Габдельхабир Яруллин, Талгат Таджуддин и Ахматзаки Сафиуллин Габдельхабир Яруллин, Талгат Таджуддин и Ахматзаки Сафиуллин

СТОЛЯР МЕБЕЛЬНОГО КОМБИНАТА, НЕ ДАВШИЙ ЗАКРЫТЬ МЕЧЕТЬ

Казанская мечеть Аль-Марджани никогда не закрывалась, даже во времена воинствующего атеизма. Эту аксиому часто любят повторять экскурсоводы, которые приводят туристов к этому памятнику архитектуры. Между тем попытки прекратить деятельность единственного мусульманского храма столицы ТАССР предпринимались неоднократно. Но Господь словно уберегал свой дом (в исламе мечети называют домами Аллаха) от печальной участи сотен и тысяч религиозных объектов, разбросанных на одной шестой части земного шара. В том числе в послереволюционные, довоенные годы, когда давление на «опиум для народа» усиливалось, даже когда у власти стоял самый непримиримый боец с религией Никита Хрущев (по своему цинизму и ненависти к «пережиткам прошлого» он был, пожалуй более радикальным, чем Владимир Ленин и Иосиф Сталин).

Одна из последних попыток была уже при генеральном секретаре ЦК КПСС Леониде Брежневе. В 1965 году совет по делам религиозных культов при Совете министров СССР был объединен с советом по делам православной церкви. Был образован один совет по делам религиозных культов, главной задачей которого было «всемерно содействовать угасанию религиозных организаций». Именно в этот год на пенсию выходит столяр Казанского мебельного комбината Габдельхабир Яруллин, который войдет в историю как Хабир хазрат — спаситель мечети Аль-Марджани. Дело в том, что единственный на тот момент мусульманский храм остался без своего настоятеля. Уходит в мир иной имам Исмаил Муштари (1888 - 1962), долгое время его обязанности вынужден был исполнять муэдзин, потом тезка Муштари Исмаил Рахматуллин руководит приходом, но недолго. Кресло муллы пустует, а желающих его занять нет. Поэтому власти поднимают вопрос о закрытии мечети.

Казанская мечеть «Аль-Марджани» никогда не закрывалась, даже во времена воинствующего атеизма (фото: president.tatarstan.ru) Казанская мечеть Аль-Марджани никогда не закрывалась, даже во времена воинствующего атеизма (фото: president.tatarstan.ru)

ДЕДУ ГОВОРЯТ: «ТЫ САМЫЙ МОЛОДОЙ ИЗ НАС, САМЫЙ УМНЫЙ...»

По словам внука Хабира хазрата — ректора Казанского высшего мусульманского медресе «Мухаммадия» Наиля Яруллина, дед в это время ходил в мечеть как простой прихожанин. И тут к нему от группы верующих поступает предложение — стать имамом Аль-Марджани.

Наиль Яруллин Наиль Яруллин: «Начали уговаривать 62-летнего Габдельхабира, говоря: «Ты самый молодой из нас, самый умный, согласись стать имамом, а мы тебе поможем». Ну и дедушка сдался, посчитав, что если откажется, то мечеть закроют»

«В те времена это была единственная в Казани мечеть. Она притягивала всех мусульман. И прихожане были непростыми. 60 - 70 человек закончили медресе еще в дореволюционные годы. Были живы шесть коран-хафизов (люди, знающие Коран наизусть, — прим. ред.). У дедушки не было таких глубоких знаний, хотя он тоже окончил медресе, до 1930 года работал имамом в родной деревне, кроме того, он постоянно читал, я запомнил его все время сидевшим у книг. Но бабаи, прошедшие войну, репрессии, лагеря, сами не хотели вновь работать муллой. Профессия по тем временам опасная. Поэтому они начали уговаривать 62-летнего Габдельхабира, говоря: «Ты самый молодой из нас, самый умный, согласись стать имамом, а мы тебе поможем». Ну и дедушка сдался, посчитав, что если откажется, то мечеть закроют», — рассказывает Яруллин.

Одним из наиболее грамотных прихожан был, пожалуй, Габделхак Садыков (1985-1990), имевший 16-летний стаж учебы в медресе, но он категорически отказался от кресла имама, испугавшись, что это повредит карьере сына. Фарук Садыков (1922 - 2009) на тот момент был в Москве ответственным партийным работником ЦК КПСС, а с 1978 года его возвращают в Казань, Садыков-младший становится секретарем татарского обкома КПСС.

Джалиль Фазлыев Джалиль Фазлыев считает, что, возможно, наставник через своего сына и согласовал в обкоме кандидатуру Габдельхабира Яруллина на пост имама мечети

Как считает ученик Габделхака Садыкова — ныне главный казый (шариатский судья — прим. ред.) ДУМ РТ Джалиль Фазлыев, возможно, наставник через своего сына и согласовал в обкоме кандидатуру Габдельхабира Яруллина на пост имама мечети. Как бы там ни было, в 1967 году его официально назначают первым имамом Аль-Марджани.

БЫЛ САМЫМ СПОКОЙНЫМ ИМАМОМ МЕЧЕТИ

Все, кто близко знал Хабира хазрата, в том числе и Фазлыев, отмечают интеллигентность, благородные манеры имама: «Я впервые увидел Габделхабира хазрата в 1989 году. В здании цирка проходило какое-то религиозное мероприятие. Я работал в то время экономистом, приехал в Казань на стажировку. Там выступали Рашида абыстай и он. Потом пошел в мечеть Аль-Марджани. У меня были старые тексты с молитвами и хутбой (специальная молитва, читаемая во время праздничной проповеди, — прим. ред.). Хутбы длинные, и я хотел, чтобы хазрат сократил их, не повреждая значения. Он карандашом подчеркнул. Спросил: откуда ты? Я сказал, что из одной деревни с Габдулхаком Садыковым. В другие разы он встречал меня как односельчанин Садыкова. Хазрат был очень спокойным, уравновешенным, никогда не кричал».

Габдулла Галиуллин Габдулла Галиуллин: «Все бабаи мечети испугались быть официальными имамами, а Габдельхабир хазрат взялся за это дело»

Работавший вместе с Яруллиным третий имам мечети Аль-Марджани, первый муфтий Татарстана (с 1992 по 1998 год) Габдулла Галиуллин отмечает твердость его характера: «Степенный, важный такой, терпеливый, знающий себе цену. Все бабаи мечети испугались быть официальными имамами, а Габдельхабир хазрат взялся за это дело. Достойные старцы испугались, что, если согласятся стать муллой, это нанесет вред детям. А Хабир хазрат согласился. Назад не оглядывался, смотрел только вперед. Он знал себе цену. Например, когда мы сидели втроем в комнате, очень обижался, если с ним не первым здоровались. Он считался первым имамом мечети. Когда кто-то заходил и хотел здороваться, то сидевший рядом Ахмадзаки хазрат пальцем показывал на Хабира хазрата: мол, первый дай ему руку. Проповеди рассказывал очень мягко, степенно».

Мансур Джалялетдин Мансур Джалялетдин: «Никогда не повышал свой голос, хотя мог быть злым, сердиться. Человек с характером. У него все было внутри»

Нынешний первый имам мечети Аль-Марджани Мансур Джалялетдин отмечает у Хабира хазрата такую черту характера, как интеллигентность: «Я познакомился с Хабиром хазратом, когда пришел в мечеть. Тогда он показался мне человеком интеллигентным. Это было в 1984 году. Религия была под запретом. Когда его звали на поминки, никахи, то и приглашали в основном интеллигенты, артисты, врачи, профессура. Он был у них любимчиком. Он культурный, вежливый, тактичный. Никогда не повышал свой голос, хотя мог быть злым, сердиться. Человек с характером. У него все было внутри. Это было опасно. Его внук пришел после армии, мы с его внуком вместе держимся».

Ахматзаки Сафиуллин (слева) и Габделхабир Яруллин Ахматзаки Сафиуллин (слева) и Габделхабир Яруллин

ТРЕБОВАНИЕ ОПЛАЧИВАТЬ ИМАМАМ «БОЛЬНИЧНЫЕ» ВЛАСТИ ПРИЗНАЛИ «ЭКСТРЕМИСТСКИМ ПРОЯВЛЕНИЕМ».

Несмотря на лояльность властям, Габделхабир Яруллин всегда был для них неблагонадежным элементом. Так, с начала войны его как бывшего муллу не взяли на фронт. С сентября 1941 по 1946 год он служил в трудовой армии. А спустя 9 лет, после назначения имамом в Аль-Марджани, Хабира хазрата признали чуть ли не экстремистом. Дело в том, что в 1976 году он во главе инициативной группы религиозной общины мечети подготовил и направил письмо на имя председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина и председателя президиума Верховного Совета СССР Николая Подгорного. В нем указывалось следующее: «Мы проживаем в Советском государстве и не пользуемся теми правами, которые нам обещал сам В. И. Ленин...»

Памятник на могиле Яруллина Похоронили имама на Ново-Татарском кладбище Казани

Далее говорится о том, что социальное положение духовенства «... в корне не соответствует рассказам тов. Куроедова З. А. (в то время председателя совета по делам религий при Совете министров СССР — прим. ред.) о том, что верующие всех религий, как и священнослужители, — полноправные граждане Советского Союза». Инициативная группа предложила товарищам облагать подоходным налогом священнослужителей (для них он составлял до 70%, кроме того, были добровольно-принудительные отчисления в различные фонды, например фонд мира) наравне со всеми гражданами СССР и разрешить «образование профсоюза работников религиозных учреждений, мечетей с возложением на него обязанностей оплаты по временной нетрудоспособности, очередных отпусков, назначений пенсий по старости, членские взносы профсоюза и отчисления в фонд соцстрахования сосредоточить в духовном управлении».

Молитва на могиле Яруллина Молитва на могиле Яруллина

Это письмо вызвало негативную реакцию властей, и заявители были предупреждены «...о недопустимости подобных экстремистских проявлений и возможности снятия их с регистрации в случае повторения аналогичного инцидента». Впрочем, это не помешало дальнейшей работе Яруллина. Свои обязанности он выполнял вплоть до смерти в 1994 году. Похоронили имама на Ново-Татарском кладбище Казани.

В этом году уже в 11-й раз на мероприятии, организованном Казанским высшим мусульманским медресе имени 1000-летия принятия ислама, под названием «Остазларның кадерен бел, остазларның каберен бел» («Цени наставника, когда он еще жив, не забывай его могилу после кончины») гости со всей России в первую очередь воздали мольбы за Габдельхабира Яруллина. Совершил молитву «коллега» Хабира хазрата, первый имам мечети Аль-Марджани Мансур Джалялетдин. То есть того, чего боялся покойный в 60-х годах прошлого века, а именно закрытия мечети, не произошло.