Исаак Беккер: «Человек живет в Москве. Потащится он в Челны жить? Нет!»

Как рассказал Исаак Беккер, в Челнах под наблюдением в диспансере находятся 10640 человек. Однако реальное число душевнобольных людей в два раза больше Фото: Олег Спиридонов

«ВСЮ ПСИХИАТРИЮ НИЖЕ ПЛИНТУСА ОПУСТИЛИ»

«Наши душевнобольные в два с половиной раза реже на каждые 100 человек совершают правонарушений, чем психически здоровые. Поэтому представления о том, что сумасшедшие бегают с топорами, неправильное», — сразу предупредил главврач челнинского ПНД Исаак Беккер, заводя разговор о своих пациентах.

Как рассказал гость «БИЗНЕС Online», в Челнах под наблюдением в диспансере находятся 10640 человек. Из них чуть больше половины на консультативном наблюдении, оставшиеся — на диспансерном. Однако реальное число душевнобольных людей в два раза больше, уверен главврач, так как до сих пор службу психиатров боятся, а само ПНД стараются обходить стороной.

Несмотря на это, дефицит врачебных кадров в диспансере значительно больше, чем в среднем по городской медицине, и каждый врач несет нагрузку как минимум за двоих сотрудников. В челнинском ПНД, который является филиалом республиканской психиатрической больницы, работают 19 врачей, всего же коллектив состоит из 212 человек. Однако при нормированной нагрузке в 25 больных на одного врача в стационаре такой нормы до сих пор никто и нигде не соблюдал. Главврач привел пример: раньше в мужском отделении, где лежат очень тяжелые больные, было 45 лиц медицинского персонала, а в 1998-м их уже стало 22. В психиатрии же медперсонал — это главная основа наблюдения за пациентами, в отличие от терапии, где должен быть фонендоскоп, рентген и УЗИ.

«У нас же главный способ наблюдения — это глаза и руки, а главный вид обследования — это живая беседа. Значит, эту работу может делать только физическое лицо. Если в остальной медицине сокращения медперсонала приводило к тому, что реже стали пол мыть в палатах или утку некому подать, если родственников нет, у нас же это не проходит. Родственников нельзя привлекать. У нас отделение на 75 коек, и там один врач, или отделение на 85 коек, а там работают два врача. Укомплектованность врачами-психиатрами за последние 28 лет, что мы живем в постсоветском времени, ухудшилась существенно. Связано это с тем, что нас лишили многих особых привилегий, скажем так, доплаты за вредность, например. Во времена моей молодости попасть в психиатры было большой удачей, у нас на факультете из 600 человек было четыре путевки на психиатра, и все с красными дипломами. Попасть просто так было невозможно. Психиатрия была самой высокооплачиваемой специальностью в медицине. У нас был самый большой отпуск. Правда, он и сейчас большой — 63 дня. А зарплаты теперь у нас не просто сравнялись, а по некоторым позициям даже ниже стали. В целом по стране значительно ухудшилась ситуация с психиатрической помощью. Значительно! Она находится сейчас в кризисе. Если говорить грубо, развалили психиатрию. Если говорить научно тонко, провели неправильные реформы, противоречащие здравому смыслу. А почему реформы такие проводились — потому что в основу всего ставилась экономика, которая должна быть экономной. Это значит уменьшение финансирования, уменьшение количества должностей и физических лиц, которые обслуживают душевнобольных», — рассказал Беккер.

Не скупясь на эпитеты, собеседник издания привел еще один пример нехватки кадров. Согласно инструкции буйного больного должны перемещать по отделению пять санитаров: четверо держат за конечности, пятый — поддерживает голову. «А по факту у нас два санитара на два блока. Один сидит наблюдателем у палаты, где самые тяжелые больные, а второй перемещается по всему коридору. Привозят больного на скорой помощи. Его встречает один санитар, и в лучшем случае он берет себе в помощь двух-трех других пациентов, чего не имеет права делать, но по-другому не может!» — восклицает Беккер.

«В целом по стране значительно ухудшилась ситуация с психиатрической помощью. Значительно! Она находится сейчас в кризисе» Фото: «БИЗНЕС Online»

Не добавляет романтики профессии психиатра и тот факт, что количество общественно опасных действий против персонала специализированных учреждений за последние годы увеличилось, хотя такая тенденция в целом прослеживается по всем медицинским направлениям. Стоит хотя бы вспомнить прошлогодний случай в Челнах, когда на фельдшера скорой, приехавшей к грудному ребенку, напала женщина с ножом.

«А у нас это было всегда, потому что специфика такая, — поведал Беккер. — Душевнобольные ведь не выбирают, кто перед ним. Поэтому, конечно, количество социально опасных действий увеличилось. Мы как-то подводили итоги, сколько на персонал бывает нападений — от 40 до 50 в год. Но нападения разные бывают: можно поцарапать, можно укусить, можно тарелкой по голове дать. Убийств, слава богу, не было, — постучав трижды по столу, сказал Беккер. — Сотрясение мозга было».

Кроме этого, престиж профессии тоже упал. Сейчас, как выразился главврач ПНД, проще бежать в магазин торговать тряпками. «В этом смысле всю медицину и всю психиатрию ниже плинтуса опустили, — с сокрушением заметил Беккер. — Дня не проходит, чтоб не прочитать с десяток материалов о паршивых врачах, о зубодробильных медсестрах. Спустили все что можно на медицину и нашли мальчика для битья. Когда я начинал работать, фельдшер на селе был выше, чем профессор в институте. Это было уважаемое лицо, выше, чем директор школы. А у нас 10 лет назад закрывают большинство ФАПов на селе. Потом опять строят за 5 миллионов эти модули. Но модули легко наштамповать, а вот привести туда человека обученного, который хочет жить на селе, который пользуется уважением, — где его взять? То есть количество социально опасных действий увеличилось не только против нас, медиков. Оно увеличилось против населения страны. Поэтому мы постоянно видим и читаем: то один больной убил семью, то еще один сумасшедший соседей по даче из ружья застрелил. Это случайным не бывает».

«МЫ ВСЕ КАК БУДТО НА ВИДУ»

Челны часто называют депрессивным городом, если учитывать, что почти каждый день по сводке скорой помощи проходит суицидник, а то и не один. Беккер признал, что в автограде действительно много суицидов, но не больше чем, например, в Удмуртии.

Однако и в Челнах суицидальные наклонности у населения высоки. И причина этому — особенность города. «Он уникальный. Такого нигде нет. Только на Каме, в Набережных Челнах, — процитировал слова известной песни Беккер. — На пустом месте возник город. Нужно было свезти на строительство КАМАЗа и города 200–300 тысяч человек. И многие из них изначально были неблагополучными с точки зрения наркологической и психолого-психиатрической характеристик. Ну человек живет в Москве, в любом крупном городе — Свердловске, Ижевске, Казани. Потащится он сюда жить? Нет. И эта обстановка не могла не привести к тому, что количество „отягощенных лиц“ в Челнах было больше, чем в среднем по стране».

Впечатление депрессивности города усугубляется, по мнению гостя интернет-конференции, еще и тем, что даже городская структура необычная Фото: «БИЗНЕС Online»

Как утверждает Беккер, в течение нескольких десятилетий накопление психических больных в городе шло по кривой вверх, а по Татарстану оно было ровным. Но потом графики выравнялись. И сегодня лет 20 мы идем шагаем с республикой по накопленным душевнобольным в одном ряду. Однако впечатление депрессивности города усугубляется, по мнению гостя интернет-конференции, еще и тем, что даже городская структура необычная. «Эти комплексы способствуют подростковой преступности, эта форма девиантного поведения так и называется — группирование со сверстниками. Ну где еще в стране эти группировки были столь знамениты, как не у нас? Во-вторых, мы все как будто всегда на виду. Если возьмете любой район Казани, там как-то живут скрыто, более тихо. У нас все, что в комплексе происходит с одного до другого угла, известно. Раньше вообще дома среди степи стояли. Поэтому такое впечатление складывается, что сумасшедших больше. Их столько же, сколько везде», — успокоил Беккер.

Что же опять касается именно суицидников, то здесь все идет из семьи. Как отметил собеседник, он сам лично ходит по школам, встречается с родителями и учителями. В ПНД есть подростковый телефон доверия. «Есть работа, которая вроде бы предупреждать должна, но, поскольку весь этот суп варится не в газетах или в подростковых клубах, а в семье, оттуда и пляшем. А количество неблагополучных семей у нас в Челнах, наверное, больше, чем везде», — подытожил тему гость «БИЗНЕС Online».

Полную стенограмму интернет-конференции с Беккером читайте на сайте «БИЗНЕС Online» в ближайшее время.

P. S. Редакция газеты благодарит Акибанк, генерального партнера проекта интернет-конференции «БИЗНЕС Online» в Закамье, за сотрудничество, способствующее информационной открытости.

Генеральный партнер проекта