«Доля не доверяющих власти очень сильно увеличилась. По моим фокус-группам это просто кошмар»Фото: ©Сергей Мамонтов, РИА «Новости»

«точкой напряжения являются губернаторы»

— Массовые выступления на улицах Москвы по поводу нерегистрации независимых кандидатов на выборах в Мосгордуму свидетельствуют о серьезном расколе между властью и значительной частью общества. Кто-то уже заговорил едва ли не о начале русского майдана. Ваши фокус-группы что показывают в этом плане?

— Напрашивается гипотеза: разломы в обществе и между обществом и властью будут способствовать росту конфликтности, вплоть до социальных столкновений, которые могут принять критический размах. Доля не доверяющих власти действительно очень сильно увеличилась. По моим фокус-группам это просто кошмар. Я никогда не встречал такого консенсуса, когда все участники опросов, совершенно разные по своим данным люди, высказались в том духе, что твердая рука себя не оправдала, в 2000 году нам пообещали, в итоге обманули, страна в кризисе, прогнозы плохие, наверное, будет еще хуже.

— Насколько велик в современном российском обществе протестный потенциал? Какие социальные группы составляют его основу, насколько они «разогреты», готовы к протестам и насколько решительно они настроены, как далеко готовы зайти?

— По данным наших исследований, особой агрессии со стороны общества мы не видим. Слов, что мы пойдем кого-то изобьем, убьем, ни от кого не слышали. «Бежит матрос, бежит солдат …» — такого сейчас даже близко ничего в ответах нет. Тем не менее я слышал такую фразу: «Надо наращивать сопротивление законными методами». Нужно требовать соблюдения законов. Как, собственно, это было в Советском Союзе конца 70-х и начала 80-х годов. Тогда я могу совершенно определенно сказать, что законность постепенно укреплялась. Прокуратура достаточно хорошо работала, не беру случаев с диссидентами, но в бытовых и трудовых вопросах.


Что касается «разогрева», то, по моему мнению, точкой напряжения являются губернаторы, может быть, отчасти представители заксобраний и муниципальных образований. Причин целый комплекс — мусор, дороги разбиты, в домах черт-те что творится, плесень и трещины и коммуникации рвутся беспрестанно. Когда все эти явления достигают критической массы, как с мусором, народ начинает собираться. Он пока никому не грозит насилием, стекол не бьет, это абсолютно мирный протест, а его разгоняют, причем незаконно. Это пример того, что закон нарушают власти, а не люди. Есть же санитарные нормы, они не выполняются, народ на законных основаниях протестует, а его разгоняют, незаконно применяя насилие к мирным протестам.

Справедливости ради хочу сказать несколько слов и в защиту губернаторов. Они, может быть, и рады были бы помочь и решить все эти проблемы, но ресурсов нет. Мозгов, правда, тоже, может быть, нет, я не знаю. Но власти что придумали: в перечне показателей успешности деятельности губернаторов есть пункт о том, чтобы в регионе было меньше протестов, возмущений разного рода, писем наверх, Путину. Ну вот губернаторам и приходится давать недовольным людям обещания, что все их проблемы региональная власть решит. Губернатор врет и понимает, что обманывает, потому что у него нет для этого ресурсов. А откуда-то перекинуть, так его еще и посадят за то, что нецелевым образом деньги тратит.

Так вот, учитывая, что экономика страны далеко не в лучшем положении, ресурсный пирог для регионов усыхает, мне кажется, количество конфликтных ситуаций будет нарастать. И то звено, которое не выдержит, это будут как раз губернаторы и региональные власти. В особенности если какой-нибудь недалекий депутат скажет: «А я знаю, где деньги найти». Вот эта конфликтность между народом и властью в регионах будет нарастать и выйдет на первый план. Люди 20 лет терпели, теперь все, терпение кончилось. Народ хочет перемен, и быстрых. А в один миг сделать ничего невозможно.

— И какой выход?

— Хорошего выхода нет. Вы исходите из того, что решение непременно должно быть. Ну вот представьте, что у человека рак четвертой степени. И что, есть какой-то выход? Нет, спасения нет. К сожалению, мы живем в мире, где есть очень много вещей, из которых нет выхода. Это с одной стороны. С другой, мне кажется, что рост количества и масштабов протестов в регионах будет способствовать передаче более широких прав и полномочий от центральной власти на места. Изменятся, я думаю, и пропорции в распределении налогов, которые вначале собираются в регионах и отправляются в центр, а потом из центра раздаются обратно, но уже по усмотрению высшего руководства страны. Люди должны больше отвечать за то, что происходит у них в регионе. Также нужны, как показывают события в Москве, какие-то более реальные выборы, более легитимные методы смены руководителя.

«Все, что угодно, но Крым не должен быть российским, потому, что просто на Западе не дадут нам житья. Будут давить извне, и денег Крым из российского бюджета будет выкачивать больше, чем все остальные регионы» «Все что угодно, но Крым не должен быть российским, потому что просто на Западе не дадут нам житья. Будут давить извне, и денег Крым из российского бюджета станет выкачивать больше, чем все остальные регионы» Фото: ©Виталий Аньков, РИА «Новости»

«номер с преемником больше не пройдет»

— Историк дипломатии и политолог Николай Платошкин недавно заявил, что в российском общественном сознании уже произошел перелом, когда значительная часть общества начинает винить во всех проблемах страны не только Медведева, но и Путина. Вы с этим согласны и сможет ли Кремль вернуть Путину лавры триумфатора или понадобится новая операция «преемник»?

— Я, в общем-то, согласен со всем, что сказал Платошкин. Что касается операции «преемник», то второй раз (а по сути, третий, если считать рокировку Путина с Медведевым и президентством последнего) этот номер больше не пройдет. У Ельцина был свой позитивный электорат. Он был в меньшинстве, но, с другой стороны, многие люди колебались, и когда пошла пропагандистская кампания, они все-таки выбрали Ельцина. Я помню фокус-группы первой половины 90-х, когда я собрал сторонников КПРФ и показал им лозунги советской эпохи. Так вот, этот набор им очень не понравился. Типа «Партия и народ едины». Так что отношение к Ельцину было не совсем однозначным. У него имелся какой-то потенциал приращения сторонников. И вообще, я считаю, что он был честнее нынешней власти.

И второй момент, в операции «преемник» очень удачно получилось с Путиным. Начнем с того, что когда его сделали премьер-министром, он несколько раз выступал по телевидению — блестяще, искренне, абсолютно был не похож на современного Путина.

Следующий момент: в обществе было убеждение, а может, миф, что Путин, как силовик, — человек дисциплинированный, а следовательно, наведет порядок, прекратит бардак и безобразия, от которых люди уже устали к тому времени. Считалось, что у него для этого хватит воли и квалификации. Вместе с тем люди считали, что Путин не перегнет палку, он себе такой имидж создал. Эта точка зрения несколько раньше, как ни странно, была поддержана академиком Сахаровым, когда Путина как личности государственного масштаба еще не было видно на горизонте. Сахаров сказал, что КГБ играл неоднозначную роль. Да, с одной стороны, там следили и сажали, но с другой — это была единственная в стране некоррумпированная структура. Этим выступлением Сахаров неожиданно поднял в глазах определенной части общества имидж КГБ. Бо́льшая часть тогда считала, что человек, имевший доступ к закрытой информации, знает очень многое, чего не ведают другие люди, и способен как-то разумно реформировать страну.

Все это вместе сыграло на стороне Путина. Он приобрел довольно высокий рейтинг еще до избирательной кампании и до того, как стал президентом. Был избран с высоким рейтингом и до 2003 года почивал на этих высоких рейтингах народной любви. Я это видел. Мне это рассказывали в фокус-группах, все говорили, что мы за Путина. К этому надо добавить высокие цены на нефть в тучные нулевые, вплоть до 2007 года, когда в стране была относительная стабильность и все пребывали в таком благостном состоянии, решив, что жизнь налаживается и страна под руководством Путина идет правильным путем. На этой волне в Думу прошла партия «Единство», которая потом стала «Единой Россией». Постепенно восторг стал уменьшаться, но рейтинг Путина по-прежнему оставался высоким. Есть такой эффект от рекламы. Этот рейтинг рос, потом стабилизировался, и все это продолжалось вплоть до событий на Болотной площади. 

— Сейчас что происходит с доверием к Путину и ищет ли власть преемника?

— Сегодня совсем другое дело. Я, честно говоря, не вижу и не представляю себе человека, который бы подобно Путину-кандидату в президенты образца 2000 года уже заслужил и имел такой рейтинговый багаж накануне выборов. Вполне допускаю, что такая личность может найтись и жестко выступить, но у резкого заявления есть свои нюансы — практически невозможно предугадать, как подавляющее число членов общества это воспримут, положительно или отрицательно.

Я не верю в такую сильную личность. Во-первых, люди уже наказаны за свое безграничное доверие и преемник-претендент больше не получит таких высоких рейтингов, как Путин. Во-вторых, даже если бросить на обеспечение его поддержки всю мощь пропагандисткой машины и не жалеть на это никаких средств и обещаний, это максимум на полгода. Потом все посыплется, потому что ну а что он сделает? Как изменит жизнь к лучшему? Налоги опять повысит? Если даже не повысит или снизит на чуть-чуть, недовольство все равно останется.

— Получается, достойного приемника найти невозможно, а у Путина рейтинг неумолимо падает. Что власти делать в такой ситуации?

— Сейчас в стране действительно такая ситуация, что порядочного и, самое главное, компетентного человека найти очень и очень сложно. Но что-то, конечно, делать нужно. Прежде всего прекратить войны. За это выступают респонденты, и я согласен с ними на 100 процентов. С Крымом бы провел референдум по международным стандартам и сделал его независимым государством. Пусть он будет полностью дружественным и союзным России, пускай там тоже рубль ходит как валюта, такие договоренности бывают в мире между государствами. Все что угодно, но Крым не должен быть российским, потому что просто на Западе не дадут нам житья. Будут давить извне, и денег Крым из российского бюджета станет выкачивать больше, чем все остальные регионы. Несмотря на эти затраты, что там меняется? Да, что-то делается вдоль курортной полосы южного берега Крыма. А центральный, северный, степной Крым, там такой же ужас, как в центральной России, и даже хуже. Воды нет, работы нет. Зимой работы нет и на южном берегу. Крым уже сейчас съедает примерно столько же, сколько Москва, учитывая, что в Крыму 2,5 миллиона человек, а в Москве больше 12.

«Использовать метод киногероев мне предложила Анастасия Никольская. Штирлиц аж с 1990 года и до недавнего времени был на самом верху предпочтений граждан. Однако сейчас Штирлиц уехал вниз» «Использовать метод киногероев мне предложила Анастасия Никольская. Штирлиц аж с 1990 года и до недавнего времени был на самом верху предпочтений граждан. Однако сейчас Штирлиц уехал вниз» Фото: ©РИА «Новости» (кадр из фильма «Семнадцать мгновений весны»)

«ШТИРЛИЦ ОЧЕНЬ СИЛЬНО УПАЛ»

— Одно из ваших социсследований показало, что в глазах населения существенно померк образ лидера страны под условным названием Штирлиц, люди теперь хотят видеть во главе государства профессора Преображенского. Почему привлекателен именно такой образ национального лидера и какие киногерои идут вслед за Преображенским?

— Использовать метод киногероев мне предложила Анастасия Никольская (известный социолог — прим. ред.). Она проводила свой опрос, и Штирлиц в нем очень сильно упал. А то, что Штирлиц аж с 1990 года и до недавнего времени был на самом верху предпочтений граждан, это и я знаю, и все. Таких опросов проводились десятки. Однако сейчас Штирлиц уехал вниз, не на самое дно, но ниже середины, и это абсолютно достоверный факт.

А почему в итоге на вершине оказался профессор Преображенский (главный герой телефильма Владимира Бортко «Собачье сердце» в исполнении Евгения Евстигнеева —  прим. ред.), я, честно говоря, сам не совсем понимаю. Возможно, выборки были недостаточно большими. Здесь бы мощности ВЦИОМ подключить и организовать всероссийский охват. А в данном случае считайте, что это пилотный проект.

Что касается второго места, то там тоже удивительный выбор респондентов. В фильме «Москва слезам не верит» (оскароносная мелодрама Владимира Меньшова — прим. ред.) у одной из героинь, Катерины, до встречи с персонажем Алексея Баталова не складывалась личная жизнь, зато она стала успешной в работе, директором крупного предприятия. Благополучной не в современном контексте, а по штампам советской карьеры — честный, справедливый, компетентный человек, знающий свое дело, умеющий организовать и наладить производство. Вот Катерина, сыгранная Верой Алентовой, заняла в нашем исследовании второе место в качестве желаемого образа национального лидера.

— А на третьем месте кто? 

— На третьем — командир самолета из фильма «Экипаж» (мелодрама с элементами фильма-катастрофы Александра Митты —  прим. ред.) в исполнении Георгия Жженова. Самолет-то гражданский, обратите на это внимание. Из милитаристских фигур в тройку лидеров не вошел никто.

«Люди пишут: «мы Что, будем кормить Сирию с Венесуэлой? Мы против»

— Результаты социологических исследований, свидетельствующие об усталости населения России от милитаристской риторики, как-то попадают на столы руководства страны?

— Я уверен, что такая информация доводится. Может быть, там цифры несколько «облагораживают» и они не такие резкие, методики разные у всех используются. У нас ведь не готовят специалистов по фокус-группам.

Почему власти России, несмотря на данные о том, что людям не нравится этот курс, с него не сворачивают? Ну потому, что это, очевидно, философия такая, когда еще со времен абсолютизма подданные не рассматривались монаршими дворами в качестве подобных себе людей, а виделись в качестве некоего ресурса для пополнения казны, войны, который можно вооружить и послать куда-то что-то завоевывать для себя. Человеческая личность не то что не уважалась, она не существовала как личность, люди рассматривались как инструмент, который можно с пользой для себя использовать. Сейчас времена изменились, но не везде одинаково. К сожалению, наши власти, с моей точки зрения, смотрят на народ как на вторую нефть. Не помню уже, кто дал такое определение, но оно, по-моему, очень точно отражает существующее положение вещей. Нефть колеблется в ценах, легко извлекаемая заканчивается, оставшуюся добывать становится все труднее и дороже. Роботов массово у нас нет. Какой инструмент для извлечения прибыли остается? Правильно, вот эта «живая нефть». Что люди и конкретный человек себе думают, не имеет значения. Важно лишь, чтобы он прибыль приносил. Дать ему пилу, пусть дерево пилит, вот и хорошо.

— Насколько, по-вашему мнению, успешны попытки российских властей зачистить информационное пространство от проявлений инакомыслия?

— Относительно принуждения к единомыслию, конечно, есть совершенно возмутительные законы. Например, преследование за богохульство. В светском государстве такого преступления или правонарушения быть не может. Если человек вошел в храм, неважно, во славу какой религии воздвигнутый, и начал там позволять себе какие-то непристойности, безобразничать, то такое поведение должно квалифицироваться как хулиганство, возможно, с отягчающими обстоятельствами, но не в качестве оскорбления чувств верующих. А что, если он позволил себе нечто подобное в Эрмитаже или Третьяковской галерее, он не оскорбил чувства пришедших туда насладиться искусством людей? С точки зрения права это абсолютно равнозначные действия. Они должны пресекаться, наказываться, может быть, даже весьма серьезно, но это вопрос общественного правонарушения, не имеющего отношения к богохульству.

— Чиновники всерьез заняты насаждением патриотизма в том виде, как они его понимают. Для успешной карьеры, так или иначе связанной с государством, стало едва ли не обязательным открыто демонстрировать ненависть к США, «фашистскому» режиму на Украине, российским либералам, «кормящимся из рук Госдепа», и т. д. Насколько широко эти настроения распространены в обществе?

— Году где-то в 2012-м мы проводили фокус-группы на эту тему. Но тогда еще не было такой всепроникающей потокообразной пропаганды. То, что в нормальном обществе принято называть патриотизмом, действительно играло в то время большую роль для людей. Они активно отвечали согласием на вопрос: «Хотели бы вы, чтобы у нас была великая страна?» А в чем виделось, да и сейчас, несмотря ни на что, многим видится подлинное величие? Кто настоящий патриот? Это тот, кто ратует за мощную национальную промышленность, выпускающую широкую номенклатуру передовых, качественных и доступных для своих граждан товаров, за хорошую медицину, великую науку и культуру и т. д. Люди в своих ответах также говорили, что сильная армия нужна, но не для того, чтобы кого-то пугать, тем более захватывать — она должна вместе с другими странами поддерживать мировой порядок и способствовать миру во всем мире. В случае нападения на Россию наша армия, конечно, должна дать отпор, но люди в своих ответах писали: «Мы не понимаем, кто на нас может напасть с нашим ядерным арсеналом».

С тех пор многое изменилось. Если еще год назад наше участие в событиях в Донбассе, Сирии и других местах как-то одобрялось и поддерживалось и народ писал в своих ответах, что великая страна должна иметь свои военные базы за рубежом, то сейчас фокус-группы свидетельствуют — таких людей почти не осталось. Люди говорят: «Мы что, будем кормить Сирию с Венесуэлой? Мы против». Опять же, в фокус-группах участники отмечают: «Что мы выиграли своей политикой? Санкции заработали. Они тормозят нашу экономику и портят жизнь всех россиян. Нельзя ссориться со всеми подряд. Нужно налаживать отношения». Это я по памяти цитирую.

«Лукашенко тоже видно, как ему все время пытаются выкрутить руки. Сейчас большинство россиян против такого объединения. В Белоруссии тоже серьезно выросло число противников слияния двух стран»Фото: kremlin.ru

«Наша власть одержима идеей восстановления подобия Российской Империи»

— На встрече с общественностью и СМИ в Москве президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил: «Надо прекратить правительству России лоббировать эти кланы, группы, как их называют, олигархические». Скажите, Александр Григорьевич прав, у нас действительно власть срослась с крупным бизнесом и оказывает давление на соседние и не очень соседние страны в интересах олигархии?

— Я думаю, что правительства любых стран, в особенности таких крупных, как США, Китай, и Россия, в международных отношениях всячески продвигают интересы своего бизнеса. Ради его внутреннего развития и создания за счет этого новых рабочих мест, увеличения налоговой базы, общего роста национальной экономики и т. д. — такие мотивы у властей есть. Другое дело, как я себе представляю, у нас это принимает уже чрезмерные формы.

Наша власть во главе с Владимиром Путиным одержима идеей восстановления некоего подобия Российской империи. Есть много таких людей, и не только во власти. Все они, на мой взгляд, очень сильно перегибают палку. На уровне межгосударственных отношений часто идет просто выкручивание рук. Вспомните, что было в отношениях с Украиной, в последнее время и с Белоруссией. Не в последнюю очередь это продавливание со стороны России высоких цен на энергоносители и в других вопросах тоже привело к тому, как тамошнее население к нам сейчас относится. А это ведь, что бы там ни говорили, братский народ. А мы — Крым, Донбасс, применение военной силы! Я категорический противник всего этого, даже если говорить о Крыме.

Ну и с Лукашенко тоже видно, как ему все время пытаются выкрутить руки. Если говорить о социологических опросах, то, по моим данным, произошло нечто удивительное. В 90-е годы я опрашивал пенсионеров, и они тогда говорили, что согласны на уменьшение своей пенсии на четверть, лишь бы Белоруссия и Россия соединились в единое государство. Сейчас большинство россиян против такого объединения. В Белоруссии тоже серьезно выросло число противников слияния двух стран. 

До 2014 года существовала доктрина «Русского мира», поскольку русские в результате распада СССР оказались в других странах в виде национальных меньшинств и нуждались в объединяющей идее. И я, безусловно, сторонник этого, если бы наше правительство серьезно всем этим занималось — спонсировало русские школы, строило там культурные центры. Можно было бы даже использовать какие-то рычаги экономического воздействия на те государства и правительства, которые дискриминируют русских. А вот чтобы оставлять соседнюю страну и ее народ без газа, шантажировать военной силой и тому подобные методы использовать, здесь я, конечно, против всего этого.

— Но запрос общества на возвращение империи есть: согласно исследованию «Левада-Центра», доля россиян, сожалеющих о распаде Советского Союза, достигла максимума с 2009 года и составила 58 процентов. Возможен ли условный СССР 2.0?

— Советский Союз восстановить уже нельзя по многим причинам. Прошло слишком много времени, и при всем желании масс просто физически уже почти не осталось в живых людей, служивших в органах управления СССР, знающих механизмы работы советской системы — ЦК КПСС, совмина, госкомитета по науке и технике, обкомов и т. д. Там люди работали по 12 часов, и в выходные тоже. Разумеется, жили, как князья, не без этого. Сейчас восстановить все нереально. И мышление у людей уже другое, и технологии. Опять же, что с идеологией? Коммунизм будем восстанавливать или нет? Так что возвращение СССР — это вопрос Нобелевской премии и даже выше.

— Может, ностальгия по СССР — это не имперские амбиции россиян, а тяга к социальной справедливости, запрос на левый поворот в политике государства?

— Что касается левого поворота, то здесь необходимы баланс и равновесие. Человек, с биологической точки зрения, — стайное животное, испытывает сострадание и желание помочь ближнему, оказавшемуся в беде. Это есть проявление левого сознания. С другой стороны, чтобы помогать бедным собратьям и людям, попавшим в не лучшее жизненное положение, нужны ресурсы. А их надо где-то брать. И здесь должно включаться правое сознание. Ведь на одном левом, горя желанием помочь, можно погибнуть всем — и тем, кто стремится помочь, и тем, кому хотят помочь.

Мое мнение отличается от идей и радикальных либералов, и социалистов. Я считаю, что здесь нужен какой-то баланс. Его очень трудно выстроить. Для этого нужны очень честные и разумные люди. И квалификация у них должна быть соответствующая, и работать им нужно тоже по 12 часов в день без выходных. Они должны посещать все проблемные точки лично, оперативно решать проблемы и одновременно думать, как при этом не загубить экономику. Левые идеи и устремления осчастливить всех и помочь всем — это прекрасно, но в бедной стране такое невозможно. Поэтому самые нуждающиеся должны получить всяческую помощь и поддержку, а менее нуждающиеся — нет. Надо искать какой-то баланс и растить экономику. Правда, поднимать ее потребуется лет 20 и то, в том случае, если с политикой все будет хорошо.

«Некоторые из олигархов, по мнению граждан, являются «кошельками» чиновников, вплоть до Путина»

— Основатель Microsoft Билл Гейтс, чье состояние оценивается в 96,7 млрд долларов, в очередной раз выразил недовольство тем, что платит слишком мало налогов, при том, что он уже заплатил в казну США 10 млрд долларов. Почему мы ничего подобного не слышим от наших магнатов и олигархов?

— Мое мнение на этот счет отличается от точки зрения большинства населения и даже многих экспертов. Дело в том, что налог на доходы в России берется в виде фиксированного процента. То есть тот, кто получает 100 рублей, платит 13 рублей налога, а тот, кто получает 200, платит 26. Это, по сути, и есть прогрессивный налог. «Плоский» налог — это подушный, одинаковый для всех. А увеличение ставки налога с ростом доходов — это налог гиперпрогрессивный, экспоненциальный. Давайте хотя бы не путать такие понятия. Это первое.

Второе, я не подсчитывал, но склонен думать, что в нашем случае гиперпрогрессивный налог не так уж много и даст для бюджета. Он нужен скорее для социального успокоения масс. Чтобы люди не чувствовали себя обиженными. Хочу подчеркнуть, что «плоская» шкала налогообложения тоже прогрессивна. Она  тем больше, чем больше доход. И не такая уж она и маленькая. Я скорее согласен с Татьяной Малевой (известный российский экономист — прим. ред.), что если мы хотим кому-то помочь, то давайте первые 10 тысяч рублей дохода не облагать налогом вообще. Для бюджета потеря получается не такая большая, а для тех, у кого совсем плохо с деньгами, это будет заметным пособием. А дальше пусть будет 13-процентная «плоская» шкала.

Что касается Билла Гейтса, то он в самом начале своей карьеры, если верить тем источникам, которые я знаю, украл идею Windows у Стива Джобса, что, безусловно, является не самым лучшим поступком. Также мне приходят на память знаменитые слова Генри Форда, который сказал, что он готов отчитаться за каждый заработанный им миллион, «за исключением, разумеется, самого первого». На старте очень многие западные олигархи, может быть, не в такой степени, как у нас в 90-е годы, не всегда зарабатывали свои миллионы честным путем.

— А наши-то почему ничего подобного не говорят и даже не намекают на это? 

— Я думаю, что если Гейтс действительно обхитрил Джобса и присвоил себе его наработки, то это такая невинная мелочь по сравнению с теми преступлениями, на которые шли наши олигархи, создавая свои богатства и бизнес-империи. И считаю, что это все как-то влияет на их психику. Вместе с тем я слышал, что некоторые из них по-тихому жертвуют немалые деньги в какие-то фонды. Конечно, хотелось бы, чтобы они делали это более активно. Но если они не хотят заниматься этим в открытую —  их право.

— Несмотря на все высказывания, от Путина и Медведева до Титова, о том, что предприниматели — это цвет нации и опора России, на протяжении почти 30 лет российский бизнес так и не сумел снискать себе почет и уважение в глазах широких масс соотечественников. По разным данным, порядка 80 процентов жителей России относятся к нему негативно. Почему так происходит? 

— Я проводил много фокус-групп и могу почти точно воспроизвести фразу, которую озвучивают респонденты из малообеспеченных слоев населения и которая звучит в ответах на соответствующий вопрос многократно: «Если бы эти предприниматели честно заработали свои деньги, самостоятельно построили свои предприятия, магазины, добросовестно вели бизнес, то в этом случае, даже если они сколотили очень большие состояния, мы не против». Другое дело, что люди не верят в их честность. Если брать малый и средний бизнес, то там почти сплошные нарушения законодательства: и уклонение от уплаты налогов, и черный нал, и оплата труда в конвертах, и всякие махинации на товарах, сплошь подделки, фальсификаты, не пойми откуда, что и как завезено и продается.

Что же касается так называемых олигархов, то у людей сложилось устойчивое мнение, что это в значительной мере ворье, которое вымогает у правительства нефтяные деньги. Некоторые из олигархов, по мнению граждан, являются «кошельками» чиновников, вплоть до Владимира Путина. Я здесь пересказываю чужие точки зрения, то, что слышал от респондентов и экспертов тоже. Хотя лично я допускаю, что некоторые из олигархов работают более-менее честно. Но вот у народа сложилось мнение, что они все преступники. У людей, которые ходят по Москве и видят, как каждый год перекладывают плитку, как после чемпионата мира по футболу начали разваливаться построенные к этому мероприятию объекты и инфраструктура, складывается стойкое впечатление, что все крупные бизнесмены — просто жулики, которые наживаются на всем и грабят народ. Такое мнение, к сожалению, является массовым и процентов на 90 оно справедливо.