Из книги «Троцкий в Свияжске и после...Мифы и реалии»

3. Лев Троцкий и «большевик поэтического рода оружия» Демьян Бедный

С разрешения автора редакция дает собственные названия наиболее важным сюжетам из публикуемого очерка, а также небольшие справки о некоторых действующих лицах.

Выступает Троцкий Выступает Лев Троцкий

СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНЫЕ ДИФИРАМБЫ

Несмотря на внешне благополучный исход жизни Демьяна Бедного (умер «в собственной постели», ни разу не арестовывался), он постоянно «находился в подозрении» у Иосифа Сталина как «главный певец Троцкого» в годы Гражданской войны. В частности, пользуясь популярным в народе карточным термином, он назвал Владимира Ленина и Льва Троцкого в широко известном стихотворении главной «козырной двойкой» советской власти, беспощадно бьющей белогвардейских «королей и тузов». Других вождей он тогда не упомянул. Не менее лестно отзывался о нем и его покровитель Троцкий, сказав, что он «больше, чем кто бы то ни было, имеет право на звание поэта революционной России», добавив к этой характеристике запоминающийся афоризм: «Это не поэт, приблизившийся к революции, снизошедший до нее, принявший ее; это – большевик поэтического рода оружия. И в этом исключительная сила Демьяна». Опубликован этот дифирамб Бедному в начале 1925 года, когда политическая схватка между Сталиным и Троцким активизировалась, а самые влиятельные тогда члены Политбюро ЦК РКП(б) Григорий Зиновьев и Лев Каменев, недавно еще в печати осуждавшие Троцкого и поддерживавшие Сталина (эту «триаду» в партийных кругах именовали «Зикаси» – название по перечислению начальных букв фамилий, вполне соответствующее тогдашней иерархии вождей), занимали теперь выжидательную позицию, а вскоре начали активно поддерживать его (Григорий Евсеевич Зиновьев (Радомысльский, 1883 - 1936), Лев Борисович Каменев (Розенфельд, 1883 - 936), вожди партии большевиков и ближайшие соратники Ленина были осуждены по делу «Троцкистско-зиновьевского центра» и расстреляны в 1936 году. Посмертно реабилитированы в 1988 году – прим. ред.). Исход схватки был еще непредсказуем, хотя Троцкий постепенно терял свое влияние в руководящих партийных и государственных органах. Поэтому все это славословие в адрес Бедного теперь начинало компрометировать его как любимца и верного сторонника Троцкого, приписывавшего тому все победы Красной армии в Гражданской войне. Заметим, что если в конце 1923 года были нанесены первые ощутимые удары Троцкому-политику, то в январе 1925 года началось развенчивание его и как военного деятеля. Особое внимание обращалось на «антитроцкистскую обработку» молодежи, к которой Троцкий апеллировал в первую очередь, заявляя, что он борется против засилья старого поколения партаппаратчиков, препятствующих выдвижению молодых кадров. Он даже ввел в политический арсенал знаменитый афоризм: «Больше молодежи вокруг партии и в партии». Опубликованное в журнале «Известия ЦК Российской Коммунистической Партии (б) №1 1925 года» постановление ЦК комсомола «Освещение вопроса о троцкизме в РЛКСМ» гласило: «Не ограничиваясь тем обсуждением вопроса об «Уроках Октября», которое имело место в активе, необходимо среди городского актива поставить, обсудить и всестороннее проработать под руководством представителей партии доклады: а) троцкизм до Октября; б) троцкизм после Октября; в) троцкизм или ленинизм». Далее давались темы докладов с подробным перечислением всех ошибок и отклонений Троцкого от ленинизма начиная с 1903 и до 1924 года, которые полностью или частично соответствовали истине. Но в них ни словом не упоминалось о его деятельности в период с 1918 по 1923 год и руководстве Красной армией в годы Гражданской войны, когда он занимал должность председателя Реввоенсовета Республики и Наркома по военным и морским делам и пользовался полным доверием и поддержкой Ленина. Известно, что эта борьба закончилась для Троцкого политической катастрофой и высылкой из СССР. По иронии судьбы, судно, на котором Троцкий 11 февраля 1929 года из Одессы навсегда покидал страну, носило название «Ильич», что вызвало следующую остроту, популярную среди его противников: «Приехал в Россию после Ильича, а уехал с ним». Это впрочем, звучало весьма двусмысленно, потому что именно Троцкий начал утверждать, что Сталин и его «команда» изгоняют ленинский дух и его идеи из СССР.

