Рафик Мухаметшин устроил чиновникам настоящий разнос. Причиной тому стал срыв исполнения государственной программы по поддержке исламского образования

«КТО ПЛАТИТ, ТОТ И ЗАКАЗЫВАЕТ МУЗЫКУ»

На последнем совещании в министерстве науки и высшего образования РФ, посвященном вопросам развития исламского образования, случился настоящий скандал. Ректор Болгарской исламской академии Рафик Мухаметшин, обычно отличающийся спокойным нравом и крепкой выдержкой, на этот раз устроил чиновникам настоящий разнос. Причиной тому стал срыв исполнения государственной программы по поддержке исламского образования. Эта программа всегда реализовывалась не без бюрократических проблем и сложностей. Но в этом году многие участники процесса отмечают, что уже вполне оправданно вести речь о настоящем саботаже со стороны министерства. А ведь поддержку исламского образования на государственном уровне запустил не кто иной, как сам Владимир Путин.

Все началось в далеком 2005 году. Тогда к главе государства обратились три муфтия – Равиль Гайнутдин, Талгат Таджуддин и Исмаил Бердыев – с просьбой поддержать систему мусульманского образования в России, которая к тому времени стихийно сложилась в нашей стране. Президент просьбу лидеров уммы услышал, и в результате появилась комплексная программа содействия развитию сферы религиозного образования. Поначалу содействие это ограничивалось лишь льготной приемкой студентов по квоте муфтиятов в ведущие государственные вузы, а в 2007 году был запущен уже развернутый план мероприятий по обеспечению подготовки специалистов с углубленным знанием истории и культуры ислама, который потом дважды продлевался и действует до сих пор. Для реализации этого плана был сформирован консорциум вузов, разбитых на пары: к государственному вузу – формальному агенту исполнения программы – был прикреплен исламский вуз – фактический адресат действия программы. Поначалу таких пар было 7, потом их количество сократилось до 5.

Вообще данная программа – уникальный случай в истории нашей страны, который стал частью фундаментального разворота России лицом к своим гражданам, исповедующим ислам. На ее примере мы видим, что российское государство кардинально поменяло отношение к отечественным мусульманам. И от слов о равноправии всех граждан перешло к делу: к созданию реальных механизмов поддержки системы российского исламского образования, чего раньше никогда не было. За этим решением проглядывается не только демократический сдвиг в государстве, но и его вполне прагматический интерес. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: кто платит, тот и заказывает музыку. Прежде некоторые наши муфтии были вынуждены ездить в поисках финансов в страны Персидского залива. И как следствие, скажем, Российский исламский университет в Казани был превращен в рассадник ваххабитской идеологии, а вместе с ней и в источник иностранного влияния на российскую умму. Программа помогла исламским учебным заведениям максимально развернуться в сторону своей собственной страны. И от этого выиграли абсолютно все, в первую очередь сами мусульмане.

Финансирование по программе до сих пор провисает, деньги застряли в московских дебрях бюрократии. Это бьет не только по Российскому исламскому институту, но и по Болгарской исламской академии

«КАК БАРАН НА НОВЫЕ ВОРОТА»

Как уже было отмечено, программа всегда шла с бюрократическим скрипом. Проблема здесь вот в чем. Россия – светская страна и, с юридической точки зрения, бюджетные средства не могут быть направлены в религиозные учебные заведения напрямую. Собственно, поэтому и был предложен механизм вузовских пар, состоящих из государственного и исламского учебных заведений. Деньги спускались в государственный вуз, а тот привлекал к работе специалистов уже из исламского вуза, выступающего в роли субподрядчика. Получалось, что таким образом светские принципы бюджетного финансирования не нарушались, но конечную выгоду получал все-таки исламский вуз.

Однако такая идеалистическая картина могла существовать только на словах. Участие в программе исламских вузов никто из чиновников не решался закреплять на бумаге, ведь это входило в противоречие с принципом светскости. В результате статус исламских учебных заведений как участников программы оказывался в подвешенном состоянии. Этим их слабым местом не чурались частенько пользоваться государственные вузы-партнеры. Они, желая оставить все финансирование себе, откровенно апеллировали к тому, что, согласно министерским приказам, именно они являются ответственными по программе, а кто такие исламские вузы, они знать не знают и за счет «исламских» денег повышали свои различные показатели. Раньше подобные нечестные поползновения худо-бедно корректировались на уровне телефонного права. Ректорам госвузов в Москве вежливо объясняли, что программа имеет важнейшее государственное значение, она решает вопросы государственной безопасности, поэтому не нужно наглеть и обирать исламские вузы, напротив, их надо поддерживать. Госвузы слушались с разной степенью охоты. Иногда они позволяли исламским вузам выполнить до 20% работ, иногда до 50%, но никогда больше, чем в значительной степени выхолащивали изначальную суть программы. Доходило дело и до абсурда. Так, госвузы закупали оборудование, также предусмотренное программой, но не передавали его исламским вузам (в силу тех же бюджетных принципов), а оставляли у себя, мол, приходите к нам и пользуйтесь компьютерами здесь. А в некоторых случаях купленное оборудование годами пылилось на складах, так и оставшись не переданным исламским учебным заведениям.

Эта вкривь и вкось сколоченная телега тем не менее как-то ехала, но в нынешнем году остановилась даже она. Все дело в том, что 15 мая был запущен процесс разделения министерства образования и науки РФ на два отдельных ведомства: министерство просвещения, которому передали курирование вопросов начального и среднего образования, и министерство науки и высшего образования. Чиновники, которые раньше занимались «исламской» программой, в полном составе перешли в первое министерство, а сама программа, как несложно догадаться, осталась в ведении второго министерства. И в результате новые чиновники, которым по наследству она досталась, «смотрят на нее как бараны на новые ворота» (формулировка одного из ректоров).

Участники процесса сетуют, что чиновники, перенявшие эстафету по исполнению программы, вообще не понимают ее политического смысла, не осознают всей значимости поддержки исламского образования в стране. Для них, как и положено правильным чиновникам, существует только одно – буква закона и всевозможных внутренних нормативно-правовых актов, в которых, как уже было отмечено выше, исламские вузы обходятся молчанием. Наверное, рано или поздно новые чиновники тоже войдут в курс дела, однако на дворе уже почти октябрь, а воз и ныне там: финансирование по программе до сих пор провисает, деньги застряли в московских дебрях бюрократии. Такое положение вещей бьет среди прочих не только по Российскому исламскому институту, давнему участнику программы, но и по Болгарской исламской академии, которая после открытия также была в нее включена.

Россия – светская страна и, с юридической точки зрения, бюджетные средства не могут быть направлены в религиозные учебные заведения напрямую

«ЧИНОВНИКИ БЛОКИРУЮТ ВОЛЮ ГЛАВЫ ГОСУДАРСТВА, ЧЕГО ОБЫЧНО У НАС НЕ ПРОИСХОДИТ»

Таким образом, чиновники вновь созданного министерства поставили на грань срыва дальнейшее развитие исламского образования в России. Получается парадокс, весьма неожиданный для ныне существующей политической системы: чиновники блокируют волю главы государства, чего обычно у нас не происходит. Вряд ли они это делают злонамеренно. Скорее всего, ими движет обычный страх ответственности. Но факт остается фактом: на деле программа по поддержке исламского образования сегодня приостановлена.

Данный пример вскрывает и другую, куда более фундаментальную проблему: несоответствия нынешней модели светскости реальным потребностям общества и вытекающим из них задачам государства. Светскость – это, безусловно, лучший формат существования для государства, тем более для такого поликонфессионального, как Россия. Однако светскость, интерпретируемая как установка на тотальное разделение государства и религиозных сообществ граждан, из блага может обратиться порой и во зло. Казалось бы, само же государство интегрирует исламское образование в собственную систему координат. Так, несколько лет назад был принят образовательный стандарт «Теология», по которому уже ведут работу целый ряд исламских вузов.  Теперь исламские вузы проходят процедуру государственной аккредитации. Однако как только вопрос доходит до финансирования, министерские чиновники тотчас вспоминают о принципе разделения государства и религии со всеми вытекающими из этого негативными вышеописанными последствиями. Как говорится, дружба дружбой, а косячок врозь. Получается, что ни стандарт «Теология», ни процедура прохождения государственной аккредитации ни на йоту не приближают религиозные вузы к государству. Все это лишь обманка.

Спотыкаясь об идею невозможности финансирования религиозных учебных заведений напрямую из государственных источников, вузам-партнерам для реализации программы был предложен механизм проведения конкурсов. Казалось бы, выход найден. Но на деле все это лишь усугубило положение дел. Как только государственные вузы стали объявлять конкурсы для реализации отдельных пунктов программы, то из разных щелей повылезали различные фирмы «рога и копыта», которые безбожно демпингуют  по части цены лота. При таком подходе они, конечно же, легко выигрывают конкурсы, но затем привлекают те же самые исламские вузы в качестве субподрядчиков и платят им за вычетом своей маржи, сделанной абсолютно из воздуха. Именно это и вызвало справедливое негодование ректора Болгарской исламской академии Мухаметшина на последнем совещании в министерстве.

Вот и получается, что благодаря стараниям министерских чиновников страдают и интересы государства в сфере безопасности, и интересы исламских учебных заведений, а единственный, кто выигрывает в данной ситуации, – это совершенно левые фирмы «Рога и копыта». Неужели президент России для этого запускал программу по поддержке исламского образования в нашей стране? Вопрос, который пока остается без ответа.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции