«Все удивлялись: как Ткачев пошел к татарам?»

Альберт Яруллин

ВЫПУСК 1993 ГОДА: ТКАЧЕВ, АРХИПОВ, ШМЕЛЕВ, ЯРУЛЛИН 

Изначально этот возраст набирал другой наставник, потом его передали мне, и поначалу я отчислил человек 15 и начал формировать новый состав. Булат Байкеев, Олег Железнов, Данил Файзуллин, Данил Хамидуллин, Альберт Яруллин, Андрей Макаров...

Макаров, правда, ушел. Его папа – бизнесмен, а к тому времени почти все родители хоккеистов превратились в бизнесменов. Из простых семей было поменьше. Только у Железнова, Яруллина разве что, а у остальных, кого ни посмотри в анкете, – все предприниматели. Так вот, Макаров-старший прельстился условиями в Тольятти, в Казани на тот момент с этим было похуже, поскольку школа находилась на финансировании минспорта. Макаров стал защищать ворота «Лады», и в последнем матче того сезона мы их обыграли. Хотя по регламенту Макаров не имел права играть в том матче, поскольку в первом круге защищал наши ворота. Так ему обидно было после проигрыша, что, выходя из местного дворца спорта «Волгарь», он начал клюшку бить об угол здания. Так потом сложилась судьба, что и Олег Кофтун, бывший тогда директором хоккейной школы «Лады», а потом и тренер того возраста 1993 года рождения Сергей Бажухин вскоре перебрались в Казань.

Заменивший Макарова Денис Перевозчиков мне напоминал Диму Ячанова в детстве – такой же немногословный, сам по себе. Он йогой занимался. Мы приезжали в другой город, я ходил по номерам воспитанников и часто видел, как Перевозчиков в номере вниз головой стоит. Но это произошло уже тогда, когда школа перешла под крыло «Ак Барса» и появилась возможность усиливать состав иногородними ребятами. Вначале из Соликамска я подтянул Александра Репина, затем из Нижнекамска пришел Сергей Шмелев, из Новочебоксарска – Дмитрий Архипов. Детский хоккей постепенно становился похож на взрослый, когда трансферы начали осуществляться еще до окончания спортшколы. Особняком в этом плане стоял 1991 год, когда вместе с тренером из Хабаровска приехали 12 человек.

Владимир Ткачев

Последним, кто усиливал 1993-й год, был Владимир Ткачев, который был на карандаше в Ярославле. Помню, мы собирались на товарищеские игры в Подольск и Ярославль, и тут в Казани появился Вова с мамой, которая сказала, что они хотели бы попробоваться в нашей команде. Поехали на матчи, а там местные скауты удивляются: «Как же Ткачев к татарам пошел, если его все в „Локо“ ждали?» Папа Булата Байкеева помог сделать Вове, уроженцу Киева, российское гражданство.

Поначалу первое звено у меня было Репин — Байкеев — Файзуллин, и Ткачеву места в старте не находилось, он играл во второй пятерке с Камилем Камалеевым и Шмелевым. Кстати, нынешний «барс» Дима Архипов не поднимался выше третьего звена, а выше его играл Кирилл Гордеев, который в итоге вообще бросил занятия хоккеем. 

Если в первых двух возрастах моих воспитанников вообще не было разговоров, мол, мы что-то сделали для команды, будьте добры поставьте моего отпрыска в состав, да еще и в первое звено. Но, уже работая с 93-м годом рождения, я чувствовал, что у детей меняется сознание, чувствовались перемены, и, увы, не в лучшую сторону. Шло это от родителей, которые нет-нет, да и высказывали мысль «Ты мне я тебе» или «Что мой ребенок будет с этого иметь?» Начались разговоры о том, что мы вам что-то делаем, вы нам отвечаете взаимностью. Но, надо признать, сделано было больше, чем просили в ответ. За счет одного из родителей мы ездили на крупный международный турнир в Канаду, в Квебек, выиграли его – в обмен папа хотел, чтобы его сын играл в составе. Ездили в Финляндию, другие зарубежные страны. Кстати, мальчик, хотя и играл в третьем звене, о большем речь не шла. Я отвечал его отцу, что он делает что-то хорошее для всей команды, а не для сына, с условием, чтобы у него было какое-то преимущество.

НАБОР 2005 ГОДА

Худший для меня год, я просто не смог с ним сработаться. Это было нечто. Если конкретизировать, то ранее мне удавалось объединять интересы детей, родителей, школы для того, чтобы добиваться максимального результата. С 2005 годом сделать этого не удалось. Мы начинали свою работу, разделив набор на два спортзала, один из которых располагался на Горках, другой – на Квартале. Потом я разделил ребят на пятерки, обозначив их как А, В, С, D. У родителей началась настоящая война, когда стороны разделились на Горки и Квартала. А потом еще начались разногласия между А и В против С и D. Никак не удавалось родителей объединить в одно целое, поскольку никого не интересовал коллектив – только свой ребенок, который должен играть много, да еще и в стартовом звене, а там хоть трава не расти. Я поработал с этим возрастом полтора года, после чего ушел на пенсию, как только достиг необходимого возраста. Но хочу заметить, что в итоге у данного возраста поменялось уже несколько тренеров, и ни о каких улучшениях результатов или атмосферы в этой категории я не слышал. Пока все идет к тому, что это будет потерянный возраст, который даже на Поволжье играет во второй группе, а не в первой, как все остальные детские команды «Ак Барса».

Хотя, возможно, просто мне не повезло с набором. В Альметьевске тот же 2005 год рождения очень хороший, тренеры не нарадуются. Еще нужно заметить, что уменьшалось количество детей, которые приходили на набор. Из 1972 года пришли 300 - 400 детей, 1983-го – 100 - 150, а из 1993-го пришли еще меньше, около 60. Из трех выпусков, меня, если честно, помимо того, что многие ребята чего-то достигли в хоккее, радует еще и то, что никто не пошел по кривой дорожке, не сел в тюрьму и не спился.

Вообще, обратите внимание, до скольки лет играли мои воспитанники, оставшиеся в профессиональном хоккее (Нигматуллин и Ячанов – до 38 лет, Сарматин –до 37, Кудерметов – до 36, Обухов и Ермолаев уже достигли 34 лет – прим. ред.), в том числе потому, что в тренировочном процессе у них никогда не было такого понятия, как форсаж, тренировки до изнеможения. Это подтверждалось словами специалистов из медицинского диспансера, где мы по два раза в год проходили медкомиссию. Заведующая диспансера говорила, что Дюмин – единственный тренер, у воспитанников которого нет проблем с сердцем.

Александр Дюмин Фото: ak-bars.ru

ВЫПУСК 1972 ГОДА РОЖДЕНИЯ: ЯЧАНОВ, КУДЕРМЕТОВ, НИГМАТУЛЛИН, САРМАТИН

После завершения карьеры хоккеиста, связанного с травмой, я пришел в школу, набрав ребят 1972 год рождения. Расклеили афиши по городу, и на первый набор пришло очень много мальчишек. В течение года добавились Эдик Кудерметов, Вова Старостин, Халим Нигматуллин. Уже позже я добирал в эту группу других казанских ребят: Диму Ячанова из Дербышек, Мишу Сарматина из Кировского района.

Ячанова я увидел в дербышкинской «Ракете», когда мы играли с ними. Ему было лет 10 тогда, и уже со следующего сезона он начал ездить на электричке из Дербышек в старый Дворец спорта. Дима был замкнутый, немного в себе, как это присуще вратарям, и партнеры по команде прикалывались, но это не со зла, в команде он был любимчиком, потому что на площадке выручал очень часто.

Тогда были лихие времена казанского феномена. И с нашими пацанами случались истории, связанные с тем, что с них снимали кроссовки около приемного пункта стеклотары у ЦУМа. Но у нас в «СК им. Урицкого» и в самой спортшколе были такие авторитеты, как Сергей Абрамов, Олег Толоконцев и Ахмад Егамбердыев, запомнившийся болельщикам. Они жили на улице Кирова, на Булаке и договаривались с местными хулиганами, чтобы пацанов-хоккеистов никто не трогал, даже если они жили в недружественных с «кировскими» районах.

Дмитрий Ячанов (в центре) Фото: ak-bars.ru

Миша Сарматин, кстати, даже чуть не ушел из хоккея, решив сосредоточиться на учебе. На его счастье, в Казани образовалась команда «Тан», которую тренировал Всеволод Елфимов, где играли ветераны казанского хоккея и нужна была местная молодежь. Вот и Сарматина туда пригласили, и он, поиграв там, был востребован в «Итили». У него поначалу были сложности с тем же катанием. Он больше бегал, чем катился, но дорос до уровня игрока сборной.

Кстати, вместе с Мишей из «Стрелы» к нам пришел Вадим Алимов – это знаменитый впоследствии боксер Вадим Токарев, который поменял фамилию после того, как окончил школу. С Сарматиным он до 6-го класса играл за «Стрелу», ныне «Баско». Приглашая его в «СК им. Урицкого», я поставил Вадима в первую тройку, но потом его сверстники начали расти, а он немного задержался, в итоге со временем перешел в звено пониже. Вадим был очень самолюбивый, не захотел с этим мириться, и на целый год даже уходил из хоккея, потом вернулся, чтобы завершить хоккейную школу, а уже после нее начать карьеру в единоборствах.