Демьян Бедный из крестьянина превратился в классика пролетарской революции Демьян Бедный из крестьянина превратился в классика пролетарской революции

ВЕСЬМА ЗЛОВЕЩИЙ ЗАГОЛОВОК: «ВСЕМУ БЫВАЕТ КОНЕЦ»

Возвращаясь к судьбе Демьяна Бедного, заметим, что он быстро переориентировался, как и ряд других «любимцев» Троцкого, и начал активно поддерживать сталинскую линию, писать стихи, высмеивающие и политически компрометирующие своего бывшего кумира. Апофеозом их стали опубликованные 7 октября 1926 года в «Правде» стихи с весьма зловещим заголовком: «Всему бывает конец». Приведем их как показатель того, как в общественное сознание внедрялся «новый образ» Троцкого ( «главного шайтана», используя лексику Рамзана Кадырова):

Что ж это в Москве без меня творится?

Троцкий, закусив удила,

Такие отмачивает дела!

Какого нам всаживает клина!

А я думал – у нас в партии... дисциплина!..

Троцкий гарцует на старом коньке,

Блистая старым опереньем.

Скачет этаким красным Мюратом

Со всем своим аппаратом.

Оценивая их, автор, наиболее объективной из вышедших за последнее время публикаций о Троцком, считает ту, где Григорий Чернявский пишет: «Так, с его подачи стали распространятся версии о «бонапартизме Троцкого, о том, что если он пока не готовит государственный переворот, то при благоприятных условиях от такового не откажется». Впрочем, автор несколько преувеличивает роль Бедного как «первопроходца» этого термина: обвинение в бонапартизме Троцкого появилось несколько раньше этих стихов. Замечу попутно, что в новейшей истории СССР и России есть только один пример успешного государственного переворота, сопровождавшийся не только сменой лидера страны но и всего общественного строя – «беловежский путч» Бориса Ельцина со товарищи 8 декабря 1991 года. Но эта тема выходит за рамки книги.

Что касается антитроцкистского усердия «прозревшего» Бедного, то оно было «замечено вверху». Уездный город Спасск Пензенской губернии срочно переименовали в Беднодемьянск, и, как ни парадоксально, он назывался так вплоть до 2005 года, когда ему вернули его историческое название. Многие профессиональные организации избирали его тогда своим «почетным членом». Один из друзей писал: «С улыбкой рассказывал как-то Демьян, что одесские скотобои выбрали его почетным скотобоем. И, кажется, не только скотобои откликнулись. Я вполне представляю Демьяна почетным банщиком, металлистом, пахарем». И, зная нравы литературной среды, добавил: «Только не почетным писателем». Но, несмотря на это всенародное признание, поэт оставался «в сильном подозрении» у Сталина как «замаскировавшийся троцкист». Впрочем, упреков в былой симпатии к Троцкому впоследствии не избежали и несколько других соратников Сталина, включая члена Политбюро Андрея Андреева и даже Феликса Дзержинского (правда, посмертно). О его временном грехопадении Сталин упомянул на пленуме ЦК в 1937 года. Но, в отличие от них, Бедный периодически подвергался «идеологическим санкциям», за различные «неправильные произведения» – от стихов и до пьес. Особенно сокрушительным ударом было постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 27 декабря 1936 года о комической опере «Богатыри» по либретто Бедного, посвященной «крещению Руси», в которой якобы клеветнически преподносилась история русского народа и его главный эпос – былины о богатырях, главкомом которых был Илья Муромец. Вслед за этим последовали разгромные рецензии в центральной печати и как заключительный аккорд – выселение из кремлевской квартиры, где поэт жил с 1918 года, а также исключение из партии, в которой он состоял с 1912 года. Вплоть до Великой Отечественной войны ему был закрыт доступ на страницы печати.

Демьян Бедный выступает на заводе в Вахрушах Январь 1930 года Демьян Бедный выступает на заводе в Вахрушах, январь 1930 года

ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ И БЕДНЫЙ ЕЖОВ

Но сталинской санкции на арест, о чем неоднократно просил Николай Ежов, не последовало. Более того, 13 августа 1936 года Сталин демонстративно пригласил Бедного и Ежова, и в ходе часовой встречи, на которой присутствовали также Климент Ворошилов, Григорий Орджоникидзе и Лазарь Каганович, они обсуждали литературные вопросы, в том числе последние произведения Бедного, вызвавшие недовольство вождя. В конце беседы он пожелал поэту написать новые стихи, соответствующие его большому таланту. Тем самым он дал понять Ежову (который, после того как Сталин пренебрежительно пресек его попытку вмешаться в разговор, слушал их беседу молча) и трем членам Политбюро, что не считает Бедного, несмотря на его ошибки, врагом народа. Их связывали и довольно тесные личные отношения с обращением на ты, когда поэт в первые послереволюционные годы жил в Кремле и нередко бывал у Сталина в кабинете и на квартире, и весьма откровенная по тематике и лексике переписка впоследствии. Можно сказать, что амплитуда отношения Сталина к Бедному была весьма противоречива и претерпевала огромные колебания, читая о которых в документах, поневоле вспоминается классическое: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Возможно, это состояние постоянного стресса в ожидании того, что будет очередным – пряник или кнут, – и привело к уходу его из жизни в далеко не старческом возрасте – в 62 года. Правда, тогда репрессировали и гораздо более близких людей и недавних политических соратников и даже друзей, как, например, того же Каменева, которому Сталин писал незадолго до революции: «Здравствуй, друже! Целую тебя в нос по-эскимосски», – и далее сетовал, что кроме него нет умных людей, с кем можно было бы поговорить по душам о партийных делах и мировой революции. Известно, что кончил дни свои Каменев в 1936 году в одном из расстрельных подвалов Лубянки.

