ЯРЧАЙШИЙ ПРИМЕР

Один известный мусульманский религиозный деятель Татарстана после моей статьи на сайте «БИЗНЕС Online», где помимо прочего было вскрыты средневековые посылы ханафитского автора аль-Кудури, чья работа сегодня активно распространяется среди мусульман республики, накинулся на меня с критикой. «Почему вы пишете, что аль-Кудури противоречит Корану? — воскликнул он. — Можете привести хоть один пример?» «Раджм», — ответил я одним словом. Прежний пыл богослова тотчас угас. Он замолчал и был вынужден спешно ретироваться и сменить тему.

Раджм — шариатская норма средневековой версии ислама, согласно которой грешники, точнее прелюбодеи, должны быть убиты путем всенародного забивания камнями. «Грешника выводят на пустырь, — пишет аль-Кудури, — и первыми начинают бросать камни свидетели, затем — имам, затем — остальной люд». Другими словами, если когда-то у нас начнут применять на практике шариатские нормы в толковании средневековых ханафитов, то принимать участие в казни должны будем мы все, простые люди. Впрочем, аль-Кудури оставляет своим последователям небольшую лазейку. «Кто блудил на территории войны [т. е. в немусульманских странах] и на территории беспутства, — благовестит он, — а затем вернулся к нам, то мы не налагаем на него наказания». Наверное, неспроста этого автора сегодня так любят некоторые наши мусульмане.

Раджм — ярчайший пример того, как было искажено в исламе подлинное учение Корана. Священный Коран — слово Бога — преисполнен идеалами истинного человеколюбия и бесконечного милосердия. Поэтому в нем, по сути, нет грехов, караемых смертной казнью. Только в отношении убийц допускается применение ответного возмездия, равного совершенному ими преступлению, но и то лучше, если они будут прощены. Ни иноверие, ни инакомыслие, ни какие-либо моральные грехи не могу быть, согласно Корану, основанием для казни и убийства. Все это кровавое жестокосердие было привнесено в ислам в обход нашего Священного Писания.

В истории ислама не раз возвышался голос правды против чудовищного варварства в виде забивания грешников камнями. В частности, Мухаммад Абу-Захра, крупнейший в XX веке знаток исламского права и его истории, открыто говорил об этом. Незадолго до своей смерти на одной из научно-богословских конференций шейх взял слово. «На протяжении 20 лет я скрывал в своей душе одно правовое мнение. И сейчас я хочу открыть то, что утаивал, — сказал он и добавил, — прежде чем я встречусь со Всевышним и Он спросит: «Почему ты сокрыл знание, которое было у тебя, и не разъяснил его людям?» Затем мусульманский ученый подробно изложил целый перечень богословско-правовых аргументов в пользу того, что раджма не должно быть в исламе.

ПРИПИСКИ ПРОРОКУ

Конечно же, Коран ни в коей мере не оправдывает грех прелюбодеяния, называя его мерзостью и дурным путем (17:32). Но по поводу наказания за адюльтер Божье Слово выражается предельно четко: «Блудницу и блудника — каждого из них секите сотней плетей» (24:2). Интересно отметить, что во всех остальных аятах, где так же маркируется гендерное различие, мужчины упоминаются всегда первыми, а женщины — вторыми. Здесь же все наоборот: сначала идут женщины, лишь потом — мужчины. Судя по всему, речь в нем шла прежде всего о жрицах любви, т. е. о проститутках, и потому именно на блудницах, а не на блудниках, акцентируется внимание в первую очередь.

Как бы там ни было, для тех времен и народов, когда людей, повинных в адюльтере, жестоко убивали, эти слова, призывающие де-факто проявить к ним милосердие и сохранить жизнь, были настоящей революцией гуманизма. Но не всем средневековым теологам был по душе подобный настрой. И они реанимировали в своем учении доисламскую практику забивания камнями.

Поскольку Коран был зафиксирован и к нему добавить ничего уже было нельзя, это сделали через приписки пророку Мухаммаду, т. е. искажение аутентичной Сунны, и через изощренные толкования. В Коране, дескать, стали лукаво рассуждать факихи (правоведы), говорится о наказании не за всякий блуд, а за блуд лишь девственников, о наказании же тех, кто состоит/состоял в браке, нам поведала Сунна, которая предписывает их забрасывать камнями насмерть. Другими словами, средневековые факихи хотят нас убедить в том, что Бог в Коране, о полноте и самодостаточности которого Он Сам же повествует, называя Свое Писание «разъяснением всего» (12:111, 16:89) и говоря, что в нем «Мы ничего не упустили» (6:38), упомянул лишь про меньший грех, а про более страшный решил зачем-то умолчать. Видимо, затем, чтобы средневековые толкователи не остались без работы. Ну коли так, обратимся к канонизированной у средневековых факихов Сунне, т. е. к собранию их преданий (хадисов) о нашем благословенном пророке Мухаммаде.

КОНЦЫ В ВОДУ

Историческая Сунна дает нам две основные истории на эту тему касательно грешных мусульман. В одной из них некий человек по имени Маиз ибн Малик сознался в блуде и был казнен. В другой то же самое произошло с некоей женщиной то ли из племени гамид, то ли из племени джухайна (ан-Навави и другие богословы предполагают, что первое есть ветвь второго). Непредвзятый исследователь легко заметит, что обе эти истории шиты белыми нитками.

