Благодаря ему в составе «Рубина» сыграли три воспитанника клуба

Именно с Игорем Родькиным команда «Рубина» 2000 года рождения, в которую как раз и входили Артур Сагитов, Раиль Абдуллин и Данил Степанов, выиграла в 2016 году первенство России. И именно он внес огромный вклад в воспитание парней. Как только все узнали, что они выйдут в составе главной команды, а затем и после победы, телефон Игоря начал разрываться от поздравлений. Родькин — один из лучших молодежных тренеров в России. Ранее он работал Академии футбола, и через него прошли Алан Дзагоев, Илья Кутепов, Роман Зобнин (четвертьфиналисты ЧМ-2018), Станислав Крицюк, лучший молодой игрок 2018 года в России Ильзат Ахметов. Сейчас он работает старшим тренером – методистом в школе «Уфы». «БИЗНЕС Online» удалось пообщаться с Родькиным практически сразу же после столь значимого для казанского футбола события.

«У РЕБЯТ БЫЛ СОБЛАЗН УЕХАТЬ В «СПАРТАК», «ЛОКОМОТИВ», «ЗЕНИТ»

— Как вы узнали, что в составе «Рубина» выйдут ваши воспитанники?

— Мы были на связи с Ромой Шароновым. Он остался в Питере после игры молодежки, узнал об этом и накануне мне написал, что в составе выйдут Артур и Раиль и что Данил Степанов и Никита Сапрунов еще в заявке. А когда уже непосредственно матч начался, я даже уже не обращал внимания, как играет «Зенит». Только смотрел на те позиции, на которых играют ребята, как Раиль успевает Мака накрыть или не успевает, как он разворачивает корпус, как Артур Сагитов смещается ближе к флангу в давлении или остается по центральным защитникам. Конечно, такое событие. 50 тысяч, первый раз выйти. Для них и для нас это запоминающееся событие. Я им всем написал, что я счастлив.

— С самими парнями до матча не общались?

— Нет. В такие моменты, когда идет подготовка, не вижу смысла. Пусть каждый концентрируется на себе. У них есть тренер, который скажет им, как быть. Вот когда они в «Уфу» приезжали, была возможность пообщаться.

— Довольны тем, как они сыграли?

— Да, для первого раза. Они, может быть, и не стали лучшими игроками матча, но для меня они герои. Они не испортили картину — это уже важно. Выйти против лидера чемпионата, игроков сборных разных стран. Считаю, это что удачный дебют.

— Кто впечатлил больше всего?

— Объем большой черновой оборонительной работы проделал Сагитов: оказывал очень хорошее давление на двух центральных защитников, когда были быстрые атаки, он старался бежать, и на нем фолили и в первом тайме, и во втором. Для меня это не сюрприз, а его манера игры. Но из трех мальчишек он больше запомнился.

— Фол Абдуллина, приведший к пенальти, — его ошибка?

— Да. Он сконцентрировался на мяче, а когда уже был адресат, стал разворачиваться и уже не успевал. Наверное, в этом эпизоде более контактно ему надо было играть с Эрнани, а не на дистанции. Но это мое мнение. Курбан Бекиевич по-другому может оценивать и определить этот эпизод.

«Объем большой черновой оборонительной работы проделал Сагитов, он оказывал очень хорошее давление на двух центральных защитников» Фото: rubin-kazan.ru

— Парни выделялись и когда вы с ними брали чемпионат России?

— Да. К этим ребятам еще отнесу Амира Нуруллина, Тимура Лабанова, Александра Смелова. Они были лидерами команды. При этом если Данил левый защитник и мы в каких-то играх его использовали правым защитником по необходимости, то Раиль мог закрыть две-три позиции — выйти левым защитником, правым защитником и центральным. Артур всегда играл центрального нападающего. Но во всех играх он выполнял такой объем работы, как с «Зенитом».

— Можете назвать их ключевые особенности?

— Для Артура Сагитова нет авторитетов на поле. Спортивная наглость — очень хорошее ценное качество. На поле для него все равны. Он будет против любого играть так, как он может. Плюс он хорош в быстрых атаках и может своевременно найти пространство и убежать.

Если говорить про Данила Степанова, то это его самоотверженность, трудолюбие и преданность «Рубину». Он с пеленок болеет за «Рубин» и мечтал играть в главной команде республики, очень добросовестный. От сих до сих, все, что нужно, он сделает.

Раиль Абдуллин — очень быстрый игрок и этим правильно и своевременно пользуется. В зависимости от соперника может применять свои лучшие качества. Его технические возможности позволяют участвовать в атакующих действиях.

Но в каждом из них — это порядочность, любовь к футболу. Я со многими работал. Самое важное то, как ты тренируешься, все по тренировкам видно, отдается парень не отдается. И у них всегда это было на 100 процентов. Повторюсь, что есть еще у других ребят 2000 года рождения потенциал. Очень рассчитываю, что у них все получится.

— В свое время их пытались переманить другие большие клубы. Как это происходило?

— Селекционеры «Спартака», «Динамо» — их было очень много. У нас Лопатин уехал в «Спартак», остальных удалось удержать. Руководство постаралось для тех, у кого были какие-то предложения, предлагали стипендии, контракты. Знаю, что Питер очень много вёл ребят. Один селекционер показывал целый список, набор качеств и говорил, что даже были готовы заплатить деньги за ребят. Это непосредственно по Сагитову. И Тимур Лобанов там фигурировал, и Раиль Абдуллин. Селекционеры выходили на родителей, созванивались, разговаривали.У нас приняты были индивидуальные беседы. Когда мы начали разговаривать, то вскрывались такие факты, что у ребят был соблазн уехать в «Спартак», «Локомотив», «Зенит».

«Если говорить про Данила Степанова, то это его самоотверженность, трудолюбие и преданность «Рубину». С пеленок он болеет за «Рубин» и мечтал играть в главной команде республики» Фото: rubin-kazan.ru

— То, что сейчас вокруг них такое внимание, может сказаться негативно?

— Все мы люди, мы все подвержены каким-то соблазнам. Но я очень надеюсь на здравый смысл ребят. Когда ты тренер и работаешь с ребятами, то важно дать им не только какие-то футбольные качества, но и с человеческой точки зрения объяснить некоторые нюансы. Потому что эти футбольные качества могут не развиться, если с головой не дружить. Рассчитываю и надеюсь, что у них в этом плане все будет адекватно, что они воспримут это только как аванс для дальнейшей работы.

— Не кажется ли, что если бы не случайность — желтая карточка Азмуна, запрет на игру Полоза, травма Устинова, — то и не было бы всего этого?

— Надо быть объективным и признать, что, действительно, это совпадение, череда таких случайностей. Но у нас вся жизнь из этого состоит. Но тут уже как ты воспользуешься этим. Сейчас мы не говорим, что они сделали всю игру. Они поддерживали определенный уровень игры, темп, интенсивность, организацию, не испортили. И Бердыев это подчеркивал. То, что доверие такое… Я тренер и реально понимаю, что всегда есть сомнения по поводу состава на игру. А представляете, сразу двоих молодых дебютантов поставить? Надо отдать Бердыеву должное.

— Насколько велика заслуга Шаронова?

– Очень рад, что они попали к Роману. У нас взгляды очень совпадали по тренировочной работе, по развитию игроков, обучению как в тактической, так и в психологической подготовке игроков. Думаю, что очень большой его вклад в развитии ребят. Он выдерживает линию, которую наметил себе.

Роман знал этих ребят, целенаправленно давал им развиваться. Они могли бы не играть, старшие ребята бы играли, и результат был бы лучше с турнирной точки зрения. Он мог бы в таблице сейчас быть не восьмым, а четвертым примерно. Но попали бы три воспитанника в основной состав тогда?

Я вообще хотел бы сказать, что с этими ребятами 2000 года рождения много тренеров поработало. Отмечу Дмитрия Игдисамова, Ивана Крылова, Рената Мифтахова. Мы с каждым из них на каком-то периоде времени в «Рубине» поработали. Они в ребят много и хорошо вложили.

— Если они дальше не будут получать много игровой практики, то стоит отдать их в аренду в ФНЛ?

