ЭКСПЕРТЫ «БИЗНЕС ONLINE» О САМОМ РЕЗОНАНСНОМ СОБЫТИИ НЕДЕЛИ – СУД НА ВИНОВНИКАМИ ГИБЕЛИ ЧЕТЫРЕХ ЧЕЛОВЕК В ПОЖАРЕ В ИРЛАНДСКОМ ПАБЕ НА УЛИЦЕ КРЕМЛЕВСКОЙ

На этой неделе прокуратура РТ потребовала пересмотреть приговор по делу о пожаре в казанском  пабе «Лепрекон», настаивая на отсрочке для Розы Фарукшиной (до достижения ее ребенком 14-летнего возраста) – ее ЧП арендовало это помещение у собственников. Журналисты «БИЗНЕС Online» спросили у экспертов и представителей бизнес-сообщества Татарстана: каким должен все-таки быть приговор по делу о трагедии в «Лепреконе» (четыре погибших) и кто должен нести ответственность за случившееся: сама Фарукшина (формальный арендатор), ее супруг (тот кто реально управлял бизнесом) или кто-то еще?

Мидхат Курманов – министр юстиции РТ:

– Ситуация такая: там же дело рассматривал суд. Но насколько я знаю, решение суда в окончательную силу не вступило. Я считаю, что суд у нас справедливый, он знает, какие нормы применять: давать отсрочку, не давать, увеличивать срок или не увеличивать. Если бы уже вынесено было решение окончательно, то можно было бы этот вопрос обсуждать. А тут просто оказывать влияние на суд, думаю, что не стоит. Судьи у нас порядочные, справедливые – разберутся, все будет нормально.

Леонид Рахимов – генеральный директор ЗАО «Инвест-девелопмент» (торговый центр XL):

- Ответственность должна делиться между собственником и арендатором. Если собственник займет определенную позицию, у арендатора просто не будет возможности что-то сделать. Допустим, можно сдать в аренду помещение, но не сдать пожарный проход. Или забрать ключи от этого прохода. Это закон не регулирует. Мне не очень понятно, почему только Фарукшина несет ответственность, а арендодатель не несет. Должны нести оба. А три года дали, потому что не могли меньше дать. Люди же погибли. И какая разница суду от чего, судят по факту смерти.

Ильдар Зиннуров – председатель совета директоров «Татранском холдинг»:

- Ответственность  должен нести тот, кто фактически вел бизнес. И если бы предпринимательница, которую осудили, хотела бы, чтобы с нее сняли ответственность, судья бы поднял вопрос о том, кто фактически вел бизнес. Сам знаю случаи, когда подставляли нанятых директоров, суды наказывали в результате тех, кто фактически вел бизнес. В любом случае вина на руководителе, именно он отвечает за своих подчиненных. Когда я работал на «КАМАЗе» у меня в подчинении было 1000 человек. Если рабочий сломал бы вдруг палец, я за него отвечал, хотя я его в жизни никогда не видел.  

Виктор Дьячков - генеральный директор ОАО «ICL- КПО ВС»: 

- Эта страшная трагедия непосредственно коснулась нашего коллектива - мы потеряли одного из лучших наших сотрудников, эта потеря невосполнима. Но я согласен с решением суда, так как, если даже законы несовершенны, их существование лучше беззакония; суд лучше самосуда. Надо требовать исполнения закона во всех сферах общественной жизни, чтобы не повторялись трагедии и ЧП, приводящие к человеческим жертвам

Шакир Ягудин – председатель комитета Госсовета РТ по законности и правопорядку:

– Оценка ситуации требует полного знакомства с материалами дела. По закону полную ответственность должен нести тот, кто отвечает за противопожарную безопасность. Если прокуратура требует пересмотра, да еще с таким вот отложенным сроком – видимо, какие-то основания для этого есть. Я знаю о деле из газет, а материалы дела – тут можно столько говорить, и трактовать по-разному. Поэтому я призываю к объективности, на основе материалов дела. Это чисто профессиональный вопрос. Суд решит как-то, в конце концов. У нас суд – самый справедливый, как известно.

Михаил Зверев – управляющий торговым центром молл «Парк Хаус»:

- Тот, кто несет ответственность за пожарную безопасность. То есть это либо собственник, либо эксплуатирующая организация. Ответчик – тот, кто допустил халатность, и должен отвечать. Количество лет я не могу прокомментировать, это уж определяет законодательство.  Люди использовали помещение по целевому назначению, поэтому я не готов винить тех, кто погиб. Не важно, много они выпили или мало, ведь они находились в помещении, которое должно было быть готово к возникновению пожара. А за это отвечает организатор досуга. По сути, за это гости заведения и платят.

Мария Горшунова - генеральный директор ООО «Майдан» (сеть «Сытый папа»):

- Виноваты те, кто погиб. Коллектив паба сработал грамотно, людей вовремя вывели, несмотря на темноту. Пожарная сигнализация тоже работала. И вряд ли второй ход, который был якобы завален, спас бы этих четырех погибших. В принципе любой бизнес, связанный с большим количеством людей, находящимся в помещении, чреват подобными ситуациями. Наказание Фарукшиной мне кажется слишком суровым. И тут не так важно, кто фактически вел бизнес, она или ее муж. Даже если бы она сама, все равно наказание очень жестокое.

Наиль Галеев – исполнительный директор Ассоциации предприятий малого и среднего бизнеса РТ:

-  Я эту историю обсуждал со своими знакомыми и партнерами, и вывод у нас один: управляющий бизнесом «Лепрекона» должен отвечать, а не его жена с малолетним ребенком. Трудно сказать, насколько все это инсценировано ради избежания (отсрочки наказания), но бесспорно: мужчина не должен подставлять свою жену не при каких обстоятельствах. А он, получается, спрятался за ее ЧП… Мне ее жалко. Это удар на всю жизнь. И безумно жалко близких тех четверых людей, что погибли в этом заведении.  Кто за это ответит? Разве их жизнь стоит тех 10 тысяч долларов, что выплатят их близким? Конечно, нет. Я бы не взял эти деньги, а добивался наказания  виновника.

Елена Войтко – коммерческий директор гостинично-развлекательного комплекса «Казанская Ривьера»:

- Сложно сказать, так как я не знаю всех деталей. Главное, не знаю, какова была там структура управления, кто непосредственно должен был отвечать. Но мера не заслужена, кто бы ни управлял. Да, Фарукшина была директором, но ведь действия ее были непреднамеренными! Тем более она раскаялась и всю сумма ущерба готова выплатить. Мне кажется, наказание должно быть условным. Когда управляешь большим объектом, физически сложно уследить за работой всех винтиков. Ответственность в любом случае должна быть, но не такая жесткая. Три года – очень много. А тюремное заключение, колония – только для злостных преступников. Ведь тюрьма предполагает то, что она должна исправить людей. Но портить человеку жизнь за ненамеренное действие жестоко. Условные сроки и штрафы послужили бы уже хорошей мерой. В целом, каждый руководитель и так понимает, что халатность плоха для него самого. Любой нормальный человек не хочет, чтобы в его заведении происходили трагедии, поэтому если кто-то хочет посадить Фарукшину в назидание, то есть для того, чтобы это было для кого-то уроком, я это не очень понимаю. Как бы ни стремились, процент риска невозможно свести к нулю. 

Владимир Павленко – директор ресторана «Рыбы», учредитель ресторана «Флор»:

- Ответить на этот вопрос не так просто. Конечно, за людей, которые погибли очень обидно. Но их ведь никто туда силой не тянул. И вопрос: в каком они были состоянии? Я не собираюсь здесь их осуждать, действия покойных не порицают. Да и там изначально была каморка, из которой сложно выйти. Зачем вот в каморку пойдет нормальный человек, скажите мне?  Произошедшее с этой точки зрения кажется мне скорее случайным, чем закономерным. 

Могу сказать, что урок «Лепрекона» владельцев кафе и ресторанов в Казани много чему научил. Даже события в ночном клубе «Хромая лошадь» в Перми изменили отношение управляющих кафе, пабами и ресторанами к безопасности гостей. Задумались над пожарной безопасностью собственного заведения даже самые большие тугодумы. Все осознали, что в тюрьму просто так идти не хочется. После «Хромой лошади» знаю, что в один день было восемь проверок. Казанские депутаты даже выступили с инициативой устроить публичные проверки, вместе с представителями СМИ. В тот день закрыли минимум два заведения. Даже пожарные стали понимать, что они заинтересованы в действительной проверки заведений. Ведь после «Хромой лошади» сняли с должности сразу четверых чиновников. 

Гузель Удачина – уполномоченный по правам ребенка в РТ:

– В отношении решения суда – вы знаете, какое бы оно ни было, мы не вправе обсуждать – правильное оно или нет. Если с ним не согласны стороны, то люди, которые могут обжаловать это решение, они вправе выразить свое несогласие в кассационном порядке. Насколько я знаю, такие кассационные жалобы готовятся и со стороны обвиняемой, и прокуратурой. Но я бы не стала говорить о кассационной жалобе прокуратуры, потому что она документально пока не существует. Есть определенные намерения в этой части.

Дело в том, что гособвинение предлагало определить меру наказания в пять лет лишения свободы с отсрочкой исполнения в связи с тем, что у Фарукшиной есть ребенок, не достигший 14-летнего возраста. Между тем, суд вынес решение более мягкое – три года, но ходатайство об отсрочке отклонил. Мне сложно комментировать решение данного суда еще и потому, что я решения этого непосредственно не видела.

Между тем, когда суд оценивает все обстоятельства дела, он ведь исходит и из семейного положения обвиняемой. Если мама является единственным родителем, конечно, в таких случаях суды стоят на защите прав ребенка, понимая: с кем ребенок останется? И тогда отсрочка, как правило, бывает. В случае если дети живут в полной семье, когда есть еще папа, способный обеспечить ребенка во время отбывания мамой срока наказания, тогда в том числе учитывается еще и возраст ребенка. Одно дело, когда он совсем маленький, где-то до трех лет. Тогда, понятно, необходимость мамы здесь очень острая, несмотря на папу и других родственников. А если ребенку, скажем, двенадцать-тринадцать, то немного другое может быть решение. Но, тем не менее, суд в данном случае оценивает все обстоятельства дела. И, исходя уже из этой общей оценки, выносит решение. Оно должно быть законным и справедливым. Я надеюсь, что таким, в конечном счете, будет и решение по данному делу.

Айрат Гатин - генеральный директор юридического центра «Правосудие»:

- Ответственность по уголовному законодательству всегда несет виновное лицо.  Касаемо трагических событий в «Лепреконе», то с сугубо юридической точки зрения решение Вахитовского суда законно, так как ответственным лицом за пожарную безопасность является арендатор помещений, а именно Роза Фарукшина. Говоря об отсрочке отбывания наказания до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста необходимо отметить, что согласно ст. 82 УК РФ «суд может отсрочить реальное отбывания наказания». Иными словами принятие такого решения является правом суда, а не его обязанностью.

Сергей Ромадановский – председатель профсоюза предпринимателей малого и среднего бизнеса РТ:

- Мне кажется неправильным обвинять одного человека. Виноваты и сотрудники пожарной охраны, те, кто разрешил работать «Лепрекону», может быть, и строители здания, а не только Фарукшина. Все эти люди должны были бы вместе собраться и ходатайствовать об освобождении Фарукшиной, потому что ее вина – чистая случайность. Кто-то случайно закурил, ведь должны были бы быть специально оборудованные для курения места, служба безопасности случайно не уследила, потому что не посмотрела видеозапись. На одну женщину сваливать все беды неправильно. Тем более у нее маленький ребенок. Погибших не вернуть, а малыш как расти будет? Мне кажется, что можно было ограничиваться только денежными выплатами.  Сейчас все свалили на Фарукшину, все как обычно, нашли крайнюю.

Рафаэль Хакимов – директор института истории Академии наук РТ:

– Сложный вопрос вы задаете. Но мне трудно понять: у нас столько организаций контролирует малый, средний и даже крупный бизнес – просто немыслимое количество и немыслимое количество проверок. Вот наш институт, хоть и не относится к бизнесу, а проверяют, по-моему, перманентно. И как же так получается, что после всех этих проверок – все равно где-то что-то не так. Мне это непонятно. Конечно, бизнесмен должен нести ответственность. Я как директор это хорошо знаю: отвечаешь, буквально, за все – за свет, за воду, за интернет (если он не работает – это для нас катастрофа). Но мне непонятна вся эта государственная система, вся вертикаль власти, зачем же тогда этот контроль? А все равно потом пожары. Волею судеб я оказался одним из ответственных за разработку концепции развития малого и среднего бизнеса у нас в республике. Я наблюдаю, как приходится работать этим людям, в каких тисках они находятся – им не позавидуешь…

Тимур Тимуршин - директор ООО «Татнефтепродукт-Медиа»:

- На мой взгляд, правосудие в России носит весьма избирательный характер: сбившая двух женщин (одну - насмерть) Анна Шавенкова получает отсрочку по исполнению приговора до достижения ее ребенком 14 лет, владельцы шахты «Распадская», во время взрывов на которой погибли и пострадали около 200 человек, вообще претендуют на получение помощи от государства, да и в Татарстане бывали прецеденты с весьма
либеральным отношением суда к виновниками ДТП со смертельным исходом.

Я не вижу смысла «продавливать» жесткое наказание для Розы Фарукшиной, ее вина в произошедшем вообще не очевидна, она готова выплатить (и уже частично выплатила) компенсации семьям погибшим, и от того, что Роза проведет несколько лет за решеткой, вдали от ребенка, никому легче не станет. На мой взгляд, это дело - повод оценить беспристрастность и прозрачность работы судебных органов.

Наркясь Монасыпова – директор Казанского регионального центра «Альфа-страхование»:

– Ответственность за происшедшее должен нести владелец. Это однозначно. Он должен контролировать все, в том числе и вопросы безопасности. Но если фактически, а не юридически бизнес вел муж, то почему он молчит? Почему он не оформляет бизнес на себя – значит, подтасованы факты? Почему не берет вину на себя? Чего-то боится?

Рузиля Тимергалеева - руководитель группы компаний «Березка» (г. Зеленодольск):

- Я считаю, что ответственность должен нести человек, который фактически вел бизнес, это однозначно. В случае Розы Фарукшиной все это выглядит так, как будто ее просто «подставили», чтобы минимизировать наказание, отсрочить его, чтобы потом просто все забылось… На самом деле, в случившемся виноват руководитель – я, как руководитель бизнеса, чувствую ответственность всегда. Поэтому все требования пожарных необходимо соблюдать – я не пытаюсь искать ухищрения, чтобы обойти эти требования. Надо делать! Необходимо исполнять все нормы от точки до точки. Если бы у владельцев «Лепрекона» все было в порядке, Фарукшина бы не села. Как руководители мы должны принять все необходимые меры предосторожности - чтобы на окнах решеток не было, чтобы запасной вход был свободен… Если это сделано, ответственность за спасение утопающих ложится на самих утопающих. Ну, а если говорить об этой рокировке между мужем и женой – это вообще позорище!

Алексей Курамшин – директор ООО «ДК химиков»:

– Ответственность совершенно точно должны разделить два лица, если это не одно и то же лицо. Первое – это человек, на которого был оформлен приказ, распоряжение, по которому он непосредственно ответственным был по предприятию за пожарную безопасность. В любой фирме, на любом объекте обязательно есть такой человек. Иначе не дадут лицензии, не дадут открыться, пожарные покоя не дадут. Либо этот человек – сам руководитель, если организация небольшая. Так вот, этот назначенный должен разделить ответственность со своим непосредственным руководителем. Руководитель не проконтролировал, а этот человек, на которого была возложена ответственность по приказу, не обеспечил, не выполнил своих обязанностей. Что и повлекло такое несчастье, тем более которое закончилось смертью людей. Вторая часть вопроса – насколько жестким было назначено наказание в три года колонии? Считаю, это наказание абсолютно адекватное. Это не много и не мало. Это не мягко и не жестко. Думаю, что если бы в России так наказывали всех за подобные проступки, за нарушения, которые приводят к гибели людей, то нам было бы всем поспокойней жить.

Надежда Замалиева
Михаил Бирин
Дмитрий Катаргин

==GOLOS31==