За фактом того, что существует аккурат две главные истории о раджме, конечно же, торчат уши заинтересованных факихов, которым для разработки норм права как воздух было нужно хотя бы два соответствующих прецедента: один в отношении мужчины, другой в отношении женщины. Впрочем, в хадисах встречаются и другие, второстепенные, истории на эту тему (всего пять). Однако всех их объединяет то, что в них грешники предстают исключительно анонимно и часто без указания на племенную/родовую принадлежность. В тех же случаях, когда названы соответствующие племена, все они, как, например, в случае с Маизом и гамидийкой/джухайниткой, оказываются племенами, проживавшими за пределами Медины, первого города, где закрепились мусульмане и стали практиковать свои законы. Видимо, только в Медине, где, как известно, была целая группа лицемеров, не разделявших идеалы ислама, никто не совершал блудного греха.

В чем причина этого? Ответ прост. Во времена, когда сочинялись обсуждаемые нами хадисы, Медина была по современным меркам всего лишь деревней, где все друг друга хорошо знали и при том все отслеживали свои родословные. Попробуй ретроспективно обвинить в тяжком грехе какого-то реального человека, это будет легко проверить: он окажется чьим-то родственником — прабабушкой или прадедушкой, и вся подтасовка сразу же выйдет наружу. Поэтому сочинители подобных преданий и прятали концы в воду: через анонимность упоминаемых ими лиц и придуманные истории о тех, кто жил где-то там, далеко. Даже если в историях появлялась некая псевдоконкретика, в действительности она была мнимой, ибо абсолютно во всех случаях речь шла о людях, появившихся будто бы из воздуха: мы не знаем ни их родителей, ни их супругов, ни их детей, ни даже соучастников прелюбодеяния. И, что самое примечательное, мы ничего не знаем о жизни свершивших грех ни до, ни после инцидента раджма. Будь эти люди реальными, то их судьбы так или иначе должны были бы обрастать живыми фактологическими деталями, но их нет. Кстати, из этой же серии и имя уже упомянутого Маиза, которое, строго говоря, именем-то не является и переводится как «козел». Нужно отдать должное чувству юмора закулисного автора данного предания: сегодня мы назвали бы его прием не иначе, как «тонко тролить».

Факт того, что по имени, кроме Маиза, среди «наказанных» прелюбодеев в канонических сборниках хадисов не упоминается больше никто, удивляет. Правда, в иных источниках всплывает имя еще некоей Субайи, чья личность, как и остальных грешников, также окутана мраком полной безызвестности. А ведь скрупулезные мусульманские историки в громадных сводах биографий последователей Пророка из числа его современников установили имена и биографии очень многих из них, вплоть до самых незначительных. Так, в фундаментальной шеститомной энциклопедии Ибн аль-Асира таковых насчитывается 7703. Однако о людях, которые стали фигурантами одного из центральных вопросов исламского правового дискурса Средневековья, мусульманская историческая наука хранит почему-то полное молчание.

В своде преданий имама аль-Бухари, почитаемом среди хадисидов-традиционалистов как самый достоверный и авторитетный, приводится назидательная история о том (хадис №3849), как в доисламские времена группа обезьян казнила через забивание камнями двух своих сородичей, повинных в блуде и, судя по логике предания, имевших законных супругов. А некоторые поборники раджма сообщают о подобных примерах из жизни других животных и птиц. Нам откровенно намекают, что мы должны равняться на них. Ну что тут скажешь: видимо, кто-то полагает, что в отстаивании своей позиции все приемы хороши!

СКАЗКИ ВЫДУМЩИКОВ

Придуманный характер раджма виден и через другие несуразности. Так, Всевышний, подчеркивая особый спрос с жен Пророка, «матерей правоверных», говорит: «О супруги Пророка! Ежели кто-то из вас совершит явную мерзость, то ей будет удвоенное наказание!» (33:30) Если блуд карается сотней плетей, то вполне понятно, какая мера наказания здесь имеется в виду. Но если за блуд предусмотрена смертная казнь, то этот аят лишается всякого смысла. В другом аяте говорится про наказание за блуд замужних рабынь: «Наказание для них должно быть равно половине наказания жен свободных» (4:25). Ясно же, что смертную казнь, если бы она предусматривалась, невозможно поделить пополам. И подобных несостыковок очень много.

Пытаясь спасти положение, средневековые теологи придумали совсем уж фантасмагоричную легенду о том, что якобы в Коране изначально содержался аят о раджме, однако позднее данный текст был то ли изъят, то ли утерян (!), но при этом действие его нормы сохранилось. Только вдумайтесь в эту изощренную изворотливость: текста предписания нет, а само предписание есть! Вот уж воистину ложь на тараканьих ножках, того гляди и подломятся.

Куда же, спрашивается, подевался сам текст? Ответ мы находим в сборниках хадисов Ибн-Маджи (№1944) и Ибн-Ханбала (№25784). В них, со слов Айши, супруги Пророка, повествуется просто нечто удивительное. «Пророку были ниспосланы аяты раджм <...>. И они хранились у меня под подушкой, — якобы сказала Айша. — Когда же Божий посланник умер и мы были заняты горем по поводу его смерти, пришла коза (или некое домашнее животное) и съела эти аяты». Ни больше ни меньше! Голодная коза — вот кто, оказывается, повинен в том, что пропали нетленные слова Самого Бога!

Видимо, скотина смекнула, что таким псевдоаятам не место в исламе. И если даже простая коза смогла понять, что в нашей религии не должно быть жестокосердия, по которому, как уверяют факихи, казнили Козла/Маиза, то неужели и нашим богословам невдомек, что все мракобесие средневековых интерпретаций ислама — это просто сказки жестоких и сумасбродных выдумщиков? И этому мракобесию совершенно не по пути с современным Татарстаном!

Рустам Батыр

P. S. Нумерация хадисов в разных изданиях может варьироваться.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции