Завтрашнее второе воскресенье июля — это традиционный в России День рыбака, праздник, установленный еще в 1965 году. Один из основателей федерации рыболовов-любителей РТ Нияз Ахмедов называет главным успехом своей организации окончательную отмену в стране плана перехода к платной рыбалке. О том, почему федералы лучше, чем местные органы, помогают защите природы, стоит ли есть рыбу из Меши и на какой штраф может нарваться современный браконьер, — в материале «БИЗНЕС Online».
Нияз Ахмедов: «Люди обращаются к нам с определенным запросом, который мы трансформируем и идем во власть уже с конкретными требованиями»
«В Казани был самый мощный митинг. Два «Камаза» ОМОНа стояло за зданием»
— Нияз, что собой представляет ваша федерация рыболовов-любителей РТ, удается ли вам находить общий язык с властями?
— Федерация — это коллектив единомышленников, цель которого — защищать интересы водоемов и рыболовов. Помогать людям, в том числе юридически, связываться с представителями исполнительной власти для решения вопросов, которые возникают в процессе рыболовства. Это общественная организация без образования юридического лица.
Федерация появилась в 2011 году после проведения небезызвестных митингов (против введения платной рыбалки на федеральных водоемах — прим. ред.). Я один из организаторов этих митингов. После того как мы их провели и добились определенных результатов, поняли, что для диалога с властью необходим некий инструмент. Наша федерация и стала этим инструментом. Потому что иначе простому рыболову очень сложно достучаться до власть имущих. Люди обращаются к нам с определенным запросом, который мы трансформируем и идем во власть уже с конкретными требованиями.
На сегодняшний день у нас есть диалог практически со всеми уровнями власти. Это и рыбинспекция (средневолжское территориальное управление Росрыболовства, — прим. ред.), и комитет по биоресурсам, и природоохранная прокуратура. Практически со всеми мы имеем контакт. Даже с антикоррупционным комитетом сотрудничали в плане определенных нарушений.
— Чтобы стать членом вашей организации, нужно проходить какой-то испытательный срок?
— У нас нет какой-либо членской книжки. Это просто люди, которые объединены общей идеей. Принимая участие в жизни общества, ты уже становишься его членом. Например, весь актив общества является внештатными инспекторами рыбинспекции, у всех есть удостоверения. У нас такие же права, только мы не можем самостоятельно задерживать, выписывать протоколы и изымать сети: только в присутствии сотрудников рыбинспекции.
— Федерация имеет какую-то финансовую поддержку со стороны государства?
— Нет, никакой. У нас нет ни зарплат, ни финансовой поддержки от кого-либо. Допустим, если мы едем в рейд, я лично покупаю мешки для мусора, браконьерских сетей и тому подобное. Бензином для моторных лодок нам иногда помогает рыбинспекция. В последний рейд у нас вышло больше 15 лодок — представляете, какую акваторию мы прочесали?
— В 2011 году митинги были из-за попыток введения платной рыбалки. С тех пор вопрос закрыт окончательно?
— По сути, да. С этого года вступил в силу закон о любительском рыболовстве, где четко прописано, что федеральные водоемы бесплатны для рыбалки. Так что тут поставлена точка. 9 лет потребовалось, чтобы этот вопрос узаконить на федеральном уровне. Конечно, остаются пруды, небольшие озера, которые могут передаваться в частные руки для организации платного рыболовства. Но это уже совсем другая история, это не водоемы федерального значения. Поэтому основная цель, которую мы ставили, достигнута: все федеральные водоемы предоставлены рыболовам-любителям в бесплатное пользование.
— Сейчас трудно себе представить такие масштабные митинги на площади Свободы.
— Для нас самих это было как обухом по голове. В Казани прошел, по сути, самый мощный митинг, мы сами не предполагали, что столько людей придут. По официальным данным, участвовали 3–4 тысячи человек, а по нашим — около 8 тысяч. Два «КАМАЗа» с ОМОНом стояло за зданием на случай непредвиденных обстоятельств. Я лично писал сценарий под этот митинг, чтобы все, вплоть до минуты, было расписано и не произошло никаких эксцессов. Мы сами выставили патрули из рыболовов, чтобы сохранялся порядок.
Поворотным этапом для наших отношений с властью тогда стало выступление Александра Шильникова (в 2011-м начальник отдела средневолжского территориального управления Росрыболовства — прим. ред.). Кроме него, никто из власти не пришел, все, по сути, испугались и предварительно нас просили, чтобы мы митинг не проводили. А Шильников честно сказал: «Мы выполняем приказ. Сами считаем, что подобное не совсем корректно по отношению к любительскому рыболовству». Это притом что он человек подневольный, ведь Росрыболовство — федеральная власть. В те годы у нас коррупция была сильнее, чем сейчас, поэтому возможности для злоупотреблений на водоемах имелись колоссальные. Это сейчас у нас и заказники появились, и более серьезный контроль за рекой. А тогда все поделили за копейки и хотели просто вымогать деньги. Это и возмутило больше всего.
Всероссийский рейд против сетей (2020 год)
— Как вы считаете, именно позиция рыболовов привела к тому, что от идеи в итоге отказались?
— Безусловно. Тогда же вся страна поднялась, и в Москве, и во всех мало-мальских городах проводились митинги, просто с разным количеством участников. После этого на платную рыбалку ввели мораторий, который сохранялся до настоящего момента, когда вступил в силу закон.
— У вас лично не было каких-то проблем из-за организации того митинга?
— Нет, абсолютно. По его организации мы пришли в мэрию города, как положено, втроем написали заявление. Нас также пригласил премьер-министр Ильдар Халиков на круглый стол, где мы обсудили эти проблемы. Мы им сразу позицию свою объяснили: остановимся только тогда, когда будет принято решение, которое позволит нашему сообществу рыбачить на водоемах бесплатно. К тому же решение о платной рыбалке было принято на федеральном уровне, соответственно, и отменить его могли только на федеральном уровне, поэтому все попытки региональной власти как-то воздействовать были ограничены. Так что после этих диалогов и, несмотря на все предостережения, мы решили проводить этот митинг.
«Теперь инспекторы не просто шатаются по реке, а конкретно знают, где браконьеры, сети, загрязнение»
«Выделили огромные средства на решение проблем водоемов Волги. Полтора года уже прошло»
— Вы создали в WhatsApp несколько групп, где рыбаки оперативно делятся с надзорными органами информацией о нарушениях, свидетелями которых становятся. Насколько это оказалось эффективно?
— Это очень эффективно, и потенциал у такого обмена информацией весьма большой. Вы не представляете, насколько гибкая структура, какие возможности она открывает инспекторам. Впервые мы начали так работать с рыбинспекцией года четыре назад. Если я что-то увидел на водоеме или мне прислали другие рыбаки — я тут же пересылаю инспектору, и он мне отвечает уже через пару минут: «Принято». И утром они уже там.
Теперь мы и с министерством экологии начали так же работать, и с госкомитетом по биоресурсам. Получается мгновенный обмен информацией, раньше такого вообще никогда не было. Благодаря этому теперь инспекторы не просто шатаются по реке, а конкретно знают, где браконьеры, сети, загрязнение. Ведь проблема, допустим, какого-то слива или загрязнения в том, что пробу нужно брать как можно быстрее, иначе через несколько дней течение все это разнесет по водоему и уже будет сложно понять, что произошло.
— Насколько эффективна рыбинспекция в борьбе с браконьерами?
