РЫЦАРЬ ТЮРКО-СЛАВЯНСКОЙ РОДИНЫ

Мурад Аджи — из редкой во все времена и редеющей в наше время дюжины. Он не только умел смотреть исторической правде в глаза, но и обладал мужеством передавать всю горечь этой правды в своих книгах, статьях, выступлениях, интервью. Для многих эта правда была поначалу слишком обжигающей и неприемлемой. Чтобы ощутить эту горечь и накал темперамента, достаточно заглянуть в «татарстанский» раздел авторского сайта Аджи «Беседы с татарстанским читателем».

Но с годами эта обжигающая энергия непримиримого тюркского духа постепенно превращалась в ровный свет, освещающий самые темные и потаенные закоулки тюрко-славянской истории — истории России. «Единый народ единой страны» — под таким девизом пять лет назад, в марте 2013 года, прошел в Москве юбилейный вечер его творческой деятельности.

Калибр личности Аджи и масштаб его творческого наследства будут лучше видны и еще проявятся на предстоящей исторической дистанции. Вслед за Львом Ахматовым-Гумилевым, который пробил стену невежества и лжи вокруг истории тюрко-славянского мира, он вошел в пространство народов этого мира и раскрыл их духовное родство во всей противоречивой сложности сотворенного добра и зла. В первую очередь он вскрывал и показывал «корешки» подлинной истории, а не «вершки», которые чаще бывают искажены лицемерным официозом.

По большому счету, Мурад Аджи, как и Лев Гумилев, не был признан официальной исторической наукой. Даже в ленте новостей известия о его кончине содержат пренебрежительный ярлычок «фолк-хистори» — этим ярлыком профессорская наука отделяет себя от исторической памяти народа. Но для Аджи это скорее почетное звание — по числу читателей и почитателей он не уступит всем профессорам истории, вместе взятым.

Удержать общую для всех народов Родину на мудрой грани федерализма, предостерегая «предержащие власти» всех уровней от гнетущего унитаризма и от местечкового «крепостного права» — это было бы лучшим конкретным воплощением идейного наследия Мурада Аджи в наше переломное время.

ЗНАК МУРАДА АДЖИ

Переход человека из земной жизни в иной мир — всегда знак свыше, который ниспосылается тем, кого он оставляет. Это относится ко всем — известным и неизвестным. Недаром живые стараются отметить памятниками и другими вещественными знаками тех и других. Но уход выдающегося человека может быть не просто знаком, а знамением того, что в Книге судеб (Судур) перевернута одна страница и открывается новая. Нужно время, чтобы неторопливо осознать эти сигналы, и тогда их смысл и значение откроются в потоке событий и перемен.

Вспомним, что год с четвертью назад этот мир покинул Гейдар Джемаль... При всем различии этих двух фигур нельзя не увидеть, что в их лице ушли могучие умы с предельным огненным духом: Джемаль, достигший крайней черты интеллектуального ислама, теперь Аджи, у которого историческая судьба тюрков изображена с предельным трагизмом... Предстоит ли оставшимся испытание высшим градусом огня или придет более мягкая и гармоничная волна жизни?

Есть и персональный родовой знак, о котором не раз говорил сам Мурад Аджи. Дело в том, что аджи — это прямой равносторонний крест, знак Тенгри. Это распространенный по всей Евразии знак той изначальной внеконфессиональной Веры единобожия, которая в эпоху переселения народов распалась на отдельные враждующие религии.

В свое время Аджи вскрыл и показал исток молитвы-обращения к Всевышнему, которая при разделе единой Веры оказалась в составе христианской религии: «Ата, чын аш ижасы...» = «Отец, творец истинной пищи...» = «Отче наш, иже еси...».

Не раз приходилось наблюдать доброе, умиротворяющее воздействие на человека этого толкования. За Уралом оно звучит на десятках языков. Если так, то есть надежда на мягкий Путь воды, но сначала — между двух огней.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции