Даутова лишь жертва обстоятельств, а единственный в России завод по производству силиконов надо спасать — к таким выводам на заседании совета директоров «Татнефтехиминвест-холдинга» пришел президент РТ Рустам Минниханов, который готов идти с этим вопросом к Денису Мантурову — судя по всему, повторно. Также корреспондент «БИЗНЕС Online» стал свидетелем того, как Наиль Маганов заподозрил в создателях новомодного смартстаффинга «вражеских агентов».
В повестке дня заседания совета директоров «Татнефтехиминвест-холдинга» значилось пять вопросов. Официальных отчетов не предвиделось, так что слово сразу передали гостям
«Есть У нас эта проблема — замерзает кокс»
В повестке дня заседания совета директоров «Татнефтехиминвест-холдинга» накануне значилось пять вопросов. Официальных отчетов не предвиделось, так что слово сразу передали гостям, которые по традиции в режиме короткого стендапа озвучивали свои предложения для экономики Татарстана. Первым к микрофону был приглашен гендиректор компании «СПБЭК» из Санкт-Петербурга Александр Народицкий.
«Постараюсь говорить кратко, лаконично», — обещал петербуржец. «Но емко», — поддержал его президент РТ Рустам Минниханов. Народицкий сразу дал понять, что он приехал в Татарстан не для того, чтобы рассказывать про свой бизнес (хотя он тоже заслуживает внимания: 700 работников, оборот в 2017 году составил 7 млрд, занимается автоматизацией технологических процессов и промышленной электрикой). Речь пошла о своего рода хобби — Народицкий собирает по всей стране удачные технические решения.
«Мне не нравятся слова «стартап» и «инновации», да они и не отражают сути. Своей задачей мы ставим тиражировать удачные технические решения. Часто они с советских времен тянутся. Начали мы собирать «рацухи» (рациональные предложения — прим. ред.) по заводам 7 лет назад. На каждом предприятии есть свой Кулибин, которого зовут на помощь во время аварий, который много навнедрял. Есть такие рационализаторы, кто по 300–500 внедрений имеют. Пусть они зачастую примитивные, но некоторые изумительные», — восхищался выступающий, но с сожалением отмечал, что лучше всего тиражирование «рацух» получается за рубежом, а не у нас.
Что же он припас в своей «шкатулке» с техническим секретами для Татарстана? «Интереснейшая технология, наверное, заслуживающая звания национального проекта, но, наверное, немножко не для Татарстана, — переработка измельченного низкокачественного угля с водой путем электроразрядного воздействия в дизтопливо, синтетическую нефть и полукокс (процесс Фишера-Тропша — прим. ред.). Установочка стоит в Новокузнецке. Две-три продано на экспорт. Живой интерес есть у Монголии, это понятно — у них топлива нет», — тем не менее рекомендовал Народицкий.
«У нас кокс есть, нам интересно, если из кокса мы можем что-то получить», — возразил Минниханов, явно заинтересовавшись технологией. Но выступающий продолжал расхваливать свою «рацуху».
Коллекционер «рацух» Александр Народицкий подкинул еще одну тему — встряхивание смерзшегося груза (угля например) прямо в вагоне — при помощи сильного магнитного импульса
«Окупаемость такой небольшой установки на 50 тонн в день — 7–8 месяцев, — говорит он. — В России такого угля миллионы тонн. Несколько умнее перерабатывать его на месте, а не возить из Кемерова в Мурманск и грузить на пароходы». Позже президент РТ вновь вернулся к любопытной теме о синтетической нефти, но Рафинат Яруллин лишь развел руками: мол, смотрели — из кокса делать пока не получается.
— Если из угля получается, почему из кокса нет? — удивлялся Минниханов.
— Это может быть бизнесом для вас — в Казахстане, Кемерове, Монголии, Вьетнаме, — предложил выход из положения Народицкий.
— У нас другой бизнес, — остался недоволен президент РТ. Но в итоге решили все-таки попробовать технологию в Узбекистане, где у «Татнефти» намечается создание совместного предприятия.
Но коллекционер «рацух» подкинул еще одну тему — встряхивание смерзшегося груза (угля например) прямо в вагоне — при помощи сильного магнитного импульса. Сейчас же их отогревают в цехах-тепляках, тратя немало энергии.
— Вот, давайте работать. Все это можно или вместе с вами, или у вас делать, — призывал Народицкий. Минниханов предложил в течение трех месяцев проанализировать проекты с точки зрения их применения на предприятиях в РТ и потом дать окончательный ответ.
— Пусть «Татнефть» поставят первой в список, потому что технология встряхивания для нас тоже интересна. Есть у нас эта проблема — замерзает кокс, — оживился гендиректор «Татнефти» Наиль Маганов.
— Давайте начнем эти технологии в «Татнефти», а кому интересно, пусть дальше решают, — быстро согласился Минниханов.
Наиль Маганов: «Пусть «Татнефть» поставят первой в список, потому что технология встряхивания для нас тоже интересна. Есть у нас эта проблема — замерзает кокс»
«разработок-то в России — ой-ей, надо их поднимать!»
Далее пришла «минута славы» для Равеля Шарафутдинова, директора по науке НТЦ «Плазма» из Новосибирска (кстати, выпускника КАИ!). Тема звучала пугающе — «Неравновесная холодная плазма и ее приложения в газохимии углеводородов». Такая плазма используется, например, в неоновых лампах и плазменных телевизорах, в медицине, при производстве продуктов питания и очистке воды. Но собравшимся в кабмине великим мужам республики неравновесная холодная плазма оказалась интересна еще одним своим уникальным свойством — ускорять химические реакции.
«Мы разрабатываем модульные мобильные плазмохимические комплексы, которые могут быть использованы для сероочистки, переработки попутного нефтяного газа на местах добычи. По оценкам специалистов „Лукойла“, применение только одной установки дает доход 316 миллионов рублей в год. Себестоимость установки — 178 миллионов рублей. Такие маленькие установки — это завод на автомобиле или на судне. Прибыль, получаемая от такого производства, просто бешеная!» — расхваливал Шарафутдинов. При этом — без катализаторов и при комнатной температуре. Для нефтедобывающих компаний это еще и способ погасить факелы, сжигающие попутный газ.
Продукция получается самая разная: этилен, ацетилен, этанол, метанол, синтетическое топливо или ШФЛУ. Но Татарстан интересует прежде всего метанол, дал понять Яруллин, беседуя с журналистами после заседания. «Получение метанола при помощи низкотемпературной плазмы будет в три раза дешевле, чем обычным способом по Фишеру-Тропшу, — говорит Яруллин. — Небольшое производство метанола на 230 тысяч тонн у нас есть на „Аммонии“, а потребность по республике порядка 600–700 тысяч тонн. ТАИФ только хочет построить производство на 500 тысяч тонн метанола. Он нужен для производства каучуков, различных добавок для бензинов, для спиртов, кислот».
«Известный завод — на 1,7 миллиона метанола (видимо, имелся в виду проект ООО «Балтийская газохимическая компания» — завод в городе Усть-Луга Ленинградской области — прим. ред.), — продолжал тем временем Шарафутдинов. — Мы можем достичь той же самой производительности при помощи 167 наших модулей. Естественно, наше оборудование занимает существенно меньшие площади — всего 200 гектаров, один модуль — 60 квадратных метров. Завод, который по классической технологии стоит 1,5 миллиарда долларов, наш — 501 [миллион долларов]», — критиковал Шарафутдтинов проект, с помпой подписанный на петербургском международном экономическом форуме в мае этого года.
Есть и другие плюсы: пока строится большой завод, он уже устаревает, а здесь своего рода плазмохимическое «Лего» — надстраивай, сколько захочешь. Упомянул спикер и Анатолия Чубайса, чей завод «Лиотех» оказался банкротом.
— Я с ним лично встречался, он комплименты отвешивал, говорил, мол, прорывная технология, но все равно все покупают западные технологии, забывая пословицу: „Никто не продает курицу, несущую золотые яйца“. Нам надо выбираться на свои собственные технологии, разработок-то в России — ой-ей, надо их поднимать! — вдохновлял директора по науке НТЦ «Плазма».
— У вас пока технология в лабораторных условиях? — уточнил Минниханов. Шарафутдинов убеждал, что установки уже готовы к продаже.
— А операционная деятельность? — продолжал расспрашивать президент РТ.
— Еще дешевле, они полностью автоматизированы, ими можно управлять с пульта управления удаленно, — отвечал представитель НТЦ «Плазма».
— Установка на 10 тысяч тонн сколько будет стоить? — включился Яруллин.
— Стоимость 121 миллион, окупаемость меньше чем один год, — заверял гость.
— Мне кажется, сюда надо ученых подтащить, построить одну пилотную установку у нас в республике, — предложил глава «Татнефтехиминвест-холдинга».
— Давайте построим, — тут же согласился Минниханов, — Все, приступаем, рахмат!
Рафинат Яруллин: «По силиконовому заводу — как его вытащить из этого болота? Я не в силах, я не знаю пока»
«Я сейчас хочу немного погоревать о положении казанского завода СК»
Далее с предложениями о развитии производства каучуков на предприятиях Татарстана выступила и. о директора ФГУП «Научно-исследовательский институт синтетического каучука им. Академика С. В. Лебедева» из Санкт-Петербурга Галина Григорян. Она призналась, что Казанский завод синтетического каучука для нее совсем не чужой. В годы Великой Отечественной войны ее институт был эвакуирован в Казань, а по тем технологиям, которые были переданы жителям города, впоследствии и был построен казанский завод СК.