— Рыбинспекция — это одна из реально действующих структур на водоеме, которая работает без оглядки на начальников разного уровня. Понимаете, ведь проблема региональных структур в том, что местные руководители могут оказывать на них давление. Я не говорю, что это происходит, но такое вполне возможно. С таким пусть антикоррупционный комитет разбирается. Просто я знаю некие факты, когда подобное имело место. А рыбинспекция — это федеральный орган, и местное руководство не имеет права давить на нее. Поэтому мы с ними сотрудничаем в большей мере. А если ты в близком контакте с региональным органом, то всегда есть человек, который на тебя может надавить. Здесь такого давления у нас нет, к счастью.
При этом нужно учитывать, что в рыбинспекции очень мало сотрудников, всего 12 человек. У госкомитета РТ по биоресурсам штат достаточно большой, что позволяет им самим прочесывать территорию. А рыбинспекторы этого физически не могут, поэтому наша помощь для них очень существенна, они опираются на нас.
Мне кажется, власти еще не видят потенциала работы с такими организациями, как наша. Это не какая-то окостенелая структура, у которой есть председатель, секретарь, а больше ничего, кроме лозунгов. Власти привыкли работать с теми, с кем уже давно все устаканилось. Но где результат? Вот выделили огромные средства на решение проблем водоемов Волги. Где эти деньги? Полтора года уже прошло, а ничего, по сути, не сделано.
«Рыбинспекция — это одна из реально действующих структур на водоеме, которая работает без оглядки на начальников разного уровня»
— Нужно ли в Татарстане изменить какие-то правила рыболовства?
— Яркий пример — ограничение среднесуточного вылова. Он отличается в разных регионах, у нас 5 килограммов. Мы добивались увеличения до 7,5 килограмма. Почему нужно увеличить среднесуточную норму? Потому что вот ты пришел на речку, поймал три штучки, а у тебя уже 5 килограммов. Три судака по полтора кило, и все, лимит исчерпан. А ты выехал далеко, за 170 километров. И что ты будешь делать? Не поедешь же обратно.
Или другая проблема: негде рыбакам съехать на воду, чтобы не быть оштрафованными. Это колоссальная сложность. Надо просто сесть и определить 10–15 точек, где мы можем выходить на воду: на Каме, Волге, Меше. А то ты подъезжаешь на машине к водоему — и все, согласно Водному кодексу, ты уже нарушитель, заехал на водоохранную зону, тебе могут выписать штраф от 3 тысяч до 5 тысяч рублей.
Год или два назад мы выступали перед премьер-министром Алексеем Песошиным на отчетной коллегии госкомитета по биоресурсам. По итогам того мероприятия было выработано несколько решений, которые тоже согласовали с руководством республики. Там речь шла о том, чтобы создать некий сводный документ, в котором бы четко прописали все правила и требования, которые предъявляются к рыболову в РТ. Внести все требования в один буклет, чтобы люди четко понимали, что ты можешь делать на водоеме, а что нет. Такой документ совершенно необходим, но он до сих пор не сделан, хотя сроки были четко указаны.
Рыбалка на удочку
«Сеть набивается рыбой и ГНИЕТ, уничтожая все вокруг в радиусе 200 метров»
— Кто такие современные браконьеры и зачем они этим занимаются?
— Браконьеры бывают двух видов. Спонтанный рыбачить не умеет, а рыбку хочет. Вот раньше он шел в первый попавшийся магазин, покупал экран или сетку. Что-то поймал, уху приготовил, выпил и уехал. А сетку там же бросил, на водоеме. Эта сеть потом набивается рыбой и гниет, уничтожая все вокруг в радиусе 200 метров. После такого браконьера на водоеме больше всего грязи. Такие были в основном раньше, сейчас на их пути много преград.
А есть браконьеры организованные. Их цель — добыть рыбу для продажи, у них уже есть точки, которые занимаются реализацией. Они гораздо умнее, хитрее и оснащеннее. У них есть все механизмы, чтобы избежать ответственности: они четко знают, как ставить сетку, чтобы ее не нашли, как ее доставать, как ее бросить в нужный момент, когда появится рыбинспекция.
Но и те и другие сейчас под очень пристальным вниманием. В том числе за счет увеличения «таксы»: раньше, грубо говоря, заплатил 20 рублей за одну рыбешку, так что ущерб там был 500–600 рублей. А сейчас за одного судачка 3 с лишним тысячи. Представляете, на какой существенный штраф можно попасть?
— Штраф идет за каждую незаконно выловленную рыбу?
— Конечно. Помимо нарушения по Административному кодексу за браконьерскую снасть, тебе еще насчитывают ущерб. Это тоже, кстати говоря, одна из заслуг общества рыболовов-любителей, мы категорически настаивали на увеличении «таксы». Второй механизм — запрет продажи сетей, мы отчаянно этого добивались. Потому что при высокой доступности сетей с браконьерами не имело смысла бороться. Зато сейчас их продажа категорически запрещена.
— А где браконьеры реализуют рыбу?
— В основном на несанкционированных торговых точках. Приезжают, выставляются у какого-то магазина. Мы и по этой теме тоже боремся, выкладываем их координаты, у нас есть контакт с Роспотребнадзором. Штрафы там небольшие, но важен сам факт выявления нарушения.
— Охотники жалуются на то, что браконьерством часто занимаются, скажем так, не последние люди, что затрудняет борьбу с ними. В рыбалке есть что-то подобное?
— Я с таким не сталкивался. Думаю, власть имущие все-таки больше увлекаются охотой. За 10 лет общественной деятельности не пересекался с тем, чтобы какой-то крупный руководитель был пойман за браконьерство. Некоторые факты, конечно, есть, но человек виновен только тогда, когда это определит суд, а такого нет.
— Взрывают ли еще рыбу? Пользуются электроудочками?
— О взрывах давно не слышал, но электроудочку применяют часто. Это варварский способ, уничтожающий все живое, просто верх ненависти к природе.
«Самая чистая вода, на мой взгляд, в реке Каме. Она проточная, и течение там сильнее. Челны ее не так сильно загрязняют, да и ГЭС тоже фильтрует воду»
«побултыхал ее, ничего не всплыло — ага, значит, вода чистая»
— Можете назвать места, где вода такая грязная, что там точно не стоит ловить рыбу?
— Сейчас я бы назвал Мешу.
— Но ведь там же, наоборот, не выявили никаких загрязнений, несмотря на мор рыбы. «Негативное воздействие неустановленных факторов природного характера» — это заключение местного филиала института рыбного хозяйства по результату проверок.
— Вы сами в это верите? Я — нет. Единственное, рыба могла погибнуть от резкого перепада температур. Я такое предположение высказал, но оно не нашло поддержки. Никто замеры температуры и не проводил. В целом я считаю, что у нас нет нормальной научно-технической базы, чтобы проводить нужные исследования. Анализ делается на уровне пробирочек: побултыхал ее, ничего не всплыло — ага, значит, вода чистая. Поэтому, после всех этих случаев с мертвой рыбой я бы не советовал ловить на Меше. У меня есть сомнения в чистоте и здоровье этой рыбы.
У нас в районе Победилово тоже есть большой слив воды, не совсем экологически чистое место. Лет 7 назад я там встал на спиннинг порыбачить, привязал якорь. А когда стал поднимать якорную веревку, от нее такой запах пошел, что я там больше не рыбачил. Потому что бог знает, какие там еще химические вещества или отходы жизнедеятельности.
А самая чистая вода, на мой взгляд, в реке Каме. Она проточная, и течение там сильнее. Челны ее не так сильно загрязняют, да и ГЭС тоже фильтрует воду.
— А что насчет Казанки?
— Казанка, кстати, за последние несколько лет стала намного чище. Я помню, в каком состоянии она раньше была. Сейчас меньше заболоченности, она стала более проточной. Потому что раньше не было такой сильной тяги по весне и таких перепадов, а сейчас снег тает резко и обильно, получается сильное течение и все промывается. Такие катаклизмы меняют структуры донных отложений, становится меньше ила, его просто вымывает.
