Квартиры сейчас стали очень маленькие, но при этом усиливается роль общественных пространств. Об этом тренде говорит казанский архитектор Михаил Борщевский, основатель архитектурной мастерской F.ACE, член союза архитекторов России, член союза архитекторов США, соавтор знаменитой «горнолыжки». В интервью «БИЗНЕС Online» он рассуждает о том, как развивается Казань и почему кафе на кровле жилого дома скоро никого не будет удивлять.
Михаил Борщевский: «Казань для миллионного города в последние годы достаточно хорошо и качественно осваивает свои пространства»
«ЕСТЬ ИНТЕРЕСНЫЕ ОБЪЕКТЫ, УДАЧНЫЕ, ЕСТЬ БЕЗУМНЫЕ, ЕСТЬ ОТКРОВЕННО СТРАШНЫЕ»
— Михаил Августович, как вы оцениваете архитектуру Казани сегодня? Насколько мы отстали от Москвы, от мировых трендов?
— Казань — большой город с очень разной архитектурой. Много архитекторов и застройщиков. Есть интересные объекты, удачные, есть безумные, есть откровенно страшные. От Москвы Казань ни в коем случае не отстала. В столице России вообще ужасная ситуация в плане смешанности, хаотичности застройки. Больше город, больше денег, больше ошибок. В Москве существует все и есть деньги на всякие эксперименты.
Казань для миллионного города в последние годы достаточно хорошо и качественно осваивает свои пространства. Вот посмотрите хотя бы на панораму правого берега Казанки, как композиция строится. Вполне достойно города-миллионника.
Не обходится, конечно, и без недоразумений. Совершенно безумные объекты стоят на Дворцовой набережной, Дворец земледельцев. В XXI веке строить дома из XVIII странновато, но, что интересно, народу нравится. Этот феномен для меня непонятен. Я много работал с самыми разными заказчиками — и общий девиз был такой: «Людям же нравится, почему нельзя сделать то, что им нравится?». «Барселона» и Clover House тоже, наверное, кому-то нравятся, но, мне кажется, это провал. Мода такая, что надо нанять испанских архитекторов, назвать их великими и дать что-то закатать посреди города, а потом удивляться: а как так получилось-то? Я не против того, чтобы было высотное строение, но такие странные, ничем не поддержанные фрагментарные объемы вызывают недоумение.
«Совершенно безумные объекты стоят на Кремлевской набережной, Дворец земледельцев. В XXI веке строить дома из XVIII странновато, но, что интересно, народу нравится»
Из жилых домов мне нравятся работы «ЮИТ Казань». Они простые, но показывают российским архитекторам и застройщикам, что можно качественный объект сделать без особых понтов. Интересные объекты последних лет — за авторством Николая Голованова и Дмитрия Величкина. Наши московские варяги, которые в столице рисовали только интерьеры, а в Казани стали создавать большие объекты. Вот этот зеленый дом (ЖК «Кристалл») и под ним комплекс (ЖК «Европейский») очень любопытные. С ними здорово перекликается ЖК «Суворовский» — на мой взгляд, одно из серьезных влияний на панораму города. Досадно только, что с отделочными материалами не получилось. Очень нравятся «Панорама» и «Берег». «Панорама» — это вообще первый современный жилой комплекс в Казани, без этих игр в башенки-рюшечки. Четкая пространственная структура, строгие линии, элегантные фасады. Эти принципы удачно подхватывает и развивает «Берег». Правда, там довольно стесненное дворовое пространство, причем это решение тиражируется позже на улице Ульянова-Ленина, в «Вишневом саду». Кстати, абсолютный провал с точки зрения исторической среды. Совсем другое дело — «Роттердам» на улице Некрасова и цветной дом на улице Муштари, 19. Это пример тактичного современного подхода к застройке в историческом центре.
К Универсиаде построили несколько любопытных объектов: бассейн «Буревестник», Академия тенниса, хоть она и несколько декоративная, автовокзал «Южный» — сооружение с довольно сложной композицией.
Очень профессионально стали работать реконструкторы. Сейчас дали им волю, стали активно все сохранять, они начали показывать качество. Раньше были какие-то странные вещи: та же гостиница «Казань» — довели до полной разрухи здание, снесли, построили такое же, но хуже. Зачем? Непонятно.
«Признаюсь, что с интересом слежу за реконструкцией парков и скверов, у ребят встречаются очень стильные решения»
Признаюсь, что с интересом слежу за реконструкцией парков и скверов, у ребят встречаются очень стильные решения, правда, несколько пугает использование недолговечных материалов, иногда видны откровенные заимствования.
— Сохранение малоэтажной деревянной застройки вы поддерживаете?
— Это вызывает смешанные чувства. Ну ты сделай деревянный заповедник в центре города и забудь об этом. На какой исторический период мы ориентируемся? На купеческое состояние XIX века. Почему это образец для нас? Почему не XVI век? Почему не 60-е годы XX века? Это как маятник: на одной стороне ломали, все пускали под топор и потом строили, что бог на душу положит, а на другой — стали все сохранять, и это до маразма иногда доходит.
«Позиция, мол, я на этом пустыре всю жизнь машину ставил, а вы теперь тут дом строите, — ни в какие ворота»
«ЛЮДИ ВСЕГДА ЧЕМ-ТО НЕДОВОЛЬНЫ»
— Как Казани развиваться дальше? Вы знакомы с новым генпланом? Что вы о нем думаете?
— Столица РТ перестает расползаться и обращает внимание на пустоты, которые сейчас есть в городе. Это абсолютно правильно. Казань — очень разреженный город, он всегда таким был, да и все российские города такие. Он относительно плотно местами сбит только в центре. Надо продолжать его уплотнять, чтобы была общая пешеходная доступность, развивать общественный транспорт, выводить машины из центра. Бизнес как строится? Чем более концентрированная среда, тем эффективнее производство любого продукта.
Чем выше качество городской среды, тем дороже твое жилье и тем более оно концентрированное. Для чего люди живут в городе? Получать образование, жениться, воспитывать детей, получать культурные блага. Но за это все надо платить. Казань приходит к моменту, когда качество обслуживания, которое здесь возникает, диктует такие требования. Это абсолютно закономерная эволюция города.
— Как быть тем, у кого рядом внезапно начинают строить дом?
— Соседство с более старыми домами — нормальная история. Люди всегда чем-то недовольны. Куда деваться, вы живете в городе, он не только ваш, он общий. Город — это живой организм, здесь ничего нельзя поделать. Позиция, мол, я на этом пустыре всю жизнь машину ставил, а вы теперь тут дом строите, — ни в какие ворота. Человек ассимилирует то, до чего может дотянуться: в этом сквере он ставит автомобиль, здесь собаку выгуливает, тут он еще что-то делает. Но это же городская среда, муниципальная земля, которая имеет свое назначение. Да и новые дома сейчас начинают строить на том месте, где не было ничего, кроме мусора и хаотичной стоянки автомобилей. За этим сегодня очень пристально следят.
Мои проекты сейчас — это попытка создания локальной общественной социальной среды. Необходимо на уровне своего двора, своего микросоциума создавать комфортные зоны проживания. Давным-давно я не делаю въезд во двор автомобилей, давным-давно поднимаем территорию дома над землей — это принципиальный подход. Это твой двор, это безопасность, и дети твои в безопасности.
«Квартиры сейчас очень маленькие, и есть тенденция к дальнейшему уменьшению, потому что они стали дорогие»
«НЕ ДОЛЖНА ЖЕНЩИНА ИДТИ НА ВИДУ У ВСЕХ ГОСТЕЙ В ХАЛАТЕ»
— У вас есть какие-то табу в работе?
— Квартиры сейчас очень маленькие, и есть тенденция к дальнейшему уменьшению, потому что они стали дорогие. Поэтому я стараюсь не делать коридоров в своих планировках — это мертвая зона, которую человек оплачивает, потому что архитектор плохо проектирует. Этому нас учили еще в институте, но многие забывают. Я никогда не делаю туалет в гостиной, ванную в прихожей, что создают очень многие архитекторы сейчас. Это неправильно. Не должна женщина идти на виду у всех гостей в халате.
— А материалы, технологии? Сейчас некоторые высказывают опасения по поводу вентилируемых фасадов, что это сомнительное решение.
— Надо понимать, откуда все идет... Это климат, техника и экономика. Был период, когда ГОСТом разрешалась трехслойная стена: несущая, утеплитель и наружная. Выяснилось, что это жуткая вещь. Утеплитель падает, возникает конденсат, технологию соблюсти никто не может, у нас вообще это мало у кого получается. Перешли на технологичную простую вещь — вентилируемый фасад. Это мировой тренд: быстро, удобно и технологично. Есть монолитный каркас, есть заполнение у стены и любая подсистема. Это же просто, любой может собрать, а пойди попробуй каменную кладку положить, сейчас же этому никто не учит, профессиональных училищ не осталось.
Я определяю материалы из той палитры, что сейчас есть на рынке. Вот недавно пытались на один проект завести японские стеновые панели, но этого делать не стали, потому что производства в России нет. Ты закажешь, а тебе не привезут или привезут, но не то. Поэтому пока отказались. Но вроде бы под Москвой появился склад, и, может, мы все-таки на один из новых проектов эти панели заведем. Они хорошие, здорово передают различные текстуры, в отличие от керамогранита, который на зубах уже у всех скрипит.
«Мне повезло: я за счет заказчика творчеством занимаюсь, это мое искусство. Наверное, самый дорогой вид творчества»
«В НАШЕМ ДОМЕ БУДЕТ ПЕРВАЯ В ГОРОДЕ ОБЩЕСТВЕННАЯ ЭКСПЛУАТИРУЕМАЯ КРОВЛЯ»
— Расскажите про ваши новые проекты. С кем вы сейчас работаете?
— У меня сейчас только один заказчик — СМУ-88. Мы с Ильей Вольфсоном, директором СМУ-88, знакомы лет 10 уже. Он ко мне пришел с предложением какой-то дом запроектировать. Так и работали время от времени, а потом он свою компанию открыл, и я сейчас только его проектами занимаюсь. До СМУ-88 у меня всегда было четыре-пять заказчиков. Ведешь параллельно пару проектов, но все равно объемов не хватало, чтобы полноценно реализовывать себя. С этими ребятами я просто не имею возможности делать что-то еще, они полностью меня загружают.
Мне повезло: я за счет заказчика творчеством занимаюсь, это мое искусство. Наверное, самый дорогой вид творчества. Да и какой архитектор скажет, что он своим трудом только деньги зарабатывает. Я таких не знаю.
Мне импонирует, что ставят задачу сделать лучше, чем у многих, если не у всех. Например, мы стали уделять внимание большим холлам и общественным пространствам в комплексах. Серьезно к этому никто не подходил в Казани. В одном из новых проектов мы задумали эксплуатируемую кровлю. Это будет дом на улице Заря. В столице РТ эксплуатируемой кровлей никого не удивишь, уже есть такие примеры: центр «Соло», например, на Касаткина я делал дома с эксплуатируемой кровлей. Но в нашем здании появится первая в городе общественная эксплуатируемая кровля. Можно насытить ее общественными функциями: кафе, телескопы поставить, будет интересно. Представляете, как здорово: ты выходишь во двор, а перед тобой вид открывается аж до Волги — красота!
Думаю, скоро можно будет оценить воочию. У СМУ-88 очень высокая скорость реализации, они по всем объектам идут с опережением сроков, у них профессиональная строительная команда, все получается хорошо.
— Как вы вписываете новые проекты в городскую панораму? На что ориентируетесь?
— Конечно, приходится смотреть разные точки восприятия, откуда и как это выглядит, большое значение имеет ночное освещение. Мы не работаем в центре, сейчас будущее за жилыми кварталами, здесь шире поле для творчества.
В городе вообще что-то произошло недавно, наверное, это заслуга главного архитектора, что стали очень щепетильно относиться к первоначальному проекту. Если раньше в «рабочке» отходили достаточно широко и этим часто все пользовались, то сейчас очень придирчиво требуют, чтобы все соответствовало тому, как было изначально нарисовано. Это принципиально правильно, но требует высокой квалификации архитектора. Теперь нужно решать и рабочие задачи. Раньше ты делал образы и потом в рабочем проектировании вносил изменения, связанные с технологиями, конструкциями и прочим. Сейчас все нюансы нужно заложить на первоначальном этапе, это сложнее делать для нас, но для города лучше. Все видят сразу, что будет.
«Мы не работаем в центре, сейчас будущее за жилыми кварталами, здесь шире поле для творчества»
— Ваши дома — для кого они? Это универсальное жилье?
— Все зависит от класса жилья. У всех разная целевая направленность, и это правильное решение. Анализируется район: рядом кто-то что-то уже строит — тогда у нас будут другие акценты, рядом университеты, бизнес-центры — значит, живут студенты и какие-то молодые условные айтишники, здесь берег Казанки с видом на Кремль — значит, нужно больше площади и комфорта. Когда у тебя студия, тебе вообще ничего не надо, даже лифта. Ты молодой человек, ты приходишь переночевать и пойти дальше, а кому-то уже нужна терраса, сауна, максимальное насыщение комфортом — и все в многоквартирном доме. Это разные программы и продукты, которые я пытаюсь реализовать в пространстве.
— Нынешняя застройка останется актуальной через 15–20 лет?
— Нет, конечно. Жить в этих домах, разумеется, можно так же, но они не будут остро модными. Сейчас актуальность образов сохраняется лет 5–6. Был период времени, когда архитектура делалась на 10–20 лет. Сейчас дома как автомобили: быстрее возникают и быстрее стареют. Рынок отделочных материалов постоянно меняется, как и предпочтения. Все ускоряется. Но даже при таких условиях эти дома останутся памятником эпохи, прекрасным или ужасным — зависит от нас.
Айрат Алеев
Михаил Борщевский родился в Казани 18 марта 1961 года.
В 1983 году с отличием закончил Казанский государственный архитектурно-строительный университет по специальности «архитектор».
Проходил стажировку и учился в аспирантуре в МАРХИ в 1984–1988 годах. Преподавал в КГАСУ в 1988–1990 годах. Основатель и руководитель архитектурно-строительной компании «Конор» с 1993 по 1998 год.
С 1998 года занимается частной практикой.
Почетный член союза архитекторов России с 2006 года. Член правления с 2002 года. Член казанского градостроительного совета с 2008 года. Член союза архитекторов США с 1999 года.
2008 — квалификационный аттестат архитектора союза архитекторов России на право осуществления самостоятельной архитектурной деятельности, создания и руководства творческой мастерской.
Участие в конкурсах и награды:
- 1994 — международный конкурс на музей, город Гетиборг, Швеция;
- 1995 — международный конкурс на реконструкцию доков, город Эдинбург, Великобритания;
- 2000 — премия минстроя РТ;
- 2000 — конкурсный проект реконструкции здания химического факультета КГУ;
- 2003 — первое место в международном конкурсе на отель на Гавайях, США;
- 2003 — заказной конкурс на здание министерства сельского хозяйства РТ;
- 2007 — конкурс на многофункциональный комплекс в районе улиц Ершова и Патриса Лумумбы в городе Казани;
- 2007 — первое место в конкурсе «На лучший эскизный проект застройки квартала, ограниченного улицами Меховщиков, Эш Урам, Мазита Гафури и Кызыл Татарстан», город Казань;
- 2007 — первое место в конкурсе на реконструкцию Кировской дамбы, город Казань;
- 2007 — второе место в международном конкурсе на проект Национальной библиотеки, город Казань;
- 2008 — заказной конкурс на здание ПАО «Татфондбанк», город Набережные Челны;
- 2004 — почетный диплом союза архитекторов РТ;
- 2005 — почетная грамота главного архитектора города Казани за лучшую реконструкцию в историческом центре столицы РТ;
- 2006 — золотая медаль союза архитекторов России №33;
- 2007 — золотой диплом московского международного фестиваля «Зодчество-2007»;
- 2009 — конкурс мэра города Казани на лучший архитектурный объект, 2-е место;
- 2011 — грамота союза архитекторов России за достижения в архитектуре и градостроительстве.
За последние 10 лет реализованы объекты:
- горнолыжный курорт «Свияжские холмы»;
- выставочный торговый центр «Соло»;
- реконструкция фасадов казанского ЦУМа;
- офисный центр на улице Пушкина;
- центр гимнастики на улице Сыртлановой;
- многоэтажные жилые дома на улицах Волкова, Театральной, Касаткина, Достоевского, Гоголя, Дзержинского, Щапова, Камая, Юлиуса Фучика, Проточной, Гвардейской.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 77
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.