У кого никогда не было проблем с катанием, так это у Эдика Кудерметова. Он вроде до хоккея успел еще и фигурным катанием позаниматься. И катание у него было очень хорошее, немного своеобразное, когда он ехал в низкой посадке, чуть ли не попой у льда.

В 8-м классе я делегировал его в киевский «Сокол» к тренеру Валерию Голдобину. Тогда и «Урицкий», и «Сокол» представляли одно добровольно-спортивное общество «Зенит», куда входили команды с оборонных предприятий, и такой перевод легко было осуществить. Плюс школа у «Сокола» начала давать отличный результат, достаточно сказать, что в защите 1972 года рождения играли и Алексей Житник с Юрием Гунько. А в тройке Кудерметова играли известные в будущем хоккеисты Дайнис Бауба и Александр Кузьминский. В итоге они стали чемпионами СССР среди спортобществ.

Выпуск запомнился еще и тем, что Сарматин, Ячанов, а также Данис Ахмеров и Вадим Токарев сами поступили и окончили факультет вычислительной математики и кибернетики КГУ, что не было свойственно спортсменам тех лет, стремившихся продолжить обучение на спортивной кафедре нашего педагогического института. Учились наравне со всеми, разве что какие-то послабления им давали по посещению. Помню, я за это носил руководству кафедры дефицитные тогда пропуска на хоккей.

Пятым хоккеистом в чемпионском квартете мог бы стать Володя Старостин. Он играл в моей команде в первом звене с Нигматуллиным. Но с ним случилась трагедия: в бытность выступления за вторую команду «СК им. Урицкого» они пошли после игры отдохнуть в единственный тогда в Казани ночной клуб «Арена». Потом их забрали в милицию, а рикошет от пистолетного выстрела привел к тому, что Володя стал инвалидом. Клуб ему помог на первых порах. Начальник команды Виктор Левицкий выбил ему квартиру, хотя Старостин уже не играл. Рад, что он не сложил рук, женился, у него двое детей, сын тренируется в школе «Ак Барса», он 2005 года рождения, дочь занимается художественной гимнастикой.

Честно говоря, из-за этой истории немного пострадал и Халим Нигматуллин. Тогда в ночной клуб они пошли вчетвером – еще Леня Лабзов и Игорь Крашенинников. После произошедшего тогдашний тренер «Итили» Виктор Кузнецов отстранил Халима из команды, упрекая его в том, что он не уследил за Старостиным. В итоге Халим вернулся в Казань только в чемпионский 1998 год. Закончил с хоккеем он далеко за 30 лет в Альметьевске. Там шутили, что ранее «бабаем» считался Рустем Абдулхаев, а «бабаем номер два» стал Нигматуллин.

У нас была сильная команда, но мы не смогли сыграть на первенстве СССР среди спортшкол. Дело в том, что вся первая пятерка в выпускной год уже не играла за школу, а выступала за клубную команду «СК им. Урицкого» на чемпионате Казани. Кудерметов играл в Киеве. Разве что троих моих воспитанников пригласили в состав уфимского «Салават Юлаев» на усиление перед финалом. Аксакал башкирского хоккея Марат Азаматов позвал Ячанова, и первую пару защитников Нигматуллина и Старостина на финал, где стали серебряными призерами, уступив только московскому «Динамо». Бороться с последними было практически невозможно: Ильдар Мухаметов, Алексей Ковалев, Дарюс Каспарайтис, Дмитрий Юшкевич.

Дмитрий Обухов

ВЫПУСК 1983 ГОДА РОЖДЕНИЯ: ОБУХОВ, ЕРМОЛАЕВ, ЛАВРЕНТЬЕВ

В 1989 году, после того как я выпустил ребят 1972 года рождения, Виктор Левицкий предлагал мне подняться на уровень выше, стать тренером второй команды «СК им. Урицкого», основу которой составили бы мои выпускники и ребята годом старше: Алмаз Гарифуллин, Крашенинников и так далее. Я отказался, считая, что мое призвание – работать с детьми. После этого Левицкий года два со мной не хотел разговаривать.

Новый набор пацанов 1983 года рождения пришелся на тот момент, когда Советский Союз был на грани развала, и как только мы начали работать, развалился окончательно. В один момент мы оказались не только в другой стране, но и в другой системе координат. Если до этого мы особо не шиковали, но зато знали, что все затраты по экипировке, инвентарю, командировочным и так далее лежат на плечах государства, то тут это бремя затрат легло в основном на плечи родителей. В командировки школа могла делегировать только двоих взрослых, тренера и помощника, вся остальная команда ездила за счет пап и мам. Правда, по окончании сезона им возвращали какие-то средства, но к тому времени их могла сожрать инфляция. Честно говоря, сама обстановка была такая, что до хоккея, тем более детского, никому особого дела не было. Игроки тех лет донашивали форму за предыдущим возрастом и выглядели как оборванцы. А что творилось тогда в первой школе? Пол находился ниже уровня в озере Булак, и, как только его затапливало, все нечистоты стремились в гости к нам. Мы, тренеры, брали инструменты и выступали в роли золотарей. Помню, приехала проверяющая комиссия из Москвы и застала один из таких моментов.

Дворец спорта не принадлежал команде, что негативно сказывалось на наших возможностях. Мы элементарно никого не могли лишний раз пригласить на товарищеский турнир или матч. А раз мы не звали, то и нас никто не ждал, разве что только тренер из Твери, где начинал Илья Ковальчук, три года приглашал на спарринги, благодаря чему была какая-то дополнительная практика. В остальном – только участие в официальных турнирах.

Алексей Ермолаев Фото: ahc-neftyanik.ru

Самым известным выпускником этого года стал Дмитрий Обухов. Сколько с ним историй было... Помню, на первом занятии ему коньком разрезали лоб, папа на скорой увез сына из Дворца спорта. Сейчас в хоккее из того возраста остались еще трое: ветеран альметьевского «Нефтяника» Алексей Ермолаев, который там сейчас капитанит, и двое судей. Это Антон Лаврентьев, которого задрафтовали в НХЛ (178-й номер, «Нэшвилл»), он ездил за океан в команду юниорской лиги, но что-то там не заладилось. Сейчас работает судьей на матчах ВХЛ. Второй – Серега Носов, сын известного арбитра Валерия Носова. Носов-младший, помню, как-то отличился, когда мы играли в Ярославле. Он подхватил шайбу в своей зоне, обыграл по ходу пятерых соперников, вошел в зону, как дал по воротам – и гол. На трибунах сидел знаменитый ярославский тренер Сергей Николаев, Сеич, как все его называли. Так он в ладоши хлопать начал после увиденного.

В той команде у меня были Женя Столбун, сын знаменитого хоккеиста Сергея Столбуна, Леша Чепрасов, чей двоюродный брат Женя Чепрасов тренировался у меня в выпуске 1972 года, но они не заиграли. Почему? Тот же Столбун-младший остался без родительского присмотра. Отец играл и жил в то время в Словении, за сыном присматривали бабушка с дедушкой, а это все равно не отцовское воспитание. Именно это, я считаю, привело к тому, что он быстро закончил с хоккеем, поступил на юридический. Чепрасова тренер Владимир Плющев в годы работы с молодежной сборной страны приглашал в состав, в котором звездил Ковальчук, но на чемпионат мира Леша в итоге не попал. Играл у меня еще Саша Яковлев, он выступал за «Торос» из Нефтекамска, но в 2008 году погиб в автокатастрофе.

В том возрасте у меня основным было второе звено: Столбун – Курочкин – Обухов. Одним из лучших форвардов того состава был Антон Курочкин. Его приглашали на сборы «Ак Барса», но по каким-то причинам далее хоккейная карьера не сложилась. А вот первое звено я выпускал против сильнейшей пятерки соперников, чтобы сдержать их.

С воспитанниками 1983 года мы играли в финале первенства России среди хоккейных школ. Тогда был турнир в Омске, на который мы послали сборную из ребят 1982 - 1983 годов рождения, причем моих ребят в команде было больше. Увы, из 1982 года с нами не поехал лидер Руслан Зайнуллин, и мы финишировали то ли пятыми, то ли шестыми. А сильнейшим был местный «Авангард», куда только что переехал Сергей Герсонский со своими лучшими воспитанниками из Усть-Каменогорска – Антоном Курьяновым, Александром Пережогиным.

Через год пятерка моих ребят усилила в финале России команду Тольятти, заслуженно бывшую на то время лучшей в Поволжье: Василий Кошечкин, Игорь Григоренко, Максим Кондратьев, Денис Гребешков. Их лидеры были настолько сильнее остальных, что могли минут по 10 играть, не меняясь. В соперниках у пацанов этого возраста был всем известный Ковальчук. Увы, по детству он запомнился не только своим талантом, но и некоей истеричностью – постоянно слышался его визг. Помню, в Магнитогорске играл «Спартак» и «Магнитка», у Ковальчука что-то не получалось – и он в слезы, клюшку об лед. 

В основном выпуски что в 1972, что в 1983 годов рождения – это дети работяг, и все родители были с одинаковым достатком. Они помогали школе, чем могли: папы приходили оборудовать тренажерный зал, осознавая, что работают на команду, а не на то, чтобы их дитятко занималось на этом снаряде больше всех. В зале было два десятка тренажеров, сделанных руками родителей, что давало возможность провести любую тренировку «на земле». Мне везло в том плане, что я мог объединить в одно интересы детей, родителей, школы, и мы были едины в достижении общей цели.