Ильшат Гафуров «Казанский университет почему-то очень ревностно относится к нашему институту

«ИЛЬШАТУ ГАФУРОВУ НЕ ПОНРАВИЛОСЬ ДАЖЕ МОЕ МЕСТОЖИТЕЛЬСТВО В БОРОВОМ МАТЮШИНО... »

Когда неприятель делает ошибку, не следует ему мешать.
Это невежливо.

Наполеон Бонапарт

Казанский университет почему-то очень ревностно относится к нашему институту. Вроде бы и масштабы разные, и репутацию не сравнить, мы их деньги (на чем они помешаны) не перебивали.

Ильшату Гафурову не понравилось даже мое местожительство в Боровом Матюшино. Спрашивается, где же мне жить? И чем ему не угодили мои соседи?

Пользуясь случаем, хочу напомнить, что среди них есть не только выпускники, но и большие поклонники Казанского университета. Например, Минтимер Шарипович постоянно меня поправляет: «По части истории ты прав, но в остальном университет очень продвинут. Нам надо им гордиться». Я, собственно, и критиковал только по вопросам татароведения, где дела абсолютно провальные.

Несмотря на масштабы и большие ожидания, сотрудники Казанского университета по истории ничего фундаментального не написали. Более того, от них было мало авторов в «Истории татар...». Большой вклад сделали профессоры Миркасым Усманов и Индус Тагиров, остальные просто предоставили статьи. Тем не менее в КФУ твердили: «Мы главные историки. У нас центр исторической науки. Мы продолжатели школы востоковедения». Ну и пожалуйста. Мне вообще не жалко. Только вот знаменитых востоковедов казанской школы университетские ученые не читали. А зря. Их труды до сих пор актуальны.

Когда мы занялись «деревенской» тематикой, в Казанском университете обрадовались: «Институт имени Марджани опустился с общероссийских тем на муниципальный уровень, а мы занимаемся мировыми проблемами. Учим студентов языку суахили». Очень хорошо, может быть, теперь они отстанут от нас и дадут спокойно работать.

Индус Тагиров Большой вклад сделали профессоры Миркасым Усманов и Индус Тагиров (на фото), остальные просто предоставили статьи

Татары изводят друг друга. Это национальная черта. Что же натолкнуло нас на такой решительный разворот в сторону деревни? Описывая историю татар в ХIХ веке в VI томе «Истории татар...», мы так и не выяснили механизма появления капитализма в татарской среде. Обычная история капитализма начинается с городов и университетов. Урбанизация — одно из условий возникновения капитализма, другое условие — подготовка кадров светского характера.

И, конечно, к этому надо добавить наличие банков. Если с банками не было проблем, они в России уже существовали, то с урбанизацией татар можно говорить только в смысле их поселения в Татарской слободе. Но там они жили, как в деревне. А с учебными заведениями и вовсе дело было швах. Многочисленные медресе учили молиться, вести схоластические споры, то есть учили болтовне, но не давали знаний, пригодных для жизни.

Капитализм зародился в деревнях Арского района, причем в промышленных масштабах. Одна деревня Нижняя Ура завалила российский и азиатский рынки кумачом. Половину российского кумача производила одна-единственная деревня! Как это могло произойти? В России, как и в Европе, существовали города, как средоточие капитала, были университеты и многочисленные училища, лицеи и другие учебные заведения, наконец, государство поддерживало русских предпринимателей в их стремлении развивать промышленность. А тут глухая необразованная деревня творит чудеса. Завозит хлопок из Азии, покупает европейские станки, торгует по городам и весям.

Есть ряд особенностей татарской общины, в отличие от русской. У татар не было крепостничества. Это очень важно, ведь крепостным незачем напряженно трудиться, поэтому они становятся безынициативными. Татары же из-за малоземелья часто занимались отходничеством, а также торговлей. Знание языка и культуры Средней Азии позволяло им проникать туда, где у русских купцов возникали трудности. Остаются загадкой их методы обучения. Поскольку медресе было схоластическим, бестолковым и весьма консервативным, то, надо полагать, навыки передавались из поколения в поколение через семейное воспитание. Постепенно окрепшие предприниматели начали открывать новометодные (джадидские) медресе, где в программу включали светские предметы: русский и даже французский языки, математику, географию, бухгалтерию и т. д. К началу ХХ века джадидских медресе уже было под 95%.

«ПОЧЕМУ ВЫ ЗАЩИЩАЕТЕ АСГАТА САФАРОВА, КОГДА ТУТ С «ДАЛЬНИМ» ОЧЕВИДНЫЕ ПРОБЛЕМЫ?» «МЫ С НИМ ИЗ ОДНОЙ ДЕРЕВНИ...»

Изучением населенных пунктов мы занялись давно. Эта была не системная работа, поскольку стояла более значимая для нас цель — написание общей истории татар и Татарстана. Время от времени к нам обращались с просьбой помочь написать историю того или иного района. Первым таким опытом стала история Высокогорского района Татарстана. К нам обратился тогда еще малоизвестный широкой публике глава администрации этого района Рустам Минниханов. Приятно работать, когда чувствуешь не просто поддержку, а просьбу помочь, что автоматически предполагает финансирование — голову не ломаешь, где раздобыть командировочные и деньги на издание. После этой первой ласточки были работы по другим районам: Балтасинскому, Арскому, Камско-Устинскому, Буинскому, Лаишевскому и др.

Изучать историю населенных пунктов — самое благодарное и самое интересное занятие. У татар нет такого понятия, как «деревенщина», поскольку к селу у нас относятся уважительно, оттуда вышли все выдающиеся люди.

Меня постоянно приглашают в какую-нибудь страну на очередную конференцию. Еду в крайнем случае, когда связано с партнерскими отношениями. Но никогда не отказываюсь от поездки в район или даже простую деревню. Там наша история, именно там рождается мысль.

Меня всегда спрашивают: «Ты сам откуда?» Иначе говоря, выясняют твои корни. Я с гордостью отвечаю: «Из Кулле-Киме Атнинского района». Собеседнику понятно, с кем он имеет дело.

Асгат Сафаров «Когда Асгат Сафаров ушел в отставку с поста министра внутренних дел РТ, то пошли самые разные разговоры и его приготовились хоронить. Но я сразу встал на его защиту»

Маленькое отступление. Когда Асгат Сафаров ушел в отставку с поста министра внутренних дел РТ, то пошли самые разные разговоры и его приготовились хоронить. Комментарии все были неутешительными. Но я сразу встал на его защиту. Журналисты — народ въедливый. У них один вопрос: «Почему вы его защищаете, когда тут с „Дальним“ очевидные проблемы?»

У меня в качестве аргументов были отчеты министерства, статистика. Данные показывали положительную динамику в борьбе с преступностью. Все могут ошибаться, но общая динамика говорит об успешной работе, а на такой должности всегда будут враги, кто бы ни сел в кресло министра МВД. Журналисты не унимались: «Почему все же вы его защищаете, когда кругом идет критика?»

Я опять ссылаюсь на статистику и динамику борьбы с преступностью. Журналистов это не устраивает. Наконец, я устал от однообразия их вопросов и сказал: «Мы с ним из одной деревни». Журналисты о борьбе с преступностью забыли, и по интернету пошло гулять: «Они из одной деревни». Такое объяснение прессу устроило. Я, в принципе, родился в Казани, но мои корни в Кулле-Киме, а из нашей деревни плохие люди не выходили.

Писать историю населенных пунктов Татарстана и татарских деревень России, где их более 3,5 тыс., — задача неподъемная. В нашем институте специализированный отдел состоит из 9 человек. Кое-кто из других отделов может подключиться к этой работе. В любом случае 10–15 человек не в состоянии при жизни даже просто объехать все населенные пункты. При этом на краеведов полагаться сложно, многие из них любители. И как быть? Нужны новые технологии. В то же время в таком проекте есть один несомненный плюс — неподъемная работа сплачивает коллектив и заставляет напряженно работать.

Если не вошло с молоком матери, то с молоком коровы уже не войдет.

Татарская пословица

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции