«В новом мире не нужен навык запоминания»: он знает, как подготовить детей к будущему

Джордан Шапиро: «Наблюдал за собственными детьми и понял, что их жизнь развивается не так, как было у меня, и я должен поразмышлять об этом, подумать, как лучше подготовить их к такому детству» Фото: Василий Иванов

«МИР, КОТОРЫЙ СТОЛЬКО ЛЕТ БЫЛ РАЗДЕЛЕН, ТЕПЕРЬ СВЯЗАН ТАК, КАК НИКОГДА РАНЬШЕ»

— Джордан, в какой момент вашей жизни вы решили, что миру нужна книга о новом детстве?

— Когда у меня появились собственные дети. Наблюдал за ними и понял, что их жизнь развивается не так, как было у меня, и я должен поразмышлять об этом, подумать, как лучше подготовить их к такому детству. А еще осознал: большинству детей говорят, что видеоигры, соцсети, телефоны — то, что их больше всего волнует и нравится, — плохо для них. То, как ты разговариваешь с друзьями, — плохо, то, что хочешь проводить больше времени дома, — ужасно! Вырастить целое поколение детей, говоря им: «То, что вы любите, — от лукавого»? Это нездорово. Поэтому я решил подробно рассмотреть как опасности жизни с технологиями, так и их позитивные стороны.

— В своей книге вы много говорите о переменах. Как, на ваш взгляд, изменится мир, когда им будет управлять поколение Z?

— Я не уверен, что смогу ответить на этот вопрос, потому что принадлежу к другому поколению. Мой мозг работает по-иному, и это тоже одна из идей книги. Так происходит почти в каждом поколении — у нас меняется способ осмысления мира, взаимодействия с ним, восприятия себя и своей идентичности. Эти изменения происходят благодаря инструментам, которые мы используем, будь то телефоны, компьютеры, машины или молотки. Также на нас влияет экономическая модель, в которой мы живем. Она может полностью поменять то, как вы себя осознаете. В свою очередь, геополитическая ситуация в мире может перевернуть ваше отношение к работе. Мир, который столько лет был разделен, теперь связан так, как никогда раньше, поэтому новое поколение детей будет развиваться совершенно по-другому.

Мне повезло работать на должности, которая позволяет путешествовать по миру и иметь друзей в разных точках земного шара. У меня есть приятели из Москвы, которым я пишу из Филадельфии и спрашиваю, как у них дела, и для меня это невероятно и восхитительно. Но для моих детей такое нормально, ведь они росли уже с осознанием данной возможности говорить с людьми по всему миру. Это не шокирует их, не удивляет — то есть они мыслят совершенно по-другому. И я не представляю, каково это.

Думаю, многое зависит от того, как взрослые будут готовить их жить в такой реальности. А это означает, что родители должны понимать, что из себя представляет существующая действительность. Мы можем научить их ненавидеть эту реальность или же относиться к ней с любовью. Но наивно думать, что мы должны просто предоставить их самим себе, оставить одних. Ты не можешь просто закинуть кучку детей в комнату, сказать: «Побудьте вместе!» и ожидать, что они станут лучшими друзьями, воспитанными, внимательными и образованными людьми.

Можем ли мы перестать делать из технологий козла отпущения и твердить, что это проблема? В состоянии ли вместо этого признать, что эра технологий уже наступила и проблема в том, подготовили мы детей к ним или нет? Вот в чем посыл моей книги. Технологии не могут быть правильными и неправильными, как и все остальное в жизни, они имеют много нюансов, тонкостей и оттенков. Взрослые, учителя, бабушки и дедушки должны научить детей быть готовыми к этим нюансам.

Человек сам по себе разумен, но, когда дело касается видеоигр и телефонов, мы выглядим слепыми, как будто отказываемся слушать голос разума. Например, все знают, что сладости — не лучшая еда для детей. Но представьте, если начнем говорить: сладости — это зло, из-за них у наших детей кариес, мы никак не сможем их остановить! Нет, мы осознаем, что это вкусно и что в мире есть много другой еды. Поэтому учим наших детей жить в этой реальности, где есть как сладости, так и остальные продукты. И если мы им этого не объясним, то это будет нездорово для них. Не из-за сладостей, а потому что детей не научили с ними обращаться.

