«ОНА ДАЖЕ НЕ РАЗЛИЧАЛА, СКОЛЬКО ПАЛЬЦЕВ НА РУКЕ»

Восьмилетняя Арина заболела весной прошлого года: пропал аппетит, постоянно болела голова, а буквы и цифры, что чертила на доске учительница, стали расплываться. С детьми, как и со взрослыми, это обычно происходит вдруг — вдруг исчезает вкус к жизни и солнечному свету, к беспечным играм сверстников и даже к своим любимым игрушкам. Бойкая, жизнерадостная девочка за считанные дни превратилась в тень: дома она все чаще лежала, есть отказывалась — ее все время тошнило. Родители не могли понять, что случилось с ребенком… Поначалу грешили на последствия ветрянки, которой Арина незадолго до этого переболела, заразившись от младшей сестры Агаты.

«Это были первые грозные симптомы, как выяснилось впоследствии, но тогда о такой болезни мы и подумать не могли, — вспоминает мама девочки Марина Забирова. — Дали таблетку — вроде бы голова прошла. Однажды Арину вытошнило в школе, и ее отпустили домой с уроков. Делать нечего, мы отправились к участковому врачу». Педиатр рекомендовал дневной стационар, сказал, что надо лечить желудок. Но улучшений не было, и Арину положили в Городскую детскую больницу №1 Казани. Там на приеме у окулиста выяснилось, что у девочки «что-то не так» с глазным дном, левым глазом она почти не видит. Это стало полной неожиданностью для родителей. Офтальмолог направил ребенка на дополнительные обследования и в заключении написал: «Под вопросом новообразование больших размеров». То есть опухоль головного мозга.

«Эта болезнь начинается под маской различных заболеваний — ОРЗ, гриппа, кишечной инфекции, — объясняет детский онколог из Москвы Ольга Желудкова, в чьи умелые руки после долгих перипетий попала Арина. — Основные симптомы — рвота и головная боль, которые появляются по утрам. После рвоты ребенок чувствует облегчение и потом нормально идет в детский сад или учится в школе. Появилась головная боль — выпил таблетку, и все прошло, а через месяц — опять боль и опять таблетка. И так может продолжаться до тех пор, пока рвота и головные боли не станут ежедневными».

Как правило, страшный недуг отзывается катастрофой во всем теле: может нарушиться походка, исчезнуть зрение. С Ариной уже начинало происходить что-то подобное. «Левым глазом она не могла прочитать ни одной строчки, — сокрушается Руслан Забиров, папа девочки. — Мы показывали ей пальцы на руке — она даже не различала, сколько их!»

Впрочем, поначалу врачи решили родителей не пугать. Запись окулиста про новообразование объяснили обычной медицинской бюрократией: дескать, это необходимо, чтобы обосновать экстренную госпитализацию. Но, когда сделали МРТ (магнитно-резонансную томографию) головного мозга, диагноз подтвердился: «светлоклеточная атипическая менингиома — опухоль головного мозга второй степени злокачественности» — так это называется на медицинском языке. На снимке врачи увидели опухоль огромного размера.

Меры были приняты оперативно: в тот же день Арине сделали операцию — удалили часть опухоли и установили шунт (специальную трубку для нормализации циркуляции спинномозговой жидкости и внутричерепного давления). Затем министерство здравоохранения Татарстана выделило семье Забировых квоту, и они отправились в профильный центр в Москву. Там сделали еще одну операцию, во время которой удалось убрать значительную часть опухоли. В конце августа 2018 года девочка вместе с родителями вернулась в Казань.

ОТ СЕРАФИМА САРОВСКОГО ДО ПРОТОННОГО ЦЕНТРА: ДОРОГА К ВЫЗДОРОВЛЕНИЮ

Беда выделяет человека, делает его судьбу особенной. Миллионы детей ежедневно ходят в школу, перешептываются на уроках, занимаются в кружках, строят яркие планы на будущее и не видят в этом ничего необычного. Но для Арины в одночасье обычная жизнь стала недоступной. До болезни она была общительной, с удовольствием бегала с подружками на занятия в танцевальный кружок, рисовала, а в выходные посещала вместе с мамой воскресную школу при казанском храме святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Там тоже рисовала — ангелов и сверкающую Вифлеемскую звезду на вершине рождественской ели. В сентябре прошлого года, когда семья Забировых вернулась из Москвы после удачной операции, именно это вспомнилось им всем из прошлой безмятежной жизни: как пел детский хор в церкви и как на проповеди учили надеяться и полагаться на чудо…

Руслану как раз дали нежданный отпуск, и он сразу предложил: «Поехали в Дивеево». «Долго не думали, отправились сразу, на машине, — вспоминает Марина. — Осень была теплой и солнечной. Все дни гуляли, ходили на службы, ездили на святой источник к Серафиму Саровскому. Вода там — всего 4 градуса, как и на Голубом озере в Казани, но мы все равно окунались!»

Врачи тем временем следили за меняющимся состоянием Арины: болезнь отступила, но не ушла совсем, ведь часть опухоли — рядом с гипофизом — так и осталась. Удалять ее остереглись — чтобы не нанести непоправимый вред здоровью девочки. Арину перевели на домашнее обучение, но понятно, что полноценно учиться и общаться со сверстниками она сможет только после полного выздоровления. В январе этого года семья по совету казанских врачей отправилась в Москву на прием к известному детскому онкологу Желудковой.

«Мы попали к Ольге Григорьевне в кабинет только в 8 часов вечера, — рассказывает Руслан. — Она внимательно осмотрела Арину и вынесла вердикт: раз опухоль была такой большой, то девочке потребуется протонное облучение». Врач рекомендовала Забировым петербургский центр протонной терапии медицинского Института им. Березина. Сам протонный метод трактуется как наиболее современный: от обычного лазерного он отличается высочайшей точностью облучения, более эффективным разрушением злокачественных клеток за счет увеличения дозы радиации, а также минимальным негативным воздействием на здоровые органы и ткани. Единственный его недостаток — высокая цена: на Западе стоимость такого лечения достигает $100 тыс. для взрослых и $150 тыс. — для детей. В России это несколько дешевле. Тем не менее сумма в 2 007 250 рублей для Забировых астрономическая.

Сегодня Руслан тянет на себе всю семью: работает на казанской ТЭЦ старшим машинистом турбинного оборудования. Марина по образованию учитель физики и математики, однако после рождения детей стала домохозяйкой. «Мы сначала хотели отдать Арину и Агату в платный детский сад, но, когда посчитали, во сколько нам это обойдется, вышло, что дешевле маме самой сидеть с детьми», — объясняет Руслан. Миллионов на банковских счетах у Забировых нет. Поэтому сначала они растерялись: где взять деньги, чтобы оплатить лечение дочери?.. «Но Ольга Григорьевна выручила нас: рассказала про Русфонд и сама договорилась с протонным центром в Петербурге», — добавляет Марина.

Так неожиданно для себя казанская семья оказалась в Северной столице. Небольшую квартиру арендовали за свои кровные, зато всего в 15 минутах от протонного центра. Теперь за окном у Арины — деревья Юнтоловского заказника, пылающая электричеством гигантская игла «Лахта-центра», построенного «Газпромом», и шумная магистраль ЗСД (Западного скоростного диаметра), по которому, словно по игрушечному гоночному треку, с тихим шуршанием носятся стремительные автомобили. «Дочка уже издали различает дорожные знаки! — радуется Руслан. — Зрение у Арины начало улучшаться».

На последних рисунках девочки — солнце и маленькая танцовщица, напоминающая о том танцевальном кружке, в который она ходила до болезни, или «Арину-балерину», о которой пел питерский музыкант Максим Леонидов. И недаром, если поинтересоваться у Арины, какую музыку она любит больше всего, девочка с гордостью и некоторым вызовом ответит: «Рок-н-ролл!» Впрочем, теперь вместо кружков Арина каждый день посещает центр протонной терапии, где ее наблюдают, готовят к сеансам облучения. «Не страшно?» — спрашиваю Арину. «Нет, — решительно возражает она. — Я просто лежу, надеваю белую маску и лежу».

Процесс лечения в протонном центре — в самом начале. Девочке еще не раз потребуется войти под эти тихие своды, надеть белую маску и замереть в ожидании чуда выздоровления, которое было бы невозможно без казанских, московских и петербургских врачей. И, конечно, без нас с вами — всех тех, кто решится пожертвовать семье Забировых свои средства, чтобы Арина смогла выздороветь и вернуться из Петербурга домой, в Казань. «Это ни с чем не сравнить: когда родителям, у которых был болен ребенок, ты говоришь: „Здоров! Ваш ребенок здоров! Мы его вылечили!“, — говорит Желудкова. — Ты просто не знаешь, на седьмом или на каком еще небе от счастья ты сам в этот момент!»

Но лечение стоит очень дорого — 2 007 250 рублей, таких больших денег у семьи Забировых нет. Для спасения Арины нужна наша помощь.

Реквизиты для помощи Арине Забировой вы можете получить по следующим адресам и телефонам: 8 937 619–00–18, rusfondkazan@yandex.ru (Казань) и 8 800 250–75–25 (звонок по России бесплатный), rusfond@rusfond.ru (Москва).

83145.gif