЫЕ ТЕКСТЫ В ЛЮБЫХ КУЛЬТУРАХ ОПИРАЮТСЯ НА РЕЛИГИОЗНУЮ МАТРИЦУ

Итак, в системе исламских наук первое место всегда занимают Коран и дисциплины, связанные с изучением коранического слова. Первое впечатление, которое появилось у меня после знакомства с несколькими сотнями рукописей XVII–XX веков, — это недостаток информации. Несмотря на подготовку востоковедов в университете и наличие развитой системы исламского образования в современном Татарстане, мы очень и очень мало знаем о бытовании Корана в татарской культуре. Да, казанские издания Корана у всех на слуху, а вот о генеалогии феномена «Казан басмасы» мало что известно.

В первую очередь речь идет о внешних характеристиках рукописей Корана. Интересно, что для коранического текста был выработан свой легкоузнаваемый стиль письма. Бывает так, что обычный татарский почерк та‘лик прерывается в текстах угловатым почерком для передачи коранического текста. Думается, что именно такой стиль письма в свое время лег в основу казанского издания. При этом древних татарских рукописей Корана сохранилось достаточно много, однако их комплексное кодикологическое исследование — дело будущего. Хорошо было бы, если бы молодой человек или девушка взялись за такое дело. В перспективе эта тема могла бы стать входом в увлекательный научный путь. Не скрою, мне и самому интересно собирать сведения о коранической культуре в Российской империи.

Секундочку, скажет внимательный читатель, это же все религиозные книги, нет в них пользы для современного мира гаджетов и клипового мышления. На подобные комментарии, призывающие видеть во всем материальную пользу, хочется сказать, что человек тем и отличается от животного мира: нам свойственно стремиться в неизведанное, узнавать, создавать и развивать отвлеченное знание о мироустройстве. Кроме того, вполне очевидно, что домодерные тексты в любых культурах опираются на религиозную матрицу. Изучать мировосприятие людей прошлого без качественного знания религиозной системы координат — дело бесперспективное. Да и в современном мире религии никуда не делись. Об этом можно почитать и у Оливье Руа, и у Дмитрия Узланера.

Анонимный комментарий к Корану, начало XIX в. Анонимный комментарий к Корану, начало XIX века Фото предоставлено Альфридом Бустановым

ЭТИ ТЕКСТЫ ЗАФИКСИРОВАЛИ ТЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ НОРМЫ ТАТАРСКОГО ЯЗЫКА, ЧТО БЫЛИ ПРИНЯТЫ В ТО ВРЕМЯ

Однако и сама исламская традиция настаивает на общественной пользе от абстрактных знаний. Имам аш-Шафи‘и говорил, что «знание — это не то, что нужно сохранять, а то, что приносит пользу». В чем же состоит отдача от ресурсов, потраченных на изучение полустертых строк из рукописей Корана? Ведь это один и тот же текст, который можно скачать в интернете!

На самом деле коранический текст и эстетика, связанная с ним, незримо присутствуют во всей татарской культуре. Все ключевые категории татарской культуры так или иначе имеют кораническую основу, артикулировались в рукописной и устной традициях, бесчисленных переводах и комментариях. Как образно говорят исламоведы, Коран — это записная книжка человечества, в которую оно систематически заглядывает. Делают так и татары, узнавая в данном тексте, как в зеркале, грани собственной души.

Кроме того, кораническая традиция, как выясняется, содержит богатейший потенциал для изучения истории татарского языка. Из имеющихся на сегодняшний день исследований создается впечатление, что в первой половине XIX века было создано всего лишь три татарских комментария — перевода Корана. Это труды Курсави, его ученика Нугмани и богослова Таджетдина Ялчыгула. Однако фронтальное изучение татарской рукописной традиции показывает, что репертуар комментариев был гораздо шире. К сожалению, многие рукописи повреждены и не имеют авторства, что усложняет их атрибуцию, но даже издалека видно, что таких текстов на рубеже XVIII–XIX веков существовало гораздо больше, чем принято считать. Имелась развитая интеллектуальная среда для осмысления и усвоения коранической культуры в массах, которым арабская книжность напрямую была недоступна. Эти тексты зафиксировали те литературные нормы татарского языка, что были приняты в то время. Здесь целый простор для филологов любых мастей: тут и общие с огузскими языковые формы, и заметное присутствие персидской лексики, и необычный строй предложения.

Больше всего меня впечатлил один из таких неатрибутированных татарских комментариев к Корану. Дело в том, что арабская графика не передает краткие гласные звуки, что усложняет чтение для всех нас — людей, не знающих языкового контекста прошлого. В принципе, любое современное чтение древних текстов — это интерпретация. Мы не знаем, как именно татарские рукописи звучали на самом деле, потому что материалов фонетики трехсотлетней давности у нас, разумеется, нет. И вот в одной из рукописей мы видим полностью огласованный татарский текст, т. е. практически все краткие гласные в нем точно переданы, и мы можем с большой степенью достоверности «услышать» татарскую речь начала XIX века. По-моему, это просто замечательно. Помимо содержательной пользы для интеллектуальной и культурной истории, а также лексического анализа татарского языка, мы имеем обширный материал для изучения фонетики на основе рукописного материала. Чаще всего краткие гласные передавались в османских текстах (в поэзии например), поэтому интересно было бы сравнить эти системы передачи фонетических особенностей.

СЕКУНДОЧКУ, А КТО ВСЕ ЭТО БУДЕТ ДЕЛАТЬ?

Какие предварительные выводы из этого следуют?

Во-первых, для качественной работы с рукописями нужно собрать базу текстов, что-то вроде электронной картотеки. Тогда можно было бы довольно точно датировать рукописи по почерку, бумаге и языку. База данных позволит сравнивать тексты между собой, видеть заимствования друг у друга или у общих источников, отслеживать влияния извне и особенности, присущие именно татарской культурной среде.

Секундочку, а кто все это будет делать?

Здесь второй вывод: для качественного продвижения по всем фронтам в изучении татарского интеллектуального наследия нужны молодые кадры. Не только целеустремленные профессионалы со знанием нескольких языков и развитым научным чутьем, но и сочувствующие — широкая среда волонтеров, добровольцев и просто неравнодушных граждан, желающих внести свою лепту в трансформацию древних текстов в современный комплекс по производству знания. Надеюсь, что мне и моим коллегам удастся зажечь сердца у молодежи и мы вместе выйдем к новым интеллектуальным рубежам. Это наш общественный долг перед прошлым и будущим.