ВСЕМИРНАЯ ДЕВОЧКА ИЗ ФРАНЦУЗСКОЙ ПРОВИНЦИИ

«В тот свой приезд в СССР я выступал в роли аккомпаниатора известной французской певицы Мирей Матье, — рассказывал в одном из своих интервью музыкант. — Тогда я побывал в Москве, Ленинграде, Казани и тогда же познакомился с советскими слушателями. Я видел, какой большой интерес вызывает у них искусство артистов французской эстрады. Минувшие с тех пор годы были для меня очень насыщены работой, главный итог которой — создание своего оркестра. В 1968 году я аранжировал мелодию „Голубая любовь“, которая в короткий срок обрела огромную популярность. Честно скажу, часто вспоминал эту поездку. Первые впечатления, а они у меня остались самые лучшие, от людей этой страны — они всегда сильные. У вас очень музыкальный народ — это я сужу по своему приезду в СССР в 1967 году».

«Для нас самым притягательным было участие в этой группе французских артистов певицы Мирей Матье, — делится с корреспондентом «БИЗНЕС Online» своими впечатлениям о событиях тех лет Игорь Зисер, известный казанский музыкальный критик. — Она появилась в списке звезд года за 2 - 3 до этого, в начале 1960-х, году в 1963 - 1964-м. Девочка из провинции, из рабочей, многодетной семьи, в общем — «из простых». Голос у нее был, конечно, удивительный, а прозвище во Франции, а потом и во всем мире было, по-моему, «Воробушек из Парижа». И действительно, было так необычно смотреть на эту огромную сцену нашего Дворца спорта, набитого битком, который в те времена, да и сейчас, не очень подходил для концертов, все-таки это спортивное сооружение. Антураж был для концертов очень необычен: скамьи и места для болельщиков; тогда там, по-моему, не было даже отдельных сидений. В центре был партер, публика посостоятельнее сидела там, а я сидел сбоку, на трибуне, правда, сцена и все происходящее на ней были видны хорошо. Но, повторюсь, Дворец спорта, скажем так, очень своеобразная арена для концертов, но звучало все очень хорошо. То есть звук был отстроен так, что мы тогда впервые услышали, как можно озвучить такой большой зал с таким количеством публики — где-то около 5 тысяч человек.

У французов была большая команда. Кроме оркестра была танцевальная группа, несколько солистов-исполнителей и даже музыкальный балет и музыкальные эксцентрики. Артисты выступали под музыку из популярного тогда американского фильма с участием Пола Ньюмена и Роберта Редфорда («Буч Кэссиди и Сандэнс Кид», 1969, самый кассовый вестерн всех времен и народов об удачливых и дерзких налетчиках, где две легенды Голливуда снялись в заглавных ролях. Песня «Капли дождя падают мне на голову»: музыка Берт Бакарак — прим. ред.). Эту мелодию тогда напевал весь мир. Этот красивый танцевальный номер запомнился особо.

ПЕРВОЕ ШОУ В ЭСТРАДНОЙ ИСТОРИИ КАЗАНИ

Это был не просто концерт — артисты делали шоу. Кроме звезд первой величины был еще такой, например, исполнитель, как Мишель Дельпеш».

Сайт russianplanet публикует статью о впечатлениях певца, связанных с событиями того времени: «СССР. Тайна и очарование страны, о которой в то время знали очень мало... Турне длится один месяц. Москва, Ленинград, Казань. Мишель поет по-французски. После каждой песни переводчик переводит слова. «Представляете, как это нарушало ритм, говорит певец. — Но не важно, все получалось. Было столько воодушевления. После концерта меня окружала молодежь, расспрашивала о „Битлз“ и „Роллинг Стоунс“. Братские отношения рождались сами собой. Хоть мы и говорили на разных языках, мы понимали друг друга. Это было особенное турне. Милиция была повсюду, но это не мешало нам веселиться! Водка, грандиозные гулянки на волжских берегах, неизменно беззаботная обстановка. Незабываемые впечатления».

«Он шел вторым номером, но в первом, естественно, отделении. Были в этом отделении еще и танцевальные номера — продолжает рассказ Игорь Зисер. — Что я еще запомнил: музыкальный эксцентрик по кличке Деревянная голова. Он извлекал из головы звуки, как будто по дереву стучал. Зубами, по черепу стучал, такой был смешной номер. И все-таки — музыкальный.

Ну а Мирей — она исполнила все свои хиты, ставшие уже к тому времени мировой классикой эстрады. Сцена огромная, она — маленькая, в короткой юбочке, она тогда была и выглядела совсем девочкой. На сцене, как обычно, находился оркестр, это все смотрелось и слушалось с большим удовольствием. Народ встречал ее просто на ура.

В Казани это было в первый раз — чтобы приезжали артисты, певцы такого уровня. Потому что у нас до этого иностранцев я по крайней мере не помню».

А привез в 1967 году всех этих артистов в Москву, Ленинград и затем в Казань Бруно Кокатрикс — всемирно известный руководитель парижского мюзик-холла «Олимпия», прародитель и «крестный отец» многих шансонье, ставших звездами первой величины. С его именем тесно связаны имена Эдит Пиаф, Шарля Азнавура, Жака Бреля, Жоржа Брассанса, Жюйетт Греко и многих других. В том числе и Мирей Матье. Он был ее наставником во всех смыслах. Он ее вытащил из провинции, и вскоре она стала жить и купаться в роскоши и славе.

КАЗАНИ ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ ПОПАСТЬ В ЧИСЛО ВЕДУЩИХ ЭСТРАДНЫХ ПЛОЩАДОК МИРА

«И Казани каким-то образом посчастливилось тогда попасть в число ведущих эстрадных площадок мира. Дворец спорта совсем недавно тогда еще открыли, и это было единственное место, где можно было организовать концерт такого масштаба и такого уровня и куда можно было продать столько билетов и окупить все эти расходы. С этого шоу в Казани и началась практика подобных эстрадных зрелищ. В Москве тогда это было уже не в новинку. Например, раньше, году в 1964 - 1965-м, там побывал Ив Монтан. А в Казань артисты такого уровня приехали впервые. Хотя в то время в этом отношении Казань нельзя было назвать провинцией — она интересовалась и джазом, это было время расцвета СТЭМа („Студенческий театр миниатюр“ КАИ — прим. ред.), примерно в это же время в Казань приезжал Муслим Магомаев, которому аккомпанировали и наши ребята, на танцах звучали современные мелодии, в том числе и „Битлз“, танцевали твист. На эстрадную попсу джазисты поглядывали чуточку сверху. Но когда приехала Мирей, это было откровением и для нас. Она была и остается просто уникальной».

P. S. Из интервью Поля Мориа Всесоюзному радио (1978 год)

— Первая песня, которую я оркестровал Шарлю Азнвуру, русскую народную «Две гитары», мы оба полюбили. Я буду помнить ее всегда, потому что он спросил тогда: «Ты сможешь оркестровать русскую песню?» Я говорю: «Почему бы и нет? Я попробую». И когда я приехал в студию, у меня уже была готова интродукция, которая задавала тон всей песне, и при этом слушалась очень свежо. Он пришел в восторг и говорит: «Как тебе это удалось, ведь ты не русский?» Я отвечаю: «Сам не знаю, может быть, дело в том, что я очень люблю русскую музыку». Кроме этой песни я бы выделил (напевает) «Ты ушла», одна из двух самых популярных песен Азнавура, очень смешная и красивая песня. Потом «Как нужно знать», потом «И все же», «Мама», да это была песня, которую пели все. И «Богема», да, это я для него аранжировал.

— После Азнавура вы работали с Мирей Матье, и нас очень интересует одна песня — вы, наверное, уже догадались какая. Она очень дорога нам всем. Расскажите, как возникла песня «Когда рассвет»...

— «Когда рассвет, товарищ?» Эту песню мне предложил один французский «паролье». «Паролье» — это поэт, который пишет тексты песен. Он мне сказал: «Слушайте, я написал один текст, это песня во славу Революции. Вы не могли бы что-нибудь к нему подобрать или написать музыку?» Я был несколько растерян, я не считал, что имею право быть глашатаем Октябрьской революции, и все же мне захотелось попробовать. И я написал к ней музыку как раз в те дни, когда мы гастролировали в Ленинграде.

Мы жили тогда в гостинице «Астория» и по вечерам давали концерты в... по-моему, это называется Дворец спорта или похоже, одним словом, в самом большом зала Ленинграда (Зимний стадион в Ленинграде — прим. ред.). Каждое утро я уходил гулять по городу и брал с собой листок со словами, и за три дня я написал музыку для этой песни. Я должен сказать, что слова этой песни были исполнены большого энтузиазма, и поэтому и музыка далась мне легко.

Уже когда мы вернулись в Париж, Мирей записала эту песню, но самое большое счастье я испытал, когда хор Красной Армии под управлением Александрова пел ее в Париже, и когда я услышал свою музыку в исполнении этого огромного ансамбля, со всеми нюансами, у меня слезы появились на глазах, потому что дожить до того дня, когда твою песню берет в свой репертуар этот знаменитый на весь мир хор — для меня это нечто вроде высшего посвящения...