Фейковая смерть российского журналиста Аркадия Бабченко, проживающего сейчас в Киеве, погрузила мир в то состояние, которое было описано в блестящей киноленте «Хвост виляет собакой» «Фейковая смерть российского журналиста Аркадия Бабченко, проживающего сейчас в Киеве, погрузила мир в то состояние, которое было описано в блестящей киноленте «Хвост виляет собакой» Фото: Стрингер / РИА «Новости»

«НЕ ВЕРЬТЕ ЦИТАТАМ ИЗ ИНТЕРНЕТА» (В. ЛЕНИН)

Фейковая смерть российского журналиста Аркадия Бабченко, проживающего сейчас в Киеве, погрузила мир в то состояние, которое было описано в блестящей киноленте «Хвост виляет собакой». Фильм, снятый 21 год назад и воспринимавшийся тогда как жанр политической сатиры, сегодня уже пророс корнями в нашу жизнь. Хвост — это виртуальная реальность, которая, словно лента Мебиуса, перекручена с действительностью, где внешнее неотличимо от внутреннего, где ложь позирует в роли правды, а фейк занимает место факта.

На страницах «БИЗНЕС Online» я неоднократно касался темы виртуализации реальности. Она стала если не нормой нашей жизни, то уж точно выступает одним из определяющих элементов большой политики. Сейчас реально не то, что считали материалисты XIX века, а именно «постучать по столу и убедиться в наличии этого стола через тактильные ощущения», но реально то, что показывает телевизор, сообщают соцсети или пресс-секретарь. Бедный философ Мах. Он-то считал, что мир есть конгломерат различных ощущений, и наткнулся на критику самого Ленина. Спустя столетие и неопозитивизм, и махизм с эмпириокритицизмом давно растворились в булькающем бульоне информационного варева. Сегодня от многих серьезных философских учений, общественной мысли, интеллектуальных прозрений остались лишь цитаты в статусах социальных сетей.

«Не верьте цитатам из интернета» (В. Ленин). Эта шутка хорошо иллюстрирует уровень того бреда, спровоцированного наркотической одержимостью информации, за которой не стоит ничего. Информация — это сочетание однерки и нуля, бита и байта, формирующее параллельную систему реальности, в сетях которой путается простой человек Акакий Акакиевич.

Как говорится, многознание не прибавляет ума. Какой толк оттого, что человек находится в постоянном напряженном изучении потока новостей, который заменяет ему мыслительный процесс. Информация методологически не компонует знание. Как сказал известный физик-теоретик и лауреат Нобелевской премии Ричард Фейнман: «Если вам кажется, что вы понимаете квантовую теорию, то вы не понимаете квантовую теорию». Однако большая часть «прогрессивного человечества» уперто убеждена, что она знает, понимает, оценивает верно и решает. Ей невдомек, что она часть информационного терминала, где человек — лишь единица, используемая в качестве виртуальной игры. Ничто не движется просто так. Все находится в сложной математической системе, где практически нет места случайности или «из ряда вон выходящему». Именно информационное общество закольцовывает длительный процесс закабаления человека. Рабство сознания, где индивидуум считает, что его социально-информационные кандалы есть его личный выбор, — высшая степень несвободы.

«КОЛЬЦО УРОБОРОСА БУДЕТ СЖИМАТЬСЯ И СКОВЫВАТЬ НАШИ ДВИЖЕНИЯ»

К сожалению, постиндустриальное общество не стремится к смысловому, оно отдает себя во власть симулятивной информационной среды, заменяющей реальное взаимоотношение между людьми, обществом и самой историей. Хотя Аристотель и говорил, что всякий человек от рождения стремится к знанию, а политика является уделом знатных людей, спустя почти 2,5 тыс. лет все перевернуто вверх дном: индивид жаждет информации, а не знания, а политика опустилась до уровня виртуальной картинки и «Большого Брата, следящего за тобой».

Нельзя по умолчанию верить информационным сообщениям. Известно, как различные спецслужбы проворачивают искусные постановки, как правительство манипулирует общественным мнением, предварительно накачав его в нужном для себя формате. На чем держится авторитет спецслужб и закрытых властных клубов? Он держится на магии тайны, а не на факторе силы и принуждения. Тайна и страх — вот что вселяет в колотящееся сердце обывателя пиетет перед неизведанным и могучим. Информация же терапевтически как бы излечивает его от этой травмы неизведанного. Поэтому он устремляется в бурный поток информации, которая выступает для него спасительным эликсиром от чувства страха от непознаваемого. Здесь информация — это симулякр, антизнание.

Мистерия тайны в том, что она раскрывает смысл или же ключ, позволяющий расшифровывать в том числе и эти информационные потоки. Но ключ, попадающий в руки ко всем, делает тайную комнату проходным двором. Человеческое сознание и без того является проходным двором, через который без перерыва идет строй бита и байта.

Большая политика существует двух типов: та, что предназначена для массового потребителя, и та, что решает судьбы мира, но скрыта от глаз избирателя. Но с недавнего времени эти два океана, между которыми стояла невидимая разделительная стена, стали сливаться в одну толщею. Большой шаг в этом направлении проделал президент США Дональд Трамп, на которого едва ли не молился российский политический класс, увидевший в нем своего «Трампушку». Будучи представителем уайт-треша, The Donald привнес в американскую политику еще большего шоу, а оно, в свою очередь, и стало тем хвостом, который виляет собакой. Отчасти выборы — это шоу, но это только внешний антураж для внешнего пользования. Планировщики глобального порядка просчитывают все таким образом, чтобы трампоподобные персонажи не имели реальной власти. Но нынешний хозяин Белого дома смог сломать эту традицию и окончательно арлекинизировать политику. Вот что интересно. Змея кусает собственный хвост. По-другому это называется уроборос — та самая змея, хватающая себя и образующая кольцо обреченности. Информационное общество поглощает и тех, кто пытался сохраниться на островке «тайны» по праву имеющими власть. «Твиттер» Трампа и фейк ньюс стали символами 2017 года. Две виртуальности слились в уроборосе.

Кольцо уробороса будет сжиматься и сковывать наши движения. Человек будет полностью обездвижен, обесточен, а его сознание будет использовано как информационный терминал. Антиутопия становится реальностью, которая не будет различать внутри себя виртуальный аспект. Завтра наступило сегодня.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции