Борис Титов на цифрах наглядно анализировал не самую радужную нынешнюю экономическую ситуацию Борис Титов на цифрах наглядно анализировал не самую радужную нынешнюю экономическую ситуацию Фото: ©Илья Питалев, РИА «Новости»

ТИТОВ: «КАК БЫ НАМ НЕ УПУСТИТЬ НАШЕ 6-Е МЕСТО ИНДОНЕЗИИ»

Как России войти в пятерку крупнейших экономик мира? На этот сакраментальный вопрос пытались найти ответ известные экономисты, крупные чиновники и представители бизнеса в последний день работы ПМЭФ-2019. Напомним, что такую задачу Владимир Путин поставил в своих «майских указах» от 2018 года. На данный момент показатель ВВП по ППС (паритету покупательской способности) у нас шестой в мире, впереди Китай, США, Индия и Германия. Правда, по тону дискуссии скорее, кажется, стоит задуматься о том, чтобы не дать себя обойти Индонезии (7-е место), чем о прорыве в этой виртуальной таблице.

Модерировал дискуссию «Войти в пятерку ведущих экономик мира. Решения для России» уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов. Говорил он много, пожалуй, видя в своем лице не просто модератора, а скорее главное действующее лицо мероприятия, отчего не всем довольно многочисленным участникам встречи досталось равное количество времени для изложения своих тезисов.

«Вы знаете, что данную задачу поставил президент, это сегодня является одним из национальных приоритетов развития экономики России и, наверное, главная социально-экономическая цель развития нашей страны», — настолько важным, по словам Титова, является попадание Российской Федерации в пятерку самых больших экономик мира.

Но какова нынешняя базовая ситуация и с чего начинать рывок? «Правительство заявляло, что мы добьемся стабильности, которая является базой для роста экономики. В результате этого не случилось, — считает бизнес-омбудсмен. — Т. е. макроэкономическая стабилизация в определенный момент произошла, хотя мы уже и этот тезис ставим под сомнение, потому что в 2018 году инфляция начала расти, но первый квартал этого года инфляция — 5,2 процента! Т. е. мы и макроэкономической стабилизации не добиваемся. Реальные доходы населения начинали снижаться уже шестой год подряд, но цифра первого квартала 2019 года — минус 2,3 процента! Темпы снижения нарастают. Согласно опросу РОМИР более половины россиян — 51 процент — считают, что Россия находится по-прежнему в экономическом кризисе. Стабилизации нет».

Далее Титов продолжил на цифрах наглядно анализировать не самую радужную нынешнюю ситуацию. «Насчет роста — мы за ноль приняли 2008 год — насколько разница между нами и другими странами. Можем ли мы говорить о том, что мы сможем догнать… У нас рост 8 процентов с 2008 года, при этом развитые страны — 27 процентов, средний мир — 47, развивающиеся — 49… Понимаете, как от нас убегают эти вектора, линии роста». Так что Индонезия близко, считает федеральный бизнес-омбудсмен. «Мы на Столыпинском форуме в Москве провели очень интересную сессию, где министр планирования и развития Индонезии рассказал, как они строят свою экономическую политику, а у них сегодня рост больше 5 процентов. Мы очень засомневались, что сможем обойти Германию, как бы нам не упустить наше 6-е место Индонезии, которая сегодня находится на 7-м и буквально нам дышит в спину, потому что с нашими и их темпами роста, а население у них больше, чем у нас…» — сообщил модератор дискуссии.

Кстати, еще один показательный пример, усугубляющий ситуацию. По словам Титова, при том что наша экономика во многом нефтяная, рост цен на нефть практически не приводит ни к росту ВВП, ни к улучшению ситуации в социальном секторе РФ.

«Мы подсчитали: чтобы догнать Германию, нам нужно сегодня расти на 5–5,6 процента в год, что является таким KPI, чтобы выполнить этот национальный приоритет», — продолжил он и похвалился программой, созданной в недрах Института экономики роста им. Столыпина, наблюдательный совет которого возглавляет Титов, «дорожной картой» устойчивого роста не сырьевого сектора российской экономики».

Директор института Анастасия Алехнович познакомила аудиторию с некоторыми тезисами этой «дорожной карты», где были выбраны кластеры в различных секторах экономики, чтобы на этих примерах реализовать все необходимые меры макроэкономической политики. «Одна из национальных целей — наращивание инвестиций в экономике. Существенные суммы. На ускорение экономического роста мы должны нарастить к 2024 году 24 триллиона рублей», — считает Алехнович. Она отметила, что не все инвестиции должны приходиться на государство. Государство должно стать триггером — запустить этот экономический рост. На 1 рубль государства должно быть 3–5 рублей частного капитала. И вновь прозвучал тезис о том, что российская экономика должна расти темпами не ниже 5–5,6 процента в год, только тогда можно решить задачу, поставленную президентом.

Титов даже запустил голосование среди участников и публики: может ли Россия развиваться темпами больше 5% в год? Голоса разделились примерно 50/50.

В продолжение разговора модератор задался вопросом: «На завтраке у Грефа академик Мау озвучил известный тезис о том, что рост ВВП — это не главное, что вообще это не тот показатель, который мог бы являться главным для определения динамики развития страны. Вы так же считаете?»

С этим согласился президент Российской экономической школы Шломо Вебер: «Я считаю, что это один из показателей и опираться только на него неправильно. Сейчас речь идет не о самом росте, а о росте покупательской способности. Это немножко другая история. Как один из показателей — да, как единственный — нет».

Александр Аузан: «Сам по себе рост еще не исчерпывает все эти задачи» Александр Аузан: «Сам по себе рост еще не исчерпывает все эти задачи» Фото: «БИЗНЕС Online»

АУЗАН: «РОСТ НИЖЕ 3 ПРОЦЕНТОВ БУДЕТ ОЗНАЧАТЬ СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ»

«Я хочу напомнить, что наша страна росла темпами от 6 до 8 процентов 15 лет тому назад 8 лет! И тогда у экономистов появилась фраза: рост есть, а счастья нет. Выясняется, что сам по себе рост еще не исчерпывает все эти задачи», — сказал декан экономического факультета МГУ Александр Аузан и привел интересный пример Японии, которая отнюдь не стремилась к первенству в мире по этому показателю. «Один очень большой японский экономист, объясняя, почему Япония 20 лет растет очень низкими темпами, при том что страна могла стать первой в мире, сказал: „Рост — это разность между точкой, где мы находимся, и той точкой, где мы хотим быть“. Япония имела мечту — достичь определенного уровня жизни. Достигла. А дальше нам рост не нужен, потому что мы находимся в этом состоянии», — сообщил Аузан.

И поэтому для России очень важно сейчас иметь образ будущего: «Куда мы хотим попасть с помощью этого роста? Потому что наш предыдущий заход нулевых годов нас никуда не привел».

«Рост ниже 3 процентов будет означать социальные проблемы, мягко говоря. Потому что экономика с институтами рентного типа (это наша экономика) перехватывает низкие проценты роста — они не доходят до населения», — считает декан экономфака МГУ. При этом необходимый рост экономики РФ возможен, по Аузану, даже в условиях, когда 97 стран мира (а это более половины мирового ВВП) ввели санкции против нашей страны. Для этого, во-первых, надо восстановить уровень доверия между социальными группами в стране, во-вторых, прекратить использовать силовые структуры для решения корпоративных споров, в-третьих, активно использовать возможности шеринговой экономики.

А вот вице-президент федерального союза адвокатов России Евгений Тарло обратил внимание на то, что нужно менять взаимоотношения представительной, исполнительной, судебной властей: «У нас сейчас не работает Конституция, потому что она плохо написана, плохо принята и очень многие статьи нужно пересматривать».

