«Уже мало кто скрывает, что Москва недовольна официальным Минском и отнюдь не против, чтобы в этой стране сменился глава государства» «Уже мало кто скрывает, что Москва недовольна официальным Минском и отнюдь не против, чтобы в этой стране сменился глава государства» Фото: kremlin.ru

«ГЕЙ, СЛАВЯНЕ! ГЕЙ, СЛАВЯНЕ!»

Философ-просветитель и деятель Великой французской революции Анахареис Клоотс как-то написал: «„Враги“ и „соседи“ — однозначные понятия в древних языках». Живем мы давно не в древности, а в самой что ни на есть современности, однако данный тезис Клоотса применим и сегодня. Не ко всем, но к некоторым территориями точно.

Декабрь буквально насыщен политическими сообщениями по поводу противостояния Беларуси и Российской Федерации. Два соседа оказались на грани не просто ссоры, а масштабного противостояния. И на наших глазах пишется новая версия гоголевского произведения «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». На самом деле, все к этому давно шло. Слишком много претензий накопилось у Минска и Москвы друг к другу. Рано или поздно они должны были выползти наружу и показать «кузькину мать» наивным обывателям, верящим в союзное государство России и Беларуси. Кстати, вокруг названий «Беларусь» или «Белоруссия» тоже кипят нешуточные страсти, в очевидных деталях воспроизводя аналогичный кейс по вопросу того как писать: «в Украине» или «на Украине». Кто-то думает, что в большой политике такие мелочи не играют существенной роли: большая же политика, думают они, а тут споры маленькие. Но они и создают общий фон противостояния, из таких мелочей и складывается панно, на котором четко прорисовывается образ лютого врага. Каждый штрих, каждая мелочь добавляют свой эксклюзивный энергетический импульс в этот образ, и вот уже вчерашний сосед-братушка, про дружбу с которым так задорно пели Владимир Винокур и Лев Лещенко:

Гей, славяне! Гей, славяне!

Москали и Киевляне,

Нам ли с вами родину делить!

Неужели наставишь пушку,

На свою жену хохлушку?

Лучше буду я ее любить…

...становится заклятым врагом и концентратом всего самого плохого и гнусного. Но кто мог представить себе лет шесть-семь назад, что таковым для официальной Москвы станет Украина? А теперь в этом списке может оказаться и братская Беларусь. Постимперский синдром — это такая вибрация, которая создает разрушительный резонанс для окружающей ойкумены.

«БАТЬКА, СЛУЧИСЬ НЕВЕРОЯТНОЕ, МОГ БЫ БЫТЬ СЕЙЧАС НА МЕСТЕ ПУТИНА»

Наш сосед при Лукашенко всегда воспринимался надежным и верным союзником. Как только Бацька (Батька по-белорусски) пришел к власти в 1994 году, он почти сразу стал кумиром патриотическо-коммунистической части российского политического класса. Его противопоставляли демократу Ельцину. На него смотрели с вожделением мечтающие о восстановлении СССР активисты и левые интеллектуалы. Батька улавливал эти настроения в своей стране и в соседней Российской Федерации. В Беларуси он по факту восстановил советский вариант властвования, хозяйствования и образа жизни. Опыт руководства совхозом пришелся ко двору. Лукашенко ввел жесткую систему управления, громил провинившихся и не выполнивших план в духе советских партсобраний. Постепенно он прорисовывал собственный концепт гибридного авторитаризма с белорусским лицом, в котором отчетливо читались черты гротескной брежневщины.

При этом Батька понимал, что без Москвы ему будет непросто: вся хозяйственная система была создана при СССР, а значит, экономически завязана на все производственные системы бывшего Союза. Но проводить масштабные экономические реформы и привлекать инвесторов он не желал. Выехать на существующих мощностях — этим руководствовался Александр Лукашенко, а там будет видно! Президент Беларуси вынашивал планы возглавить Союзное государство, договор о котором был подписан в 1996 году с Борисом Ельцином. Батька рассчитывал, что стечением обстоятельств он сможет подвинуть Ельцина, который, как уже было понятно в 1996-м, являлся хромой политической уткой. Особой группы поддержки у него в элитах не было. Семибанкирщина вполне обходилась и без «твердой руки». Во многом именно из его образа «жесткого и конкретного руководителя», ностальгирующего по советским временам, был рожден общественный запрос на своего российского «Батьку». Им и стал Владимир Путин, естественно, с коррекцией и отсылкой на российские реалии. Лукашенко — тоже выходец из КГБ. Правда, опыта публичной политической деятельности у него было больше, чем у его питерского визави. Но было и историческое образование, позволявшее ему неплохо понимать состояние общественных настроений, методы политической борьбы и логику развития многих процессов.

Батька, случись невероятное, мог бы быть сейчас на месте Путина. Но история не знает сослагательных наклонений.

«ИНФОРМАЦИОННОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ДАВЛЕНИЕ НА ЛУКАШЕНКО ИДЕТ УЖЕ ПОЛНЫМ ХОДОМ»

Двадцать долгих лет Лукашенко пользовался привилегиями от статуса Союзного государства, получал преференции, таможенные льготы, бесчисленные кредиты, благоприятные условия для белорусских товаров и так далее. Иногда случались трения, но мастер дипломатии Александр Григорьевич умело их разруливал. Москве Минск был нужен как символический жезл в руках императора. Европа объединяется — и мы тоже не отстаем: Союзное государство и ЕврАзЭС. Кремль терпел все капризы Лукашенко — стратегические задачи важнее, рассуждали в Москве.

И вот теперь «стратегическая задача» вдруг стала актуальной, ее час пробил. Но почему же именно сейчас? Тут надо четко понимать, что конфликт между Москвой и Минском происходит не из-за цены на нефть и таможенных пошлин. Вопрос носит строго геополитический характер. От Лукашенко требуют частичного делегирования белорусского суверенитета России. Выражаясь языком канцелярии, «углубления интеграции в рамках Союзного государства». В этой конструкции Лукашенко как самостоятельного игрока нет. Ему предлагают уйти в 2019 году. При этом гарантируют пост исполнительного секретаря СНГ — структуры, которой по сути нет; она смысловой фантом, замазанная черной краской история.

Другого варианта, при котором Лукашенко остается на своем посту, но принимает правила игры, — нет. Два авторитарных медведя не смогут делить одну берлогу. Для Москвы важно сейчас усилить новое напряжение на европейском фронтире. Беларусь — это буфер между Европой и Россией. Еще один геополитический очаг, вокруг которого начинаются пляски с оружием. Для внутреннего потребления Кремлю важна еще одна мобилизующая население схватка за «наши рубежи», для внешнего пользования — это возможность надавить на слабые места ЕС, а США в лице Трампа погружены в свои склоки, и им явно не до этого. Гибридная война теперь смещается с украинского направления на белорусский? На север! Теперь можно будет говорить не про «исконно нашу Новороссию», а про «наш север», «русскую Гиперборею» и прочее в этом мифотворческом духе.

«В Беларусь послом РФ и спецпредставителем президента Путина направлен Михаил Бабич, жесткий управленец, кадровый офицер ГРУ, которому всегда поручали самые ответственные и сложные операции» «В Беларусь послом РФ и спецпредставителем президента Путина направлен Михаил Бабич, жесткий управленец, кадровый офицер ГРУ, которому всегда поручали самые ответственные и сложные операции» Фото: kremlin.ru

Информационное и политическое давление на Лукашенко идет уже полным ходом. В Беларусь послом РФ и спецпредставителем президента Путина направлен Михаил Бабич — жесткий управленец, кадровый офицер ГРУ, которому всегда поручали самые ответственные и сложные операции: он работал в Чечне, сидел полпредом в ПФО. При его кураторстве в том числе в Татарстане «решали» языковой вопрос в 2017–2018 годах, хотя публично он обещал Казани компромиссное решение. Как только он получил верительные грамоты (правда, Лукашенко затягивал этот процесс), он тут же приступил к реализации плана по ослаблению режима Батьки. Один из отработанных приемов… обвинение официального Минска в насаждении белорусского языка в собственной стране. Подконтрольные нашему Кремлю СМИ в унисон принялись третировать Лукашенко за якобы заигрывание с белорусским национализмом, за проектом которого стоит Германия. История с языками становится прямо-таки хрестоматийной, она в постиндустриальную эпоху выступает незримым орудием борьбы и пропаганды. Когда пару лет назад Нурсултан Назарбаев принял решение о скором переходе Казахстана на латинскую графику с кириллицы, Москва так же отреагировала нервно и гневно. Украина была обвинена в ущемлении русского языка. Теперь вот Беларусь. Между прочим, именно Лукашенко в 1995 году провел в стране референдум, на котором русскому языку был придан статус государственного.

Лукашенко пытался выстраивать союз с Порошенко, странами Балтии, но это не гарантия от посягательств Москвы на его позиции. Гибридная война на юго-востоке Украины будет постепенно затухать, иногда выбрасывая искры от еще не остывших углей, возникающих при соприкосновении с внезапно набредшим в эти места ветром. Украинский кейс уже сильно не будоражит местный электорат, не придает никакого объединяющего для элит драйва: как тема для переговоров — торгов с Западом — она зашла в тупик, а тут еще полный провал по линии церковного раскола. ДНР/ЛНР легли на усталые плечи Москвы тяжким экономическим бременем, необходимостью то и дело решать вопросы в этих территориях внецивилизационного хаоса, отвлекая силы и ресурсы РФ от более важных задач. Новороссия — это архивный проект.

«СУДЯ ПО ВСЕМУ, СЛЕДУЮЩИЙ ГОД — ПОСЛЕДНИЙ В КАЧЕСТВЕ ПРЕЗИДЕНТА ДЛЯ ЛУКАШЕНКО»

Другое дело — Беларусь. Здесь другие вводные. Формально Минск — сам инициатор углубления союзных отношений, поэтому говорить о том, что Москва напирает на наши «высоты», — бессмысленно. За Лукашенко не стоит Запад, как за Киевом. Режим в Беларуси держится на административном поплавке Батьки, уход которого будет означать демонтаж всей системы и, возможно, государственности. Лукашенко задавил почти все институции, которые могли быть выступить спасательным крюком для РБ. Контрэлита разгромлена или рассеяна в эмиграции. Украина в этом смысле сильнее, у нее мощнее ВПК, больше населения, влиятельная зарубежная диаспора (один из министров Канады — этническая украинка), которая собирает средства для нужд исторической родины, лоббирует интересы Киева во всевозможных международных инстанциях и кабинетах влиятельных политиков, диверсифицированная экономика, а главное — идеологический дискурс, который питает жилы противостояния с Москвой.

Ничего подобного у Минска нет и в помине. Лукашенко не смог и не захотел взращивать nation state. Группы, противопоставлявшие проект политической национальной субъектности белорусов как основу государственности режиму Лукашенко, были выведены из легального поля. Все общественные институты, не присягнувшие Батьке, были названы врагами. Теперь вот Батьке не на кого положиться. Одиночество патриарха. Народ не готов встать за него горой. И Москве, и самому Батьке это известно, как бы он публично ни говорил, что «не позволит никому нарушить суверенитет Беларуси». У авторитарных режимов почти всегда один исход. Они всегда безыдейные, гибридные, готовые примерить любую тогу, лишь бы сохранить свою власть. Достаточно одного изречения Лукашенко, чтобы понять это: «Я православный атеист».

Лукашенко не смог построить даже национальное государство европейского типа образца XIX – начала XX веков. А за время его президентства выросло целое поколение белорусов. Ему не удалось построить социализм в отдельно взятой стране (попытался ступить в одну и ту же реку два раза. Видно, не читал Гераклита), он не предложил населению ничего, кроме одного проекта — самого себя. Скорее всего, и эта страница истории постсоветской автократии будет в ближайшее время перевернута. Как это случилось в Грузии, Армении, Киргизии, странах Балтии.

Чтобы там ни писали, но ни Германия, ни США (больше всего беспокоится Польша, но ее ресурсов недостаточно, чтобы противодействовать политике Москвы) не рвутся на подмогу споткнувшемуся о собственные грабли Лукашенко. Им и Украины по макушку достаточно. Батька не готов на их условия, а они не готовы защищать его. Он при любых раскладах хочет сохранить власть семьи. Беларусь давно превратилась в корпоративное государство, и в этом ее главная слабость.

Судя по всему, следующий год — последний в качестве президента для Лукашенко, истекает срок его полномочий. Может случится так, как произошло со свергнутым президентом Киргизии Курманбеком Бакиевым. Его в ходе революции изгнали из страны в 2010 году, и он нашел политический приют у Лукашенко.

Кстати, Клоотс был казнен Робеспьером за пропаганду идей революционной войны и «всемирного союза республик». Власти молодой французской республики воспринимали эти призывы как попытку втянуть Францию в гибельную для нее войну с соседями. Соседи для него таки были врагами.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции