Противостояние вокруг строительства храма святой Екатерины в центре Екатеринбурга, где сейчас находится сквер, набирает обороты Фото: ©Павел Лисицын, РИА «Новости»

СИТУАЦИЯ УСЛОЖНЕНА НЕ ТОЛЬКО ПОВЕРХНОСТНЫМ ПРОТИВОСТОЯНИЕМ УСЛОВНЫХ ЛИБЕРАЛОВ И УЖ КУДА БОЛЕЕ УСЛОВНЫХ ПАТРИОТОВ

Противостояние вокруг строительства храма святой Екатерины в центре Екатеринбурга, где сейчас находится сквер, набирает обороты. Дело дошло до столкновения между противниками застройки любимого горожанами зеленого пространства и бойцами спортивных клубов, которых финансируют спонсоры строительства храма Игорь Алтушкин и Андрей Козицын. Первый возглавляет Русскую медную компанию (РМК), а второй — Уральскую горно-металлургическую компанию (УГМК). Позже в защиту от «назойливых» протестующих подключился спецназ местный и даже из соседнего Челябинска. Центр Екатеринбурга на этой неделе стал центром политической жизни, вокруг которого выстраивается местная и федеральная политика.

Проблема в действительности имеет существенный парадигмальный размах и наталкивает на исторические аналогии. Очевиден антиклерикальный пафос протеста. Этот факт указывает на то, что Россия в затяжном прыжке достигает ключевой точки модерна, оттолкнувшись от премодерна. Этот прыжок (или, для любителей вольной словесности, квантовый скачок) растянулся на сотни лет. Некоторые символические аспекты прямо-таки лежат на поверхности. Век назад в Екатеринбурге была расстреляна к тому моменту уже низложенная семья императора Николая II. Главный город на Урале являлся стартовой площадкой для первого президента России Бориса Ельцина и сейчас остается символической штаб-квартирой Семьи («Ельцин-Центр» играет здесь немаловажную роль). Хотя Россия ноготочками и дотянулась до модерна, но ряд родовых травм дает о себе знать через века и сквозь эпохи. Ситуация усложнена не только поверхностным противостоянием условных либералов и уж куда более условных патриотов, здесь вообще многие политические определения растворяются, словно дым, выходящий из труб УГМК. Многие пытаются найти тут игру каких-то политадминистраторов против Владимира Путина или Сергея Собянина, чьей креатурой является пока здравствующий губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев. При этом не забывают упомянуть, что Собянин едва ли не главный действующий персонаж политико-экзистенциального вызова для всей отечественной бюрократической машины на текущий период — трансферта власти. Все силовые вектора будто специально сошлись в этой точке. Уж не точки ли невозврата?

«Скверно-храмовый кризис» высветил важную деталь — паралич вертикали власти. В первые дни протестов местная власть никак не реагировала на это событие, в момент приобретшее общефедеральное звучание и подхлестнувшее выступление инициативных групп по России, также выступающих против застройки парков, скверов, вырубки лесов и т. д. По сути, проблема приобрела некие очертания вменяемости после того, как о ней заговорил президент России. Он предложил провести опрос жителей на предмет строительства/нестроительства храма. При этом Путин отметил неэффективность действий губернатора и мэра города. Классическая ситуация уробороса, когда змея кусает собственный хвост. Ну и для общей справки заметим, что это один из первейших символов женского начала. По мнению Эриха Нойманна, образ женского начала, которое он отождествляет с бессознательным, — это есть символ женского андрогина. Владимир Владимирович бессознательно признал, что нынешняя модель уже не работает на всех уровнях власти. Отечественный модерн размыл под ней основу. Руководитель большой страны должен в ручном режиме разрешать конфликты даже на уровне застройки городского сквера. Нонсенс? Едва ли. Система управления при Николае II споткнулась о тот же камень и разлетелась. Тогда сверхцентрализация обернулась коллапсом для 1/6 части суши.


