Руслан Айсин: «Имперские мечтания всегда где-то норовят кого-то ущемить» Руслан Айсин: «Имперские мечтания всегда где-то норовят кого-то ущемить»

«ЕСЛИ ПРОГРАММА ВЕРНА, ТО В РОМАНЕ ЧЕПУХИ НЕ ПОЛУЧИТСЯ, ВСЕ КРЮЧКИ НА ПЕТЕЛЬКИ ПОПАДУТ»

Существовало до революции в России такое литературное течение, как имперская фантастика, оно было незаметным, малочисленным, а ярким светом расцвело уже после крушения СССР. Сегодня любой книжный магазин до отвала забит этим, как правило, низкосортным чтивом. Творческая мысль ныне летает низко, буквально стелется по пыльной земле.

Одним из немногих представителей дореволюционной школы имперской фантастики был славянофил, но с тюркскими корнями (как, например, Сергей Аксаков) Сергей Шарапов. С Аксаковым он, кстати, был знаком и сотрудничал в его газете «Русь», считал своим учителем. Вел дружбу и с другим апологетом славянофильства — Константином Леонтьевым.

Широкая публика мало знакома с его художественными и публицистическими трудами. В советское время на них было наложено табу из-за того, что Владимир Ленин негативно отозвался о Шарапове в статье «Перлы народнического прожектерства». Особого интереса заслуживает роман-утопия Сергея Федоровича «Через полвека», опубликованный в 1901 году. Он описывает империю с четырьмя столицами в 1950-х. Герой повествования, уснувший в начале ХХ века, неожиданно просыпается в славное время уже новой империи: Константинополь (Цареград) является четвертой столицей. Правительство заседает в Киеве. Вторая столица — Москва, третья — Петербург. Западная граница империи проходит по баварским землям, вся Центральная Европа входит в новый имперский проект. На востоке же Персия и Афганистан укрыты славянским одеялом. Эти бескрайние просторы омывают Индийский, Северный Ледовитый и Тихий океаны. Так виделась ему «прекрасная империя будущего». О том, чтобы омыть сапоги в Индийском океане, мечтал и лидер ЛДПР Владимир Жириновский, предлагавший к тому же в дебюте своей политической карьеры сослать татар в Монголию. Имперские мечтания всегда где-то норовят кого-то ущемить. Шарапов рассуждал о еврейском вопросе в одноименной статье 1899 года, а правому ястребу Жириновскому не дают покоя татары и национальные республики.

Шарапов относительно своего художественного вымысла был не столь оптимистичен: «Я хотел в фантастической и, следовательно, довольно безответственной форме дать читателю практический свод славянофильских мечтаний и идеалов, изобразить нашу политическую и общественную программу как бы осуществленной. Это служило для нее своего рода проверкой. Если программа верна, то в романе чепухи не получится, все крючки на петельки попадут. Если в программе есть дефекты принципиальные, они неминуемо обнаружатся…»

К концу ХIХ века славянофильство выглядит уже анахронизмом, той самой фантасмагорией, о которой пишет в своих художественных опусах Шарапов. После «Через полвека» из-под его пера выходит другая «политическая фантазия» — «Диктатор». Отчасти политическая утопия резонирует с событиями наших дней. В 1907 году к власти в России приходит никому не известный полковник Иванов Шестнадцатый, который концентрирует в своих руках всю полноту государственной власти.

Ирония в том, что Шарапов в своей брошюре «Социализм как религия ненависти» от 1907 года выдал гневную отповедь социализму, однозначно декларируя его смерть: «Социальная революция сошла на нет, социализм остался только в разгоряченных мозгах молодежи, да в диких мечтах рабочих… Будущности у социализма не оказывается, болезнь идет на излечение, опыт дал результаты, противоположные ожиданиям фанатиков социализма».

Правда, спустя 10 лет социалистическая революция смела горячо любимый Шараповым монархизм. А к 1950-м, времени разворачивания романа-утопии данного писателя, сталинская социалистическая империя растянулась до Восточной Европы, вплотную подойдя к границам Афганистана и Персии, но тоже ненадолго: спустя 40 лет империя рухнет, окраины и прежние союзники разбегутся, Киев станет не местом, где восседает российское правительство, как мечтал Сергей Федорович, а, согласно отечественной пропаганде, столицей, где воцарилась «антироссийская бандеровская хунта».

«СОЧЕТАНИЕ ЦЕНТРАЛИЗМА И ДЕЦЕНТРАЛИЗМА ПРИЗВАНО ОСВОБОДИТЬ ГЛАВУ ГОСУДАРСТВА ОТ МАССЫ ВОПРОСОВ»

Шарапов писал много всего, в том числе по государственному переустройству империи. В его воззрениях было много оксюморонных тезисов. Один из них — тотальное самодержавие, опирающееся на систему самоуправления. Тут уж или абсолютизм, или низовая демократия. Одно с другим сочетается слабо. Проект правого мыслителя по устроению «национального, исторического русского земско-самодержавного строя» был описан в работе «Самодержавие и самоуправление» и опубликован в 1899 году в Берлине. В предисловии Шарапов писал: «Горько и больно, что подобные вещи приходится печатать за границей, словно какое-нибудь нигилистическое издание, но что же делать? Мы зашли так далеко в нашей нетерпимости ко всякой свежей, не шаблонной мысли, мы так упорно навязываем одну казенную форму патриотизма, не допуская ничего, что подрывало бы святость и непогрешимость бюрократического начала, что ничего другого не остается». Цензуре не понравилась такая работа писателя. Тираж был изъят и уничтожен. Наследники Бенкендорфа и Дубельта в политической полиции не принимали даже такого страстного и идейного сторонника самодержавия.

Свой политический оксюморон Шарапов объяснял следующим образом: сочетание централизма и децентрализма призвано освободить главу государства от массы вопросов, которые могут быть решены на местах. Российский император в силу объективных причин не может объять все, за него действует бюрократия. Именно она и создает препоны в государственной жизни, препятствуя взаимодействию власти и народа.

Как альтернативу бюрократической форме всеохватности Сергей Федорович предлагал схему управления, отделяющую «дело государево» от «дела земского». По этой модели, нужно создать непосредственно под государем ряд крупных территориальных земских единиц, самоуправляющихся в пределах и на основании данного монархом закона. Уж не наши ли федеральные округа реализованы в его плане? В каждой из этих единиц власть разделяется между представителем монарха (тут видится образ современного полпреда), задача коего есть охранение закона от малейшего нарушения, и представителями самоуправления, коим принадлежит совершенно самостоятельное ведение всех дел области в пределах данного закона. Таким образом, возникает «ряд живых общественных самоуправляющихся земских организмов». Государство олицетворяет самодержец, а земщину — крупные самоуправляющиеся области.

Шарапов предлагал создать 18 областей — 12 «коренных русских земель», куда входила почему-то и Казанская губерния, и 6«инородческих областей», созданных на основе географического, административного и этнического деления. Федерация хоть и предполагалась территориальной, но категорически отрицалась как национальная. Но даже столь правый мыслитель, как Шарапов, понимал, что без федеративного устройства государство обречено на увядание. Старая модель управления окончательно себя изжила.

В письме В. Белову он признавался: «Мне представляется идеальная Россия примерно в виде современной Северной Америки, с таким же полным и широким местным самоуправлением, но с неограниченным монархом вместо выбираемого каждые четыре года президента. Если около этого монарха современные американские конгресс и сенат окажутся совещательными, то, думаю, это будет нечто очень близкое к нашему историческому самодержавию».

Если не ошибаюсь, то в своем последнем романе «Искусство легких касаний» Виктор Пелевин устами одного из героев говорит, что Россия всегда стремится догнать своего главного оппонента — США, это ее идея фикс, вечный стимулятор движения. Поэтому мы в какой-то степени Недоамерика. Может, об этом же и мысль Шарапова, которую он выразил в вышеприведенном письме. США хоть и были до Первой мировой войны рядовой державой, поднявшейся затем на саморазгроме Европы и кредитах, которые они с лихвой надавали изнуренным войной постимпериям Старого Света, но все же манили заревом Нового Света разных людей: от консерваторов до левых прогрессистов-либералов. Между прочим, спустя 100 лет мы наблюдаем аналогичную картину. Любители изоляциониста и правого радикала Дональда Трампа и неолибералы, поклонники идей Айн Рэнд едины в своих симпатиях к США. А вот СССР любили только леваки. До категории универсальной империи дотянуть не удалось. 

Только Штаты уже переросли статус империи, доросли до уровня мирового гегемона и, ненадолго удержавшись на пирамиде исторического величия, стали постепенно сползать вниз. Хоть империя четырех столиц Шарапова, или мировой гегемон и новый Рим, или Империя в трактовке Негри и Харта — никто из них не в состоянии совладать со временем. Оно непременно одолевает. И любая имперская задумка становится впоследствии фантастическим визионом на книжных полках.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции