Рагнар Сигурдссон: «У тебя много денег? Молодец! Но для чего кричать об этом?»

Рагнар Сигурдссон: «Мы из маленькой страны, в нашей сборной нет большого количества звезд. Но мы поверили, что если будем действовать командно, то сможем обыграть любого соперника»Фото: Михаил Бормин

«ДЕТСКИЙ ТРЕНЕР В ИСЛАНДИИ ВЫНУЖДЕН ИСКАТЬ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ЗАРАБОТОК»

– Рагнар, Исландия вышла на чемпионат мира в России. Была ли реакция болельщиков той же, что после Евро?

– Примерно, хотя чемпионат мира — более статусный турнир. Очень хорошо помню, как нас встретили в прошлом году. Стояла отличная погода. Мы проехали на автобусе в спальный район Рейкьявика. На улицах было столько людей, сколько я не видел никогда в жизни. Просто невероятно! Надеюсь, нам удастся повторить успех Евро на чемпионате мира.

– Чем вы объясняете взлет сборной Исландии в последние годы?

– Думаю, в первую очередь нужно выделить наших наставников — Ларса Лагербека и Хеймира Хадльгримссона. Раньше они оба были главными тренерами. Ларс работал в больших клубах и знал много нюансов по подготовке команды, перелетам, оборудовании. Он заставил всех — от администраторов до игроков — относиться к делу с профессионализмом. Сообща Ларс и Хеймир придумали наш стиль игры. Мы из маленькой страны, в нашей сборной нет большого количества звезд. Но мы поверили, что если будем действовать командно, то сможем обыграть любого соперника. После первых побед мы становились все более и более уверенными в своих силах.

– Почему огромная Россия не может приблизиться к успехам крохотной Исландии?

– Даже не знаю. Сейчас мы на коне, а через два-три года, возможно, пойдем на спад. Ведь даже такие команды, как «Барселона», не могут все время выигрывать и оставаться на вершине. Мне кажется, время России настанет уже скоро. У вас хорошая команда, но чего-то не хватает. Мы же движемся в нужном направлении вот уже шесть лет, и это невероятно. Я не говорю, что мы не заслужили этого успеха. Мы абсолютно заслужили его. Но в жизни после взлетов бывают и падения.

«В России многие команды стараются играть в комбинационный футбол, но если говорить об уровне, то чемпионшипе не сильно отличается от премьер-лиги»

– Было ли вам трудно двигаться дальше после Евро?

– Мы старались сконцентрироваться на отборочном турнире к чемпионату мира, но все действительно продолжают обсуждать Евро. В этом нет никаких проблем. У нас остались только приятные воспоминания. Когда мысленно возвращаешься в прошлый год, это только прибавляет тебе уверенности.

– Многие игроки сборной выступают вместе с 14–15 лет. Это основной фактор побед Исландии?

– Так считают многие. Но я не разделяю этого мнения. Да, эти ребята прошли вместе сборные разных возрастов, они отлично ладят друг с другом, и сейчас им уже по 24–25 лет. Но когда эти игроки только пришли, мы не побеждали так, как сейчас. Мы все постепенно двигались к одной цели.

– В Исландии самая большая концентрация футбольных тренеров в Европе. Почему?

– Вот это уже важный фактор, хотя я никогда о нем не задумывался. Вероятно, в нашей стране много бывших игроков хотят остаться в футболе и стараются получить тренерские лицензии. Интерес к футболу в Исландии так велик, что все больше и больше людей хотят связать свою жизнь с этим спортом.

– Тогда почему игроки и тренеры вынуждены подрабатывать?

– Все просто: из-за низких зарплат. Хорошо, если ты работаешь в сборной, то зарабатываешь достаточно, чтобы заниматься только футболом. А детский тренер вынужден искать дополнительный заработок. Что там говорить, если даже главный тренер нашей сборной подрабатывает стоматологом, когда нет игр и тренировок.

– Как зарабатывали вы?

– Когда мне было 15–17 лет, во время летних каникул в школе я убирал мусор, разносил газеты в почтовые ящики по утрам, был разнорабочим на стройке, расставлял по прилавкам газировку Coca-Cola и мармеладки Haribo, помогал брату с делами в его строительной компании. Совсем молодым футболистом я зарабатывал так мало, что получал зарплату в первый день месяца и растрачивал все к пятому числу.

– Помогали ли вам родители?

– Конечно. Я ни в чем не нуждался. Но моя семья никогда не была богатой: мама работала в бухгалтерии, папа на стройке. Так что я всегда хотел зарабатывать свои деньги, не хотел сидеть дома и страдать от безделья. Тренировки начинались только в 6–7 часов вечера, днем все одноклубники работали.

– Самая дорогая вещь, которую вы купили в то время?

– Я старался откладывать. Максимум из того, что я себе позволил, — это приставка PlayStation.

– Было ли вам трудно с первым контрактом и первыми большими деньгами?

– На самом деле, я не получал много в Швеции. Сейчас в этом плане у меня все нормально. Но в 2007 году я не имел дело с большими деньгами. Разумеется, зарплата была больше, чем в Исландии, но не настолько высокой, чтобы что-то с нее отложить.

Фото: Михаил Бормин

«У ТЕБЯ МНОГО ДЕНЕГ? ХОРОШО, НО ДЛЯ ЧЕГО КРИЧАТЬ ОБ ЭТОМ?»

– Хадльгримссон говорил, что не закрывает свою машину. Вы тоже?

– Он живет на острове: если кто-то угонит машину, он в любом случае найдёт ее. В Рейкьявике автомобиль все же лучше закрывать.

– Вы знаете всех своих соседей в Рейкьявике?

– На самом деле, нет. Все зависит от людей. Кто-то дружелюбный, кто-то не очень. С одними у меня хорошие отношения, с другими я не знаком.

– Пользуется ли у вас популярностью Евровидение?

– В Исландии обожают Евровидение и смотрят его из года в год. Это отличное событие, которое объединяет людей по всей Европе. В детстве я смотрел его раза два, сейчас — нет, мне уже неинтересно.

– Что произошло в Исландии в 2008 году? В чем были причины кризиса?

– Для начала хочу сказать, что я не финансовый эксперт и могу ошибаться в своем мнении. Проблема заключалась в следующем: люди проводили операции с деньгами, которых и не было. Никаких бумажных купюр — только числа на экране компьютера. В результате валюта Исландии упала. Если раньше твой долг банку составлял пять миллионов евро, то теперь из-за другого соотношения валют эта сумма стала равняться десяти. Деньги обесценились, а цены пошли вверх. Слышал много историй, как люди теряли все и попадали в жуткие передряги. Как мне кажется, этот кризис может повториться вновь. Все берут машины и квартиры в кредит, как будто в 2008-м ничего не произошло.

– Изменилось ли отношение исландцев к богатым людям?

– Я не живу в Исландии, и мне трудно рассуждать на эту тему. Но, думаю, в любой точке мира ненавидят людей, которые хвастаются своим богатством. Я никогда не понимал такого поведения. У тебя много денег? Хорошо, ты молодец. Но для чего кричать об этом на каждом шагу?

– Вы говорили, что в Лондоне вас не узнавали на улицах. Вам это нравилось?

– В Исландии к сборной было приковано слишком много внимания. После трех дней дома я сказал жене: «Давай слетаем в Нью-Йорк или куда-нибудь еще». Такой я человек — не люблю находиться долго в центре внимания. Так что в этом плане мне очень нравилось в Лондоне.

– Как оцените свой сезон в чемпионшипе?

– Катастрофа. Полный провал. Вся вина лежит только на мне, потому что я не отнесся к делу достаточно серьезно. После Евро ко мне проявили интерес несколько клубов премьер-лиги. И поскольку я отправился в чемпионшип, а не в премьер-лигу, подумал, что все будет не так сложно. Можно сказать, что я потерял голову. Почему? Не знаю. Скажу только, что в «Фуллхэме» я не выложился на все 100 процентов.

– Можете сравнить чемпионшип с российской премьер-лигой?

– В чемпионшипе примерно 20 команд играют только на дальних навесах. Получил мяч — скинь высокому нападающему. В России же многие команды стараются играть в комбинационный футбол, но если говорить об уровне, то чемпионшип не сильно отличается от премьер-лиги.

«Во время тренировок я понимаю практически все. Я слышу эти футбольные слова так часто, что уже запомнил их наизусть. Вне поля могут возникнуть сложности»

«ОЧЕНЬ ПРОСТО ИЗУЧИТЬ ДАТСКИЙ И ШВЕДСКИЙ ЯЗЫКИ, С РУССКИМ СЛОЖНЕЕ»

– Что происходило с «Рубином» до победы над «Ростовом»?

– Очевидно, что сейчас мы проходили не самый лучший отрезок сезона. Проиграли четыре матча подряд и не смогли забить ни одного гола. У нас хорошая команда, которая стремится быть в вверху таблицы. Так что нам нужно было прервать безголевую серию и при этом наладить игру в защите.

– Как вам играется в связке с Навасом?

– Отличный игрок и отличный человек. Цезарь всегда старается помочь своим одноклубникам. Обычно мы с ним обсуждаем наш план на игру. Что-то вроде: «Если этот парень пойдет туда, я сдвинусь вот сюда». Такие разговоры помогают наладить взаимодействие на поле.

– Заметили ли вы какие-либо изменения в «Краснодаре» с того момента, как покинули команду?

– По правде говоря, единственное, что там поменялось, — это тренер. Я смотрел несколько матчей «Краснодара» в этом сезоне, и их стиль остался примерно тем же. Например, они по-прежнему стараются как можно дольше удерживать мяч.

– Какое мнение у вас осталось о владельце «Краснодара» Сергее Галицком?

– Один из лучших людей, с которыми я когда-либо виделся. У него большое количество подчиненных, и каждый из них придерживается только хорошего мнения о нем. Он очень приземленный, отлично относится к игрокам. «Фуллхэм» не предложил за меня много денег, и «Краснодар» не был заинтересован в том, чтобы отпускать меня, в команде не было много защитников. Я сказал Галицкому: «Сыграть в Англии — моя мечта». Он ответил: «Хорошо, если хочешь уйти, я не буду тебя останавливать». Уважаю его за такое решение.

– Вы знаете русский язык?

– Во время тренировок я понимаю почти все. Я слышу эти футбольные слова так часто, что уже запомнил их наизусть. Вне поля могут возникнуть сложности. Если я в ресторане, то смогу без проблем сделать заказ. А вот объясниться в банке или спросить дорогу на улице... Слишком сложно для меня — не знаю достаточно слов.

Фото: Михаил Бормин

– В чем главная трудность при изучении русского?

– Вот как называется то, на чем я сижу? Диван? Видите, это очень отличается от couch или sofa. Мне было очень просто изучить датский и шведский языки, потому что многие слова были идентичны исландским, была лишь небольшая разница в произношении. С английским тоже было легко. В России вы смотрите американские фильмы с русской озвучкой. А в Исландии у нас все идет на английском — есть только субтитры. Это сильно упрощает обучение.

– Сколько у вас татуировок?

– Не знаю. Посчитать их не так легко. Например, правая рука. На ней очень много татуировок, но для меня все это одна тату, а не несколько.

– Во сколько обошелся этот рукав?

– Тоже не знаю. Тату были сделаны в разных странах, и я платил в разных валютах.

– У ваших тату есть смысл?

– Когда как. Видишь этого солдата? (Показывает на правой руке военного с автоматом). У этой татуировки нет никакого смысла, мне просто понравилось изображение... Или вот — моя первая татуировка. (Показывает орла, расположенного чуть выше). Это я набил в 21 год, здесь тоже ничего особенного. А тут смысл есть. (Показывает ребенка, одетого в костюм супермена). Мне очень нравится этот супергерой, и я изобразил себя в костюме с буквой S.

– Что ваши родители говорят о татуировках?

– Ничего. Это моя жизнь, и я могу сделать с ней все, что захочу. Мои родители понимают это, за что очень благодарен им. Мои решения — это мои решения, не нужно влиять на них.