НЕУМОЛИМАЯ ЛОГИКА РАЗВИТИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ

Мы уже неоднократно писали о том, что Россия обреченно ходит по замкнутому историческому кругу. Сошлемся на авторитет известного исследователя матриархального права Бахофена, согласно которому одной из архетипических фигур, отражающих культуру Вселенской Матери, является мифологический герой Окн. Он после смерти был обречен ходить бесконечно по берегу и плести соломенный канат, который тут же съедала ослица, неизменно идущая за ним. Миф повествует, что это было наказанием за то, что Окн при жизни никак не хотел умирать и, словно котенок, когтями цеплялся за жизнь. «Окн» с греческого дословно переводится как «откладывающий, тянущий». Россия, будучи женской по натуре, включена в перманентную ситуацию бесконечного оттягивания старого, в нежелании рождать новое. Хождение по кругу и есть то самое оттягивание, которое временами прорывает это кольцо коллапсом, революцией, большим бунтом…

Конечно, в такой глобальной панораме есть крупная выступающая фигура, есть массовка, но главное — неумолимая логика развития исторической ситуации. Можно при желании сравнить накачанных мордоворотов Алтушкина с черносотенцами столетней давности. Штрихом можно добавить, что господин Алтушкин — это нувориш ельцинского разлива, который отхватил крупнейшее градообразующее предприятие Урала в эпоху залоговых аукционов и, словно атлант Айн Рэнд, гордо «расправил плечи». Мир перед ним раскрылся во всей своей гламурной красе, да так его утянуло в эту сладкую жизнь, что он приобрел за большую сумму бывший особняк певицы Мадонны. Это говорит о его вкусе и указывает на то, что данный человек далек от подлинных ценностей веры. Его пиарщики убеждают почтенную и не очень публику, что он строит храм по зову сердца. Но гласит же Евангелие, что легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богачу попасть в рай. Такая дилемма стоит не только перед нашими олигархами, она также волновала властителей Европы в Средние века. Когда во Флоренции утопающей в роскоши и стяжательстве семье Медичи указали на этот евангелический тезис, они, недолго думая, я бы сказал, в постмодернистском ключе исполнили следующее: возвели на главной площади Флоренции большую иглу с широким ушком, через которое караваном проходили сами, а также нагруженные их материальным богатством верблюды, ослы и лошади. Спустя века в России, переходящей от премодерна к модерну, не возводят таких строений, а строят храмы, которые становятся причиной раздора.

Храмы нужны, в этом сомнений нет, но здесь ситуация, не имеющая отношения к вере. Она из разряда истории семьи Медичи, которые демонстрировали всем и вся свое всесилие и пренебрежение к сакральным правилам. Так ведь и в Екатеринбурге. В радиусе 3 км от сквера расположено 25 храмов. При этом вера не всегда обозначается внешними атрибутами. Она должна не слепить золотом своего отличия и порождать антагонизм у людей, а выступать объединяющим фактором. Согласием.

300-ТЫСЯЧНОЙ МУСУЛЬМАНСКОЙ ОБЩИНЕ ГОРОДА ПРЕДЛАГАЮТ ПЕРЕНЕСТИ МЕЧЕТЬ В ПРОМЗОНУ

В свое время, еще при первом губернаторе области Эдуарде Росселе, был проект площади трех религий — площади Согласия. По замыслу, ислам должна была представлять мечеть высотой в три этажа с четырьмя 50-метровыми минаретами, визуально копирующая знаменитый комплекс Тадж-Махал в Индии. Однако удалось построить лишь временное сооружение, которое было строительной подсобкой. Следующий за Росселем губернатор с татарской говорящей фамилией Мишарин всячески выражал поддержку мусульманской общине, но оказать реальную помощь так и не успел. Нынешний глава региона Куйвашев заключил с УГМК соглашение о строительстве Ледовой арены на месте заброшенной телебашни и так и не состоявшегося проекта площади Согласия в центре города. Башню демонтировали. Под угрозой сноса находится мечеть. Арбитражный суд встал на сторону УГМК и властей. 300-тысячной мусульманской общине города предлагают перенести мечеть в промзону, в безлюдное постапокалиптическое место. Всего в городе четыре места, где мусульмане могут молиться и исполнять обрядовые предписания. За минусом несостоявшегося уральского Тадж-Махала молельных заведений остается всего три.

Парадокс ситуации в том, что в случае с православным храмом УГМК выступает лоббистом его возведения, а в случае с мечетью — лоббистом ее разрушения. Там, где нет справедливости, не возникнет и согласия. Черные тучи недоверия и отчуждения будут еще долго кружить над этим уральским городом, который на неделю стал центром России.

P. S. И все-таки гений Андрея Звягинцева прекрасно проиллюстрировал подобную ситуацию в нашумевшей картине «Левиафан». Это, наверное, лучшее, что снято в художественном жанре на сегодняшний день по данной теме. Фильм-притча, где лед безнадежности обжигает даже самого оптимистично настроенного человека. Главный герой — тот самый греческий Окн, обреченный на жизнь, которая и не жизнь вовсе, а ад на грешной земле, где сильные мира сего устраивают себе рай.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции