«30–50 персоналий с нисбой «булгари»: сохранилось ли татарское наследие в Узбекистане?

«Буквально на глазах в центре столицы Узбекистана вырос респектабельный «Ташкент-сити», который сразу стал местом притяжения горожан»

УЗБЕКИСТАН — ЭТО ПОЛНОСТЬЮ RUSSIAN FRIENDLY

В Узбекистане начался бархатный сезон. Все время нашего пребывания ярко светило солнце, дневная температура не опускалась ниже +25 градусов. Базары завалены плодами нового урожая: сладчайший, тающий во рту виноград, сочные, брызжущие соком рубиновые гранаты, нежнейшие сахарные дыни, ослепляющие своей желтизной ташкентские лимоны — все это с избытком представлено на прилавках. Аэропорты и самолеты полны английскими, французскими, немецкими туристами, западные пенсионеры едут погреть бока в солнечный Узбекистан. Русские туристы тоже есть, но их не так много. И это странно, потому что Узбекистан — это полностью Russian friendly регион. Все говорят по-русски, никаких косых взглядов, большинство вывесок дублируется на русском языке, рубли меняют на сумы, везде висят билборды с рекламой российских поп-звезд.

В целом в атмосфере витают флюиды счастья, настрой у людей положительный, все живут надеждами перемен. Узбекские города превратились в одну большую стройку, говорят, что не хватает стройматериалов; соседи, пользуясь благоприятным моментом, задрали цены на цемент в два-три раза. Перемены видны воочию: со времени моей последней — февральской — поездки в Узбекистан многое изменилось. Буквально на глазах в центре столицы Узбекистана вырос респектабельный «Ташкент-сити», который сразу стал местом притяжения горожан.  

«Большим событием для Ташкента стало открытие первой автозаправки «Татнефти», которая задала новый тренд в соответствующей сфере»

Большим событием для Ташкента стало открытие первой автозаправки «Татнефти», которая задала новый тренд в соответствующей сфере. Раньше в Узбекистане не было таких современных заправок с магазином, где можно купить товары первой необходимости и попить кофе. Для жителей Ташкента это пока экзотика — цены высоки, хотя и ниже, чем в Татарстане. 100-й бензин заливают самые состоятельные или немного добавляют в бак обычных машин, чтобы усилить эффект обычного здесь бензина 80-й марки. 

Яркий показатель перемен — резкий рост рождаемости. Это говорит о том, что люди поверили в будущее не только в свое, но и государства. Тает лед сомнений и пессимизма, хотя скептиков еще немало. «Сон это или явь?» — вот главный вопрос, который легко прочитывается на лицах узбекистанцев. «Поматросит и бросит нас власть или нет?», «Все это временно или надолго?» — эти вопросы люди задают не только про себя, но и вслух.

«Из уст старожилов Ногай-Кургана удалось узнать и зафиксировать много ценных сведений, касающихся прошлого этого аула и татарской общины»

ПРОШЛА ВСТРЕЧА С ТАТАРАМИ В ТАТАРСКОМ АУЛЕ НОГАЙ-КУРГАН

Несмотря на все красоты Узбекистана, гостеприимство его жителей, цель нашей поездки была в другом. Я и мой коллега Ильгам Гумеров как представители Института языка, литературы и искусства АН РТ отправились туда вовсе не для того, чтобы наслаждаться ташкентскими дынями и самаркандской халвой. Перед нами была поставлена цель — разузнать, что еще сохранилось из татарского наследия. Туркестан сыграл важную роль в истории татар. Ислам де-факто пришел на Волгу из Средней Азии. В 922 году в Болгаре этот факт был закреплен юридически, а между тем наши предки были мусульманами задолго до этой даты. Немалое число наших выдающихся ученых получили образование в Бухаре и Самарканде. Это были крупнейшие центры учености вплоть до Октябрьской революции 1917 года. Между нашими регионами было налажено множество культурных и экономических связей, шел обмен товарами, книгами, рукописями. К сожалению, в самом Татарстане мало что сохранилось. Все средневековые более или менее достоверные письменные памятники можно пересчитать по пальцам. Это не значит, что их нет в других странах и регионах, — не так давно нашлись рукописи булгарского периода в Турции. ИЯЛИ совместно с Болгарской исламской академией готовит одну из них к печати.

Академию наук Татарстана часто ругают за инертность, что совершенно не справедливо. Запущено и успешно реализуется множество проектов, в первую очередь в гуманитарной сфере, о которых мало кто знает. Среди них и программы, связанные с возвращением и изучением татарского историко-культурного наследия. Например, до нас в Ташкенте работала группа ученых из Института Татарской энциклопедии и регионоведения, которые готовят большую энциклопедию «Татары в Узбекистане». Проводятся десятки экспедиций по России и за рубежом, ведутся археологические раскопки по всему историческому ареалу обитания предков татар. Наша поездка — это часть большого проекта, который находится в самой начальной стадии своей реализации.

Нам удалось поработать в Ташкенте, Бухаре, Ургенче, Хиве. Результат есть, но пока рано говорить о конкретике. Есть ряд договоренностей, которые, мы надеемся, скорое реализуются в полномасштабные и совместные проекты. В Национальной библиотеке Узбекистана удалось обнаружить ряд важных для татарской истории документов, которые пока удалось скопировать лишь частично. Таковы местные законы, и нарушать их мы не можем. Прошла встреча с татарами в татарском ауле Ногай-Курган, расположенном на окраине Ташкента. Он был образован на рубеже XVIII–XIX веков. Татары, хотя и значительно ассимилировавшиеся, до сих являются основными жителями этого места. Из уст старожилов Ногай-Кургана удалось узнать и зафиксировать много ценных сведений, касающихся прошлого этого аула и татарской общины.

«Бухара сыграла важную роль в жизни татар»

НУЖНА ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНАЯ И СИСТЕМНАЯ РАБОТА ПО ВОЗВРАЩЕНИЮ НАШЕГО НАСЛЕДИЯ

Бухара сыграла важную роль в жизни татар. Многие наши известные религиозные деятели — Шигабутдин Марджани, Габденнасыр Курсави и другие — учились в знаменитых бухарских медресе, по сути, татарская религиозная школа сформировалась на этой земле. В феврале текущего года в бухарском медресе «Мир Араб» при поддержке Татарстана торжественно была установлена мемориальная доска в память о выдающемся татарском религиозном деятеле Марджани, который учился здесь.

«Бухара — это город, который все еще дышит историей»

Бухара — это город, который все еще дышит историей. Да, советские архитекторы изрядно потрудились, чтобы ничего не напоминало о «проклятом прошлом». Но где-то произошел сбой, рука судьбы остановила занесенный над древними храмами ковш экскаватора. Старый город, Аллах миловал, сохранился почти в первозданном виде. Остались в целости и невредимости старые кварталы, по кривым и запутанным улочкам которых приятно бродить, мысленно переносясь в те давние времена.

«Остались в целости и невредимости старые кварталы, по кривым и запутанным улочкам которых приятно бродить, мысленно переносясь в те давние времена»

В самой Бухаре мало что есть относительно татарского письменного наследия. Все основные документы хранятся в ташкентских архивах. Например, нам стало известно, что в Институте востоковедения Академии наук Узбекистана хранится написанная на персидском языке неизвестная нам рукопись XVIII века, принадлежащая перу известного татарского поэта и религиозного деятеля Габдрахима Утыз-Имяни, который и сам учился в Бухаре. По некоторым сведениям, речь в ней идет о богословских дискуссиях, которые вел в этом городе видный татарский богослов и просветитель Габденнасыр Курсави. За свои излишне передовые и реформаторские идеи он чуть не лишился головы. Эмир Бухары потребовал от него отказаться от своих убеждений. Курсави чудом избежал казни, уехав на родину. Все попытки добыть копию этой рукописи пока не увенчались успехом, официальные запросы не дали результата: несмотря на то, что Узбекистан провозгласил политику открытых дверей, доступ в архивохранилища пока еще сильно затруднен. 

«В старом городе сохранилась мечеть и челлехане (место, где люди закрываются от внешнего мира на 40 дней, проводя это время в молитвах и посте) Ходжи Булгари»

Но татарские следы в Бухаре все же остались. В Старом городе сохранилась мечеть и челлехане (место, где люди закрываются от внешнего мира на 40 дней, проводя это время в молитвах и посте) Ходжи Булгари. Неподалеку от этого места расположена и его условная могила. Где он точно похоронен, никто не знает — по некоторым сведениям, в иранском городе Тебриз. Точные даты жизни Ходжи Булгари и его настоящее имя неизвестны, скорее всего, он жил в первой половине XVIII века. Нисбу (дополнение к имени, обозначающее место рождения или проживания) «булгари» татары использовали вплоть до начала XX века. В многотомном «Сборнике восточных рукописей Узбекистана» встречается не менее 30–50 персоналий с нисбой «булгари». Известно, что Ходжа Булгари научил местное население изготавливать татарские ичиги, позже открыл медресе, занимался просвещением. Местные жители почитают его как святого. Над его условной могилой установлен шест, на вершине которого водружена раскрытая ладонь, подвешены три шара. Скорее всего, это суфийский символ. Пятерня обычно обозначает следующее: «Пришел на этот свет с пустыми руками и также с пустыми руками ухожу».

Один из жителей этого квартала Акбар Хакимов восстанавливает мечеть Ходжа Булгари за свой счет. Он считает это долгом чести, хотя, как он признался нам, не отказался бы и от помощи из Татарстана.

«Неподалеку от этого места расположена и условная могила Ходжи Булгари. Где он точно похоронен, никто не знает — по некоторым сведениям, в иранском городе Тебриз»

Вернувшись из Узбекистана, мне лишь осталось повторить за Сократом его известное изречение: «Я знаю, что я ничего не знаю!» Мы много говорим о том, что недостаточность нашей источниковой базы не позволяет написать полноценную и объективную историю татар. Не это ли является основной причиной бесконечных споров между татаристами и булгаристами? Впрочем, это касается не только истории, но и литературы, фольклора и других гуманитарных наук. Лично у меня 7-томная «История татар» лишь породила новые вопросы.

Мы часто пеняем на те катаклизмы, потрясения и войны, которые выпали на долю татарского народа. Говорим, что из-за этого мы потеряли значительную часть своего наследия. Это так, но на самом деле все не так печально. Исследования показывают, что еще немало интересного хранится за пределами России, в первую очередь в Турции, Иране, арабских странах, в а архивах и библиотеках Средней Азии, Европы. Нужна последовательная и системная работа по возвращению нашего наследия — такая, какую ведут Казахстан и Узбекистан, создавшие специальные научные центры по этому направлению. Надо сказать, что и в Татарстане такая работа ведется, но не так масштабно, как этого бы хотелось. Это больше связано с недостатком специалистов, чем с финансированием. Политическая ситуация быстро меняется, особенно на Востоке. Хотелось бы не упустить время.