Фото предоставлено Сергеем Еретновым

КО МНЕ ОБРАТИЛИСЬ КОМПАНЬОНЫ ПО БИЗНЕСУ С ПРОСЬБОЙ ПРОФИНАНСИРОВАТЬ РИСКОВАННУЮ СДЕЛКУ

В 1995 году ко мне обратились компаньоны по бизнесу с просьбой профинансировать рискованную сделку. Мне идея понравилась. Я был молод, у меня имелись деньги, и я решил поучаствовать в приключении, каким мне казалось это дело. Сделка заключалась в том, что одна казанская фирма заключила контракт с министерством промышленности, а фактически с минобороны Ирака о найме целого пула наших специалистов и их командировке в эту страну, в том числе для консультаций на заводе по производству патронов к автоматам Калашникова. Ирак тогда находился под санкциями после войны в Кувейте: половина посольств выехала, все поставки в страну были прекращены, отношения в военной сфере также под запретом. Ирак испытывал дефицит в инженерных специалистах. Россия, признавая санкции ООН, на тот момент сохраняла там и посольство, и торговое представительство.

И вот завод в Багдаде тогда стоял, не было комплектующих, российских специалистов, которые ранее помогали ему. Для запуска производства мы привезли туда главного инженера «Ижмаша», откуда планировались поставки запчастей, профессора КАИ, бывшего директора порохового завода Казани, академика, одного из ведущих специалистов по пороху в мире. Последний попал к нам в команду после того, как остался без работы, пытаясь накормить свой коллектив. Казанский завод в 90-е был без заказов, а платить работникам надо. Тогда директор продал один или два самолета своей продукции в одну из стран ближнего зарубежья, за что был арестован. Три месяца он провел на «Черном озере» (СИЗО), но, так как личного интереса директора в сделке с продажей пороха следователи не нашли, его выпустили, при этом уволили и запретили выезд за границу. Он тогда остался без работы, потому откликнулся на мое предложение. Благодаря помощи бывшего председателя КГБ РТ Ильдуса Галеева получилось оформить директору завода разрешение на выдачу загранпаспорта, и он полетел с нами.

И вот в такой солидной компании я отправился в Багдад. Добирались мы через Иорданию, поскольку прямого сообщения с Ираком не было.

В самолете к нам подсел украинский детский тренер по футболу, услышав наш разговор о том, как мы планируем добираться до границы с Ираком. Этот мужчина летел к своему отцу-полковнику, который в советские времена был направлен консультантом к Саддаму Хусейну. И тот его просто не отпустил как ценного специалиста, дав ему звание генерала и коттедж, где позже военный уже стал проживать с новой семьей. Как оказалось, наш попутчик не видел отца лет 20 и летел встретиться. В итоге мы помогли ему попасть в Багдад и увидеться с этим генералом.

В аэропорту Иордании наняли машины-такси, которые довезли нас до границы с Ираком, и мы спокойно не раз пересекали ее на глазах у американцев, расположившихся со стороны иорданской границы. Они контролировали, снимали всех, на этом основании тогда мне был закрыт въезд в Англию и Америку.

На иракской границе нас встретили на машинах представители минобороны и поселили в роскошной багдадской гостинице. Она была примечательна тем, что перед ее центральным входом был мозаикой выложен огромный портрет президента США Джорджа Буша и все ходили по нему. А в гостиничных номерах имелась туалетная бумага с портретом американского президента. Так Хусейн отомстил ему за освобождение Кувейта.

В Ираке каждый из нашей команды принялся за работу по своему профилю. Профессор КАИ осуществлял связь с Багдадским университетом, читал там лекции. Одни консультировали министерство промышленности, экономики. Другие работали с военными. А я должен урегулировать вопрос с оплатой их труда. Поскольку торговые отношения с Ираком были запрещены, в минобороны этой страны предложили такую схему расчета с российскими специалистами: из Ирака планировалось отправлять запрещенные нефтепродукты через пролив в Иран и с дисконтом для данной страны менять на местное топливо, которое на законных основаниях можно продать. Отличить топливо и определить производителя было нетрудно, как я тогда узнал, поэтому идея не казалась такой уж сумасшедшей. На тот момент в Ираке бензин выдавался на заправках практически бесплатно, за какую-то символическую сумму, нефти много, огромную очередь из колонн нефтевозов можно было видеть на границах с Иорданией. Все это проходило в черную. На вывоз топлива из Ирака нам потребовалось разрешение сына Хусейна (черный рынок нефти и бензина курировал Кусей Хусейн — младший сын президента Ирака). С ним, кстати, мне довелось познакомиться.

