Комедия о языковой проблеме «Кире», которую сняли молодые режиссеры Рустам Рашитов и Ильсеяр Дамаскин с Фанисом Зиганшиным в главной роли, вышла в прокат по РТ. После Нового года она попадет на экраны российских кинотеатров, причем показывать ее будет крупная сеть «Каро» в рамках своего проекта «Каро.Арт». «БИЗНЕС Online» поговорил с Рашитовым о том, почему молодым режиссерам сложно выжить в Татарстане и в чем ошибся ТНВ в продвижении «Неотосланных писем».
«Кире» был снят при помощи инвестора, пожелавшего остаться неизвестным, за 8 млн рублей. В октябре состоялись премьерные показы в КДК им. Ленина — сразу по билетам, без пресс-показов, сейчас он вышел в прокат в малых городах Татарстана
«В ПЕРВЫЙ СТАРТОВЫЙ ДЕНЬ ПРОДАЖ МЫ ОДНОЗНАЧНО ОБОШЛИ ТАТАРСТАНСКИЕ РЕЛИЗЫ»
Фильм «Кире» («Упертый») снимался в Казани в 2017 году. Так совпало, что создатели предвосхитили языковую проблему в Татарстане — по сценарию главный герой Мансур общается только по-татарски, идеализирует все старое и отвергает все новое: например, отказывается работать на компьютере без татарского языка в интерфейсе. Борьба за идеалы прошлого проходит с трудом — из «родового гнезда» в центре города его грозятся выселить, на работе его консерватизм не понимают, а родная дочь и вовсе красит волосы в розовый и выходит замуж. В комедии Рустама Рашитова («Неотосланные письма», «Айсылу») и Ильсеяр Дамаскин (сценарист Дан Дамаскин, оператор Денис Гусев) заняты как местные театральные звезды Фанис Зиганшин (Мансур), Фирая Акберова, Роман Ерыгин, так и звезда федерального масштаба Камиль Ларин.
В итоге у молодых кинематографистов получилось очень ироничное и смешное кино о проблеме поколений и нравов, с хорошей операторской работой и естественными диалогами, не перегруженное лишними метафорами и патетикой. Пару раз в фильме звучит мораль («Я говорил с людьми на татарском, а надо было, чтобы они говорили друг с другом», «Как ты напишешь о будущем языка, если видишь только прошлое?»), но она скорее воспринимается как внутреннее откровение персонажей, нежели назидание. «Кире» удается увернуться от присущих татарстанскому кино штампов (правда, режиссеры все-таки не смогли удержаться от «открыточных» видов Казани), а также весьма остро пошутить над актуальными проблемами республики и в том числе — над самими собой. После просмотра остается приятное ощущение умного жанрового кино — как почти единогласно пишут в отзывах: «Наконец-то за татарстанское кино не стыдно».
«Кире» был снят при помощи инвестора, пожелавшего остаться неизвестным, за 8 млн рублей. В октябре состоялись премьерные показы в кинотеатре КДК им. Ленина — сразу по билетам, без пресс-показов, сейчас он вышел в прокат в малых городах Татарстана и кинотеатре «Мир», а после Нового года появится на экранах Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Калининграда, Тюмени, Сургута, Челябинска и других городов.
Дистрибуцией фильма занимается дирекция «Время кино» во главе с Альбиной Нафиговой. «В первый стартовый день продаж мы однозначно обошли многие татарстанские релизы, — рассказала она корреспонденту „БИЗНЕС Online“. — На втором уик-энде мы выдержали этот ритм, и сейчас под „Кире“ у нас запланировано 14 площадок. Дальше — Россия, думаю, 50 экранов мы точно возьмем. Мы выбрали немного другую методику проката — у нас даже не было бесплатной премьеры для „своих“, как принято в Татарстане, а сразу поставили в прокат. Фильм удалось показать экспертам, среди которых был и репертуарный директор „Каро.Арт“. И в большие города мы выйдем вместе с ними после Нового года единой волной. Мы будем держать фильм на этой волне — не по обычному сценарию „две недели во всех залах“, а пролонгированно, пока мы не охватим столько зрителей, сколько можем охватить. Самое главное — зритель приходит в кино с определенными ожиданиями, а выходит довольный. А дальше фильм пойдет на стриминговые сервисы — мы уже прикидываем, какие это будут форматы».
По данным ЕАИС на 21.11.2019, общие сборы фильма за два уик-энда (12 дней в прокате) составили 123 823 рубля — как пояснила Нафигова, это данные с одной площадки, КДК им. Ленина, так как прокат в «Мире» и по Татарстану начался только 18 ноября, и окончательная цифра пока не сформирована. Для сравнения: сборы «Байгала» составили 6,5 тыс. рублей, «Халимы» — 11 750 рублей, «Муллы» — 338 124 рубля за 160 дней проката (в стартовый день и первый уик-энд картина собрала 450 рублей и 9450 рублей соответственно, а «Кире» — 31 800 рублей и 63 650 рублей соответственно). Также Нафигова добавила, что сравнивать данные с «Водяной» (лидером татарстанского проката — за 112 дней — 2 млн 369 тыс. рублей) пока некорректно, так как она сразу вышла в федеральный прокат.
А о самой картине и далеко не только об этом «БИЗНЕС Online» побеседовал с режиссером Рашитовым.
«Мы выбрали немного другую методику проката — у нас даже не было премьеры, как принято в Татарстане, а сразу поставили в прокат. Фильм удалось показать экспертам, среди которых был и репертуарный директор «Каро.Арт»
«МЫ ХОТЕЛИ, ЧТОБЫ ПО ЯЗЫКОВОМУ СООТНОШЕНИЮ ВСЕ БЫЛО КАК В ЖИЗНИ»
— Рустам, как и кому пришла идея снять кино о проблемах татарской идентичности и ее сохранения?
— Это совместный труд режиссера Ильсеяр Дамаскин и сценариста Дана Дамаскина. Изначально Ильсеяр точно придумала персонажа, который понесет идею фильма, а далее развила связанную с ним историю. Мы хотели затронуть все эти проблемы, но подать их в легкой форме, чтобы люди задумались и поговорили друг с другом.
— Ваш фильм, как и главный герой Мансур, говорит со зрителем на татарском. С самого начала появилась идея снять кино на родном языке?
— В фильме 50 процентов татарского и 50 процентов русского. Мы хотели показать, как происходит общение в реальности, где некоторые говорят по-татарски, некоторые — нет. К тому же есть сферы, где тяжело разговаривать на татарском, там в основном используется русский язык. Мы и в «Неотосланных письмах» это показывали — почти весь фильм был на татарском, но когда герои звонят в скорую помощь, то говорят по-русски. Не факт, что на том конце провода находится татароговорящий человек. Мы хотели, чтобы по языковому соотношению все было как в жизни, и не приводили все искусственно к татарскому или к русскому.
— Складывается впечатление, что татарстанское кино как раз и делится на две категории: снятое полностью на татарском или полностью на русском. То есть вы избрали для себя путь симбиоза?
— Есть еще такой момент — если фильм создается по госзаказу, в нем может быть указание, на каком языке должна быть снята картина. У нас не было таких серьезных рамок — мы представили готовый сценарий с дрим-кастингом инвестору, он посмотрел и сказал: «Снимайте, ребята». Не было специальных указаний вроде «давайте только на татарском или только на русском». Поэтому мы сделали так, как показалось нам органичным.
«Мы представили готовый сценарий с дрим-кастингом инвестору, он посмотрел и сказал: «Снимайте, ребята»
— При этом ваш фильм получился очень ироничным…
— Даже сатирическим. Так проще воспринимать ситуацию, чем в полном негативе или сплошном позитиве. Не бывает все хорошо или все плохо, поэтому мы выбрали именно такую форму. Хотя негатива в татарстанском кино почти не видно — в основном у нас все хорошо. Но мы хотели все-таки затронуть языковую проблему.
— При этом в вашем фильме нашлось место и самоиронии — в одном из эпизодов Мансур жестко критикует современную прессу и кинематограф, пока в его телевизоре мелькают кадры ваших «Неотосланных писем».
— С этой идеи и началось наше кино — когда мы выпустили «Письма», у нас был достаточно разношерстный фидбэк. И на одном из сайтов свой критический отзыв написал человек по имени Мансур. Мы адекватно воспринимаем критику, если она обоснована. А там почти все было необоснованно: «Зачем снимать кино, если есть башкирский спектакль „Неотосланные письма“, почему вы не взяли музыку и актеров из него...» И Ильсеяр решила написать про человека, который со скепсисом относится ко всему новому. Поэтому мы и вставили этот эпизод, когда он критикует непосредственно «Письма».
Прототипами нашего героя стали реально существующие люди. Не всем хватит ума переродиться и поменять свою точку зрения, открыться миру, не предавая себя. А у нашего героя — хватило.
«МЫ ЗНАЕМ ПОЧТИ ВСЕХ АКТЕРОВ В КАЗАНИ»
— Как вы с Ильсеяр Дамаскин разделили между собой руководство съемками?
— Мы с самого начала все делали вместе. Идея фильма принадлежала Ильсеяр, Дан Дамаскин написал несколько вариантов сценария, и мы сели его прорабатывать — делать режиссерскую версию, заниматься раскадровкой и так далее. На всех этапах мы были вместе — работали с актерами, смотрели за монтажностью кадров, и далее на монтаже весь путь прошли вместе.
— Можно ли сказать, что вы сформировали некую съемочную дрим-тим? С вами опять работают Ильсеяр и Дан Дамаскин, ведущий артист Камаловского театра Фанис Зиганшин, композитор Эльмир Низамов…
— Еще до «Писем» у нас был проект — короткий метр «Лотерея», который мы так и не завершили. Он был создан для того, чтобы наша команда сработалась. Мы поняли, кто и как работает, чего можно ждать друг от друга. После того, как мы сработались на коротком метре, собрались вновь для работы над «Неотосланными письмами». Я вижу, что эти ребята профессионалы. К тому же на «Письмах» было очень много кастингов, более 500 заявок, поэтому мы знаем почти всех актеров в Казани. Ведь кино- и театральный мир в Казани не очень большой, все всех знают. Мы смотрели множество актеров и понимаем, что ждать, поэтому пригласили подходящих на «Кире».
— Рецензенты вашего прошлого фильма «Неотосланные письма» говорили, что в кадре не чувствуется наигранности театральных актеров, поскольку с ними тщательно поработали. В «Кире» тоже была проведена такая работа?
— Если «Письма» все-таки были драмой или мелодрамой, где гротеск в любой форме не допускался, то комедийная основа «Кире» допускает такие моменты. К тому же «Неотосланные письма» были дебютным фильмом — и для меня, и почти всей съемочной команды. А на «Кире» особых проблем не было. У каждого актера был свой интересный образ, и он им жил.
«Мы изначально знали, что героиню будет играть Фирая Акберова, — так же, как и что Фанис Зиганшин (на фото) исполнит главную роль. Поэтому мы хотели показать эту актрису немного с другой стороны»
— Я читала в отзывах о фильме, что типаж героини Фираи Акберовой — пробивного регионального риелтора — очень распространен и узнаваем. Он был добавлен для создания реалистичной атмосферы?
— В первую очередь для этого. А во вторую — мы изначально знали, что героиню будет играть Фирая Акберова, — так же, как и что Фанис Зиганшин исполнит главную роль. Поэтому мы хотели показать эту актрису немного с другой стороны. Есть такие люди, которые пытаются скрыть свои деревенские корни и ездят на крутых тачках, и мы хотели их показать.
— Стало быть, роли писались именно под Акберову и Зиганшина?
— Когда мы работали на «Неотосланных письмах», в паре сцен у нас сыграл Фанис Зиганшин. На тот момент он не был знаком нам как актер кино, но нам очень понравилось работать с ним, и было жаль, что мы провели мало времени. Фанис показал, что потенциал киноактера у него большой, поэтому мы придумали Мансура и захотели, чтобы именно он его сыграл. Предложили эту идею, и Фанис с удовольствием согласился. Далее сценарий почти полностью писался под него. Такая же ситуация и с героинями Фираи Акберовой, Гузель Сибгатуллиной.
— Небольшие камео в «Кире» исполнили Эльмир Низамов и Эльмира Калимуллина. Эти роли тоже писались под них?
— Да, у Эльмира Низамова есть камео и в «Письмах» — там вообще почти вся съемочная группа снялась в незначительных эпизодах. Мы балуемся такими вещами. А у Калимуллиной здесь достаточно серьезная роль, которая несет смысловую нагрузку.
«МНОГО ГДЕ ТКНУЛИ ПАЛЬЦЕМ В НЕБО — И УГАДАЛИ»
— Вы планировали выпустить «Кире» в прокат в 2018 году, однако он вышел в 2019 году и попал в очень актуальный нерв времени — обострившееся противостояние старшего и младшего поколения. Первая половина фильма выглядела так, как будто все окружающие говорят Мансуру: «Окей, бумер».
— Мы много где ткнули пальцем в небо — и угадали. Когда писался сценарий, еще не возникло движение вокруг татарского языка, потому что на тот момент он был обязателен для изучения в школах. А мы совершенно случайно эту проблему обозначили. Плюс недавно вступил в силу закон о запрете курения на балконах, а у нас Мансур как раз ругается об этом с соседями. Видимо, идем правильным путем, раз такие совпадения случаются. Но все-таки проблема с поколениями была и будет всегда, так что ее легко было угадать.
— А вы как молодой режиссер ощущаете эту проблему? Вам легко общаться со старшим поколением?
— Да, я достаточно толерантный и лояльный, люблю всех слушать и немного люблю говорить. Поэтому я всех хорошо воспринимаю, и у меня такой проблемы нет. У нас в фильме есть актеры разного поколения, и со всеми было абсолютно комфортно работать, хотя у каждого есть свое мнение и свой характер.
— В том числе и с Камилем Лариным?
— Да. Он согласился принять участие в съемках уже на первом варианте сценария, только попросил немного изменить свою линию. Она была достаточно куцая, и сцен было не так много — его персонаж занимал мало экранного времени. Мы подумали, как реально можно улучшить персонажа, расширить, и предложили ему доработанный вариант. Ему понравилось.
«Камиль Ларин согласился принять участие в съемках уже на первом варианте сценария, только попросил немного изменить свою линию. Она была достаточно куцая, и сцен было не так много»
— Его персонаж задумывался как некий идейный антагонист Мансура?
— Не то чтобы антагонист, просто он живет в другой реальности. Он оторван от корней, но все-таки к ним возвращается, пусть и случайно. Антагонисты скорее находятся внутри героев, то есть они борются сами с собой.
— Стиль в вашей картине резко отличается от стиля в других татарстанских фильмах — образ каждого героя хорошо продуман, и одежда помогает в его раскрытии.
— Мы уделили очень много времени образам. У нас на площадке работало много замечательных художников: художник по костюмам, художник по гриму Лена Горшенина, художник-постановщик Алиса Галиева, костюмер Анна Невзорова. У нас каждый персонаж, декорация, локация были сфотографированы, прорисованы, под каждый образ были выбраны одежда, прическа и так далее. Мы устраивали пробы грима, пробы костюма, и с художественной точки зрения проделали большую работу. У нас есть папка в облаке, где каждый персонаж имеет свою отдельную папку: прическа, грим, локации и так далее. Детали придают вкус фильму, поэтому мы их тщательно проработали. Наша команда работает уже не первый год вместе, и с каждым проектом растет и растет. Ребята работают не только с нами, но и на других проектах, и видно, как они прогрессируют.
«Мы изначально хотели показать Татарстан, потому что мы знакомим героя Камиля Ларина с Татарстаном, ведь он возвращается сюда из Москвы. Поэтому мы хотели начать с истоков, показать ему Болгар, красивую Казань»
«МЫ НЕДАВНО ПОЗНАКОМИЛИСЬ В АЭРОПОРТУ С ТИМУРОМ БЕКМАМБЕТОВЫМ»
— Единственный момент в фильме, который показался чересчур избыточным, — открыточные виды Болгара и Казани. Вы снимали их как дань родному городу?
— Мы изначально планировали показать Татарстан, потому что знакомим героя Камиля Ларина с Татарстаном, ведь он возвращается сюда из Москвы. Поэтому хотели начать с истоков, показать ему Болгар, красивую Казань. Раз у нас есть такие красивые декорации, почему бы ими не воспользоваться?
— А вообще вы считаете Казань кинематографичным городом?
— Конечно. И не только мы считаем — все считают. Мы недавно познакомились в аэропорту с Тимуром Бекмамбетовым, он теперь часто бывает в Казани и согласен с тем, что это очень красивый, кинематографичный город. Съемочный потенциал есть не только у Казани, а в принципе у всего Татарстана — взять тот же Болгар, Чистополь.
— Говорят о кинематографичности и красоте Татарстана много, а проектов здесь снимают пока мало…
— Надеемся, что будут еще — вот недавно снимали сериал для «России-1» по роману Гузель Яхиной. Локация фильма выбирается не только по бюджету, но и по необходимости и драматургии. Например, я снял в Казани свой дипломный фильм, и там не создается впечатления, что действие происходит в столице Татарстана. Я преследовал идею показать что-то европейское, но не Казань. Так что в принципе здесь можно снять все что угодно.
«Инвестор ни выдвигал ни одного условия или пожелания, всем таких желаем. Но все-таки не надо этим злоупотреблять — у нас была задача снять кино, на которое пойдут зрители, которое они будут смотреть»
«ПРОЕКТОВ В ТАТАРСТАНЕ СНИМАЕТСЯ МАЛО, А СПЕЦИАЛИСТОВ ВЫПУСКАЕТСЯ МНОГО»
— Во время недавнего круглого стола в КазГИКе о будущем татарстанского кино и телевидения вы произнесли реплику, которая очень запомнилась: «Я патриот своей семьи, которую мне надо кормить». Получается, вы бо́льшую часть времени работаете в Москве? Действительно ли молодым режиссерам сложно прокормиться в Татарстане?
— Да, в последнее время я в основном работаю в Москве, в коммерческих проектах для телевидения, киносериалах и так далее. Для ответа на второй вопрос надо создать опрос — реально ли в Татарстане прокормиться только режиссурой кино? Если кто-то ответит да, то нужно взять мастер-класс у этого человека. Проектов снимается мало, а специалистов выпускается много. К сожалению, не все они трудоустраиваются в кино, потому что на всех просто не хватает работы — по пальцам же можно пересчитать, сколько полнометражных фильмов снято за последние 10 лет! Это печально, но я надеюсь, что с каждым годом в Казани будет все больше проектов.
— Это связано с тем, что индустрия не развита или не хватает инвесторов?
— Инвесторов нет как раз потому, что индустрия не развита. Они не видят, что этим можно зарабатывать — хотя бы авторитет, а не деньги. Мы очень рады, что наш инвестор в нас поверил, и сейчас всеми силами будем пытаться создать хороший прокат и прецедент, что бюджет можно «отбить» в прокате.
«На каких-то фестивалях фильм был, на какие-то только планируется его заявить. И мы, и ребята, которые его продвигают, понимаем, кому будет интересен этот проект — двуязычным регионам и странам»
— «Кире» получился независимым проектом?
— Абсолютно. Инвестор ни выдвигал ни одного условия или пожелания, всем таких желаем. Но все-таки не надо этим злоупотреблять — у нас была задача снять кино, на которое пойдут зрители, которое они будут смотреть, и мы всеми силами старались это сделать. Не хотелось снимать что-то авторское, фестивальное — для чего это инвестору? Сейчас, когда мы смотрим отчеты по показам, то видим неплохие цифры. Да и нам самим было интересно снять что-то жанровое, ведь «Неотосланные письма» были больше фестивальным фильмом.
— Однако продюсеры в интервью «БИЗНЕС Online» говорили, что все-таки повезут кино на фестивали.
— Да, на каких-то фестивалях фильм был, на какие-то только планируется его заявить. И мы, и ребята, которые его продвигают, понимаем, кому будет интересен этот проект — двуязычным регионам и странам.
— А профессиональную озвучку планируете делать для фестивалей?
— А для чего? Мы как раз сталкиваем два языка в кадре, и нам нужно было обозначить, что это два языка. Поэтому мы сделали одноголосую озвучку, в рамках которой можно услышать и татарскую, и русскую речь. В этом была цель фильма, так что внутри России я не вижу смысла делать профессиональную озвучку — только если для другой страны. Также Альбина Нафигова говорила, что Китай и Индия заинтересовались фильмом, а они берут кино с английскими субтитрами.
«Надо создать опрос — реально ли в Татарстане прокормиться только режиссурой кино? Если кто-то ответит, что реально, то нужно взять мастер-класс у этого человека»
«НА ПРЕМЬЕРЕ «АЙСЫЛУ» ВСЕ БЫЛИ ПОД ВАЛИДОЛОМ»
— Вашим учителем в КазГИКе был режиссер и продюсер Алексей Барыкин. Какой он преподаватель? Он выпустил довольно много молодых и талантливых режиссеров.
— Он замечательный педагог. Если задать ему вопрос, он приведет и расскажет десятки примеров. Алексей дал мне очень много информации, на его занятиях мы смотрели фильмы, о которых я бы в жизни никогда не услышал. Очень начитанный, насмотренный — действительно, человек-энциклопедия. У нас сохранились приятельские отношения, но мы давно не сотрудничали на творческих проектах. Одним из последних был фильм «Айсылу».
— А как бы вы оценили эту ленту спустя несколько лет? Вы довольны своей работой над ней?
— Конечно, если сейчас смотреть этот фильм, то мы с Юрой Даниловым сняли бы все по-другому. Если делать какой-то ремейк, то мы бы вышли на другой качественный уровень. Это был мой первый, дебютный короткий метр. Мы устроили премьеру с Александром Ишимовым, на тот момент директором кинотеатра «Мир», — и там все были под валидолом, а очереди тянулись до Чеховского рынка! Понятно, что показ был бесплатный, и даже тогдашнему министру культуры Айрату Сибагатуллину пришлось стоять в очереди. В итоге он смотрел фильм из проекторного окошка, даже не смог войти в зал. И мы сами не смогли войти, творилось какое-то сумасшествие! То ли зритель соскучился по фильмам на родном языке, то ли мы так удачно выбрали тему — я не знаю. Для меня это было головокружением.
Когда создавался полный метр фильма, я работал над «Неотосланными письмами» и не смог взяться за проект, поэтому им занялся Солтан Сунгатуллин.
«Алексей (на фото справа) дал мне очень много информации, на его занятиях мы смотрели фильмы, о которых я бы в жизни никогда не услышал. Очень начитанный, насмотренный — действительно, человек-энциклопедия»
— А как бы вы оценили «Неотосланные письма» спустя время?
— От этого фильма у меня остались теплые воспоминания, потому что это наш первый полный метр. 30 съемочных дней мы в этом варились, сдружились и потом работали со многими участниками процесса. Поэтому фильм уносит меня в те времена, когда мы его создавали. Совсем недавно нашел DCP-формат этого фильма, и, конечно, хотелось бы посмотреть его в кинотеатре еще раз. Я понимаю, как его можно было бы сейчас переделать, что туда добавить и что убавить.
Вся съемочная группа очень тепло относилась к проекту. Когда даже фильм был снят и мы его монтировали (надо было сдавать четыре серии и полный метр, то есть надо было разбить драматургически четыре серии, поэтому мы монтировали днями и ночами, спали на раскладушках в монтажной комнате), никаких действий уже не требовалось. Но все приезжали, спрашивали, как дела. Все прониклись этим фильмом, сплотились.
«У нас была художественная подготовка, вызывные листы: каждый член съемочной группы знал, что мы снимаем завтра, послезавтра»
Кроме того, процесс съемок мы построили уже по-новому, так же, как и в дальнейшем на «Кире». У нас была художественная подготовка, вызывные листы: каждый член съемочной группы знал, что мы снимаем завтра, послезавтра. У нас был четкий КПП, потому что не должно было быть никаких заминок по времени, иначе мы бы просто не успели снять. Так что мы и с точки зрения бюрократии четко подошли к делу — все расписали и по-новому работали. До этого я не видел, чтобы в Казани работали именно так. А в России и во всем мире многие так выстраивают съемочный процесс.
— А где вы этому научились?
— В Москве. Я ездил на практику на третьем курсе и был занят на двух проектах — сериале «Марьина Роща» на «Мостелефильме» и проекте для «Муз ТВ». Я там увидел такую практику, взял примеры вызывных листов, мы все это разбирали. Плюс Дан и Ильсеяр тоже работали на больших проектах в Москве, поэтому у нас всех уже был такой опыт.
— Удалось ли посмотреть спектакль Ильгиза Зайниева «Отосланные письма»? Кажется, ваш фильм поспособствовал возрождению интереса к этому произведению Аделя Кутуя.
— К сожалению, не смотрел, только читал в соцсетях. Очень хочется посмотреть, потому что я этой темы уже касался и к тому же Галию там играет Назлыгуль Хабибуллина, которая исполняет одну из ролей у нас в «Кире». Я очень рад за нее, она просто молодец. Горжусь тем, как она сейчас прогрессирует.
Повесть Аделя Кутуя сама по себе интересна. Когда мы занялись разработкой сценария, то сначала прочли ее на русском, а потом на татарском — и она воспринималась совершенно по-другому! Ночами мы сидели с Даном и Ильсеяр, читали, Ильсеяр плакала… Очень глубоко пропустили через себя этот текст. Возможно, эти дни и ночи тоже сыграли свою роль в приятных ощущениях от фильма.
— С другой стороны, это произведение довольно непростое для сценариста, ведь сначала нужно очистить его от соцреалистической патетики…
— Да, когда Дан писал сценарий, он показывал нам: вот здесь чего-то не хватает, скорее всего, вырезали, а здесь атавизм, который, вероятно, добавили. Понятно, что в то время произведения подверглись цензуре. Почему мы перенесли время действия в наше время? Потому что нашим современникам не близки 30-е годы. А нашей задачей было, чтобы люди как-то откликались на происходящее на экране, чтобы их это задевало. К тому же в произведении поднимаются такие темы, которые будут актуальны в любое время. И, конечно, реконструкция 30-х годов — это очень дорого. Даже перенеся время действия в XXI век, мы потратили на подготовку месяцев 7–8.
«НЕОТОСЛАННЫЕ ПИСЬМА» ПРОСТО ПОКАЗЫВАЮТ НА ТНВ НЕСКОЛЬКО РАЗ В ГОД — ЭТО ТОЖЕ ОБИДНО»
— Альбина Нафигова говорила, что «Кире» будут продвигать на стриминговых сервисах. Возможно ли разместить там «Неотосланные письма»?
— Права на «Письма» полностью принадлежат ТНВ, только они могут распоряжаться ими. Мы не можем без их ведома никуда проталкивать этот фильм. Хотя это было бы здорово, конечно, потому что меня часто спрашивают, где можно посмотреть «Письма», но его нигде в онлайне нет, даже на платных сервисах. И фильм просто показывают на ТНВ несколько раз в год. Это тоже обидно, потому что с точки зрения продвижения фильма подход был не совсем правильный. Сначала его 8 раз показали по телевизору — каждую серию, утром повтор, и это на двух каналах. 31 декабря показали полностью весь фильм, опять же на двух каналах. И только после этого решили устроить прокат. Я не думаю, что в прокате получилось собрать много. И только после этого фильм отправили на фестивали — то есть все сделали наоборот.
Хочется, чтобы, когда появится киностудия, со следующими проектами поступили умнее. Когда ты начинаешь заниматься каким-то проектом, ты должен понимать, как ты будешь его продвигать. Поэтому в случае с «Кире» мы работаем со специалистами из «Времени кино». Ребята просто сумасшедшие в этом плане — они знают, что и как надо, и это реально работает, мы видим результаты.
— С вами работают еще и московские продюсеры.
— Да, это супруги Дима Паклин и Таня Ивашкина. Изначально с ними были знакомы Дан и Ильсеяр, и на один из проектов они пригласили меня в Москву. Он был связан с видео на 360 градусов, ребята записывали объемный звук для него.Там мы познакомились, и, когда у нас созрел проект, мы предложили Диме поучаствовать в качестве продюсера. А он пригласил Таню Ивашкину в качестве исполнительного продюсера, и нам безумно понравилось с ней работать. С Димой и Таней наша площадка заработала как часы. Когда возникает какая-то проблема, затык, с ней разбирается Таня, и через две минуты мы продолжаем снимать. Мы очень им благодарны — они нас научили работать на площадке с продюсерской точки зрения.
«ДУМАЮ, И У РЕЖИССЕРОВ СТАРШЕГО ПОКОЛЕНИЯ В ТАТАРСТАНЕ НЕТ БОЛЬШОГО ВЫБОРА»
— Удалось ли вам посмотреть ситком «Рәхәт яшибез» («Хорошо живем»), который сняли на ТНВ?
— Честно говоря, нет, очень мало времени остается на телевизор. Я видел ролики с площадки, там работает большое количество моих знакомых. Я знаю павильон, где они снимают.
— Как вы считаете, есть ли потенциал у таких сериалов?
— Это вопрос не ко мне, а к Ильшату Аминову. Если он считает, что есть потенциал, — значит, должны быть такие сериалы. Это зависит еще и от аудитории, которой представляют эти проекты. Если их аудитории нравится подобного рода… Повторюсь, я не смотрел, но если людям нравятся ситкомы, то почему бы и нет. У нас и на федеральных каналах их полно.
— Глава союза кинематографистов РТ Ильдар Ягафаров называл одним из плюсов проекта создание рабочих мест.
— Да, в этом плане сериалы хороши — ты знаешь, что у тебя на несколько месяцев есть работа. С фильмами не всегда так — не все знают, на какой следующий проект они выйдут, выйдут ли в этом месяце или в следующем… Этим и привлекает Москва — там у тебя есть много вариантов, как минимум больше, чем здесь.
— А коммерческие проекты не мешают творческой реализации?
— Мне кажется, нет. Есть огромное количество мировых режиссеров, которые снимают только жанровое кино и делают это шикарно — все зависит от уровня проекта. Кто-то сказал: «Перед тем, как ты будешь снимать, что захочешь, много лет будешь снимать, что придется». Наверное, перед молодыми кинематографистами редко возникает вопрос выбора, за какой из трех-четырех проектов взяться. В основном они берутся за проекты, которые им предлагают, особенно в Татарстане. Думаю, и у режиссеров старшего поколения в Татарстане нет такого выбора. А было бы здорово.
Сейчас у меня такой период, что все, что удавалось снимать в Татарстане — и «Письма», и «Кире», — получилось в результате стечения случайностей, которые мне нравятся, и которые приводят меня к следующему проекту. В Москве пока другая ситуация, и я к этому готов.
«Кто-то сказал: «Перед тем, как ты будешь снимать, что захочешь, много лет будешь снимать, что придется»
«ПОЧЕМУ КИТАЕЦ, КОТОРЫЙ ЯВЛЯЕТСЯ НОСИТЕЛЕМ ТАТАРСКИХ ЦЕННОСТЕЙ, НЕ ТАК ХОРОШ, КАК ТАТАРИН?»
— Если бы в Казани появилась киностудия, вы бы работали здесь?
— Сначала нужно понять — что такое киностудия? Если там будет какой-то поток контента… Но опять же, для чего и кого будет создаваться этот контент? Если он будет полностью показан на ТНВ, то там своя аудитория. К тому же, контент для ТНВ есть кому снимать, там много работников. Хотелось бы верить, что слова, сказанные на недавнем круглом столе, все-таки перешли в поступки. От этого бы все выиграли — и студии, и выпускники вузов, и сами вузы. Если абитуриенты и их родители увидят, что люди реально трудоустраиваются после выпуска, то почему бы им не сделать выбор в пользу КазГИКа? Сейчас там подняли плату за обучение, и ее очень тяжело отбить хотя бы за пять лет — тем более молодому специалисту, который только выпустился. Оттого и возникает проблема оттока кадров — у меня много знакомых и друзей уехало в Москву. Я не хочу показаться пессимистом — когда дойдет до дела, я буду первым, кто порадуется изменениям.
«Сейчас у меня такой период, что все, что удавалось снимать в Татарстане — и «Письма», и «Кире», — получилось в результате стечения случайностей, которые мне нравятся и которые приводят меня к следующему проекту»
— А в будущем где вы видите себя? В Москве?
— Пока я вижу себя в Москве, да. Там есть возможности для работы. А что будет лет через пять, я не знаю. В Москву мы уехали спонтанно. Дан с Ильсеяр проснулись однажды и решили — мы едем в Москву. У меня была похожая ситуация. Мы абсолютно готовы снимать какие-то проекты и здесь, мы не сжигаем мосты. Мы очень любим Татарстан, очень любим татарскую культуру — у Дана есть несколько идей сценария именно на татарстанскую тематику.
Я как-то прочитал статью, в которой прозвучало мнение, что татарское национальное кино может снимать только татарин. С чего это вдруг? Наш сценарист не татарин, но он носитель татарской культуры, у него она внутри. Он прожил большое количество времени здесь и разговаривает с сыном на татарском языке. Почему он не может этим заниматься, если по национальности он не татарин?
— Как и жених Асии в «Кире».
— Да, абсолютно. Это зеркальная ситуация. Почему китаец, который является носителем татарских ценностей, не так хорош, как татарин? Ведь талант и внутренние качества не зависят от национальности. Дан — это человек, который полностью погружен в культуру, знаком с татарской классической литературой и музыкой. Мы всем сердцем любим Татарстан, поэтому, если наметятся интересные проекты, с удовольствием будем работать здесь.
Рустам Рашитов родился 24 марта 1989 года в городе Нефтекамске. В 2014 году закончил Казанский государственный университет культуры и искусств, в 2019 году получил дополнительное образование во ВГИКе им. Герасимова. Работал в КазГИКе и студии Yashel Production, в настоящее время занят в студиях Cyclops Production и «Механика продакшн».
Фильмография:
- «Кире» («Упертый»), 2019, комедия, полный метр. Приз VIII московского кинофестиваля «Будем жить», участник программы Work-IN-Progress ММКФ-2018.
- «Татары в мировой истории. Садри Максуди», 2019, документальный .
- «Неотосланные письма», 2017, драма, полный метр. Финалист «ТЭФИ-Регион» в номинации «Художественный фильм. Сериал», приз мэра Казани на XIII казанском международном фестивале мусульманского кино, приз от журнала «Собака» в номинации «Кино».
- «Айсылу», 2015, мелодрама, короткий метр. Приз «Лучший дебют» на Чебоксарском международном кинофестивале.
- «Все говорят прощай», 2014, драма, короткий метр.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 230
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.