Али Кылыч, «Кастамону»: «У России 25% мировых ресурсов, а ее вклад в торговлю – 3%»

Вячеслав Садыков налил из системы обратного осмоса воды в специальную стеклянную бутылочку, однако пить ее, вопреки законам жанра и ожиданиям журналистов, все-таки не стал

...И ДАЖЕ ВОДА С КРЫШ

«95 процентов использованной заводом воды мы очищаем на них до качества дистилированной и используем затем снова в производстве», — рассказывал накануне журналистам главный специалист очистных сооружений крупнейшего в Европе завода по производству МДФ и ламината «Кастамону Интегрейтед Вуд Индастри» Вячеслав Садыков. Турецкий завод, запущенный в ОЭЗ «Алабуга» в 2014 году, посчитал своим долгом в Год экологии показать журналистам свои водоочистные сооружения, в которые было вложено больше $10 миллионов. Заодно журналистам показали и часть производственного процесса — наклейку глянцевой пленки на плиты МДФ. А между экскурсиями с прессой пообщался генеральный директор завода Али Кылыч.

Отвечая на резонный вопрос журналистов о том, чем объясняется желание показать систему водоочистки только сейчас, спустя три года после запуска завода, главный эколог предприятия Юлия Ковальчук посетовала на то, что относительно вредности или безвредности елабужского производства «Кастамону» есть разные мнения, поэтому и решили расставить все точки над i. После того как журналисты своими глазами увидели и впечатлились всеми этапами водоочистки, Садыков налил из системы обратного осмоса (это финальная стадия очистки) воды в специальную стеклянную бутылочку, однако пить ее, вопреки законам жанра и ожиданиям журналистов, все-таки не стал, сославшись на то, что под рукой нет соответствующей посуды. Для полноты картины инженер лаборатории, где проверяется качество очистки воды, рассказала о том, с какими параметрами промышленные стоки на очистные сооружения уходят и с какими возвращаются для нового использования в технологическом цикле. Так выходило, что водичка даже почище дистилированной.

«Мы на сегодня самый крупный в России производитель и экспортер напольных покрытий», — начал свой непродолжительный брифинг Кылыч. «Кастамону», еще полтора года назад уступавший по объемам производства старожилам российского рынка напольных покрытий — швейцарскому «Кроностару» и австрийскому «Кроношпану», выбился в лидеры. Более того, 40% продукции турки, после того как спрос внутри России cущественно снизился, сумели перенаправить на зарубежные рынки. Так, например, сегодня в Иране, Израиле, Грузии, Турменистане, Болгарии, Афганистане и Румынии доля «Кастамону» превышает 50%. Кылыч отметил, что осваиваются рынки Северной и Южной Америк. Про объемы поставок на американский рынок гендиректор завода, ссылаясь на коммерческую тайну, говорить отказался, заявив лишь, что от общего объема производимого компанией ламината в США будет отправляться порядка 7–8%. Завод в «Алабуге» производит 1 млн кубометров плит МДФ и 35 млн кубометров ламината в год. В российском подразделении «Кастамону» работают 870–880 человек, из них 550 заняты непосредственно на производстве в Елабуге, еще 25 человек — в московском офисе продаж компании, а остальные — водители фур.

«Этот год в России объявлен Годом экологии, поэтому мы решили пригласить вас и показать вам нашу гордость — воодоочистные сооружения, которые позволяют нам иметь почти замкнутую систему водоснабжения», — заявил Кылыч, утверждая, что их очистка самая современная даже в масштабах Европы. — Отходы которые у нас образуются, мы превращаем в сырье для других направлений деятельности. И это обстоятельство на самом деле дает нам огромное конкурентное преимущество. В водоочистные сооружения на этапе строительства мы вложили более 317 миллионов рублей, по курсу 2014 года это больше 10 миллионов долларов. Остающиеся у нас деревоотходы мы, сжигая, превращаем в тепловую энергию и используем в своем технологическом цикле. Даже воду с крыш мы направляем в очистные сооружения и затем направляем снова в производство».

СПЕЛЫЕ ЛЕСА

Журналистов же, когда настала череда вопросов и ответов, интересовал главный вопрос: какие вырубки при заготовке леса для «Кастамону» осуществляются в лесхозах — санитарные или сплошные, а также в каком затем соотношении совершаются компенсационные высадки и совершаются ли они вообще? Кылыч заявил, что сплошных рубок, по крайней мере до этого года, в Татарстане не велось, а санитарная рубка — это вообще благо. «Когда мы впервые приехали в Татарстан в 2010 году, то сразу поставили главный вопрос: давайте вместе подумаем, как будем наращивать объемы леса, — ударился в воспоминания Кылыч. — Мы предложили тогда начать внедрять FSC-сертификацию (Forest Stewardship Council — лесной попечительский совет, международная некоммерческая неправительственная организация, созданная с целью продвижения ответственного управления лесами во всем мире, — прим. ред.). И сегодня Татарстан — едва ли не единственный в России регион, где эта система внедрена. Мы закупаем сырье для нашего производства только у компаний, которые имеют сертификат FSC. Это означает, что компания, его имеющая, совместно с лесозаготовкой проводит и лесовосстановительные работы даже в не в сопоставимых, а в превосходящих лесозаготовку объемах. Некачественный лес уходит, а качественный высаживается. Мы это очень сильно поддерживаем и работаем в данном направлении и с соседними регионами, откуда к нам привозят сырье. Мы стараемся, чтобы и компании, работающие в других регионах, получили сертификаты FSС. Мы, конечно, не имеем возможности на них оказывать влияние, но видим, что с каждым годом ситуация становится все лучше и лучше».

Ежегодная потребность «Кастамону» в древесине — порядка  1,2–1,3 млн тонн. Завод, по словам его директора, постоянно работает над тем, чтобы улучшить ресурсную базу. К примеру, в этом году была закуплена линия, которая перерабатывает так называемый горбыль, который остается на других лесообрабатывающих производствах. «В этом году мы начали перерабатывать горбыль, он у нас идет в дело. Более 30 тысяч тонн горбыля в этом году мы уже закупили у лесозаготовителей и переработали в нашу продукцию, а в следующем году намереваемся переработать уже 100 тысяч тонн фактически отхода других лесообрабытыващих производств. Для этого нам пришлось инвестировать в производство порядка 4 млн евро», — отметил Кылыч.

Когда по просьбе гендиректора на брифинг пришел начальник отдела приемки древесины Рауф Гараев, журналисты начали «пытать» и его: откуда на завод поступает лес и применяются ли сплошные рубки? Основная доля сырья, по крайней мере половина, как выяснилось, поступает из лесхозов Татарстана. «К нам поступает древесина, которую срубили во время так называемых рубок ухода — осветления, прочистки, прореживания или выборочной рубки, — рассказал он. — Начиная с нынешнего года сплошные рубки стали практиковать и у нас, но это делается только через аукцион. Из Марий Эл лес к нам не поступает, там растет по большей части деловой лес. А сплошные рубки применяют в Удмуртии, Кировской области и Пермском крае». По словам Гараева, в Татарстане действует жесткое правило: сколько леса срублено, столько же должно быть и посажено. Лесистость в Татарстане, по его словам, составляет сегодня около 17%, но ежегодно увеличивается на 3%, даже с учетом вырубки. При этом он же заявил, что у каждой породы дерева есть свой возраст рубки. К примеру, у осины — это 40 лет, у березы — 60, а у сосны и вовсе 120. Услышав последнее и принимая во внимание огромные, просто бесконечные штабели бревен сосны, которые можно было лицезреть на складе сырья компании, журналисты начали высказывать сомнения относительно прекрасного будущего лесов в Татарстане. Но гендиректор «Кастамону» предпринял попытку переубедить сомневающихся: «Существующие леса каждый год тоже ведь растут. Экономика в этих лесах лежит. Ее упускать тоже нельзя! У себя в Турции мы берем все, что дает нам природа, еще и из Америки возим. Вы не думайте, что лес спилили и там 120 лет ничего не вырастет. Леса растут, и их нужно пилить. Это тот объем, который  нужно превращать в деньги. Это же ресурсы страны! А иначе он просто сгниет в лесу! И еще при этом плюс ко всему создаются экологические проблемы. В России долгое время не пилили осину. Сейчас эти леса стоят спелые. И это очень большая проблема сегодня. Мы, понимая эту проблему, с каждым днем стараемся увеличивать в своем производстве долю этой породы дерева».

С НАУЧНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

Интересно, что во время брифинга не было названо практически ни одной цифры, касающейся финансовых результатов работы компании. Кылыч отказался даже называть сроки, в которые планируется окупить сделанные инвестиции как в само производство, так и в природоохранные проекты. «Это наша коммерческая тайна, мы бы не хотели, чтобы это появлялось в прессе», — заявил он. Руководитель отдела маркетинга компании Дина Семенова вынуждена была нивелировать прямой, как палка, ответ своего босса, назвав эти инвестиции вкладом в конкурентоспособность. «Делая инвестиции в природоохранные мероприятия в России, мы повышаем свою конкурентоспособность, но в мировом масштабе это просто насущная необходимость, которая должна быть абсолютно у всех производителей», — отметила она. Назвать среднюю заработную плату Кылыч также отказался, заявив лишь, что она выше средней по предприятиям – резидентам ОЭЗ. Такие выводы, по его словам,  ему позволяет сделать постоянный мониторинг рынка труда. «Но мы все работаем, мы все довольны заработной платой», — снова дополнила слова босса Семенова.

Отвечая на вопрос корреспондента БИЗНЕС Online, касающегося перспектив развития производства, Кылыч заявил, что у завода есть планы по вводу и третьей, и четвертой, и пятой очередей, но сегодня объемы рынка этого не требуют.

Завершая встречу, Кылыч снова призвал подходить к вопросам сохранения лесов с научной точки зрения: «Везде, где я работал (а я трудился на аналогичных производствах и в Турции, и в Румынии, и в Финляндии, а сейчас и в России), люди думают, что с приходом таких производств, как наше, вообще не останется леса. Но я призываю вас — к сохранению леса нужно относиться с научной точки зрения. Нужно доверять своим руководителям — вы должны доверять президенту Татарстана, президенту России, потому что они владеют всей информацией, анализируют состояния отраслей. Недостатки, если захотеть, можно найти везде, но я уверяю вас, все это делается на благо развития экономики Татарстана и России. Если говорить нет каждому новому проекту, то тогда просто некому будет работать. У людей сейчас есть нарекания — пилят лес. Да, лес пилят, но к этому нужно относиться научно, хочу, чтобы вы это услышали. И мы, и наши конкуренты занимаемся тем, что вкладываем в экономику регионов их присутствия очень серьезные инвестиции. Если кто-то из инвесторов где-то ошибается, то на это всегда есть контролирующие органы: они могут подсказать, а могут и наказать. Мысль о запрете подобных производств неправильная. Она не дает стране развиваться. Это равносильно тому, что у вас завязаны ноги и вы стоите на месте. А все остальные страны в это время бегут. Обидно, что Россия имеет 25 процентов всех мировых ресурсов, а ее вклад в мировую торговлю — всего 3 процента. Пусть все остальные работают как мы, приходят в страну, делают инвестиции, развивают производство, экспортируют свою продукцию. Вот это дело! А продавать кругляк  — это не дело!»