Смерть в предгорьях Алатау: «Странствуя, вернулся к древней прародине»

Сегодня в Алма-Ате похоронят известного исламского философа и политика Гейдара Джемаля Фото: ©Руслан Кривобок, РИА «Новости»

ФИЛОСОФ УПОКОИТСЯ «ПОБЛИЖЕ К АЛЛАХУ, ПОДАЛЬШЕ ОТ СУЕТЫ»

Сегодня в Алма-Ате похоронят известного исламского философа и политика Гейдара Джемаля. Сообщения о его смерти появились накануне в аккаунтах социальных сетей, принадлежащих самому покойному. «Сегодня ночью милостью Всевышнего Гейдар Джемаль закончил свой земной путь. Пусть Аллах Всемогущий примет его деяния и введет в райские сады. К Нему Одному мы все будем возвращены, — говорилось в «Фейсбуке», на странице во «ВКонтакте», а также от имени исламского комитета России (ИКР), чьим председателем был Джемаль.

Философ умер на 70-м году жизни от онкологического заболевания. Как рассказал «БИЗНЕС Online» известный тележурналист и эксперт по исламскому миру Максим Шевченко, в Алма-Ату Джемаль уехал лечиться, потому что «тяжело болел много лет, страдал онкологией». «Это была последняя надежда, — объяснил Шевченко. — В связи с этим хочу сказать слова благодарности казахским врачам — они хотя бы прекратили жуткие боли, которые мучили его до поездки в Казахстан. Это была онкология, связанная с болью, которая не утоляется никакими лекарствами. Однако в Казахстане врачи сумели на два месяца — на период его пребывания там — избавить его от чудовищной боли, которая его терзала. И последние два месяца он по-прежнему работал — работал до последнего вздоха, до последней секунды. Он диктовал книги — старался успеть как можно больше. И умер, работая, думая, творя...»

Церемония прощания с Джемалем назначена на 11:00 по местному времени (08:00 по московскому). Председателя исламского комитета России похоронят в горах — на мусульманском кладбище «Кенсай-2» («Кенсай» в переводе с казахского обозначает «большое ущелье» — прим. ред.). От Алма-Аты некрополь отделяют 9 км, так что шума городского там не слышно, хотя сама столица Казахстана оттуда открывается как на ладони. Казахи говорят про Кенсай: «Поближе к Аллаху, подальше от суеты». Зная Джемаля, можно сказать, что из всех мест упокоения, включая московские погосты, где он «по месту прописки» вроде бы должен быть похоронен, это самое подходящее место для его праха.

По отцу-художнику Джемаль был азербайджанцем, поэтому одни из первых слов соболезнования прозвучали из Баку. Правда, не от официальных властей, а от коллеги по «философскому корпусу», руководителя Экспертного совета Baku Network Эльхана Алескерова. Он назвал председателя ИКР «одним из ярких представителей азербайджанского сообщества в Москве, который своими правдивыми доводами защищал интересы и позицию Азербайджана». Не мог не упомянуть Алескеров и про «информационно-пропагандистскую машину армянского лобби», которой, по его мнению, успешно «противодействовал» Джемаль. Действительно, в возобновившемся этой весной нагорно-карабахском конфликте исламский философ, не скрываясь, выражал свои симпатии Азербайджану, о чем, в частности, рассказывал и в интервью «БИЗНЕС Online». Тогда же он вспомнил и о своих азербайджанских корнях: «По большому счету я там (в Нагорном Карабахе — прим. ред.) в силу разных обстоятельств никогда не был, если не считать, что я находился в нашем карабахском поместье, когда мне был один год. Но это поместье давно уничтожено. Да, мой дед был военным комиссаром Карабаха, а затем председателем Верховного суда Азербайджанской ССР, а отец — художником, который ненавидел все это: комиссаров и т. д. Мой прадед входил в комитет управления Карабахом, да и его сын, мой дед, начинал свою службу еще при царе и потом плавно благодаря сложившимся дружеским отношениям стал советским чиновником. Моя семья связана с Карабахом уже 500 лет».

Вспомнили Джемаля и в Общественной палате Чечни, где очередная встреча началась со слов соболезнования «по случаю преждевременной смерти известного философа и богослова». Духовное управление мусульман РФ устами своего зампреда и члена совета муфтиев России Дамира Мухетдинова пообещало, что оно поможет в организации похорон в Алма-Ате, а также окажет «материальную, моральную и всяческую поддержку семье покойного». «Я много лет знал его лично, часто мы вместе выступали на передачах, и зачастую я был его оппонентом, — рассказал Мухетдинов. — При этом отношусь к этой личности с огромным уважением, пиететом, считаю его одной из самых ярких, масштабных личностей на постсоветском пространстве, в современной истории российского мусульманства. Это человек разносторонних знаний, он всегда старался защищать позицию как рядовых мусульман, так и ислама как философской системы в целом».

Добавим от себя, что и в «БИЗНЕС Online» хорошо помнят негромкий глуховатый голос Джемаля, его способность к парадоксальным обобщениям, где Махди запросто соседствовал с Путиным и Эрдоганом и где ткань истории плелась как арабский ковер — ярко, неожиданно и узорно. Для журналистов философ был удобен тем, что почти всегда был доступен для телефонного звонка из самого трудно представимого далека — из-за границы он также охотно беседовал, как и из своей московской квартиры. Однако со вчерашнего дня телефон Гейдара молчит или, может быть, занят — за пределами этого мира «абонент» ведет разговор, который уже не прервется.

В «БИЗНЕС Online» хорошо помнят негромкий глуховатый голос Гейдара Джемаля, его способность к парадоксальным обобщениям, где Махди запросто соседствовал с Путиным и Эрдоганом Фото: «БИЗНЕС Online»

ПОТОМОК ХАНОВ САРЫДЖАЛИНСКИХ: ОТ «ЧЕРНОГО ОРДЕНА SS» — К ИСЛАМСКОМУ КОМИТЕТУ РОССИИ«

Биография Джемаля общеизвестна. Родился в Москве 6 ноября 1947 года. О семье сказано выше — добавим только, что председатель исламского комитета России, получивший в определенных кругах славу «радикала», по материнской линии был Шаповаловым. Его мать, Ирина Шаповалова, прославилась как заслуженный мастер спорта и профессиональная наездница, причем русская кровь была перемешана в ней с татарской кровью (по одной версии) или же с кавказской (по другой). Считается, что эта веточка родового древа напрямую восходила к генерал-лейтенанту Дмитрию Шепелеву из Военной галереи Зимнего дворца. Родословную отца по линии ханов Сарыджалинских обычно возводят к карабахскому хану Панах Али-хану. Однако родители, как известно, будущего философа не воспитывали, мать родила его и развелась, а отец передал сына на поруки деду и бабушке. Так или иначе, Джемаль по своим корням получился «ходячим интернационалом», что для СССР было совсем не удивительно.

Отношения с государством не складывались у Джемаля изначально. Все его биографии содержат такой факт: в 1965 году, сразу после окончания школы, поступил в Институт восточных языков при МГУ, но уже через год был отчислен из него с формулировкой «в связи с проявлением буржуазного национализма». Устроился корректором в издательство «Медицина». Здесь судьба свела его с выпускником биологического факультета МГУ и редактором того же издательства Ильей Москвиным. Именно Москвин открыл Джемалю «новый мир», то есть свел его с так называемым южинским кружком, который собирался на квартире писателя Юрия Мамлеева в доме по Южинскому переулку. Завсегдатаями кружка были также известные впоследствии поэт и писатель Евгений Головин, идеолог современного евразийства Александр Дугин и журналист Игорь Дудинский. По отношению к советской действительности, вступающей в «золотой брежневский век», южинский кружок правильнее назвать антимиром. Обсуждали не только искусство и философию, но и политику. Как признавался позднее в одном из своих интервью Дудинский: «Даже на Южинском переулке строились планы убийства первых лиц государства. Мамлеев называл Ленина „красной обезьяной“. Как-то я решил познакомить его со своим отцом, видным представителем номенклатуры и большим по тем временам либералом. Папа стал ему что-то говорить о Ленине. Свой ответ Мамлеев начал: „Вы понимаете, красная обезьяна...“ На что мой отец предложил: а давайте-ка мы с вами лучше водки выпьем...» Добавим, что, придя в «шизоидное подполье», Джемаль уже был женат и растил сына Орхана, нынешнего известного журналиста, автора «внесистемной» «Новой газеты».

Однако пепел ханов Сарыджалинских, видимо, настойчиво стучал в сердце будущего исламского общественного деятеля, и уже с 1979 года он уходит в еще один «антимир» — становится активистом подпольного всесоюзного мусульманского движения. В частности, завязываются связи с исламскими кругами в Таджикской ССР. Одновременно вместе с Дугиным Джемаль вступает в эзотерический кружок «Черный орден SS», формировавшийся вокруг Головина, который присвоил себе наименование «рейхсфюрера». О том, что происходило внутри этого кружка, ходило множество темных слухов, часть из которых впоследствии получила развитие в литературном наследии южинцев. Из «Черного ордена SS» в годы перестройки Джемаль и Дугин шагнули непосредственно в общество «Память» Дмитрия Васильева, у которого был личный «кровный счет» с советской властью, замешанный на Гражданской войне и сталинских репрессиях. Однако Васильев, по всей видимости, числил себя «русским фашистом» ганинско-есенинского типа (вспомним дело «Ордена русских фашистов» 1924 года), и взгляды «мистических эсэсовцев» ему не понравились. Меньше чем через год Дугина и Джемаля изгоняют из «Памяти», последнего — за то, что «контактировал и контактирует с представителями эмигрантских диссидентских кругов оккультистско-сатанинского толка, в частности, с неким писателем Мамлеевым».

В жизни Джемаля начинается период «политического ислама», принципы которого он сформулировал самостоятельно и которым до определенного времени следовал почти в одиночестве. В 1990 году он совместно с единомышленниками учреждает в Астрахани Исламскую партию возрождения и становится ее зампредом. Создает информационный центр «Таухид», с 1991 по 1993 год издает газету «Аль-Вахдат» («Единение»). Постсоветская Россия позволяет Джемалю на время выйти из «антимира»: он начинает появляться на центральном телевидении: получает известность как ведущий программ «Ныне» на Первом канале, «Все суры Корана» на «Культуре» и «Тысяча и один день» на РТР. Пишет книги, читает лекции (в 1998 году посетил с циклом лекций ЮАР). Образ врага, против которого направлено джемалевское творчество, сливается с образом Запада: в 1999 году на православно-исламской конференции в Санкт-Петербурге он предлагает заключить стратегический союз ислама и православия в рамках антизападного проекта. В том же году предпринимает неудачную попытку избраться в Госдуму (от «Движения в поддержку армии»). Вместо православия вступает союз с западными антиглобалистами.

В путинское время Джемаль постепенно отступает с авансцены в более привычные ему «антимиры». Впрочем, это не мешает ему регулярно появляться на страницах СМИ и на освещенных софитами площадках телешоу. До самого последнего момента он — востребованный эксперт, которого интересно слушать как единомышленникам, так и оппонентам. При этом он вступает в последнюю в своей жизни схватку с Левиафаном: ходит на оппозиционные «Марши несогласных», ставшие подготовкой к «Болотной революции» 2011 - 2012 годов, подписывает обращение российской оппозиции «Путин должен уйти». Более того, философ, начинавший с изучения оккультных правых взглядов в мамлеевском кружке, теперь входит в координационный совета «Левого фронта» России. В марте 2012 года в московских квартирах Джемаля проводятся обыски в рамках расследования уголовного дела по статьям УК РФ — «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма» и «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности». Впрочем, каких-либо ощутимых последствий для Джемаля это не имеет. Статус философа в эти годы неизменен — в прессе он выступает как председатель исламского комитета России, одной из структур, учрежденной им еще в 1993 году.

Максим Шевченко: «Гейдар Джемаль был моим учителем. Человека, который мог бы занять его нишу, на земле нет — Гейдар абсолютно уникален» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕГО СМЕРТЬ НА ТЮРКСКОЙ ЗЕМЛЕ ИМЕЕТ ПРОВИДЕНЦИАЛЬНЫЙ СМЫСЛ»

«БИЗНЕС Online» предложил экспертам оценить роль Джемаля в современной российской истории и поделиться воспоминаниями о нем:

Максим Шевченко — известный журналист, эксперт по исламскому миру:

— Гейдар Джемаль был моим учителем . Человека, который мог бы занять его нишу, на земле нет — Гейдар абсолютно уникален. Такого ума, такого интеллекта, такой концентрации в одном человеке благородства, силы, правды больше нигде не встретишь. Он абсолютно неповторимая личность, его нельзя вписать или поставить с кем-то в один ряд. Навесить на него ярлык исламиста или националиста не получится. Это великий дух. Он был блистательным поэтом — его поэзия, опубликованная на русском языке, просто восхитительна. Он был великолепным философом, прекрасным публицистом, журналистом, он превосходно разбирался в искусстве. Количество книг, которые он прочитал и которые мог обсуждать, не поддается, на мой взгляд, исчислению. Он был Учителем.

Гейдар писал и думал на русском языке, хотя свободно владел несколькими языками — английским, французским, турецким, арабским, фарси и др. Он, конечно же, говорил и по-татарски. Он был сыном тюркского этноса, и его смерть в предгорьях Алатау, в колыбели тюрок, откуда по легенде они ведут свое происхождение, тоже достаточно символична. Хотя Гейдар Джемаль — москвич в нескольких поколениях, для него очень много значила принадлежность к тюркскому этносу и к тюркской культуре. Но тюрок он никогда не противопоставлял другим народам. Сам он, как известно, был азербайджанцем. Он просто считал, что каждый народ несет на себе особую печать Всевышнего, Его особый дар. И этот дар надлежало развивать. Поэтому он с большим вниманием относился к тюркским традициям, менталитету, культурному пространству, к тюркской этике. В этом свете его смерть на тюркской земле и то обстоятельство, что он будет похоронен на древней земле тюрок, имеет провиденциальный смысл. Странствуя, он вернулся к своей древней прародине.

Однако речь не только о тюркском мире. Российская культура в лице Гейдара утратила невероятно значимого и яркого представителя, который думал и писал на русском языке. Это очень большая потеря.

Сергей Переслегин — литературный критик, теоретик фантастики и альтернативной истории:

— Я с ним встречался несколько раз. Очень любил этого человека, очень глубоко уважал его, с ним было очень интересно. Гейдар Джемаль занимал четко выраженную позицию — он был классическим монотеистом, настоящим мусульманином, а это очень редко встречается. Как бы ни говорили о миллиарде мусульман в мире, я боюсь, что из них не наберется и тысячи человек по всему земному шару. Когда я с ним общался, тогда я был еще атеистом. Сейчас я уже христианин, и мы с ним стояли на разных позициях. Но при этом очень интересно разговаривали, работали, делали проект, посвященный русскому исламу. С ним было очень легко работать. Он всегда занимал четкую позицию, но ясно понимал, что есть и другие и с ними тоже нужно считаться. В этом смысле мой интерес к исламу в значительной степени был им создан. Во-вторых, он действительно философ, он видел историю на достаточно больших промежутках времени, видел политику, понимал ее, и ему до нее было дело. Он полагал, что каждый человек, независимо от веры, должен делать что-то хорошее или противодействовать чему-то плохому. Для него это было принципиально важно, даже важнее, чем собственное конфессиональное положение. Кроме того, мы всегда говорим, что ислам — простая религия для простых людей, но не для Джемаля, не для тех, кто с ним работал. Честно признаюсь, не считая себя человеком недостаточно образованным, мне приходилось в свое время книги, посвященные суфийской мудрости, просто пролистывать — их было нелегко понять. А он в них свободно ориентировался. И еще — каждый из нас оценивает человека по его личным качествам и по тому, как он относится к своим близким. У него была прекрасная семья, и он всегда, размышляя о вечном, думал о них.

Место Джемаля занять не может никто, потому что он «политический ислам» превратил в культурное, теологическое, философское, интеллектуальное течение, не убрав из него политических аспектов. Это почти невозможно. В России существует как минимум три «политических ислама»: интеллектуальная интегрирующая линия, которую держал Джемаль; совершенно внешняя линия, которая в значительной мере управляется извне; и линия, связанная с Татарстаном, где речь идет об изменении ислама, о его соединении с русской государственностью. Понятно, что вторая внешняя линия нам не очень близка. Третья линия — мы сами видим, как развивается Казань. При отсутствии Гейдара я не представляю, что эти три линии кто-то сможет удержать в интеллектуальном, а не политическом пространстве.

«Я КАК-ТО С НИМ ПРИЕЗЖАЛ В КАЗАНЬ, ХОДИЛИ В ПАРУ МЕЧЕТЕЙ»

Эдуард Лимонов — писатель, политик, лидер оппозиционной коалиции «Другая Россия»:

— Какова его роль в истории? Не берусь говорить точно. То, что я видел, была лишь вершина айсберга. С кем его сравнивать не знаю. Знаю, что он был человеком интересным, написал замечательную книжку «Революция пророков». Я как-то с ним приезжал в Казань, ходили вместе в пару мечетей, где он встречался с какими-то важными людьми. Он был крупнейшим специалистом по исламу. Я ему тоже многим обязан. Например, от него у меня остались, кроме «Революции пророков», книга «Биография пророка Мохаммеда», а также труд про турецкого политика Хайдара Баша. Я его вспоминаю с большим уважением. Мне трудно говорить о его роли, общая картина исламского мира мне не совсем доступна, так как занимаюсь несколько другими вещами, но я рад встрече с ним.

Андрей Кураев — протодиакон, богослов:

— Человек этот из оккультного кружка, который фальсифицировал все то, чего касался, в том числе и ислама. Для меня это — лысая Блаватская. Поэтому не считаю сколько-нибудь значимыми его труды, они ненаучны. Это попытка оккультно-кабалистические тезисы высказывать, прикрываясь одеждами, в случае Джамаля — исламскими, как Дунаев — православными. На самом деле они птенцы одного гнезда. Это обман, большой обман людей. Ради Бога, вы его можете называть как угодно, только это к исламу не имеет никакого отношения.

Я считаю, что деятельность Дугина — это чисто такие спекуляции сектантского характера. Это обычные сектанты, которые на публику говорят одно, а реально исповедают нечто совершенно другое. Вместе Дугин и Гейдар — ученики Мамлеева и Головина, после создавали «Черный орден SS» в юности с Гейдаром вместе. Спрашивается: а при чем тут ислам? Школу мимикрии и паразитирование внутри живого религиозного организма и прикрытие этим они прошли еще у Мамлеева и так далее.

«ОТМЕЧАЛ ОСОБУЮ ПАССИОНАРНОСТЬ КАЗАНСКИХ ТАТАР КАК ЧАСТИ ТЮРКСКОГО МИРА»

Али Вячеслав Полосин — доктор философских наук, директор научно просветительского центра «Аль-Васатыйя»:

— Выражаю свои соболезнования его родным и близким, сыну, жене. Конечно, он сыграл большую роль, будучи стимулом для русскоговорящих мусульман по итогам долгого времени. Он генерировал многие идеи, которые, может, были не все удачными, не все были жизненными, но тем не менее само по себе приятно то, что человек создает идеи, заставляет людей думать. Теперь нет такого человека, который будоражил бы общественное мнение, побуждал мыслить мусульман — никто, как он, такой роли не играл.

Рустэм Курчаков — экономист, философ:

— Если смотреть на личность Гейдара Джемаля в масштабе России, то это, пожалуй, наиболее сильный ее современный мыслитель. Как-то на одной из телевизионных передач ему задали вопрос о его отличительной черте. Гейдар ответил так: «Способность к сосредоточенному размышлению». Я думаю, что это верная самооценка и редкое по нынешним временам качество. Вот эта способность к сосредоточенному мышлению — и в нашей культуре, и в зарубежной — сейчас во многом утрачена.

Попытки изобразить Джемаля как исламского фундаменталиста под собой никакой основы не имеют. Думаю, что все же у него это не «ислам сердца», а «интеллектуальный ислам». Сам он, как известно, называл систему своих взглядов «политическим исламом».

В 90-е годы Гейдар Джемаль приезжал в Казань с писателем Эдуардом Лимоновым. Мы встречались с ними в домашней обстановке, беседовали. У меня осталось впечатление, что в интеллектуальном плане Джемаль на голову выше всех остальных наших светочей. Кроме всего прочего, он человек Корана и великолепный его знаток. Он человек Книги и вообще Книги Писаний, которая включает в себя Тору и Евангелия. А Коран он, насколько понимаю, знал на арабском — анализировал его, переводил. Далеко не все мусульмане знают Коран и являются людьми Книги — большинство придерживается Сунны, преданий и т. д.

Что еще важно отметить? Джемаль, в отличие от многих сегодняшних мыслителей и публицистов, не испытывал никаких иллюзий и пиетета по отношению к государственной власти. Он понимал, что служение государству — это, так или иначе, служение князю мира сего. Возможно, поэтому, он состоял с государством в сложных отношениях.

Кстати, приезжая в 90-е годы Казань, он отмечал особую пассионарность казанских татар как части тюркского мира. Однако со временем его мнение, насколько я знаю, изменилось. В последнее время он сравнивал позицию казанских татар с известным принципом кота Леопольда: «Давайте жить дружно!»