— Если будут проигрывать конкуренцию, если не смогут закрепиться. Это обязательная часть развития игрока — тренировки, игры. Тогда почему бы нет? Не думаю, что это какой-то шаг назад или отступление. Наоборот, чем больше играешь, тем поднимаешься выше.

«Раиль Абдуллин очень быстрый игрок и этим правильно и своевременно пользуется» Фото: rubin-kazan.ru

«ЛИБО ОНИ АГЕНТОВ НАЙДУТ, ЛИБО ИХ НАЙДУТ»

– Пробовать развиваться через воспитанников — сейчас единственно возможный вариант для «Рубина», чтобы вернуть массовую любовь болельщиков?

— Сейчас это так сложилось. Но будут ли такого уровня молодые игроки и дальше? Не будет ли опять провала? Это же как системность в работе академии, школы. Если мы выдаем каждый раз игрока в главную команду, тогда это система. А если раз в пять лет, то это может быть случайность, а не закономерность.

— Агенты сильно мешали в работе?

— Конечно, им интересны были ребята, и разговоры велись. Но выбор всегда за родителями и детьми. В этом мире невозможно удержать от того, чтобы у игрока не было агента. Или они агента найдут, либо их найдут.

– Вы ведь пришли в «Рубин», когда Ивана Данильянца еще не было в команде?

— Да, февраль 2014 года. Тогда был Акбаров. Когда Иван Альбертович приглашал, я приезжал на собеседование, но что-то там не сложилось. А потом через какое-то время они ушли — Курбан Бекиевич и Иван Альбертович. Через несколько месяцев уже Нияз Ильдусович сделал звонок. Он приехал и договорились по работе.

— Какая была тогда концепция в воспитании молодежки?

— Работали испанские методисты — Эду Докампо и Эфрен. Была выработана система. Тренеры передают возраста. Руководил процессом Акбаров. Достаточно хорошее общее понимание было, что мы делаем на каждом возрасте, какие упражнения выполняем. Системность была. Не знаю, как сейчас. Мы безболезненно могли передавать друг другу команду определенного возраста. Конечно, у всех свое мнение было. Все мы амбициозны, но тем не менее понимали друг друга. Очень много было собраний, чтобы сложилось единое понимание.

— Про «Барселону» и «Аякс» мы знаем, что они с малых лет играют так, как главная команда. Как было у вас?

— У нас так же было. Система 4-3-3 как базовая расстановка. Система отбора и принципов обучения в тренировочном занятии, в недельных и месячных циклах. Не скажу, что это было подражание какое-то. Но вот в «Рубине» была выстроена своя система. Мы собирались, обсуждали упражнения, делили их на определенные категории. Упор делали на понимание игры, на мышление, на техническое исполнение. По современным реалиям все возраста играли в давление. Принцип игры — не отходить к своим воротам, высоко отбирать мяч. Естественно, это очень тяжело, потому что много пространства за спиной остается, подверженность контратакам. Тем не менее при потере быстрый отбор должен был быть. Команды всех возрастов это понимали.

— Почему вы ушли из «Рубина»?

– Мне оставалось еще полгода до конца контракта, и не было четкого понимания, что будет дальше. В это время поступило предложение от Шамиля Камиловича Газизова (президента «Уфы» — прим. ред.). Наверное, захотелось сделать какой-то шаг для себя. Пригласили на должность старшего тренера в школу «Уфы», отвечать непосредственно за работу школы в методическом плане. Решил попробовать себя.

«В «УФЕ» НЕ ВСЕ ДЕТИ С МАЛЫХ ЛЕТ ПОПАДАЮТ В ШКОЛУ, КАК В «РУБИНЕ»

— Были ли еще предложения?

— Были. Белоусов, спортивный директор Академии Коноплева, предлагал вернуться в этот же период. И московские школы были заинтересованы. С двумя клубами общался. Выбор был, но я решил, что поеду в «Уфу».

— Говорят, что в «Уфе» все были в восторге, когда получили такого специалиста. Это правда?

— Сейчас все поутихло. Все ожидали, что сейчас быстро-быстро начнем всех обыгрывать. Есть своя специфика. В «Рубине» проводится мощный очень качественный отбор детей с детских садиков. В каждом возрасте идет отбор, и есть возможность приглашать иногородних детей в старших возрастах. В Уфе же не все дети с малых лет попадают в нашу школу. И иметь всех детей хороших, приспособленных для игры, мы пока не можем. Это нас сильно подводит и расстраивает. Нужно время.

Плюс философия, которую мы проповедуем. Маурицио Сарри (главный тренер «Челси» — прим. ред.) говорил про своих игроков, что за один год он не сумеет поменять их мировоззрение, мышление. Каждая тренировка — это десятые процента в общем понимании. Поменять мировоззрение очень тяжело. Год у нас ушел на это. Если гнаться за результатами, то они до меня были лучше по старшим возрастам. Они занимали первые-вторые-третьи места в зоне Урала. Сейчас лучшее — это шестое-седьмое место у нас два возраста. Не думаю, что в данный момент надо зацикливаться на результатах. Хотя руководству хочется, чтобы были места повыше. Но как мы добиваемся этих мест? Обучаемся или на голый результат работаем? Такие моменты очень щепетильные всегда.

Но то, что многие ребята прибавили, — это не только мое мнение, но и моих коллег в «Уфе». Есть развитие. Только еще нам какое-то время нужно, чтобы от обучения к результатам прийти.

— С чем связано, что не все с «Уфой» на контакт идут?

– Клуб молодой. История такая, что только-только все начинается. Определенное доверие нужно. Как-то так исторически сложилось, что стадион «Нефтяник» находится чуть в отдалении от центра города и жилых многонаселенных кварталов. Внутри кварталов располагаются муниципальные спортивные школы, где есть отделения футбола. Дети и идут туда — здесь поле, тренер, никуда ехать не надо. Сейчас очень много коммерческих школ, которые тоже перехватывают детишек 5–7 лет. Вот у нас такая проблема. Потом дети не могут до 10–11 лет добираться сами. С 7 до 11 лет четыре года проходит. А потом кто-то уже заканчивает из перспективных. Кто-то в другой вид спорта уходит. Очень много работы в этом плане. Стараемся и с тренерами, и с руководителями других школ наладить контакт. Предлагаем им совместные семинары и тренировки, но пока тяжело.

— В Башкортостане в том же Салавате есть филиал «Зенита». Сильно мешает?

— Вот! Они в Питер везут игроков. А представляете, какая школа была бы, если бы мы с Салаватом объединились и сотрудничали?

— Сильно чувствуется отсутствие централизации футбольной, как в том же Татарстане?

— Очень сильно. Все разрозненно. Если бы комплектовались так, как в «Рубине», с помощью игроков республики, даже города, мы были бы конкурентоспособны на Урале, это точно. И игроки бы наши дальше двигались, развивались в молодежной команде. «Уфа»? Нет, подождите. Мы сначала в Питер, Москву, Краснодар отвезем игроков, они с нами сотрудничают, какие-то деньги выделяют.

— Что вы изменили в первую очередь, когда пришли в школу «Уфы»?

— В первую очередь большой вопрос был к тренерскому составу. Как мы выглядим, как мы ведем тренировку, как мы себя преподносим. Потому что все идет от тренера. Руки за спиной и прислонен к штанге — дети четко понимают, что тренер не заинтересован в их обучении. Мы начали с того, что делает наставник, что говорит, как говорит и показывает, уже потом переходили к другим вещам. Больше стали заниматься видеоанализом. Теоретическая подготовка обязательна. У старших и средних возрастов раз в неделю с командой, плюс многие тренеры работают индивидуально, по WhatsApp, Telegram, отправляют видеонарезку. Ребята анализируют и разбирают эпизоды. Думаю, и дальше будем продолжать это дело.

И, естественно, это перестройка сознания. Если была потеря мяча, то они всей командой бежали назад, вставали у штрафной и прочее. Сейчас мы говорим о том, что выбираем более трудный путь — это сразу при потере мяча вступить в отбор и вести высокое давление у ворот соперника, проявлять свою инициативу, отбирать мяч там, где нам выгодно, направить атаку туда, где слабые места в обороне соперника. Упражнения были связаны с такими принципами. Это самое сложное сейчас.

— Как закладывается это понимание?

— Во-первых, выстраиваем все упражнения так, чтобы одно следовало за другим, чтобы была последовательность. Логика этих упражнений — для чего первое, для чего второе, где подводящее, а где основное. Мы с тренерами очень много нарезаем и обсуждаем и игры топовых команд, матчи и тренировки своих команд. У нас два раза в неделю, или раз в неделю — в зависимости от графика и занятости — проходит теоретическая подготовка, где мы сравниваем наши игры, наши принципы обучения с тем, что делают топ-команды. Сопоставляем, анализируем, сравниваем. Каждого игрока стараемся просканировать, что у него получается, а что — нет. Ребят вызываем на индивидуальные беседы, теории, проводим индивидуальные тренировки.

— Сейчас «Уфа» может вылететь из РПЛ. Это сильно повлияет на работу молодежки?

— Вообще-то не хотелось бы, чтобы это влияло на работу школы. Но, конечно, мы в какой-то степени зависимы от результатов главной команды. Потому что это флагман, ориентир развития футбола в Башкирии. Но я оптимист. Зная Шамиля Камилловича и как он работает, думаю, не должны вылететь. Риск есть, но верю, что не вылетим.

«МАТ УБИВАЕТ В ДЕТЯХ ИНИЦИАТИВНОСТЬ И ТВОРЧЕСТВО»

 — Где вам работалось комфортнее всего?

— В Академии Коноплева было на уровне топ-академий Европы. Юрий Петрович сам вкладывал деньги, свои средства. И впоследствии Академию Коноплева поддерживал фонд «Национальная академия футбола — фонд Абрамовича». Тут, конечно, вкладывалось всё — поездки, турниры с топ-командами, отдельные сборы для каждого старшего возраста. Мы выезжали всей академией на турниры, очень представительные, в Испанию, в Англию. Много было игроков юношеских сборных. За короткий промежуток времени было подготовлено много игроков для премьер-лиги. За 5–6 лет в премьер-лигу столько игроков ни одна академия не выдавала. Представляете, если бы все еще это продолжалось, то сколько игроков могло быть? Не скажу, что комфортнее, но был такой период в жизни, когда работаешь с топ-игроками, а они потом выходят, и радуешься за них.

— Как много информации вы черпаете из зарубежного опыта?

— В свое время мы ездили на стажировки, Национальная академия организовывала. Потом, обучаясь в Академии тренерского мастерства, мы проезжали клубы Испании — «Хетафе», «Реал». Была такая возможность при обучении на лицензию в Высшей школе тренеров.

Конечно, черпаешь что-то. Сейчас соцсети есть. Можешь посмотреть какой-то отрывок тренировки, упражнение. Я думаю, что это благо и не надо отказывать себе в этом. Сейчас это как данность. Гвардиола говорит, что много чего увидел у своих коллег. Все мы, тренеры, учимся друг у друга и развиваемся от этого. Сейчас нет таких стажировок, хотя очень хотелось бы. Футбол движется вперед, надо всегда руку на пульсе держать.

— Что требует реформирования в детском футболе?

– Колоссальная территория Урала. Все, что в Москве, Казани, Питере, Краснодаре, — это топовые академии. Отбор там идет хороший, качественный. Но все, что в районе Урала… Я смотрю, как ведут себя тренеры по отношению к детям — меня это убивает. Я сам эмоциональный, не могу всю игру молчать. Но мат, оскорбления убивает в детях инициативность и творчество. И здесь какая-то наша вся недоработка. Многие тренеры ведут себе невежественно по отношению к детям, которые верят им.

— Низкие зарплаты тренеров могут быть фактором оправдания подобного поведения?

— В какой-то степени да. Но когда ты идешь к детям, насколько, вы думаете, интересно 7–8-летнему мальчику, какая у тренера зарплата? Он пришел учиться играть в футбол. Если тебя не устраивает зарплата, условия, тогда не тренируй. Но если ты пришел, то и работай на полную катушку. Дети здесь ни при чём.

— Куда сейчас движется молодежный футбол?

— В России Академия тренерского мастерства работает, и преподаватели обращают внимание на то, чтобы ребенок думал на поле — это самое главное. Сейчас идет тенденция умного игрока. Если взять Иньесту, Хави, Сильву — это не самые физически сильные игроки, но у них был шанс вырасти в мировых звезд. 

— Вы всегда хотели быть именно детским тренером?

— Нет. Просто так складывается жизнь. Хочется двигаться в профессиональном футболе, а не только в футболе обучения. Но так складывается. Кто-то говорит: «Ты с детьми работаешь, у тебя получается — и работай. Зачем тебе это надо?» Но никто не спрашивает: а чего ты хочешь? У меня был опыт работы главным тренером во второй лиге в профессиональном футболе. Если честно, то хочется поработать еще.

— Но ведь работать со взрослыми — это совсем другое.

— Это, наверное, две разные профессии, и они отличаются друг от друга, несмотря на то, что их объединяет футбол. Есть большое различие и в поведении тренера, и в том, что, когда ты работаешь с детьми, их надо научить и обучить. А в профессиональном футболе надо реализовать потенциал игрока.

— Видит ли тренер, когда ребенок психологически начинает осознавать себя профессиональным спортсменом?

— Какую-то перспективность ребенка можно после полового созревания определить, предпосылки, что у него может сложиться. В 17–18 лет у нас заканчивают играть много ребят, каждый по-разному раскрывается. Мы очень много теряем детей при переходе в профессиональный футбол.

Но они себя всегда оценивают. Всегда, даже 6–7-летний ребёнок. Это мы думаем, что они еще маленькие. Они же четко понимают. «Вы меня поставили в команду с этим, а я хочу с этим, потому что тоже хочу выигрывать», — есть же такое в детстве. Они очень четко понимают и свои способности, и способности ровесников. Они все понимают, кто лучше, кто хуже, у кого какие качества. Старших уже не спросишь, какие у них лучшие качества. А 10–11 лет про себя всё расскажут — пас отдает, боится головой играть и так далее.

— Насколько большой процент юношей осознают себя профессионалами и понимают, как нужно правильно к себе относиться, чтобы быть успешнее?

— Все тренеры в хороших академиях, когда набирают маленьких ребят, сразу объясняют им какие-то моменты поведения, гигиены. Уже начинается обучение профессионализму. В подростковом возрасте появляется очень много соблазнов, и этот момент нужно не упустить. И все, что говорили до этого, может рухнуть. 

Зазнайство, преодоление соблазнов — не только наша российская проблема. Везде во всех странах говорят о том, что это проблема. Мы живем в современном мире, и пройти их тяжело. Тут очень многое зависит от семьи, воспитания, от того, насколько поддерживают, насколько заинтересованы. Но это не должно быть, как родительский бизнес-проект, а когда ненавязчиво живут его жизнью. Колу нельзя пить, и вся семья не пьет. И у ребенка нет возможности. На тренировке вода — и дома вода. И уже как привычка идет.

— Вы в свое время тренировали Дзагоева. В юношестве он тоже так часто травмировался?

— Нет, так часто он не травмировался. У него были проблемы со спиной: лечился, выздоравливал, опять играл. Что сейчас происходит, мне трудно ответить. Надо быть рядом, видеть, смотреть тренировочный процесс, то же питание, восстановительные какие-то дела. 

— Профессионализм можно привить c малых лет? Насколько большой процент молодых действительно следят за собой, питанием и даже что-то сверх делают?

— Вернусь к Академии Коноплева. Те же Дзагоев, Хубулов очень много дополнительно тренировались. Семьи их поддерживали во всем. С 2000-м годом «Рубина» то же самое. Родители очень много ездили с нами на турниры и были как союзники, всегда понимали, поддерживали, шли мы в одном направлении и в понимании этого профессионализма.

Профессионализм в работе. Каждая тренировка для мальчишек как битва, всегда на 100 процентов . Для меня это самое главное. Может, не выспался, еще что-то, но прийти на тренировку и полностью выложиться и чему-то научиться. Про 2000 год скажу, что они, может,  были и не самыми талантливыми по России детьми, но по профессионализму, самоотдаче и работоспособности — лучшие.