«Родители должны понимать, что из себя представляет существующая действительность. Мы можем научить их ненавидеть эту реальность или же относиться к ней с любовью» Фото: pixabay.com

«МОЯ РАБОТА КАК РОДИТЕЛЯ — ПОДГОТОВИТЬ ДЕТЕЙ К ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ, ТО ЕСТЬ НАУЧИТЬ ИХ ОБЩАТЬСЯ В ОНЛАЙНЕ И В ОФЛАЙНЕ»

— Один из страхов современных родителей, что у детей развивается клиповое мышление из-за соцсетей и большого количества информации. Это действительно так?

— Я думаю, дети действительно мыслят иначе и мозг у них устроен по-другому. Новые медиа научили их взаимодействовать со знаниями и идеями, а также иначе относиться к людям. Плохо это или хорошо — зависит от того, как мы используем данное умение. Но почему-то взрослые решили, что у человека может быть либо клиповое мышление, либо какое-то другое. Для меня предельно ясно (не знаю, почему любому другому родителю непонятно), что оба эти типа мышления существуют! И мы должны научить детей, как использовать их.

Разговаривал с людьми, которые волновались о том, что видеоигры держат детей взаперти. Но я всегда говорю своим детям: «Нет ничего плохого в видеоиграх, но, конечно, ты должен играть и на свежем воздухе!». Не утверждаю, что дети должны сидеть в подвале с VR-шлемами на головах, игнорируя других людей. Это было бы плохо для общества. Но многие дети так и не делают — даже во время игр они говорят со множеством сверстников по всему миру. Да, в этом пространстве встречаются и тролли, и плохое поведение, но все то же самое можно найти и на детской площадке. Нам необходимо научить новое поколение вести себя по-другому, ориентироваться в подобной ситуации.

Родители так напуганы современностью, но почему-то не сидят с детьми у компьютеров и не говорят: давай я научу тебя, как разбираться с троллями, скажу, как не стоит себя вести в интернете. Наверное, и ваши родители водили вас на детскую площадку и если вы ударяли другого ребенка, они говорили: «Не делай этого». А если вы отнимали у него игрушку, они утверждали: «Ты должен делиться». А сейчас мы отправили детей в интернет без какой-либо инструкции. Ничего им не сказали! Так почему удивляемся, что они там плохо себя ведут? Это происходит не из-за интернета, а потому, что мы не сказали: «Вот этикет интернета, вот правила, вот мое представление о том, каким должен быть хороший человек в цифровом пространстве». Мы рассказываем детям, каким должен быть хороший человек, в школе, в различных социальных ситуациях, но почему-то не в интернете. Вместо этого говорим: «Делай в сети что хочешь, но всего два часа в день, не больше! И вообще я уверен, что это зло». Но ведь если бы интернет или видеоигры действительно были воплощением зла, я бы не подпустил к ним моих детей даже на два часа! Запретил бы их совсем. Не понимаю, когда люди считают интернет плохим местом и ограничивают детям доступ к нему. Если бы по соседству со мной жила мафия, я бы не позволил моему ребенку ходить к ним в гости и проводить там даже 40 минут.

— То есть проблемы изоляции из-за видеоигр и интернета не возникает?

— Я не могу сказать, что сейчас дети изолированы больше, чем раньше. Мои приходят домой, делают уроки, потому что я говорю им это, а потом надевают наушники и садятся за видеоигры, где встречаются со своими друзьями. Точно так же и я часами разговаривал со своими школьными друзьями по телефону. Мир изменился, он уже не тот, что прежде, когда наши друзья жили по соседству и мы могли безопасно пойти к ним в гости. Ну, возможно, это безопасно и сейчас, но мы не чувствуем этого. Дети используют игры и соцсети как возможность пообщаться с друзьями, а не способ изолировать себя от общества.

Здесь опасность заключается в том, что школьники учатся общению с людьми только в цифровом пространстве. Об этом на самом деле беспокоятся родители. Я всегда говорил своим детям, когда к ним в гости приходили друзья: «Поиграть в онлайн-игры вы сможете и в одиночестве, займитесь чем-то еще: настольные игры, прятки, покидайте во дворе мяч». Моя работа как родителя — подготовить их к взрослой жизни, то есть научить общаться и в онлайне, и в офлайне. Так что иногда даже заставляю их сперва погулять, а потом сидеть в интернете, но это не значит, что я считаю их приоритеты неважными — просто нужно практиковать разные способы бытия. Моим детям сейчас 11 и 14 лет, и в большинстве случаев они могут принять свои собственные решения. Когда приходят их друзья, они почти час играют в приставку, а потом говорят: пойдем на улицу, поиграем еще во что-нибудь, ведь есть еще другие виды веселья. Опять-таки, я не утверждаю: оставьте детей в подвале наедине с их играми, я говорю: научите их, как обращаться с играми правильно.

— Но все равно многие обвиняют именно видеоигры в массовой стрельбе в школах США.

— Если посмотреть на статистику, очень мало стрелков играют в видеоигры. Мой друг провел исследование, которое показало, что на самом деле уровень насилия падает, когда выходит новое издание популярного шутера. Он не связывает эти два явления, но предполагает: может, в данное время все жестокие люди заняты играми? Но он и такого не утверждает, а говорит: если вы посмотрите на данные, не сможете экстраполировать одно на другое. Когда мои дети были очень маленькими, я вел себя довольно жестоко в определении того, что им можно смотреть, а что нельзя — фильмы, книги и так далее. Не потому, что переживал, что они превратятся в жестоких людей, а потому, что они должны быть готовы к рефлексии по поводу определенных вещей. Нам необходимо дорасти до некоторых явлений, прежде чем сможем их осмыслить. Хотя все дети разные, но вы точно не захотите разговаривать с двухлетним о сексе. Подождете, пока он дорастет до такого разговора и сможет об этом подумать. Мы же не считаем, что секс — плохо, он просто не для двухлетних! 

«В некоторой степени получение знаний в школе — это обучение этикету. Где они еще научатся не сидеть целый день в телефонах, если учитель не объяснит им, что так делать нельзя?» Фото: pixabay.com

«Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ШКОЛЫ РАЗУМНО ВЗАИМОДЕЙСТВОВАЛИ СО СМАРТФОНАМИ»

— Недавно наше министерство образования предложило ограничить использование телефонов в школе. Как вы относитесь к таким инициативам?

— Это довольно сложный вопрос. Часто телефоны используются не слишком продуктивно и у нас бывают нездоровые отношения со смартфонами. Но мы сперва должны обозначить, что представляет собой неправомерное использование, прежде чем создать из этого проблему. Опять-таки, трудность заключается не в смартфонах, а в том, что мы не научили детей ими пользоваться. Не знаю, происходит ли это в России, но во Франции полностью запретили телефоны в школах. В этой ситуации меня пугает одно: а где тогда дети научатся пользоваться смартфонами? Школа — место, где ты учишься взаимодействию с людьми, усидчивости, тому, как вести себя на встрече или переговорах. После сидения за партой понимаешь, что на деловой встрече не можешь дурачиться или прыгать. Когда мои дети были маленькими, они могли сидеть за столом как хотят, а в школе им говорят: «Нет, сидите прямо». В некоторой степени получение знаний в школе — это обучение этикету. Где они еще научатся не сидеть целый день в телефонах, если учитель не объяснит им, что так делать нельзя? Все мы были на встречах или свиданиях, где кто-нибудь постоянно проверял свой смартфон. А где они должны были научиться так не делать? Телефоны, как можно более плотно интегрированные в процесс обучения, — вот реальное решение этой проблемы.

Конечно, и мне не нравится, когда дети сидят в «Инстаграме» в классе, это возмутительно и нехорошо. Но тогда мы должны научить их так не делать, может, установить наказание за такое. Как можно выучить правило, если не будет шанса его нарушить? Есть множество примеров принципов человеческого взаимодействия, которым можно научиться, только сделав ошибку. Однажды я работал в школьной администрации и мы собирались научить детей решать конфликты, предотвращать и бороться с буллингом на школьном дворе. И помню, как один из родителей пришел ко мне и сказал: мой ребенок подвергается травле, я думала, что вы будете с этим бороться! Но как мы научим их разрешать конфликты, если их не будет? Мы не утверждали, что у нас не будет разногласий, а говорили, что научим детей с ними работать.

