Образ Золотой Орды и «зарвавшиеся татары»

«Образ Золотой Орды и ее история из памяти татарского народа никогда не исчезали» Фото: «БИЗНЕС Online»

750-летие Золотой Орды: взгляд на татар и Татарстан из Казахстана

17 октября 2019 года в столице Республики Казахстан Нур-Султане прошел организованный Институтом мировой экономики и политики при фонде первого президента РК — елбасы международный круглый стол на тему «Золотая Орда: история и историческая память». Данное мероприятие, основным ядром которого было обсуждение круга вопросов, связанных с проблематикой роли золотоордынского периода в формировании национального исторического сознания, привлекло значительное внимание казахстанских средств массовой информации, что не было случайным. Сравнение празднования в этом году указанной юбилейной даты, отмеченной прежде всего в Татарстане и Казахстане, позволяет отчетливо увидеть различия между прямыми наследниками великой империи — Улуса Джучи в лице казахов, являющихся суверенной нацией, и татарами, переживающими не лучшие времена с позиции развития национальной общности.

Вот об этом круге проблем как участнику (единственному из Татарстана) отмеченного мероприятия и хотелось бы поговорить детальнее, ибо в Российской Федерации сколько-нибудь серьезного разговора на данную тему еще не было. В нашей республике, кстати, тоже, что весьма и весьма странно. Почему же?

ЗАПРЕТ «ФЕОДАЛЬНО-ХАНСКОГО» ЭПОСА «ИДЕГЕЙ»

Дело в том, что «обретение» Золотой Орды в общественном сознании татар, национальной историографии Татарстана после длительного перерыва, начавшегося в 1944 году, случилось по историческим меркам совсем недавно — в конце 1980-х – начале 1990-х. Вся эта историко-культурная инновация, прямым участником формирования которой мне пришлось быть, началась в результате горбачевской перестройки, хотя ее предпосылки имелись и раньше. Но для того, чтобы можно было понять все нюансы случившихся вокруг Золотой Орды в исторической науке Татарстана и в татарском обществе на рубеже XX–XXI веков изменений, нам надо заглянуть в прошлое.

Образ Золотой Орды и ее история из памяти татарского народа никогда не исчезали. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на содержание «Җәмигыт-тәварих» Кадыйр-Али бека (1602) и «Дәфтәре Чыңгыз–намә» (анонимное сочинение конца XVII века). Кроме того, Золотая Орда, ее правители и другие известные политические деятели (Идегей, Кара-Ходжа из клана аргын и т. д.) присутствуют также в дастанах и исторических преданиях татар. В этой связи особого внимания заслуживает эпос «Идегәй», тексты которого (до 20 версий) записаны в Волго-Уральском регионе, у крымских и сибирских татар.

По мере формирования в XIX — начале XX вв. национальной историографии, история Золотой Орды заняла видное место в трудах Ш. Марджани, Р. Фахретдина, М. Рамзи и др. татарских исследователей. Но надо иметь ввиду, что в дореволюционной историографии у татар были представлены две линии исторический мысли — с бóльшим упором на булгар, Волжскую Булгарию и с особым вниманием на золотоордынских тюрко-татар (татаро-монгол) и Золотую Орду (Улус Джучи). Эти два течения, дополняя друг друга, тогда мирно сосуществовали. Следует подчеркнуть, что представители так называемой «буржуазной» историографии — «татаристы», никогда не игнорировали булгарский период истории народа, ее золотоордынский этап рассматривая как продолжение более раннего исторического отрезка (см., например, весьма качественную работу М. Рамзи «Талфик аль-ахбар ва талких аль-асар фи вакаи' Казан ва Булгар ва мулюк ат-татар» / «Нанизывание вестей и оживление преданий о событиях, произошедших в Казани и Булгаре, а также о татарских царях», 1908. Имеется частичное переиздание 2017 года на русском языке).

Однако, в советский период ситуация изменилась, правда, далеко не сразу. Скажем, в 1940-м в журнале «Совет әдәбияты» был опубликован сводный вариант дастана «Идегәй», к которому известным татарским писателем и фольклористом Наки Исанбетом были написаны обширные комментарии, воссоздающие историю и образ Золотой Орды. Текст дастана в 1941 году был даже сдан в печать. Эта работа скорее всего велась в рамках подготовки к проведению в Москве «Декады татарского искусства» (август 1941-го). Решение Политбюро ЦК ВКП (б) об этом состоялось 26 августа 1940 года, т. е. за год до намеченного мероприятия. Однако, Великая Отечественная война помешала как проведению форума, так и изданию этой книги, затем во внутренней политике СССР произошли фундаментальные изменения, в татарском случае ознаменовавшиеся известным постановлением ЦК ВКП (б) от 9 августа 1944 года «О состоянии и мерах улучшения массово-политической работы в Татарской партийной организации», приведшем к фактическому запрету «феодально-ханского» эпоса «Идегей», кадровым и идеологическим репрессиям, в конечном счете, к полному свертыванию изучения Золотой Орды в Татарстане.

Составной частью этого массированного давления Москвы на татар было уничтожение в 1944 году подготовленной к печати рукописи «Очерков истории ТАССР» (объем — 13 а. л.), писавшейся при участии московских историков с февраля 1941-го по июль 1944 года. Таким же образом в 1951-м был ликвидирован весь тираж уже изданной работы по «Истории ТАССР». Лишь после этих акций давления и устрашения были написаны «канонические» для советского периода «Истории ТАССР», в неизменном виде по проблемам Золотой Орды печатавшиеся до 1980-х.

«МНЯТ О СЕБЕ… С НИХ И НАДО НАЧАТЬ…»

Что вменялось авторам этих запрещенных трудов? Как видно из публикации в ноябрьском номере журнала «Совет әдәбияты» за 1944 год, направленном против Н. Исанбета, последний обвинялся в «искажении исторического пути татарского народа», когда «народы Казани и Болгара считаются народом Золотой Орды», а Золотая Орда «рассматривается как татарское государство», между тем там «не было народа», а «были только племена». Все это, по мнению составителей данной публикации, сопровождалось еще и «отрывом истории татар от общерусской истории».

Как сейчас известно, Сталина и его окружение тогда серьезно беспокоили «восточный национализм» и отдельно «непокорность татар». Вот что писал об этом, реконструируя ход мыслей И. Сталина, поэт и переводчик С. Липкин, в свое время переводивший эпос «Идегәй» на русский язык и контактировавший в начале 1940-х с работниками аппарата ЦК ВКП (б): «… опасность исходит [думал Сталин] от недобитых восточных буржуазных националистов. Возвеличивая свои национальные эпосы, своих древних классиков, султанов и полководцев, они становятся рассадниками панисламизма, по сути — агентами мусульманских стран. Их надо уничтожить. Хуже всех татары. Он с ними боролся, когда еще был наркомнацем. Мнят о себе… С них и надо начать…» (Липкин С. «Бухарин, Сталин и «Манас»//Огонек. 1989. № 9. — с. 24). Поэтому было решено подрубить историю татар так, чтобы там было меньше элементов самостоятельного государственного существования, независимого развития и т. д. Не будем забывать, что события 1944 года разворачивались накануне полного отказа коммунистических верхов СССР от старой идеологии интернационализма, когда произошел поворот в сторону усиления в стране русско-советского национализма как основы идеологии советского государства.

После таких репрессивных мер, подкрепленных и сугубо идеологическими мероприятиями (скажем, проведением в 1946 г. в Москве с приглашением представителей ИЯЛИ КФ АН СССР на отделении истории и философии АН СССР обсуждения проблемы происхождения «казанских» татар, когда те были объявлены потомками булгар), история татар начала выводиться напрямую из Волжской Булгарии, а Казанское ханство представало как бы ее непосредственное продолжение. В итоге в Татарстане надолго закрепилась такая традиция исторических исследований, когда основное внимание уделялось булгарам, Волжской Булгарии, а Золотая Орда, если и упоминалась, то со знаком минус и без всякого конкретного анализа.

Не все татарские историки с таким подходом соглашались, но очень жесткий партийный контроль над наукой диктовал свои условия. Поэтому, как вспоминал уже покойный профессор М. А. Усманов, в ходе защиты им в 1979 году докторской диссертации, посвященной абсолютно безобидной теме — жалованным актам Улуса Джучи, в партийные органы пошли сигналы о том, что «у Усманова есть своя Золотая Орда… а наш священный и великий Булгар он не изучает». Да и я сам, вернувшись в 1981-м после защиты кандидатской диссертации из Москвы в Казань, застал эту весьма специфическую ситуацию. Запреты и контроль были настолько плотными, что в 12-томный свод татарского фольклора, издававшийся в 1976–1988 годах, дастан «Идегәй», несмотря на существование его отредактированного текста, так и не был включен. Его первое после 1940 года издание под давлением татарской общественности появилось в свет лишь в 1988-м после начавшейся горбачевской «перестройки».

«Возникает вопрос: понимали ли татарские историки нарушение трактовки средневековой истории своего народа, приводившее к прямой деформации национального самосознания?»

СДВИГ В РАМКАХ ГОРБАЧЕВСКОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ

Сложившееся положение, когда наблюдалось не только грубое искажение национальной истории, но и подрывалось этническое самосознание татар (попробуйте логически стройно обосновать переход от «булгарской» к «татарской» идентичности!), было совершенно ненормальным. Тем более, что в ходе переписей и в официальных документах (паспортах, свидетельствах о рождении и т. д.), фигурировала принадлежность представителей нашего народа к татарам. На это еще накладывались особые запреты, связанные с нерешенностью проблемы крымских татар (про них вообще нельзя было писать сколько-нибудь подробно), по которым имелись многочисленные документы, доказывающие связь этой этнической группы с Золотой Ордой.

Возникает вопрос: понимали ли татарские историки и в целом наши интеллектуалы указанное выше фундаментальное нарушение трактовки средневековой истории своего народа, приводившее, как было отмечено, к прямой деформации национального самосознания? Безусловно, понимали, хотя и не в полной мере. Можно отметить, в частности, одну раннюю дискуссию, которая происходила еще в 1951 году между двумя татарскими историками (Х. Гимади и М. Сафаргалиевым) на страницах журнала «Вопросы истории», из которой видно, что один из дискутантов (Сафаргалиев) отстаивал позицию, подчеркивающую значимость золотоордынского этапа в истории татар, но другой (Гимади, тогда зав. сектором истории ИЯЛИ) это отрицал.  

В целом сдвиг по золотоордынской проблематике в общественном сознании, а также в академическом сообществе Татарстана, произошел лишь в результате начавшихся в стране в рамках горбачевской перестройки политических изменений. Именно в ходе этих процессов в татарском обществе сложилось движение за новое «обретение» истории Золотой Орды как части собственной истории. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в начале 1980-х в рамках ИЯЛИ (там была предпринята попытка создать новый целостный труд по истории татарского народа, включающий и золотоордынский период; его проспект был составлен в 1984 году Р.А. Фахрутдиновым). Но в этом учреждении позиции «булгаристов» оказались очень крепкими.

Позже этот сдвиг был поддержан участниками национального движения, в 1989-м, в ходе учредительного съезда ТОЦ, заявивших в предложениях в адрес пленума ЦК КПСС о необходимости отмены как «несправедливого» и «оскорбительного для татарского народа» указанного выше постановления ЦК ВКП (б), «вычеркнувшего из истории татарского народа целую эпоху — период Золотой Орды и национальный эпос „Идегей“». Там же было сказано, что в учебники всех типов (школьные, для вузов и др.) надо внести изменения в разделах, имеющих отношение к истории Золотой Орды и Казанского ханства. При этом подчеркивалось, что истории Волжской Булгарии также необходимо уделить должное внимание при освещении проблемы этногенеза татар.

«КТО МЫ — БУЛГАРЫ ИЛИ ТАТАРЫ?»

Понятно, что в 1980-х национальные идеологи предлагали вернуться к такому пониманию истории нашего народа, какое существовало до Октябрьской революции 1917-го в татарской «буржуазной» историографии. Несмотря на такие заявления, первая специальная научная конференция по теме «Золотая Орда: история и культура», в Казани состоялась лишь 9–10 августа 1993 го, но, благодаря отрицательной позиции дирекции ИЯЛИ, стоявшей на булгаристских позициях, материалы форума так и не были изданы.

Тем не менее, в средствах массовой информации между 1987–1990 годами годами проходили дискуссии под шапкой «Кто мы — булгары или татары?», а также печатались научно-популярные и сугубо научные статьи, брошюры по золотоордынскому периоду истории татар. А с начала 1990-х в Татарстане дискуссии между «булгаристами» и «татаристами» усилились, в 1993–1995 годах приобретя характер «битвы историков» двух направлений (Детальнее об этом см.: Исхаков Д. М. «Битва историков» в Республике Татарстан в 1990-х годах и создание Института истории им. Ш. Марджани АН РТ // Этнологические исследования в Татарстане. Вып. IV. Казань: Ин-т истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2010. С. 287-311.).

Из этого «сражения» победителями вышли «татаристы», точнее, «тюрко-татаристы», занявшие основные позиции в созданном указом президента РТ М. Ш. Шаймиевым в 1996 году Институте истории АН РТ (вскоре названном именем Шигабутдина Марджани). Это привело к тому, что в опубликованном данным учреждением в 2002–2013 годах 7-томном компендиуме — «История татар с древнейших времен», золотоордынский этап истории народа занял подобающее почетное место (ему отведен весь III том) как ключевой период формирования татарского этноса.

Именно в рамках этого института затем был создан специальный Центр исследований Золотой Орды (позже с добавлением «и изучения татарских ханств»), начавший систематические и весьма плодотворные изыскания по источниковедению и истории названной державы мирового уровня. Там же были проведены крупные научные форумы и осуществлены целый ряд издательских проектов, во многом закрывших прежние лакуны по истории Золотой Орды, существовавшие в национальной историографии (и не только в ней). Параллельно теме Золотой Орды начали уделять серьезное внимание и фольклористы из ИЯЛИ им. Ибрагимова АН РТ. Ими были изданы такие труды, как «Народный эпос „Идегей“» (1999, автор — Ф.Урманче), «Эпическое творчество периода Золотой Орды: мифологические и исторические основы» (2011, автор — И.Г. Закирова). После этих фундаментальных изменений в академической сфере, а также в общественном сознании, прежняя школа булгаристов потеряла значение, заняв в республике маргинальное, периферийное положение (Время от времени «булгаристами» делаются попытки сломать новую парадигму исторического сознания татар — См.: Хамидуллин И. И. Сличение разных имен и о деле газиев Булгара. Эчке Булгар. 1430 ел. (2009 год). Казань: Изд-во МО и НРТ, 2010. Особенно см. с. 4-15. Правда, они оказываются безуспешными).

«Исследователям Золотой Орды следует больше координировать свою деятельность для усиления изысканий по золотоордынской проблематике»

ТАТАРСКОЕ ОБЩЕСТВО СЕЙЧАС ВПОЛНЕ АДЕКВАТНО ВОСПРИНИМАЕТ ИСТОРИЮ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ

Вследствие того, что татарское общество, за небольшим исключением, сейчас вполне адекватно воспринимает историю Золотой Орды и в основном осознает ее место в национальном развитии, прежняя проблема подрыва этнической идентичности из-за неправильной трактовки средневековой истории татар, уже не актуальна. Тем не менее историческое значение этой громадной державы в формировании татарского этноса и его средневековой культуры все еще понимается не до конца. Тому есть ряд причин, о которых нужен отдельный разговор.

Изменения в исторической науке Татарстана через научные контакты оказали влияние и на российскую историографию в целом. Скажем, в результате консенсуса федеральной стороны и татарстанских ученых, при подготовке научно-методических оснований школьных учебников по «Истории России»/«Отечественной истории» из них удалось изъять понятие «иго» и некоторые другие отрицательные маркеры, применявшиеся по отношению к истории Золотой Орды. Правда, в ходе этих изменений произошли и некоторые отрицательные новшества. Скажем, вместо традиционного обозначения государствообрузующего народа Золотой Орды как «татар» или «монголо-татар», в учебниках появился термин «ордынцы», за которым отсутствует этническое содержание.

К сожалению  последние события, связанные с попытками определенных федеральных кругов обозначить в РФ так называемое «Стояние на Угре» (1480 год) как юбилейную дату великой победы русского оружия над ордынцами и конец «ордынского ига», отчетливо продемонстрировали, что у этнического большинства страны в лице части его политиков и идеологов прежние парадигмы мышления еще живы и могут быть искусственно реанимированы в интересах шовинистических сил, опирающихся на старые имперские традиции изучения и трактовки средневековой истории России, к сожалению, содержащих антитатарские, антизолотоордынские коннотации. И такие элементы общественного сознания, похоже, быстро изжить не получится, так как они являются частью мировоззрения, внедренного в предшествующие периоды в историческое сознание. В ходе последних дискуссий в России вокруг проблемы «Стояния на Угре» обнаружились целые «залежи» таких вненаучных, мифологизированных представлений о Золотой Орде (см. публикацию Е. Холмогорова). Но отрадно, что в федеральном научном поле вполне ясно вырисовалось и присутствие других — объективно мыслящих, российских ученых, многие из которых в научных исследованиях тесно связаны с татарстанскими учеными.

На самом деле этот последний пример воочию показал, что всем исследователям Золотой Орды следует больше координировать свою деятельность для усиления изысканий по золотоордынской проблематике, в том числе и привлекая больше российских ученых к ним. Это требует целенаправленной деятельности. В основном, как мне представляется, главная тяжесть научных исследований по золотоордынской тематике сейчас ложится на плечи татарских и казахских ученых (если в большей мере начнут осознавать значимость золотоордынского этапа своей истории, то и узбекских ученых). Совместные же исследования по данному направлению способны привлечь исследователей из многих стран. Такая деятельность, вне всякого сомнения, важна для общеевразийского взаимодействия государств и народов, учитывая значение сплочения народов на основе выработки общего взгляда на наше совместное средневековое прошлое на Евразийском пространстве.

Окончание следует.