Еще один большой фактор — стало меньше стоков от предприятий, их все-таки заставляют ставить фильтры. В черте города все это сильно улучшает экологическое состояние. Но здесь нужно оговориться: садовые товарищества в верховьях создают очень большие проблемы. Там никаких очистных сооружений, весь мусор сбрасывается на береговую линию. При подъеме воды все это оказывается в реке. Это большая проблема.
— Как повлияло прошлогоднее обмеление Волги? Рыбы стало намного меньше?
— Конечно, сильно повлияло. В прошлом году, кстати, мы одними из первых начали бить в набат. Я выступал и по Первому каналу, и на других. Мы трубили в преддверие майских праздников: «Что вы делаете, вода же уходит!» А проблема оказалась совсем банальная.
Насколько мне известно, в итоге обвинили двух сотрудников Жигулевской ГЭС, которые вовремя на закрыли задвижку. Они оказались стрелочниками, якобы из-за них целую реку вылили. В отношении них возбудили административные дела в связи с тем, что они не отрегулировали сброс и расход воды получился значительно выше. Хотя я считаю, что виновата именно межведомственная комиссия, которая должна более четко и оперативно реагировать. Должного контроля за ситуацией не было, потому что межведомственная комиссия собирается раз в две недели. Вот они раз собрались: уровень реки нормальный. Через две недели собрались: уровень уже сошел. Пока решение приняли, прошла еще неделя. Вот за три недели всю воду и вылили. А потом мы сидели в самый нерестовый период почти месяц при таком низком уровне воды.
«Прошлогоднее обмеление Волги сильно повлияло. В прошлом году, кстати, мы одни из первых начали бить в набат»
Штрафы за нарушение самоизоляции пришлось платить
— Сельскохозяйственная деятельность влияет на экологическую обстановку в реке?
— Конечно. Это очень серьезная проблема. Пчелы же тоже от этого гибнут, а река ничем не отличается. Просто пчелы на виду, а рыба падает на дно. Вполне возможно, что и гибель рыбы на Меше связана с этим. Ведь водоем-то узкий, там в случае стока с полей концентрация получается большая. Сброс произошел, и все вымерло. Просто всем этим должны компетентные органы заниматься, но их уровень компетентности оставляет желать лучшего.
— Как рыбаки пережили самоизоляцию?
— Мы писали письмо, чтобы в СМС-пропуска внесли пункт «на рыбалку», такой же, как «на дачу». Решения вопроса мы не дождались, однако стали ослабевать сами ограничения. Полиция к рыбакам подходила в основном на Казанке, они же тут на виду. А если ты уехал куда-то за 70 километров, кто там будет ходить? Но и в Сорочьих горах штрафовали, и в районе Ташкирмени, хотя это были единичные случаи.
— В итоге пришлось оплатить эти штрафы?
— Насколько я знаю, да. Ведь услуги юриста тоже требуют денег, поэтому получается замкнутый круг, так что в результате гораздо проще оплатить штраф.
— Каждый год у нас рыбаки или проваливаются под лед, или их уносит на льдине. С этим что-то можно сделать? Что об этом думают сами рыбаки?
— Любимая тема МЧС! Самое интересное, что и среди рыбаков все это осуждают. Нет ни одного, кто бы сказал, что можно выходить на опасный лед. Но когда наступает этот момент… люди просто теряют голову. Сознание человека помутнело, и он побежал на лед рыбачить. В этом момент забывается и пропаганда, и пугалки, что спасать будут за собственный счет, — все забывается.
Поэтому МЧС молодцы, они просто установили посты в тех местах, где рыбаки часто проваливаются и где происходят отрывы льдин. Это очень правильный путь. Как только информация проходит, они за считанные минуты прибывают на место и спасают рыбаков.
— Культура татарстанского рыбака растет? В чем это выражается?
— Растет, однозначно. Во-первых, стало намного меньше мусора на водоемах, если сравнивать с тем, что было 10–15 лет назад. Большинство ездят с пакетами, весь мусор с собой забирают. Во-вторых, теперь многие ходят на рыбалку для отдыха, а раньше это больше была все-таки добыча. Думаю, это связано с экономическим ростом, благосостояние людей улучшилось. Опять же, появились организации, которые пропагандируют нормальный, здоровый образ рыбака-любителя. Теперь многие рыбаки придерживается правила «поймал — отпусти».
— Какие в Татарстане самые рыбные места?
— На мой взгляд, очень хорошие места в Займище. Там неплохая доступность для машин. Я сам предпочитаю Каму, Сорочьи горы. Там широкий простор, большой разброс глубин, интересный рельеф дна. Если поближе, то район Тетеево, устье Меши, Ташкирмень. Кто любит простор — Атабаево, там даже берега не видно с противоположной стороны.
— А на Казанке рыбы нет?
— Нет, в Казанке очень много хорошей рыбы. Просто в центре города нет эстетики. Дело же не только в рыбе, а в удовольствии от природы. Ведь можно же борщ поесть, а можно бургер из «Макдоналдса». Казанка — это бургер.
А рыба в Казанке есть, мы когда браконьерские сети доставали во время рейдов, тут такие экземпляры попадались, я в шоке был! Гигантские просто, таких рыб не всегда на Волге-то встретишь: жерехи, например, по десятку килограммов.
«Если просто выйти и порыбачить, то удочка за 600 рублей, черви, прикорм — вот и все. И ты с уже этой удочкой можешь быть прекрасным рыбаком-любителем. Дальше уже дело вкуса и кошелька»
«В моем понимании половина мужского населения — это рыбаки-любители»
— Куда советуете ехать на рыбалку новичкам?
— Я сам начинал с заливных лугов, на Свияжских озерах. У кого нет возможности ездить далеко, я бы рекомендовал Займище, Куземетьево. Это и близко, и асфальтированная дорога рядом, есть инфраструктура, киоски. Начинающим это подойдет, учитывая их снаряжения и цели. Начиная от Аракчино и до Займища тоже есть интересные места. Если хочется уединиться с природой, то можно с берега половить на Свияге. Это богатая рыбой река, заказник, девственная природа, рыбаков там мало.
— А во сколько обойдется рыбаку его первый набор?
— Зависит от цели. Если просто выйти и порыбачить, то удочка за 600 рублей, черви, прикорм — вот и все. И ты с уже этой удочкой можешь быть прекрасным рыбаком-любителем. Дальше уже дело вкуса и кошелька.
— Вы знаете кого-нибудь из так называемой татарстанской элиты, кто сильно увлекается рыбалкой?
— На ум приходит только наш президент Минниханов. Он выкладывает фото с рыбалки у себя в «Инстаграме». Даже зимней рыбалкой занимается. Я думаю, рыбачат все в той или иной форме.
— Мода на рыбалку не проходит? Достаточно ли молодежи среди рыбаков?
— Я не считаю, что мода на рыбалку проходит. Количество рыбаков не увеличивается и не уменьшается. В принципе, каждого второго мужчину можно назвать рыбаком, а удочку в свои руки брал каждый. В моем понимании половина мужского населения — это рыбаки-любители.
— Не приходит ли сейчас в рыбалку больше женщин? Или это по-прежнему мужское занятие?
— У меня есть знакомые женщины-рыбаки, человек пять-шесть, которые прекрасно и ловят рыбу, и разбираются в рыбалке. Но в целом, да, женщин мало. С доисторических времен мужчина добытчик, а женщина — хранительница очага. Так и продолжается до сих пор.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 42
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.