«НЕОБЪЯСНИМЫЕ КАПРИЗЫ» ВОЖДЯ

Будем считать, что удивлявшая многих «неприкосновенность» постоянно критикуемого даже высшим органом партии Политбюро ЦК ВКП(б) Бедного – «необъяснимый каприз» вождя. Впрочем, подобные не вписывающиеся в существующие нормы и даже противоречившие им парадоксальные поступки бывали у него не единожды. Напомним, к примеру, защиту Сталиным от преследования местных властей в Красноярском крае бывшего полицейского Михаила Мерзлякова, «курировавшего» его в туруханской ссылке, написавшему об этом вождю. Сталин лично ответил 27 февраля 1930 года Мерзлякову (копию письма направил в сельсовет деревни Емельяново), что не имеет к нему никаких претензий и считает преследование только за это, если нет других порочащих проступков, необоснованным. Заметим, что тот действительно давал некоторые послабления ссыльным и закрывал глаза, очевидно, за умеренную мзду, на некоторые нарушения режима или романы с местными жительницами, в том числе и у Сталина, за что получил выговор от начальства. После сталинского письма Мерзлякова немедленно восстановили в колхозе, и потом он даже получил награду всесоюзной сельскохозяйственной выставки как передовик производства и мичуринец. Да и писатель Евгений Замятин, обвиненный в создании контрреволюционного романа-утопии «Мы», был отпущен за рубеж с сохранением советского гражданства после обещания вождю, что не будет заниматься там антисоветской деятельностью, и слово было им сдержано. А дочь великого писателя Александра Толстая была принята в 1928 года Сталиным и удостоилась почти часовой беседы о состоянии музея-усадьбы «Ясная Поляна», которым заведовала; беседа с вождем оставила у нее позитивное впечатление. В воспоминаниях, названных « Проблески во тьме», она посвятила ему раздел «Товарищ Сталин», где, в отличие от негативной характеристики Михаила Калинина, Анатолия Луначарского и Вячеслава Менжинского, подчеркнула его деловитость и «совершенно не большевистскую любезность». Он разрешил ей выехать в Японию для чтения лекций, хотя знал по информации ОГПУ, что она вряд ли вернется в СССР. И даже, несмотря на возражения наркомпроса, позволил ей взять с собой антикварную краснощековскую гитару. Аккомпанементом на ней Толстая нередко сопровождала лекции об отце, исполняя его любимые мелодии. Это лишь несколько фактов из многих, явно не вписывающихся в сложившийся образ Сталина. Именно документально подтвержденных, а не мифов и баек, связанных с ним, которых тоже немерено.

ЧЕРНЫХ СТРАНИЦ НЕ ОБЕЛИТЬ

Вышенаписанное не меняет оценки массовых арестов и расстрелов в середине 1930-х годов – «Большого террора», стоившего огромных страданий и жертв не только политической элите, но и сотням тысяч рядовых граждан. Эти репрессии остаются главной страницей в биографии одного из самых великих государственных деятелей ХХ века Сталина, и страница эта – черная. Хотя есть в его биографии страницы светлые и даже героические как в политическом, так и военном смыслах. Но переоценке с применением «политической косметики и макияжа» эта черная страница не подлежит. Хотя желающих переиначить или перелопатить историю в ту или иную сторону и сделать ее более «благостной и белой» в прямом политическом смысле этого термина в связи с подготовкой к 100-летию революций и Гражданской войны, хватает на всех уровнях как в России, так и за рубежом. Полагаю, что приведенные выше эпизоды из жизни Троцкого, Бедного и Сталина – своеобразная «информация к размышлению», как говорил один из наших любимых киногероев, о делах и людях той эпохи. Более подробно о казанской (и не только) страницах жизни Троцкого говорится в других очерках книги, содержащих документально подтвержденные факты, неожиданные как для автора, так, очевидно, и для многих.

Подготовил Михаил Бирин