И вот чего я хочу — чтобы школы разумно взаимодействовали со смартфонами. Почему бы не построить урок так, чтобы смартфоны были нужны ученикам для применения Google? Дайте им пользоваться интернетом на уроке, чтобы это было частью задания! Я работал преподавателем в колледже и в середине пары мог сказать: «Не могу вспомнить эту дату, вы могли бы поискать и назвать мне ее?» Таким образом сообщал студентам: «Вот разрешенный способ использования смартфона на лекции». Данный подход может пугать, потому что он меняет наши представления об обучении. Мы думаем об образовании как о постоянной зубрежке всего и вся, и если кто-то куда-то подсмотрит — это жульничество. Но в современном мире вся библиотека планеты у нас в кармане! Поэтому главный вопрос: как использовать ее наиболее разумным, этичным и правильным способом? В телефоне заключена вся мировая информация! Мы должны научиться использовать ее для нашего же блага. 

— То есть в новом мире не нужно будет что-то запоминать?

— Да, абсолютно. В новом мире не нужен навык запоминания, необходимо умение использования знаний. Многие люди это упрощают, но приведу идеальный пример, потому что все не так просто, как кажется. Мой сын должен был делать какой-то проект о горном хребте, по-моему, об Альпах, и в один из вечеров я увидел его плачущим. Он прочитал какую-то статью (пусть это будет «Википедия») и считал, что этого не хватит для его работы. Я спросил: «А что ты знаешь об Альпах?» Он сказал, что это такая экосистема. Я ответил: «А почему бы тебе не загуглить „экосистема“?» Мы должны научить их задавать вопросы, чтобы получить необходимый результат. Насколько хорошо ты можешь создать общую картину из этой разнообразной поисковой информации? Немногие люди в истории умели собрать тысячи кусочков информации в одну идею, а сейчас у каждого есть такая возможность. Но опять-таки мы должны научить детей это делать. 

— Может ли в таком случае обесцениться вся идея профессионализма, ведь каждый сможет найти любую информацию и стать ее носителем?

— Опасность может быть в том, что люди начинают думать, что они профессионалы, прочитав «Википедию» или посмотрев один TED Talk. Но вот что уже происходит: нам необходимы все более и более сложные знания и умения, благодаря которым мы можем повысить свой уровень профессионализма. Поскольку весь мир на кончиках пальцев, у нас есть возможность работать намного больше и лучше. Возьмем для примера механику — если ты научишься нужным схемам для разных ситуаций, то у тебя будет больше возможностей в этом мире. Сможешь создать такие сложные вещи, которые никто до этого не делал! 

В моей книге говорится также о школах. Школьная организация построена на понятии картотеки, табели успеваемости существуют из-за картотеки. Но сейчас нет причин пользоваться ими. При этом даже в цифровом формате принципы организации остались теми же — пять уроков, пять оценок. Это не имеет никакого смысла, потому сейчас мы можем сделать школьное расписание более замысловатым. Почему школьное расписание делится на часовые блоки? Потому что было бы слишком тяжело распределить уроки как-то иначе, если бы мы делали его от руки. Но ведь сейчас компьютер может сделать это за нас! Вот что стоит принять во внимание.

«Вот что меня действительно беспокоит и отчего бывает много насилия в мире — когда люди совершенно растеряны и потеряли чувство себя. Нельзя просто разрушить гендерные роли, нужно предложить другие» Фото: Василий Иванов

«ВАМ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО УМЕТЬ ИГРАТЬ В ВИДЕОИГРЫ, ЧТОБЫ УЧИТЬ РЕБЕНКА ПРАВИЛЬНО СЕБЯ ВЕСТИ»

— Существует ли из-за доступности различных профессий проблема того, что люди так и будут всю жизнь метаться от одного дела к другому?

— С одной стороны, много людей писали о феномене постоянной смены места работы. Но последние исследования показывают, что на самом деле это неправда. В 20–25 лет люди, как правило, часто меняют работу, и в итоге они останавливаются на чем-то одном. Если говорить о поколениях, то я думаю, что для поколения Z сейчас нормален постоянный «пинг-понг». Проблема это или нет, зависит от того, что нужно миру в данный момент. Сейчас обществу необходимо определить, что такое специализация в новом мире. Может, это и хорошо для современного человека — получить опыт работы в разных местах. 

А взрослых пугает то, что они не понимают, каким будет новый мир. Но не было такого момента в истории, когда бы родители такое понимали. Так почему они напуганы в этот раз? Моя работа заключается в том, чтобы путешествовать по миру, консультировать, говорить и писать о различных вещах. Моя мама не могла представить, что она посетит столько стран за свою жизнь, сколько я видел за этот год! Моя бабушка не могла вообразить и половины от этой цифры, и она все еще учит меня ценностям, которыми, по ее мнению, необходимо обладать хорошему человеку и которые должны подготовить меня к жизни. Так что думать, что это первый раз, когда родители не знают, что случится с их детьми, неправильно. 

Родителям стоит меньше переживать по поводу грядущих перемен. Конечно, у них может появиться дополнительный стресс от необходимости подготовить к ним своих детей, но ведь это их минимальная ответственность перед своими потомками — научить детей жизни. Я бы рад был убедить их, что все не так страшно, как они думают. На самом деле вы знаете, что делать. Вам не обязательно уметь играть в видеоигры, чтобы смотреть, как ваш ребенок играет в них, и одновременно учить его, как он должен себя вести.

— Несмотря на распространенные в России современные технологии — ApplePay, повсеместную оплату картами, Иннополис в Татарстане, — здесь по-прежнему много технофобов. Как вы думаете, почему так происходит?

— Эти два явления всегда сосуществуют бок о бок. Если заглянуть вглубь истории, вы обнаружите, что так было во все времена. Когда я говорю о технофобах, не имею в виду буквально тех, кто не может даже дотронуться до компьютеров. В Америке мы называем таких людей луддитами — это религиозная группа ранних американских переселенцев, которые отказались от технологий. 

Когда технологии становятся частью нашей жизни, у нас возникает неосознанный страх, что они обернутся против нас. Это хорошо иллюстрирует фильм «Терминатор», который одновременно и рассказывает о возможном развитии эры роботов, и рефлексирует на тему: «А что, если они начнут нас убивать?» Мы беспокоимся, когда что-то новое на подходе, а что-то старое одновременно уходит. «Франкенштейн» был написан в начале индустриальной эры, и там поднимается похожая проблематика: что, если мы сможем пересоздать людей? Одновременно Мэри Шелли размышляет о прыжке в индустриализацию. История о голуме — это тоже нормальный человеческий страх: как мы будем взаимодействовать с нашим созданием, которое может обернуться против нас? В некотором смысле данный страх стал реальностью, ведь индустриализация и в самом деле убила какие-то явления из прошлого. Но также она привнесла множество фантастических вещей. Так что мы на протяжении всего нашего существования боремся с подобными страхами, но они-то и делают нас людьми. Эта мысль есть и во многих религиях. Изгнание Адама и Евы говорит нам: мы ответственны за наше собственное падение, которое сделало нас людьми.

— Есть ли у вас уже идеи новых книг?

— Меня интересует, как в современном мире традиционные личностные роли растворяются в менее жестких категориях. Это значит, что нам придется придумать новые способы категоризации, потому что мы не можем не иметь никаких. У нас должны быть рамки самоопределения. Вот что меня действительно беспокоит и отчего бывает много насилия в мире — когда люди совершенно растеряны и потеряли чувство себя. Нельзя просто разрушить гендерные роли, нужно предложить другие. Люди нуждаются в категориях, нам необходимы способы организовать наше существование. Если бы меня попросили объяснить, что такое депрессия или беспокойство, я бы сказал: это жизнь вне четких категорий, когда мы существуем без определенного смысла. И интернет в какой-то мере влияет на это. Мы должны помочь друг другу с самоопределением, с осознанием себя как носителя четкой роли и принадлежащего к определенной категории.