НЕ ТУДА СМОТРИМ, НЕ ТО ЗАИМСТВУЕМ

В уходящем году счастья опять обошло Россию стороной. Почему? Наши реформаторы очень много чего переняли и перетащили с Запада. Но, как оказывается, крайне выборочно. Что же осталось за бортом их выбора? Смотрим ООНовский «рейтинг счастья» (World Happy Index 2017), в котором  отражена картина жизни в самых счастливых и самых несчастных странах мира. Так вот, в этом развернутом рейтинге мы находим удивительные вещи, развенчивающие многие мифы. К примеру, миф о том, что люди в северных странах чувствуют себя несчастливыми по причине сурового климата, долгого отсутствия солнца, скудости ярких красок природы и так далее. Для нас это важно, поскольку Россия тоже отнюдь не южная страна. Оказывается, все далеко не так плохо и несчастная жизнь жителей северных стран — миф. Напротив, северные страны занимают верхние строчки мирового рейтинга счастья. Их первая пятерка выглядит так: Норвегия, Дания, Исландия, Швейцария, Финляндия.

Но почему? Ответ первый. Во всех этих странах отсутствие солнца и природного тепла с лихвой компенсируется теплом человеческим. То бишь заботой о людях и вниманием к ним. Берем Данию. В стране  как нигде сильны профсоюзы. Работодатель практически ничего не может себе позволить без их участия. Трудовая неделя в Дании длится 37 часов. Это на 23 часа меньше, чем в Китае, на 13 меньше, чем в Японии и на три — чем в России. Согласно статье 91 Трудового кодекса РФ норма длины рабочей недели составляет 40 часов. Но статья — статьей, а жизнь — жизнью. Исследование, проведенное главным научным сотрудником Института социологии РАН Натальей Тихоновой и старшим научным сотрудником Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Анастасией Караваевой свидетельствует о том, что трудовые права в России в массе своей не соблюдаются. Так, в октябре 2014 года средняя продолжительность рабочей недели составляла 44,31 часа. В 2016 году она выросла до 45,3 часа. 56% всех занятых трудились сверх 40-часовой нормы, 12% — 60 часов и больше. Меньше 40 часов в неделю — только 10%. При этом рост трудовых нагрузок не привел к пропорциональному росту трудовых доходов. «Лишь треть работающих свыше 40 часов в неделю получает сверхурочные», — пишут ученые. И продолжают: «Как показывают опросы населения, права работников в России в последние 10 лет нарушались все чаще». В результате противоречие между работниками и работодателями стало одним из главных в обществе, утверждается в исследовании Тихоновой и Караваевой.

«С систематическими нарушениями своих трудовых прав сталкивались около 42 процентов наемных работников. Об этом говорится в исследовании центра социально-политического мониторинга РАНХиГС», — пишет 2 ноября нынешнего года в статье под названием «Умей защищаться» рупор государства «Российская газета». «Чаще всего работникам задерживают зарплату или выплачивают совсем не столько, сколько изначально было обещано. На втором месте среди нарушений — переработки. Людей или заставляют оставаться после работы, или просят выходить в выходные. Примерно каждый десятый опрошенный указывал на факты нарушений в связи с предоставлением ежегодного оплачиваемого отпуска — его сроки сдвигались или он оплачивался не полностью», — констатирует издание. При этом только 5% обращались за помощью в профсоюзы!

Теперь вернемся в Данию. При продолжительности трудовой недели в 37 часов, которая соблюдается неукоснительно, отпуск там длится от пяти недель. Минимальная зарплата — приблизительно 20 долларов в час, а ВВП на душу населения — $53104,29 в год! Для сравнения: у нас этот ВВП по итогам 2016 года — 7742.58 доллара, и по данному показателю мы занимаем «почетное» 73-е место в мире! Как же такое возможно? Они работают меньше нас, а зарабатывают во много раз больше. Отдыхают тоже больше нас. У них несравнимо лучшее медицинское обслуживание (государство тратит на здравоохранение 11% ВВП) и другая социалка.

В Швейцарии картина с точки зрения наших олигархов типа Прохорова еще безобразнее: работают швейцарцы еще меньше, чем датчане — примерно 35,2 часа в неделю, государство тратит на здоровье своих граждан больше — 11,5% ВВП, при этом этот самый ВВП на душу населения — 78179,3 доллара! О том, как живут в Швейцарии самые уязвимые по нашей терминологии и понятиям категории населения (к которым относятся пожилые, матери-одиночки, люди с ограниченными физическими возможностями), даже в США ходят красивые легенды. Как и об уровне швейцарской демократии. Там, если какой-то законопроект вас не устраивает, нужно собрать 500 подписей, чтобы заставить правительство его пересмотреть. Все граждане могут предлагать изменения в Конституцию и проводить референдумы по поводу любого нового закона.

Ответ второй. Природные ресурсы являются действительно общенародным достоянием. Возьмем еще одну обиженную солнцем северную страну — Норвегию. Она, как никакая другая, развенчивает миф наших либеральных экономистов о том, что страна-бензоколонка со всех сторон и всячески уязвима, в обязательном порядке имеет ненасытный углеводородный олигархат, а ее народ априори несчастен. Норвегия — один из крупнейших производителей нефти в мире, крупнейший производитель жидких нефтепродуктов в Европе и третий по величине в мире экспортер природного газа. Углеводородного олигархата в стране нет. Деньги никто не ворует и за границей не прячет. Излишки от углеводородных доходов накапливаются в суверенном фонде благосостояния Норвегии (Government Pension Fund Global, GPFG), который 20 сентября нынешнего года официально достиг 7,81 млрд норвежских крон (1,001 триллиона долларов), таким образом, превзойдя все первоначальные ожидания от его создания в мае 1996 года. За 20 лет крохотная Норвегия собрала от одних только нефти и газа триллион долларов! При этом на своих гражданах она никогда и ни в чем не экономила. ВВП на душу населения по итогам 2016 года — 69711.99 доллара. Каждый человек в Норвегии независимо от места жительства имеет право на равный доступ к инфраструктуре и социальной поддержке. Например, в Северной Норвегии живет всего 10% населения страны, но в регионе, в городе Тромсе, находится Арктический университет страны (со слоганом «Самый северный университет в мире»), ботанический сад, футбольный клуб, пивоваренный завод и планетарий. Для сравнения: Россия с большим отрывом занимает первое место в мире по наличию природных богатств, стоимость которых, по самым скромным и приблизительным подсчетам  оценивается в 75 триллионов долларов. В стране открыто более 20 тысяч месторождений нефти, каменного угля, природного газа, цветных, редких, черных и благородных металлов, а также других полезных ископаемых. 

.
Фото: gettyimages.com

Но, в отличие от той же Норвегии, у нас в большей части сел и деревень уничтожили даже радиоточки, созданные еще при Сталине. Закрыли магазины, школы, больницы, роддома, клубы. Мол, нерентабельно. И это, разумеется, далеко не все.

Ответ третий. Скандинавы, не скупясь и не воруя, инвестируют в свое будущее. В Финляндии — еще одной «холодной и мрачной» северной стране — существует особый подход к образованию. Педагоги там получают одну из самых высоких зарплат в стране и проходят жесткий конкурс, поэтому быть учителем престижно. Школы не соревнуются друг с другом: считается, что каждая из них хороша. Учеников не приучают к стандартизированным тестированиям, а оценивают индивидуально, чтобы дети привыкали к нетипичным условиям и могли экспериментировать с решениями. У нас же уничтожили практически все советские наработки по образованию, выстроенному в тесном сочетании с формированием гармонично развитой личности советского человека: честного, принципиального, мыслящего не шаблонно, высоко-эрудированного, ориентированного на выбор будущей профессии жизни исходя не из одних только корыстных интересов, но во многом из любви к предмету и творческих порывов. 

Почему же ничего из вышеперечисленного господа стратеги-реформаторы — поклонники и любители всего западного — не заимствовали оттуда и даже не попытались пересадить на нашу почву? Почему не только не взяли оттуда ничего, что обращено к обычному человеку, у которого всего одна (счастливая или несчастная) земная жизнь, но и безжалостно уничтожили все, что было обращено к нему в былые годы? Выходит, все наши беды и проблемы не от придуманных причин типа углеводородной зависимости, сурового холодного климата, мало работающего населения, а совсем от другого...

Помните замечательный диалог между пастором и бароном Мюнхгаузеном в искрометной комедии Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен»?

Барон: 

— Вы же разрешаете разводиться королям.

Пастор: 

— Ну королям в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.

Барон: 

— Для продолжения рода нужно совсем другое.

.
Фото: ©Александр Вильф, РИА «Новости»

                                    «И ОПЫТ, СЫН ОШИБОК ТРУДНЫХ...»

А ведь всего того, что североевропейцы имеют сегодня, могло и не быть, не случись у нас сто лет назад Октября 1917-го. «100 лет назад русская революция изменила картину мира. И в Норвегии, и во всей Европе новые и все более радикальные идеи вызывали растущий страх: недовольные рабочие могли стать опасными для существующего общества. Тесные трущобы превратились в бомбу замедленного действия. И власти пошли мирным путем», — пишет в своей статье под названием «Осло в прошлом: ...чтобы исключить любую опасность социальной революции!» основанная в 1860 году ежедневная норвежская газета Aftenposten. И это сработало. Теперь мы имеем своеобразный феномен скандинавского буржуазно-демократического социализма, основанного на честности, самоотдаче, взаимном доверии и уважении всех членов общества, доверии к собственным властям. «Скандинавы отличаются большим, иногда хотелось бы сказать — слепым, доверием к функционированию общественных структур. То, что „те наверху“ всё правильно делают — основополагающее скандинавское чувство», — пишет самая старая ежедневная газета Швейцарии Neue Zürcher Zeitung.

Вот ведь как. Сто лет назад у нас произошли события, на которые власти североевропейских государств, их состоятельные члены общества, обратили пристальное внимание, сделали для себя соответствующие выводы и не постеснялись многое позаимствовать у «кровавых большевиков». Пусть видоизменив, облагородив, но все же. И это местная пресса, местные и европейские СМИ совершенно спокойно признают. У нас же ничего подобного не происходит. Хотя, казалось бы, вот он — живой пример метаморфоз в истории. Вначале мы — в чем-то отрицательным, в чем-то положительным — опытом и преобразованиями подвигли североевропейцев на реформы, которые привели их к гармонии и процветанию. Сегодня (а по-хорошему, еще вчера) нам бы взять да и так же, как они когда-то, попытаться применить у себя их подходы, попробовать построить общество на других принципах и началах. Но целесообразности этого в верхах, судя по всему, не видят.

Вот в самом конце ноября председатель Конституционного суда Валерий Зорькин на IV юридическом форуме стран БРИКС в Москве неожиданно призвал-таки взять да и попробовать позаимствовать в Финляндии что-то из ее опыта. А именно — ввести в России безусловный базовый доход. Для тех, кто не знает: в Финляндии часть безработных получают около 600 долларов, при этом от них не требуется вести активный поиск трудоустройства, как в случае с пособием по безработице. Если они, несмотря на эти деньги, ищут и находят работу, выплата все равно сохраняется. Обосновывая свое предложение, Зорькин сказал, что мир стоит на грани нравственной деградации и необходимо создать барьеры против «рыночного эгоизма и растущей нищеты». В общем, все правильно сказал. Рыночный эгоизм, растущая нищета и нравственная деградация — звенья одной цепи, произрастающие одно из другого и крепко связанные между собой. Вспомним, как в марте нынешнего года, выступая на неделе российского бизнеса, вице-премьер правительства Ольга Голодец назвала бедность работающих россиян «уникальным явлением» и раскритиковала уровень минимальных зарплат в стране.

.
Фото: ©Сергей Пивоваров, РИА «Новости»

В октябре эксперты правительства подсчитали число работающих бедных россиян, «обнаруженных» Голодец. Согласно бюллетеню «Работающие бедные в России и за рубежом», подготовленному аналитическим центром при правительстве, в прошлом году доходы каждого шестого работника были ниже прожиточного минимума трудоспособного населения. По оценкам Росстата, зарплату ниже прожиточного минимума сейчас получают около 2 миллионов россиян (7,3% работающих на апрель 2017 года). Однако с учетом затрат на членов семьи количество работающих бедных возрастает в разы — до 12,1 миллиона человек, или 16,8% трудоспособного населения. Возможно, как одно из решений этой проблемы и первой ласточки скандинавского опыта «осчастливливания», Зорькин и предложил позаимствовать безусловный базовых доход. Ведь там нет той нравственной деградации, того рыночного эгоизма и той нищеты, что есть у нас. Нет той самовоспроизводящейся бедности, в которой многие годы живут миллионы добросовестно работающих россиян. Такая ситуация в принципе не способна обеспечить высокий экономический рост в стране, поскольку хронически бедные утрачивают всякую мотивацию к повышению производительности труда, а предприятия при наличии дешевой рабочей силы не заинтересованы ни внедрять новую технику, ни совершенствовать технологию производства. К этому следует добавить предстоящий взрывной рост числа безработных в стране, вызванный цифровизацией экономики. В ближайшее время более трех миллионов россиян будет невостребовано на рынке труда, заявил недавно министр по вопросам открытого правительства Михаил Абызов.

Но, судя по тому, что никаких откликов на робкую попытку Зорькина инициировать что-то из опыта счастливых северных соседей России у себя дома, с отечественного властного олимпа не прозвучало, интереса, а тем более симпатии, эти откровения не вызвали. Оно и понятно, если вспомнить на каких принципах и с какими подходами начинались в России грандиозные преобразования. Приватизация только среди своих. Дальше — кудринская установка: денег давать нельзя, разворуют. А самым низам — так тем более: пропьют, промотают. Ну а если общество сплошь состоит из воров, пьяниц, мотов и все они друг другу не доверяют и, мягко говоря, не сильно любят, о каком счастье можно говорить, даже при наличии кладовой полезных ископаемых ценой в 75 триллионов долларов? С такими подходами и на таких началах счастливого, процветающего общества не построить никогда, даже в самом благожелательном внешнем окружении.