«Я сейчас хочу немного погоревать о положении казанского завода СК. Это [положение, в которое попал завод] большая беда, потому что это единственный завод в стране, выпускающий силоксаны (силиконы по-импортному). Больше силоксановых и тиокольных каучуков в стране нет. Только этот завод выпускал эти каучуки, столь востребованные в народном хозяйстве, в авиации, ракетостроении. И мы приложим все условия, которые можем, чтобы казанский завод возродился», — заявила Григорян.
Далее она сделала ряд конкретных предложений по расширению производственной линейки КЗСК. Например, завод мог бы наладить у себя производство слепочных стоматологических масс, «которые, поверьте мне, намного лучше импортных». Также она предложила начать выпуск каучука с повышенной морозостойкостью для производства шин, которые не теряли бы своих свойств при температуре до минус 90 градусов по Цельсию.
«У нас в Сибири вон какой холод, в Якутии, в Арктике, да и у вас холодновато зимой. Интерес к таким вещам есть!» — уверена Григорян. На этом тема спасения КЗСК вовсе не была закрыта.
«По силиконовому заводу — как его вытащить из этого болота? Я не в силах, я не знаю пока», — выступил глава холдинга Яруллин.
Минниханов согласился, что сохранение Казанского завода СК — это вопрос обороноспособности страны, так как продукция предприятия востребована в оборонной промышленности.
«Обанкротить завод не смогли (так как завод входит в число стратегических предприятий — прим. ред.), но в той ситуации, которая есть сегодня, [проблема] не разрешится. Если надо, я с Мантуровым еще раз поговорю, — обещал президент и добавил с сожалением. — Начало было красивое, но до конца не дошли».
Президент РТ публично вступился за бывшую владелицу КЗСК и создательницу «КЗСК-Силикон» Евгению Даутову
«Даутова не аферист какой-то, она взялась за тот проект, который оказался не по силам»
Любопытно, что президент РТ публично вступился за бывшую владелицу КЗСК и создательницу «КЗСК-Силикон» Евгению Даутову, которая находится сейчас под домашним арестом.
«Чтобы реализовать этот проект, Даутова потеряла банк, и сама (стала подозреваемой по уголовным делам — прим. ред.)… Хотя я считаю, что это добросовестная женщина, не аферист какой-то, она взялась за тот проект, который оказался не по силам. Там же как, новые нормы почти в два раза привели к удорожанию проекта, и она [Даутова] заложила ресурсы банка и оказалась в сложной ситуации», — считает президент РТ. Но обсудить все это подробно он предложил в другой обстановке. «Давайте посоветуемся, не будем прилюдно обсуждать эти вещи», — рассудил президент.
И тут вновь он вспомнил про те проекты, которые ранее озвучила Григорян:
— Вопрос дилетанта: мы можем часть этих производств, в Нижнекамске сделать? — поинтересовался Минниханов у главы ТАИФа Альберта Шигабутдинова. Микрофон был выключен, так что журналисты, следящие за мероприятием по трансляции, увидели лишь, как Альберт Кашапович энергично жестикулирует и разводит руками.
— Это невозможно, там другое сырье и другое оборудование, — кратко озвучил резюме Яруллин уже в микрофон.
«Это единственный завод в стране, который делает силиконовые каучуки. А я что? Я не ВЭБ и не правительство России», — позже объяснялся Яруллин в фойе с поджидавшими его журналистами. Яруллин рассказал, что предложения, с которыми Татарстан планирует обращаться к Мантурову, будут касаться того, как все-таки запустить «КЗСК-Силикон».
«Там 80 процентов смонтировано. Осталось-то чуть-чуть закончить! Оборудование все есть. Понятно, что нужны средства, а они оказались краеугольным камнем. Сколько надо? Не 3,7 миллиарда рублей, больше, наверное», — предположил Яруллин.
«Если решится вопрос по „КЗСК-Силикон“, мы автоматически выходим из кризиса, понятно же, что мы поручители на 3,7 миллиарда рублей, которые нам предъявили, это всем известно. Если решится вопрос по „КЗСК-Силикону“, у нас проблем больших больше не будет, КЗСК дальше живет и работает», — говорит гендиректор ОАО «Казанский завод синтетического каучука» Алексей Контуров, которого журналисты также поймали у раздевалки.
«Главная задача для нас сейчас — чтобы мы не скатились в конкурсное производство. Из внешнего управления мы как-нибудь да выплывем. Внешнее управление ввели на 1,5 года, то есть до февраля 2020 года. До этого срока мы должны погасить или реструктуризировать долг в 3,7 миллиарда рублей», — говорит Контуров. По его словам, сейчас КЗСК работает на 30% мощности к уровню 2017 года.
«эти ребята работают на какие-то кадровые агенства, хотят похантить тут кадры»
Проректор Университета Иннополис Искандер Бариев рассказал о разработке программного продукта для геомеханического моделирования месторождений — импортозамещающий проект ведется совместно с «Газпромом». Речь идет о создании модели месторождения в режиме онлайн, или, как принято говорить, — цифрового месторождения, пояснил идею также пришедший на встречу представитель «Газпрома» Сергей Ахмедсафин.
Минниханов тут же вспомнил, что созданием цифровых моделей скважин уже давно занимается «Татнефть», и предложил объединить усилия.
— Вы верно подметили, Рустам Нургалиевич, — согласился Ахмедсафин. — Это правильный путь, и «буржуи» его давно используют, надо объединяться и проекты тянуть.
— Если не будет возражений, Рафинат Саматович [Яруллин], Наиль Ульфатович [Маганов], вы определите своих людей. И Роман Александрович (Шайхутдинов — министр информатизации и связи РТ — прим. ред.), и Университет Иннополис тоже должен быть в теме. Если каждый будет идти своим путем, столько денег мы потратим. Уверен, что мы найдем общие подходы, — рассудил президент РТ, добавив, что даст соответствующее протокольное поручение.
Если первые четыре проекта не вызвали особых разногласий у участников заседания и были одобрены практически с лету, то проект «Смартстаффинг» от компании «Тим Форс» вызвал массу подозрений — мол, не засланные ли они казачки?
Для начала проектный менеджер компании Руслан Гайнанов рассказал о самом смартстаффинге, или совместном владении корпоративными ресурсами.
«Смартстаффинг — это умное предоставление персонала, выявление доступных сотрудников для выполнения проектов. Не для сокращения людей, а для того, чтобы был баланс трудовых ресурсов в рамках отрасли или региона, — пояснял Гайнанов. — К примеру, компания «Тим Форс» на протяжении 10 лет агрегирует информацию о доступных айтишниках в штате других компаний и использует данную информацию для формирования проектных команд для таких компаний, как Сбербанк, РЖД, „Роснефть“». Например, если на одном предприятии вынужденный простой или закончился какой-то большой проект, а другой еще не начался, то он может временно поделиться своими специалистами с другим предприятием, не выводя их из штата.
Подобную «биржу труда» «Тим Форс» предлагает внедрить и на предприятиях нефтегазохимического комплекса. Суть смартстаффинга для нефтехимиков Гайнанов попытался продемонстрировать на примере ремонтников: эти специалисты в отрасли составляют 30–35% от общего числа персонала.
«Это огромное количество людей, из них примерно 70 процентов людей достаточно универсальны — сварщики, электрики, механики, которые могут работать на разных предприятиях. И особенность этих предприятий, вы знаете, в том, что есть пики загрузки. При остановочных ремонтах одни специалисты нужны, а другие не нужны», — объяснял спикер. Лишь от оптимизации работы ремонтников экономический эффект для нефтехимических предприятий Татарстана может составить по 2,2 млрд рублей в год, подсчитали в «Тим Форсе».
— Вы сами как видите, как эта работа может быть организована? — спросил у Гайнанова президент РТ Минниханов.
— Надо выбрать одно-два базовых предприятия, на которых мы запустим совместный проект, — ответил тот.
— Давайте выберем, — миролюбиво предложил глава республики.
— «Татнефть» и ТАИФ, — бодро предложил Гайнанов, продемонстрировав неплохой аппетит, чем повеселил членов совета директоров.
— Думаю, эти ребята работают на какие-то кадровые агенства, хотят похантить тут кадры, собрать информацию. Но у нас нет желания отдавать своих специалистов, — резко отреагировал глава «Татнефти» Маганов.
— Скорее всего, они не агенты, — усмехнулся Минниханов такой подозрительности. Он предложил генералам нефтехимии и энергетики сначала разобраться в проекте и подумать, как его можно использовать.
— Любая новизна воспринимается [в штыки]. Но у нас [ремонтные] пики собираются в одно время, что и ведет к удорожанию. А если бы мы могли более грамотно планировать работы, то загрузка была бы более равномерной. Есть такое качество у судостроителей — работы нет, он ее как конфету, с наслаждением кушает, не торопится, ему же людей надо чем-то занять. Это неправильно. А то сразу агентов вражеских увидел! Люди пришли, предлагают свои разработки, никто же ваши персональные данные не просит», — примирительно наставлял Минниханов. Так что можно считать, что и пятый проект получил одобрение.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 46
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.