Зиннур Латыпов: «Надо вырвать микрофинансирование из загребущих лап черных кредиторов»

Концептуально новый подход к решению проблемы с микрофинансированием предложил в своем законопроекте Зиннур ЛатыповФото: Елена Чернобровкина

МИКРОФИНАНСИРОВАНИЕ — ПО СУТИ, УЗАКОНЕННОЕ РОСТОВЩИЧЕСТВО

— Зиннур Ямгеевич, не только вас волнует тема микрофинансирования — так, Эльвира Набиуллина тоже высказалась об этом…

— Председатель Центробанка РФ считает, что запрещать микрофинансирование в России ни в коем случае нельзя, потому что тогда люди попадут в руки черных, нелегальных кредиторов. Хотя многих кредиторов и сегодня вполне можно назвать черными, столько от них зла и горя людям. Также Набиуллина сказала, что ЦБ ужесточает регулирование, стремится вывести с рынка недобросовестных игроков. Собственно, и мой законопроект об этом. Впрочем, я бы скорее назвал его законодательной инициативой, над которой еще работать и работать.Но надо вырвать микрофинансирование из загребущих лап черных кредиторов.

— А почему вы вообще взялись за такой проект?

— Наверное, в силу воспитания, характера. Меня всегда волновала несправедливость, тем более социальная. А если говорить о микрофинансировании, здесь несправедливость допущена по отношению к огромному количеству граждан, в том числе самых незащищенных — ветеранов, пенсионеров, предпенсионеров. Многие из них, к сожалению, юридически неграмотны, да еще и доверчивы, довольно легко поддаются чужому влиянию. По сути, сегодня система микрофинансирования и иных платных услуг потребителям превратилась в узаконенную систему ростовщичества. Это надо признать и с таких позиций решать данную проблему. Базовым принципом должно стать, что ростовщичество является незаконным и уголовно наказуемым явлением. Напомню, что во все времена ростовщиков очень не любили и заниматься ростовщичеством считалось позорным.

— В нашем законодательстве есть определение, что такое ростовщичество? 

— В Гражданском кодексе, в статьях 178 и 179, фактически указаны все основные признаки ростовщичества. Например, там идет речь о сделке, совершенной «на крайне невыгодных условиях, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка)». Еще говорится о сделке, совершенной «под влиянием заблуждения», которое «было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел». В самом деле, если спокойно подумать, кто согласится взять взаем, условно говоря, рубль, зная, что потом с тебя сдерут пять…

— Ладно бы пять, полным-полно других примеров, с иными цифрами…

— Именно так. Иногда, попав в тяжелое положение, берут 50 тысяч и не могут вернуть долг за месяц, за полгода, за год и так далее. В итоге долг накручивают на миллион! Ну явно же сверхдоходы. Это даже выходит за пределы антимонопольного законодательства, где есть четкое определение, что такое монопольно высокая цена за услуги. А здесь как раз финансовые услуги, когда навар идет 500–600 процентов. Ростовщики делают богатство на чужом горе. Поэтому я предлагаю четко определить, что такое ростовщичество в современном понятии, что такое микрофинансирование и кто может заниматься этой деятельностью. Я считаю и предлагаю в своем проекте дать такое право только лицензированным банкам, а не каким-то будочкам, лавочкам, киосочкам…

Думаю, мы можем использовать германский опыт. До унификации законодательства в рамках Евросоюза в Уголовном кодексе ФРГ содержались несколько параграфов, предусматривающих ответственность за ростовщичество. При этом были выделены такие виды ростовщичества, как тяжкое ростовщичество — Schwerer Kreditwucher; приобретение, передача или предъявление ростовщических требований — Nachwucher; профессиональное и привычное ростовщичество — Gewerbs und gewohnheist mabicher Kreditwucher; ростовщичество, относящееся к натуральным ценностям, — Sachwucher. Кстати, было в германском УК даже «взимание чрезмерной квартплаты путем использования тяжелого положения, неопытности и слабоволия съемщика — Mietwucher»…

— Очень интересно! Нам бы такая статья в законодательстве тоже не помешала…

— В приведенных параграфах финансовая неплатежеспособность заемщика, можно сказать, должника, рассматривается как типичное последствие ростовщичества. Причем ростовщик, использующий нужду, легкомыслие и неопытность должника, должен быть привлечен к уголовной ответственности. Считаю, что введение в Российской Федерации пакета нормативных актов с использованием германского опыта — необходимая мера для системного решения тяжелой и позорной проблемы, которая связана — давайте назовем вещи своими именами — с ростовщичеством, с криминальными, по существу, коллекторами. Эту непростую проблему надо решать системно, а не фрагментарно, отдельными кусочками, которые потом не складываются, и закон не работает. 

«Потребитель — самое слабое, незащищенное звено. У него же нет, как у юрлица, ни капитала, ни связей, ни своих юристов» Фото: © Максим Блинов, РИА «Новости»

КАК ЗАЩИТИТЬ ОТ РОСТОВЩИКОВ

— Нынешний законопроект — не первый, который вы предлагаете…

— Я был депутатом татарстанского парламента, вопросами законотворчества занимаюсь с 90-х годов, опыт есть, в том числе в сфере антикризисного управления. Поэтому у меня и возник вопрос: почему острую проблему, связанную с микрофинансированием, по существу, с ростовщичеством, нельзя снять законодательно? В рамках законодательства она легче решается! Меня всегда поражала ситуация, когда наши слуги народа — и законодательная, и исполнительная власть — после очередного громкого случая, связанного с микрозаймами, спохватываются. Говорят: да, это очень важно, да, надо отрегулировать… Но занимаются этим лишь фрагментарно, причем в основном упор делают на устранение последствий, а не причин. Впрочем, это относится ко всей законотворческой работе в России. А например, в антикризисном управлении первый принцип — исследовать, проанализировать проблему: где источник, где причина? Нашел, устранил причину — проблема решается.

Так что я уже несколько лет анализирую положение в сфере микрофинансирования, беседовал со многими людьми. А когда сработал второй закон диалектики и количество таких бесед и моих размышлений переросло в качество, решил: напишу законопроект. Ведь в первую очередь от этих микрозаймов кто страдает?

— Ну тот, кто сдуру взял этот микрозайм…

— Потребитель страдает, если говорить юридическим языком. А кто такой потребитель? Это главный элемент в экономической системе. В ней две ключевые фигуры — производитель и потребитель. Если взять шире, то еще и продавец, посредник. Нет потребителя — нет спроса на продукцию и нет производства. Но потребитель в этой триаде — самый незащищенный. Поэтому и возникло во всех странах потребительское право, поэтому потребителя защищают специальные нормативные акты.

— Разве их нет в России?

— Кроме основного, базового закона о защите прав потребителей, есть где-то десяток важных, значимых законов, которые тоже защищают права потребителей. Например, закон о защите конкуренции, антимонопольное законодательство, которое направлено в основном на защиту потребителя. Я считаю, что правильным будет и на проблему с микрофинансированием посмотреть с точки зрения защиты интересов потребителя. В области обеспечения, скажем, медицинскими услугами, лекарственными препаратами, другими товарами законодательно закреплены сертификации товаров, проверка их качества и так далее. А вот финансовые услуги провисают. Если исходить из норм Гражданского кодекса, то в финансовой сфере при заключении договоров оказываются равны граждане и юридические лица. Но это неправильно, потому что потребитель — самое слабое, незащищенное звено. У него же нет, как у юрлица, ни капитала, ни связей, ни своих юристов. Все это не позволяет решить проблему защиты прав потребителей финансовых услуг. С моей точки зрения, в этой сфере надо опираться на специальные нормы. В том же Гражданском кодексе надо закрепить особый статус потребителей, не осуществляющих предпринимательскую деятельность. И те поправки, которые я предлагаю внести в Гражданский кодекс, как раз должны заложить основу для создания новой концепции и нового законодательного акта, который бы защищал людей от проблем, связанных с микрофинансированием.

ВЗЯЛ 50 ТЫСЯЧ, ДО 100 ТЫСЯЧ НАКРУТИЛОСЬ — СТОП, МАШИНА!

— Так что вы конкретно предлагаете, Зиннур Ямгеевич?

— Первое, о чем я уже сказал, — в законодательстве нужно дать определение, а что это такое — микрофинансирование? То определение, которое используют сейчас, оно размыто, расплывчато… Кстати, в Гражданском кодексе четко определено, что такое микрозаймы — это 10 минимальных размеров оплаты труда. Поэтому я в своем проекте предлагаю определение, что микрофинансирование, микрозаймы, микрокредиты — до 10 минимальных размеров оплаты труда. А свыше — это потребительский кредит. Также предлагаю ограничение — процентная ставка по микрозаймам и микрокредитам не должна превышать трехкратный размер ключевой ставки Центробанка РФ. Это на сегодняшний день 22,5 процента годовых.

— Более-менее приемлемо…

— Микрофинансирование предполагает — взял и быстро рассчитался. Это не на годы! Так что надо оградить потребителей от ситуации, когда проценты на долг накручиваются 5–6 лет. О чем мы уже говорили — человек взял 50 тысяч, а с него требуют миллион! Такое надо исключить. Нужно установить еще один четкий критерий — что сумма по процентам и штрафным санкциям, а они всегда есть, это так называемая неустойка, не может превышать тело кредита. Взял 50 тысяч, до 100 тысяч накрутилось — стоп, машина! Дальше кредитор может пойти в суд, есть система судебных исполнителей… Если сумма большая и непосильная, есть процедура банкротства физических лиц. И не нужны будут никакие коллекторы.

«Я в своем проекте предлагаю определение, что микрофинансирование, микрозаймы, микрокредиты — до 10 минимальных размеров оплаты труда. А свыше — это потребительский кредит» Фото: «БИЗНЕС Online»

— И не будет жутких историй, когда коллекторы угрожают детям должника, поджигают двери, звонят посреди ночи…

— Посмотрите в словаре, что значит слово «коллектор». Это канал для отвода жидкостей и газов в канализации, часть динамо-машины, в которой переменный ток превращается в постоянный. Коллекторы есть в водосточных системах, в оросительных системах, даже в библиотечном деле… А вот в микрофинансировании коллекторы — это практически те же рэкетиры 90-х годов, которые занимаются выбиванием денег. Надо устранить причину, чтобы потребность в коллекторских структурах исчезла. Тогда проблема решится автоматически.

Считаю, что надо внести в Гражданский кодекс поправку о том, что нельзя передавать и продавать долги. Это та почва, на которой и возникли коллекторы. Кредиторы передают им право вышибать долги и говорят: половина наша, половина ваша. Естественно, коллектор за эти 500 тысяч или там 300, 200 тысяч готов будет и сжечь, и убить… Поэтому право передачи потребительских кредитов третьим лицам должно быть запрещено — изначально и во всех формах. Ты дал кредит — твои проблемы, решай их через свои структуры в определенном законом порядке. Все! И никаких коллекторов!

Кстати, закон о микрофинансировании можно вообще аннулировать и просто в законе о банковской деятельности ввести понятие, что такое микрофинансирование и потребительские кредиты, прописать конкретные механизмы — и многие проблемы автоматически исчезнут.

Конечно, чтобы система заработала, нужны поправки не только в Гражданский кодекс, не только в закон о банковской деятельности, должно быть максимально охвачено все правовое поле — Уголовный кодекс, Административный кодекс и так далее. Все нормативные акты, которые регулируют оказание услуг потребителям. Это большая работа, в дополнение к базовым ключевым позициям, естественно, ее надо будет завершать. Мое предложение, например — ввести в УК понятие ростовщичества как особого вида мошенничества.

— Даже так?!

— Ничего в этом странного нет, ростовщичество — действительно особый вид мошенничества. И надо ввести за него в УК уголовное наказание. Административное — само собой, но и уголовное. Необязательно посадить на 6 лет, если нет крайнего случая. Но судимость у человека появится. И ответственность возникнет, страх, если будет уголовное наказание ростовщика. Раз ты довел человека до банкротства, до обнищания — отвечай за это. 

«ДА ВЫ НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ, МЫ ВАМ КРЕДИТ ОФОРМИМ, ВОТ, ПОДПИШИТЕ ДОГОВОР»

— В вашем законопроекте говорится и про потребительские кредиты.

— Центробанк РФ предложил запретить микрофинансовым организациям выдавать займы под залог жилья. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко тогда заявила, что это очень важно: «Человек, когда находится в тяжелейшей финансовой ситуации, не читает, не думает, ему срочно надо решить эту проблему. Люди просто без жилья остаются, единственного жилья, а там дети, семьи. Надо просто ввести на это запрет». Я с этим согласен и предлагаю запретить законодательно залог недвижимости при выдаче потребительских кредитов до 300 или до 500 минимальных размеров оплаты. А сейчас человек взял 100 тысяч, от него требуют: подпиши, что берешь под залог квартиры. Которая, между прочим, стоит от 3 до 6 миллионов. В принципе, здесь та же самая схема, что с микрофинансированием.

Еще момент. Потребительские кредиты сегодня связаны во многих случаях с медицинскими услугами, когда в договор об оказании платных медицинских услуг включается пункт о том, что предоставляется вот такой-то кредит. Человек приходит в клинику, обследуется, а затем — зачастую, практически не читая — подписывает бумаги. И потом вдруг узнает, что он подписался под кредитным договором. Часто при обследовании находят якобы кучу болезней, предлагают вылечить. Человек в растерянности: «О, у меня таких денег нет!» Ему: «Да вы не волнуйтесь, мы вам кредит оформим, вот, подпишите договор»… Чтобы такого не было, в законодательство надо внести положение о том, что в этом случае обязательно должен быть дополнительный договор поручительства. Сейчас технологии внушения очень мощные, человека можно оболванить, что угодно подпишет. А если придется искать поручителя и тот примется читать бумаги, то человек и сам уже сообразит, что к чему, что его пытаются надуть, что такой договор — это сплошной обман, мошенничество, жульничество! И такой договор сразу становится ничтожным.

— Что это значит?

— В советском законодательстве было понятие — «кабальные условия договоров». И изначально было понятие — «ничтожность». Сейчас в 178-й и 179-й статьях Гражданского кодекса другое понятие — «недействительная сделка». Но раньше было, с моей точки зрения, более четко: если договор заключен на кабальных условиях, под принуждением, он считается ничтожным, не имеющим силы.

— Это надо было доказывать в суде?

— Нет, даже судиться не надо было.

«Законопроект должен поспособствовать тому, чтобы отучить людей от привычки, которая появилась в последнее десятилетие, — все время брать кредиты»Фото: «БИЗНЕС Online»

ЖИТЬ ВЗАЙМЫ ЭТО НЕ ЕСТЬ ХОРОШО!

— Хочу подчеркнуть еще один момент, почему так важен продуманный законопроект о микрофинансировании: он должен поспособствовать тому, чтобы отучить людей от привычки, которая появилась в последнее десятилетие, — все время брать кредиты. Но жить взаймы это не есть хорошо! В советское время жить в долг считалось позорным. Если берешь, то на самый крайний случай, когда надо решить важную проблему. А не как сегодня — понравился новый гаджет, пойду-ка в какие-нибудь быстроденьги… Надо, чтобы кредит было получить тяжело. Раньше, прежде чем оформить кредит в банке, надо было доказать, что ты платежеспособен. Если нет, значит, поручитель должен быть. И сегодня мы должны научиться жить по средствам. Тогда многие вопросы снимутся.

— Зиннур Ямгеевич, а вы задумались о том, что ваш законопроект не все примут на ура?

— Естественно, у такого законопроекта будут противники. Автоматом! Когда я вносил в Верховном совете РТ законопроект о приватизации жилья, у него тоже было много оппонентов, каждый примерял закон на себя, будто какой-то костюм. Так что и сегодня те структуры, которые жируют на микрофинансировании, не пожалеют денег, чтобы не допустить такой законопроект.

— А кто его мог бы пролоббировать?

— Я думал об этом и решил для себя, что лоббистом может стать Партия пенсионеров за социальную справедливость. Причем лучше, если сначала законопроект рассмотрит и примет Госсовет Татарстана, а потом выйдет с ним в Думу.