Мы всегда возили с собой в Ирак отечественную водку в бутылках в виде гранат с портретом Калашникова и его автографом. А автомат Калашникова в Ираке очень ценился и даже был изображен чуть ли не в золоте на их гербе посреди площади. И нашему «русскому сувениру» здесь были рады всегда. Однажды в отеле мы, как обычно, оставили ящик водки на кухне в холодильнике, чтобы вечером выпить нашей большой компанией (как я убедился, советские академики умели пить водку, причем гранеными стаканами, и научили этому и меня). И вот утром я спустился на завтрак в ресторан, надев желтую футболку с надписью на иврите «Я люблю Иерусалим», совершенно не подумав о том, как иракцы «любят» евреев. В это время в ресторане сидела какая-то компания, которая испепелила меня взглядом, и ко мне сразу же подошел официант с просьбой от моих визави сменить футболку. Я был молодой и дерзкий и сначала не понял, в чем проблема. Взял бутылку водки «Калашников» и подошел к ним. Как оказалось, это была компания сына Саддама Хусейна. Мы познакомились, узнав, что я русский, они пригласили меня сесть с ними за стол. Я снял футболку и угостил их водкой. На следующий день мне поменяли служебную машину на более дорогую, видимо, после знакомства с сыном президента мои ставки повысились.

Трудностей в общении с иракцами не было. Как я узнал, 70% военных этой страны проходили обучение в русских училищах, потому владели нашим языком. В некоторых случаях общаться с местными помогал наш переводчик с арабского — парнишка из Казани, который в свое время окончил Багдадский университет и хорошо знал столицу.

На фоне дворца-крепости Саддама Хусейна в Вавилоне На фоне дворца-крепости Саддама Хусейна в Вавилоне Фото предоставлено Сергеем Еретновым

СУЩЕСТВОВАЛА ПАРАЛЛЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

На каком-то этапе я полетел в Иран, чтобы подготовить топливный бартер. Тогда были какие-то сложности с вылетом из России и мой уважаемый знакомый из КГБ предложил маршрут через Азербайджан и отправился вместе с нами. Оттуда на машине нас перебросили в Тегеран. Там нас встретил сын заместителя министра нефти этой страны из очень богатой семьи.

Я познакомился с местными традициями. Помню, что была жара и, когда я вышел из отеля в шортах, меня обступила толпа местных и начала кричать. Меня спасла охрана отеля, которая и объяснила, что открывать части тела на улицах запрещено даже мужчине и что мои шорты были восприняты как оскорбление. При этом в Ираке я спокойно ходил в шортах и майке. Но первое впечатление об Иране как об ультрамусульманской стране, где соблюдаются все шариатские законы, было вскоре поколеблено. Нас повезли в самый престижный ресторан «Али Баба и 40 разбойников». Там вживую пели известные иранские певцы (вообще, в ресторанах не принято петь), что и делало заведение элитным. Алкоголь в общественных местах употреблять было запрещено, а вот дома можно, как выяснилось потом в гостях у моего знакомого, предложившего мне виски. То есть оказалось, что наряду с оголтелым исламизмом существовала параллельная жизнь с вечеринками, танцами без паранджи и алкоголем. Более того, был остров-курорт для богатых иранцев, где продавалась кока-кола, а мужчины могли купаться вместе с женщинами. Вообще, иранцы мне понравились — очень дружелюбный народ. Но большинство населения жило бедно и недовольство режимом, даже среди элиты, в разговорах прослеживалось уже тогда. У меня в портфеле с собой лежали фотографии, на которых я запечатлен на фоне своего автомобиля (у меня тогда был желтый BMW 3 Coupe), и, когда мои богатые иранские знакомые увидели мою машину, они зацокали языками. Дело в том, что им разрешалось ввозить автомобили из Европы не младше 10 лет и нужно заплатить при этом сумасшедшие налоги.

Всего за два года мы съездили в Ирак 7 или 8 раз. Прилетали на неделю, возвращались и приезжали вновь. Для проведения сделки, как помню, купил в Иордании чемоданчик со спутниковой связью за $10 тыс. — компактных мобильных телефонов в то время не было. Но в последний момент операция мною остановлена, я в хорошем смысле слова струсил доводить дело до конца, хотя все было готово: залитые танкеры ждали ночной отправки по воде. Именно в эти дни прошла операция американцев — задержали несколько подобных танкеров с несанкционированной нефтью из Ирака. По данной причине пролив был наглухо закрыт. Прикинув все возможные потери и вероятный арест с обвинением в международном преступлении (хотя, с моей точки зрения, оно таковым не являлось — я ничего ни у кого не крал: одно государство поставляло, другое принимало товар), я решил выйти из игры. Бизнеса не получилось: нефтяного бартера, как и поставки комплектующих, из России в Ирак не было, но наша фирма заплатила за проделанную работу и проезд специалистам. Для меня же главным приобретением в этой истории стало знакомство с интереснейшими людьми: академиками, профессорами, отцом атомной бомбы, военными. Я побывал не только в Ираке и Иране, но и в Иордании — странах с богатой историей.

НИКАКОГО РЕАЛЬНОГО ОТВЕТА АМЕРИКЕ ИРАН НЕ ДАЛ И НЕ СМОЖЕТ ПО ДВУМ ПРИЧИНАМ

Что касается сегодняшней ситуации в Иране, то я считаю, что американцы поступили по-своему правильно, поскольку генерал Касем Сулеймани, которого называли третьим человеком Ирана, был известен всему миру как куратор, руководитель террористических организаций. Его убили, когда он приехал в Ирак для встречи с террористами. В этой ситуации соблюдать международные законы по отношению к тем, кто сам исторически на протяжении многих лет их нарушает, — нонсенс. Еще со времен русского поэта, дипломата Александра Грибоедова иранцы громили посольства — как помните, во время его визита в Тегеран 30 января 1829 года толпа из тысяч религиозных фанатиков перебила русскую миссию. Нападения на зарубежные торговые представительства и посольства продолжились и в советское время: скольких послов и дипломатов они пересажали в зиндан, нарушая все законы международного права?!

При этом никакого реального ответа Америке Иран не дал и не сможет по двум причинам. Во-первых, он технологически сильно отстает от США и реально ничем угрожать не может. Во-вторых, когда увидели решимость Дональда Трампа, поняли, что неприкосновенных нет. Думаю, части элиты Ирана это сыграло на руку — миллиарды долларов, которые тратил Сулеймани на поддержку террористических организаций, теперь могут оставаться в стране. Перемен к лучшей жизни хочет и молодежь, которая благодаря интернету, увидела, как живут в других странах.

Реакция наших властей была достаточно нейтральной, дескать, мы за мировой порядок и действия американцев незаконны. Но на самом деле США поступили по законам, которые действуют и в России. Наше законодательство позволяет убить за пределами страны подозреваемого в терроризме. А в случае с Сулеймани и доказательства не понадобились — его ликвидировали в компании террористов.

Есть мнение, что США нанесли удар по Ирану из-за Китая. Но я не считаю, что существует какая-то теория глобального заговора, что операция американцев была тактическим шагом в какой-то более крупной игре. Трамп прежде всего бизнесмен — привык купить подешевле и продать подороже. Он успешно торгуется с Китаем, заинтересован в нем, и полагать, что президент США задумал уничтожение Сулеймани ради какой-то отдаленной выгоды, мне кажется нереальным. Фактически же Китай пошел на уступки Америке по всем пунктам, поскольку на сегодняшний день без США проиграет, в том числе в технологическом плане.

А Америка в этой ситуации просто показала мощь свой военной силы и разведки — настолько точно был произведен удар, ликвидации подверглись все, кто ехал в машинах с Сулеймани. Думаю, что Владимир Путин может завидовать Трампу, что тот так поступил с генералом. А мы тем временем постоянно всем прощаем долги, тогда как у нас 20 млн человек за чертой бедности, собираем деньги на лечение детей эсэмэсками! Так, может, сначала себе поможем?