Петр Немов в «Рубине» Петр Немов в «Рубине» Фото: ©Егор Алеев, РИА «Новости»

«ЕЩЕ НЕ РЕШИЛ, СТОИТ ЛИ СТАНОВИТЬСЯ ИНВАЛИДОМ»

— Петр, мы несколько месяцев договаривались об интервью — чем вы были так заняты?

— Ха-ха! Да ни чем. Просто живу на два города, и в Москве у меня встречи с друзьями только. Пытаюсь понять, чем заниматься дальше. Еще не угасла надежда поиграть немного. Говорить о завершении карьеры пока не хочу.

Главное препятствие — здоровье. В прошлом феврале сделал операцию на колене, которое с давних пор беспокоит. До этого несколько лет поддавался на уговоры и играл через боль, что привело к хирургическому вмешательству. И я пока не определился, стоит ли становиться инвалидом, ха-ха. Просто побегать и с друзьями можно, но нужно и семью кормить. Профессиональный спорт требует работы на износ.

— В ЛФЛ друзья звали?

— Недавно Евсеев звонил, спрашивал, чем занимаюсь. Рассказал, что играет в ЛФЛ вместе с Нахушевым, Парфеновым. Предложил мне тоже прийти, если будет желание. Но я дал себе большую паузу и только сейчас буду начинать бегать. Но если в профессиональный футбол вернуться не получится, то хотя бы так играть с удовольствием пойду.

— И чем занимались целый год после операции?

— Много времени с детьми проводил — это был один из немногих плюсов. Ходил в зал заниматься, сейчас начал на коньках кататься и лыжах. Еще ездил к друзьям — есть в других городах дела. Когда-то были мечты открыть салон по тюнингу машин, но с возрастом и предпочтения поменялись, и финансы.

— Когда последний раз звонили с предложением контракта?

— Сейчас интереса нет. В том году были еще звонки, но я честно говорил о проблемах с коленом, не давал никаких обещаний и просил подождать. Конечно, если возвращаться, то хочется в премьер-лигу. Карьера так складывалась, что только последние два года выступал в ФНЛ — и мне там не очень понравилось. Но этот вопрос не принципиальный, хочется остаться в любимом деле и еще поиграть.

«ПРИШЛИ С ПРОКОЛОТЫМИ УШАМИ В ОБЩАГУ — А НА ЭТАЖЕ 50 БОРЦОВ»

— В Москву переезжать в 13 лет было страшно?

— Скорее тяжело. Пару раз назад уезжал, но быстро возвращался. За неделю скучно становилось. Хотя изначально казалось, что к друзьям вернулся, к родителям — так правильно.

Размеры Москвы, конечно, поражали. Пока на тренировку едешь, тебя толпа и в автобус занесет, и в метро. До сих пор к этому не привык. Несколько раз терялись в городе. Однажды с друзьями вышли до магазина. На обратном пути решили сократить путь через дворы. И на три часа ушли. Как выбрались, уже не помню.

— На что тратили первые деньги?

— Со мной сразу после приезда «Торпедо-Лужники» подписали контракт. 100 долларов платили, по тем временам 600 рублей. Хватало дня на два — дальше дырки в карманах. В основном еду покупали, с ней проблемы были. В «Макдональдс» сходишь, «Доширак» купишь — и все.

— Вы и правда сделали первую тату до 18 лет?

— К этому возрасту у меня уже все руки были забиты. Первую сделал то ли в 14, то ли в 15 лет. С будущей женой в Орле зашли в официальный тату-салон, где вообще-то несовершеннолетним не набивали. Но нас без лишних вопросов дядька усадил и все сделал. Та татуировка бредовая была вообще: инициалы и браслет. В итоге браслет полностью перебил, одна буква осталась.

Сейчас даже тяжело сказать, сколько у меня всего татуировок. Правая рука полностью забита, левая наполовину, лопатка, шея, нога. Большинство связанны с моими эмоциями и мыслями от рождения детей.

— Кроме татуировок, что еще делали?

— В первые годы в Москве мы как-то с друзьями где-то гуляли и увидели ларек, где прокалывали уши. Тогда это модно было. А с нами в общаге на этаже жили борцы — 50 человек. Им наш пирсинг очень не понравился, и начался прессинг, что надо снимать. Один парень сразу согласился, к нему вопросы кончились. А мы с другом чуть-чуть побились, так сказать. Беспредела не было, конечно. Но насильно пару раз вырывали. После этого я шел и вешал новую. Причем мне не нравилась серьга эта — просто стало делом принципа. В какой-то момент они плюнули на это дело и перестали приставать. Я тут же серьгу снял и больше не надевал.

В «Томи» В «Томи» Фото: ©Яков Андреев, РИА «Новости»

«НА ГАЗЗАЕВА ВО ВРЕМЯ МАТЧЕЙ БЫЛО СТРАШНО СМОТРЕТЬ»

— На тренировках у Газзаева хотелось умереть?

— Его упражнения до сих пор помню. Ужасно тяжело. Мы постоянно с грузами занимались: прыгали, бегали. Падали на поле от усталости. А он же импульсивный очень. Однажды полетели на сборы в Италию. Высокогорье, мы только из отпуска вышли. Он заставил всех бежать «лесенку» на время. И мне 16 лет, а рядом Цвейба, которому 33 года. Газзаев видит, что группа растягивается, и кричит: «Последние пятеро платят по 100 долларов». А у меня столько зарплата была! Начал ускоряться, но тут на плечо кто-то руку положил. Оборачиваюсь — Цвейба: «Со мной беги». А тогда субординация была очень серьезная. Я пытаюсь ему объяснить, что у меня денег нет — ни в какую.

В итоге Газзаев его сначала на 100 долларов штрафует, потом еще на 400. Тот соглашается, потому что зарплата тысяч 30. Потом, слышу, и мою фамилию кричит. Думаю: «Блин, как так-то!» К концу тренировки у меня минус 400 долларов. Но в итоге никакого штрафа не было для меня. Вообще Газзаев часто на словах меня штрафовал, но ни разу я деньги не отдавал. А вообще он мог наказать и за то, что от мяча отвернулся, когда в «стенке» стоял.

— Во время матчей рядом со скамейкой лучше было не пробегать?

— На Газзаева даже страшно смотреть было во время игры! Если я слышал свою фамилию, меня сразу к земле прибивало. Он же стадион перекрикивал! Повезло еще, что я в центре играл, а не на фланге. И мог бежать в противоположную сторону от него.

— В личных беседах Газзаев другой?

— В 2000 году я против «Уралана» вышел на замену, всего несколько минут отыграл. Потом вернули в состав дубля, там сыграл почти полный матч. Перед следующей игрой основы он меня вызывает: «Заранее не стал говорить, чтобы ты спал хорошо. Сегодня ты в составе». И нормально так меня настроил, я вторую игру за два дня отыграл нормально.

— Дубль «Динамо» тогда играл в ПФЛ. Против мужиков сложнее играть было?

— Там долбили по ногам, да. Больше ничего сделать не могли. За меня постоянно наши защитник с опорником заступались — если кто-то сносил, бежали вперед мстить. Как тафгаи. После матчей за основу, конечно, куда-то ехать в ПФЛ не слишком хотелось. Жалеть себя старался, ноги убирать — хотя от этого только больнее бывает. Помню один момент, когда услышал, что надо играть за дубль, и первая реакция: «Вот е-мое». Но потом сам себе сказал: «Ты что, охренел? Тебе 16 лет!»

— Ради чего ушли из «Динамо» в «Спартак»?

— Я не хотел никуда уходить и всегда мечтал вернуться. Если бы все зависело от меня, не ушел бы. Переход стал следствием деятельности агентов и других околофутбольных людей. Точно ситуацию не знаю, но предполагаю, что выглядело так, что пришли люди и выкупили у «Динамо» права на мой трансфер. А потом отдали эти права «Спартаку», заработав на разнице. «Динамо» тогда находилось в сложной финансовой ситуации, поэтому они и согласились. Тем более что у меня контракт заканчивался.

— Вы пришли в «Спартак» вместе с Сычевым — он всех на тренировках уничтожал?

— Диман очень трудолюбивый. Нельзя сказать, что у него с детства был сумасшедший талант. В юношескую сборную он приезжал и даже не играл там первое время. Но постоянно работал, а потом воспользовался шансом. У многих бывает этот момент удачи, за который надо зацепиться. Он смог.

— С Сычевым в «Спартаке» заключили контракт на зарплату в 4 тысячи рублей. Вам больше дали?

— У него зарплата была 4 тысячи? Ха-ха, интересно. Мне 5 тысяч долларов платили. Или 3. Наверное, 3 тысячи. Но зато мне Романцев сразу сказал, что играть у него я не буду. Такой шок для меня был. То есть мы контракт подписали, я приехал на первый сбор. Проходит два дня, ко мне подходит Романцев: «Я тебя в команду не звал». А я стою и глазами хлопаю: «В смысле? Я в команде два дня всего». В «Динамо» мне все улыбались, радовались прогрессу. А тут тебе такой тренер говорит, что ты не нужен. И руки опускаются.

Потом, как мне кажется, сумел работой на тренировках доказать, что заслуживаю шанс. Выпустили меня на одну игру в конце первого круга. Причем я во время установки, как обычно, стенки разглядывал — все равно не играю. И тут моя фамилия звучит. Думал, показалось. Пошел ко второму тренеру уточнять. Тот мне говорит: «Ты совсем уже?»

В итоге я так боялся ошибиться, что дважды обрезал мяч. И до свидания.

— Даже за дубль не играли?

— Сначала нет. Потом странная история случилась. Летели в самолете, и меня Федотов к себе подозвал и объявил, что я и еще несколько человек с завтрашнего дня работаем с дублем. Начал узнавать причины. Оказывается, Романцев посмотрел в ведомость и решил, что слишком много человек тренируется с основой. И четверых последних в списке обрубил.

Я приехал тренироваться за дубль. Червиченко меня успокаивал тогда, советовал ждать и работать. Он даже пытался меня вернуть в «Спартак» через год, когда я уже в «Крыльях» выступал.

«В ИТАЛИИ НЕ ВЕРИЛИ, ЧТО ТАКИЕ ТРАВМЫ БЫВАЮТ»

— Уезжать из шикарных условий «Спартака» тяжело?

— В Самаре была аккуратная база, город приятный. А вот поездку на просмотр в «Шинник» даже вспоминать лишний раз не хочется — настолько она бредовая получилась. После «Спартака» ощущения были, будто ты из пентхауса спустился к бомжам на помойку. На десяток этажей уровень отличался.

Собрали 40 пацанов со всей страны и свезли в одно место на просмотр. Никто друг друга не знает. На улице мороз, поэтому тренировались в зале двумя группами. Случались ситуации, когда автобус уезжал на тренировку и кого-то забывал. Потому что никто не отвечал за это.

Мы туда приехали с Погребняком и сразу решили, что оставаться не будем. Пошли к Побегалову, тот говорит: «Ребята вы хорошие. Но у меня есть задачи, для которых нужны опытные футболисты, а не молодежь». При этом из 40 человек на просмотре не было никого старше 20 лет. Для чего все это было — я вообще не понял. Может, ему скучно было дома сидеть, вот и собрал пацанов, чтобы в футбол с ними играть.

В «Крыльях Советов» В «Крыльях Советов» Фото: ©Александр Вильф, РИА «Новости»

— Где вы проводили самый успешный для «Крыльев Советов» сезон-2004?

— Лечился в Италии. Еще при Тарханове у меня на тренировке вылетело колено. Доктор посмотрел: «Я ничего не вижу, все нормально». Никаких обследований не проводили. Через несколько дней меня на тренировку заставили выйти, и колено опять выскочило. Но оно же обратно встает — и визуально повреждения нет. А боль адская! Связка же растянута, плюс мениск поврежден.

Я встретился с доктором из Москвы и попросил осмотреть. Он колено в руку взял: «А что тут осматривать? Операция нужна». В «Крыльях» сразу плеваться начали, но на операцию в Москву отправили. Ничего не оплатили, поэтому я в обычной больнице лежал и операция была бесплатная. Кажется, студенты делали. Собрались вокруг ноги, и что-то там происходило. В результате я два месяца даже бегать не мог.

— В «Крыльях» в травму не верили?

— Началась опала. Говорили, что играть не хочу, зазнался и травмы выдумываю. К тому времени Гаджиев пришел, и меня отправили тренироваться в дубль. Первая же тренировка на искусственном поле — у меня опять колено вылетает. И повторяется история: «Какое тебе обследование, зачем? Ты выдумываешь все».

Я собрал вещи и поехал в Италию. Там люди за голову взялись и отказывались верить, что такое бывает. Разрыв крестообразной связки был 8 миллиметров. Рубцевание началось уже — я же с ним год ходил. Так что следующие два месяца жил в Риме.

— Чем там занимались?

— Гулял. Мне вообще повезло. Операцию изначально не оплачивал никто, и у меня денег на нее не было — это стоило от 15 до 25 тысяч. При этом доктор сказал, что я вообще могу закончить с футболом, зависит от результатов операции. А платить надо было заранее.

Звоню в «Крылья», прошу прислать деньги. Они вроде согласились, но ничего не переводили. И мне раз в неделю брили ногу, закатывали в операционную, ждали до 9 утра, а потом увозили назад, потому что денег не было. А через месяц деньги даже на гостиницу закончились. Повезло познакомиться в реабилитационном центре с парнем, который пустил к себе жить. Его родители жили в США, а в Италии у него был дом с 8 комнатами. Он мне и с едой помогал. У него дома постоянно вечеринки были, друзей много. Они ухаживали за нами, когда мы на костылях после операции передвигались.

— Итальянский выучили?

— С книжечкой ходил. Они же там только один язык знают. Через месяц уже понимал почти все разговоры. Там же каждый ужин превращался в застолье. Так что я истории понимал, хотя говорить сам не мог.

— Не думали там и клуб новый найти?

— Я в реабилитационном центре, кстати, познакомился с женщиной, которая была одним из акционеров «Ромы». Богатая такая тетенька, относилась ко мне по-матерински.

«БЕРДЫЕВ ПОСТОЯННО ПРОСИЛ ЧТО-ТО ПОМЕНЯТЬ. ПРЕДЛОЖИЛ ЕМУ ПОБРИТЬСЯ НАЛЫСО»

— Курбан Бердыев в «Рубине» заново учил играть в футбол?

— Не прямо заново, конечно. Но он тактик сумасшедший — они в этом плане похожи с Гаджиевым. Он каждую команду разбирал так, будто с «Барселоной» предстояло играть. Кто какой ногой сильнее играет у соперника, что умеет, чего не умеет. Если за ним год записывать, то можно спокойно уходить тренировать, потому что про каждого игрока в чемпионате знаешь.

— Помните, чтобы он терял самообладание?

— Случалось, конечно. На сборах он периодически бывал очень суров. Пульт от телевизора сломал однажды. После игры мы разбирали какой-то момент, и он его заново переживал. Прям чувствовалось, что внутри он всех уже трижды убил. Перематывает назад — и опять, будто не видел. На третий раз не выдержал и пульт на пол кинул, начал ругаться. Но, конечно, он большинство времени старался держать себя в руках и выглядеть спокойно.

— Он знал обо всех процессах в команде?

— Думаю, он контролировал всех, вплоть до уборщицы, чтобы все работало как часы на команду.

— Почему в «Рубине» вас на трансфер выставили еще до окончания сезона?

— Не знаю. Бердыев что-то пытался во мне поменять, но что именно — не объяснял. Не говорил, что его во мне не устраивает. А я сам тоже догадаться не мог. Спустя полгода после прихода в Казань по мне было хорошее предложение и меня могли продавать. Но Бердыев сказал, что я ему нужен, и не отпустил. В итоге за второй круг все перевернулось с ног на голову.

Одновременно «Крылья» постоянно звали назад и говорили, что Бердыев разрешил переговоры вести. Я их предложение даже не рассматривал, пошел разговаривать с Курбаном Бекиевичем. Попросил сказать как есть, зачем мне звонят с вашего разрешения из другого клуба, если у меня здесь контракт на три года. Бердыев ответил, что меня не выгоняет, но решение мне принимать самому.

— Может, проверял так на преданность клубу?

— Какая тут может быть преданность, если одновременно с этими звонками меня даже в заявку включать перестали? Молча дали понять, что могу уходить. Мне казалось, что я могу учиться чему-то новому. Все-таки у многих тренеров играл, причем на 9 позициях. С легкостью в любой момент мог перейти с одной на другую. И хотелось какого-то открытого разговора. Но получалось, что никто ничего не говорит — и это давит. В итоге я переживал, и нервозность передавалась на игру. Пытался что-то самостоятельно в себе менять, но получалось только хуже. Прекрасно понимаю болельщиков «Рубина», которые меня критиковали. Такие ляпы случались, каких я в школе не делал. Но это все шло от нервозности и недоверия. Самое страшное, когда играешь до первой ошибки.

— Как это происходило?

— Ну, например, выхожу я правым защитником. 15 минут спустя уже в центре играю. Еще через 15 минут уже слева. И никто не уточнил: «Нормально тебе так перестроиться и за тайм на трех совершенно разных позициях сыграть?» А потом говорят, что не очень сыграл. А как надо было? Надо что-то менять. Давайте, говорю, я налысо побреюсь — изменится что-то?

В «Сатурне» В «Сатурне» Фото: ©РИА «Новости»

«САТУРН» ДОЛЖЕН ДЕНЕГ ЗА ГОД, НО У НИХ ИЗ ИМУЩЕСТВА ДВА АВТОБУСА И МЯЧИ»

— Кто из братьев Еременко круче?

— Оба талантливые, но предпочтение отдам Роме. Он с первого дня в «Рубине» показывал, что у него особенная техника и видение футбола. Наверное, один из сильнейших, с кем я играл. Леха тоже хорош, но более взбалмошный и стремится на себя внимание перетянуть.

— В «Сатурне» вам что-то остались должны после развала команды?

— Что-то? Мне все остались должны. За год зарплату. Но уже давно нет шансов получить их назад. Там все красиво сделали. Получалось, что клуб должен деньги банку, который давал кредиты «Сатурну». А банк принадлежит человеку, который украл бюджет и уехал. Получается, деньги переложили из правого кармана в левый — и все. Суд постановил выплатить, но там из имущества два автобуса и мячи — не с чего выплачивать. Было бы смешно, не будь правдой. Но «Сатурн» вроде единственный клуб, который остался должен денег — с остальных выбил, ха-ха. Вообще, постоянно случались такие истории, чтобы пытались обмануть, зажать, но с «Сатурном» самая обидная. Потому что был на пике карьеры, подписал новый контракт, отказав другим клубам. Мог бы уйти на такую же зарплату и сейчас бы чувствовал себя в плане финансов неплохо. Повелся на уговоры президента — меня вообще доверчивость всю жизнь губит.

— Были ситуации, когда другие клубы давали бонусы за победы?

— В «Динамо» нас за какую-то победу со стороны простимулировали. Мне дали 15 тысяч долларов. Я столько денег впервые увидел. Положил их в спортивную сумку под второе дно. Сверху накидал вещей грязных и пошел на вокзал. 100 долларов оставил в кармане, чтобы покушать. Зашел в обменник на вокзале — он закрыт. Выхожу, и мне дорогу перекрывают ребята. Подставляют к горлу нож и говорят: «Давай деньги». Я начинаю объяснять, что бедный студент, еду домой к маме. А сам думаю, что умру, но «пятнашку» не отдам. Они по карманам — находят 100 долларов. Начинают в сумке копаться, а там шорты, гетры, все вонючее. В итоге отпустили. Я напоследок грустный вид сделал, говорю: «Хоть мелочи отсыпьте на еду». Сам же думаю, что скорее бы они с этой соткой свалили. В итоге сел в поезд прямо на эту сумку и до конца поездки не вставал. Голодный, был, трясло всего.