«Зеленский — это «трансмиссионер» «Зеленский — это «трансмиссионер» Фото: ©Стрингер, РИА «Новости»

ПУТИНСКИЕ ЭПОХИ

Наша задача — прогнозирование, но чтобы прогнозировать будущее, надо как следует опереться на прошлое. Поэтому начну с него.

Путинское правление вместило в себя несколько внутриполитических эпох, и я привел их своеобразную периодизацию.

Первая (2000-2003, до «Дела ЮКОСа») — «Семейная идиллия»: скрытый тандем Путин-Волошин.

Вторая (2004-2008) — «Хрупкий сурковский постмодернизм»: эпоха классической сурковщины — кремлевские молодежки, суверенная демократия, «План Путина», триумфализм.

Третья (2009-2011) — «Тандемократия»: всё тот же Сурков, но уже при Медведеве, и явный раскол: Тимакова, «Инсор», «модернизация», «четыре И», попытка запустить свою «фабрику смыслов», с другим содержанием, чем у ВЮС. Шизофрения системы, как итог — кризис-2011, самый серьезный за весь путинский период.

Четвертая (2012-2014) — «Володинская оттепель»: рост числа партий с 7 до 70, возврат губернаторских выборов, возврат одномандатников, запуск телеканала «Дождь», Навальный во втором туре выборов мэра Москвы и т. д.

Пятая (2014-2016) — «Крымский консенсус»: иллюзия конца «системной» политики, 86%, наивысшие в истории рейтинги, апофеоз — результат выборов в ГД в 2016.

Шестая (2017-настоящее время) — ОАО «РосПолитПром». Непредсказуемость вернулась: 4 проигранных губернаторских кампании, рейтинги президента и ЕР упали вдвое, системные партии почуяли силу и т. д. Тем временем внутренняя политика начала перестраиваться на новых основаниях, приобретя черты не столько классического политического или бюрократического, сколько корпоративного стиля.

Его основные признаки:

Корпоративно-полевые выборы, начиная от президентских выборов 2018 г.: идей, политических предложений, лозунгов, месседжей как таковых нет, по телевизору вместо них мультики, зато призывы прийти на участок и проголосовать — из каждого смартфона, телевизора и утюга. Политтехнологи теперь не пишут программы: они на созвоне с менеджерами «Билайна» и Х5 с целью бомбить SMS-ками по их клиентской базе.

Обнуление сферы НКО, в первую очередь ОНФ и ОПРФ: «переключение на позитив». В рамках предыдущей концепции ОНФ работал на откачку протестного актива из условно-«навальной» сферы в контролируемую. В новую концепцию это не вписалось, поэтому люди, которые несколько лет воевали в регионах с местным начальством, теперь должны переводить через дорогу бабушек. Разумеется, они разбегаются.

Приоритет менеджериата в кадровых лифтах. В предыдущей концепции задача кадровой политики была отвязать рейтинг региональных начальников от рейтинга Первого, чтобы их провалы и ошибки не ложились на него. В действующей всё ровно наоборот: должны быть люди, у которых нет и не может быть своего рейтинга, только делегированный. Поэтому — никаких политиков, только «управленцы».

Департизация политики: проблемы у всех партий, и самые большие у ЕР. Президент пошел самовыдвиженцем, Кожемяко тоже, эту моду взяли многие главы, в представительные органы выборы тоже имеют тенденцию становиться всё более одномандатными. Смена рамки: теперь «системная оппозиция» — это ЕР (энтузиасты, пытающиеся шёпотом убедить Кремль, что партия всё ещё зачем-то нужна), все остальные партии — оппозиция несистемная. Даже когда выдвигают домохозяек, агитирующих против себя, потому что те тоже могут выиграть.

Интеграция корпоративных практик во внутриполитическую сферу: кадровые конкурсы — «Лидеры России», оргдеятельностные игры — новый формат Госсовета; «политика закрытости» в медиа, KPI вместо идеологии. Проектное управление с апофеозом в виде новых нацпроектов. Страна как большая фабрика, где заводоуправление общается с трудящимися исключительно посредством трех стендов: «Ударники труда», «Они позорят наш коллектив» и доски объявлений о датах получки, выдаче путевок и графике уплаты членских взносов. В духе времени всё это сегодня реализуется в формате телеграмм-каналов.

СТАРЫЙ НОВЫЙ ТЕХНОКРАТИЗМ

Всё это называется «технократизмом».

Кто такие технократы? Многолетняя боль нашей политической культуры, идущая корнями в глубокое советское прошлое: где бы взять таких управленцев, которые бы не имели никакого своего мнения, но при этом были бы способны делать дело? Кстати, «меньше слов — больше дел» — это вредоносный лозунг: делают, не договорившись ни с кем о том, что именно делается. А потом переделывают, потому что вышло не то. А потом ломают и делают заново. Но фетиш «бессловесных управленцев» только крепнет.

Соответственно, можно вспомнить, как в разные эпохи назывались такие вот идеальные управленцы. В советское время — «передовики производства», а еще раньше, наверное, «красные директора». В девяностые «крепкие хозяйственники» — это те, кто по ту сторону вечного конфликта демократов с коммунистами, а такие в кепке гайки крутят. Маскот — Лужков. Им на смену пришли «эффективные менеджеры», которые отличались от «хозяйственников» знанием множества иностранных слов, европейскими манерами, наличием заграничных счетов и гламурной антинародностью. Маскот — Чубайс. Следующие — «технократы»: их главное отличие от «менеджеров», что «менеджер» — это такой сталкер-одиночка, типа Абызова, а «технократы» существа стайные, чрезвычайно похожие друг на друга и действующие коллективно. И их интеллект, как правило, производит впечатление искусственного.

Сейчас — акме эпохи «технократов». Силовики долавливают «крепких хозяйственников», типа Ишаева, и вовсю трясут «эффективных менеджеров», типа Абызова, но «технократов» пока еще не сажают, пока рано, — их начнут сажать только в следующем цикле.

Но в то же время обозначился уже и кризис. «Прорыв» — а он сегодня единственное предложение системы стране в условиях падающих рейтингов — требует пафоса, способности лезть на амбразуру, зажигать и отжигать, а «технократы», сколько их ни заставляй бегать в мешках, прыгать со скалы и лежать под танком, — всё равно в голове одни циферки КПЭ и квадратики и стрелочки со флипчарта.

Поэтому понадобится следующий извод, который будет уметь всё то же самое, и точно так же не иметь ни политических взглядов, ни партийной принадлежности, ни чего-либо ещё столь же опасного, но при этом способный вести себя не столько как человек из бизнеса, сколько как человек из шоу-бизнеса. Например, как-то, что мы сейчас видим у небратьев.

«ТРАНСМИССИОНЕРЫ» БУДУЩЕГО

Зеленский — это «трансмиссионер».

Я назвал эту следующую генерацию «трансмиссионер». Во-первых, от «трансмиссии», — по сути, его роль — это передаточный механизм от пацаната к лохосфере и обратно. Во-вторых, от миссионерства — он должен вести себя как проповедник, бизнес-евангелист. Притом как проповедник он не должен быть скучным, после каждого абзаца пропаганды должен следовать анекдот или скетч, иначе не удержит фокус внимания. Он должен уметь понимать и язык управляющих и язык управляемых, быть коммуникатором. При этом у него должны отсутствовать собственные идеи, капиталы, структуры, он должен быть таким же обезжиренным, безникотиновым и безалкогольным, как и технократ — иначе опасен. И он должен быть пластичен, то есть легко менять окраску и не фиксироваться ни в каком из своих актуальных состояний.

После того, как в 2018 случилась пенсионная реформа и упали рейтинги, начальникам телеканалов поставили на вид, что плохо пиарят. Они начали искать инструменты, но не нашли. Зато нашли небратья — что делать, если рейтинги власти проседают, но никуда не утекают, и люди перестают доверять системе в целом.

Политтехнологам пора переквалифицироваться не в управдомы, а в режиссеры сериалов и игр КВН. А политикам пора потихоньку готовиться к смене образа «технократа» на образ «трансмиссионера».

Алексей Чадаев, 01.04.2019