В частности, он обратил внимание на деятельность правительства и ЦБ. «В правительстве экономический блок возглавляет министр финансов. Министр финансов это всегда „наполни бюджет“ — фискальная политика и „сохранить деньги“. Ну вот мы и получаем это: увеличение налогов, увеличение фискальной нагрузки и увеличение фондов! Без роста экономики. Пока в правительстве экономический блок будет возглавлять министр финансов, а это у нас длится с 1991 года, экономического роста не будет», — уверен Тарло.

«Вторая честь — это мегарегулятор, Центральный банк. Я ответственно утверждаю, готов везде это докладывать, что его статус противоречит основам здравого смысла и Конституции РФ, — заявил оратор. — Во-первых, там упомянута власть, которой не существует в природе, — финансовая власть, ни в одной стране ее нет… Только в нашей стране финансовая власть упомянута в Конституции, такого ни в одной Конституции мира нет. И мы сформировали такой Центральный банк, который варится сам в себе. Если у мегарегулятора нет задачи экономического роста и повышения уровня жизни граждан, он не будет это делать. У него нет такой задачи. У него другие задачи, которые тоже он не выполняет или плохо выполняет. Но этих задач у него вообще нет! Если у него этих задач нет, то задачу стабилизации рубля и инфляции он решает одним путем — изъятие денег из экономики, что придумал еще Чубайс в начале 1990-х, и сжатие денежной массы». Поэтому, считает Тарло, нужно срочно менять статус Центрального банка, который сочетает законодательные, контрольные, регуляторные и квазисудебные функции.

Титов в целом с ним согласился: «Действительно, в задачах Центробанка у нас, в отличие практически от всех центробанков в мире, есть только один KPI — макроэкономическая стабильность. А во всех других странах в том или ином виде через KPI заложен рост экономики — через создание рабочих мест, борьбу с безработицей или через другие основные нормативы. Все ответственны за развитие. У нас в ЦБ, к сожалению, не ответственны. Хотя Эльвира Набиуллина часто говорит, что они видят эту задачу перед собой и реализуют ее».

Андрей Клепач вспомнил слова кого-то из великих: «В России каждый день все меняется, но ничего не меняется за 100 лет» Андрей Клепач вспомнил слова кого-то из великих: «В России каждый день все меняется, но ничего не меняется за 100 лет» Фото: «БИЗНЕС Online»

КЛЕПАЧ: «ВСЯ ЖИЗНЬ НАЦПРОЕКТАМИ НЕ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ»

 «Мы должны уходить в зону, обеспечивающую экономический рост в мире, — считает вице-губернатор Санкт-Петербурга Владимир Княгинин. — За последние 20 лет счетное количество секторов фактически стянуло 70 процентов валовой добавленной стоимости. Т. е. вся прибыть концентрировалась в десятке секторов — не больше. 70–80 процентов промышленности или индустрии не имели никакой прибыли. И конкурировать там — это биться за снижение издержек, не имея никаких перспектив на существенный рост». По его словам, с точки зрения структурной организации экономики сейчас всё свелось к «экономике суперзвезд», когда  600 компаний получает 10 процентов мировой прибыли. А следующие 6 тысяч компаний имеют еще 10 процентов мировой прибыли. «В этом отношении, если у тебя нет суперзвезд — оставь надежду всяк сюда входящий», — считает Княгинин.

«У нас в Санкт-Петербурге нет суперзвезд, даже имея крупные нефтяные компании, они не делают погоды и представляют ограниченный сектор экономики. Ситуация расслоилась. Мы имеем суперзвезды не только компании, мы имеем суперзвезды-города, 50 городов: территория локации — 45 процентов штаб-квартир ведущих компаний мира.Задача Санкт-Петербурга — создать условия для бизнеса», — сказал вице-губернатор.

Патрик Антони — председатель совета директоров IngkaGroup в России, руководитель московского филиала IKEA — считает, что отечественная экономика может расти 5% в год. «Мы уже 30 лет на российском рынке, мы считаем, что много чего можно упростить. Что касается карты развития не сырьевого сектора — очень важно понять, куда страна хочет двигаться. Потенциал — альтернативные источники энергии и мусор, который можно было бы переработать. В России огромное количество отходов, которые можно было бы переработать и сделать ресурсами, — уверен Антони. — Продолжайте работать с Евросоюзом, если оттуда поступают только санкции, все равно пытайтесь улучшить отношения. И отмените визы для европейских и американских туристов — пусть приезжают, пусть увидят, какая замечательная страна Россия, чтобы они посмотрели на прогресс, потому что люди за рубежом не знают об этом. Пусть приезжают и сами убедятся в этом».

При этом у IKEA в России 60 местных поставщиков, 50% того, что компания продает, сделано в России! «Мы этим гордимся — высокая степень локализации. И экспортируем также товаров на 8 миллиардов, это 25 процентов экспорта». Но и это не предел. «Мы считаем, что у вас отличный рынок и есть огромные возможности для роста. В России огромное количество ресурсов: дерево, пластик, металл — все есть! Но в целом рынок движется в сторону возобновляемых источников энергии. Поэтому, если вы рубите дерево, нужно заранее посеять новые семена, вырастить новые деревья и перерабатывать, перерабатывать и еще раз перерабатывать: металл, пластик, дерево — все! Нужно синхронизировать стандарты с европейскими. Мы производим одни и те же вещи отдельно для Европы и для России, потому что стандарты, СанПиНы разные. Мы тратим на это огромные ресурсы… Но в целом IKEA верит в Россию. Надеемся, что Россия станет своеобразным хабом, которая будет экспортировать товары за рубеж», — резюмировал Антони.

Если говорить о других проблемах, затронутых участниками, то президент-председатель правления Банка непрофильных активов (Траст банк) Александр Соколов поднял в который раз тему коррупции, сообщив, что фактически в России происходит «импорт правосудия»: «Крупный бизнес уходит судиться в юрисдикцию Великобритании, Кипра, США. При такой проблематике говорить о производительности труда… Да, это надо делать. Но у нас если рабочий, например, зарабатывает 100 рублей, но у него 80 крадут. Он может производить не 100 единиц, а 200, используя инновационные производства, но если у него по-прежнему будут красть 80 процентов того, что он зарабатывает, он богаче не станет никогда. Это физически невозможно»

А главный экономист «ВЭБ.РФ» Андрей Клепач вспомнил слова кого-то из великих: «В России каждый день все меняется, но ничего не меняется за 100 лет». По его словам, за последние годы принималось много программ, но если посмотреть, что выполнено, а что нет, то «баланс достаточно сложный».

«Если говорить о настроениях населения и накопленном социальном долге, доходах населения, то времени достаточно мало. Люди должны почувствовать результат, эффект и от нацпроектов, и от всех планов — альтернативных и тех, которые реализуются правительством — в ближайшие год-два, — уверен Клепач. — В этом году реальные доходы населения, я думаю, не упадут, а даже чуть вырастут, но это кардинально не изменит ситуацию. Люди и так терпели уже пять лет. И надо, чтобы дальнейшее развитие, в т.  ч. наши геополитические амбиции и стойкость, защита суверенитета все-таки базировалась на том, что люди будут видеть, что и они, и тем более их дети будут жить лучше. Иначе мы получим социальный кризис».

У нас сейчас крайне короткий горизонт жизни, говорит главный экономист ВЭБа: «У нас не то что у корпорации, у государства нет долгосрочной стратегии. Есть план до 2024 года — что нужно сделать к одним выборам, к другим: вот это надо сделать и сказать: „Я выполнил“. А дальше что? У нас есть идеи на 2025 год? У китайцев есть на 2050-й. Вся жизнь нацпроектами не определяется».