Риски для бизнеса есть не только в России, и «это не шутка»

Витторио Торрембини (фото: leaderural.ru)

РАЗГОВОР О РАБОТЕ В РОССИИ ПОЛУЧИЛСЯ ПРЕДЕЛЬНО ОТКРОВЕННЫМ

Во времена холодной войны экономические отношения СССР и Запада служили фактором мира и разрядки международной напряженности, одним из важнейших каналов продвижения сотрудничества, прагматических интересов и взаимного доверия в противовес политическому и идеологическому противостоянию двух систем и оборонительных блоков. В условиях современного политического кризиса в российско-европейских отношениях экономика, вопреки прагматическим взаимным интересам, становится средством оказания давления и орудием противостояния.

Разговор о работе в России получился предельно откровенным. Иностранный бизнес не скрывает своего крайне негативного отношения к санкциям и возвращения к логике холодной войны между Россией и Западом. От этого страдают именно те, кто хочет инвестировать в Россию, создавать здесь совместные предприятия, расширять сотрудничество.

ЖДУТ ДРУГУЮ ВОЛНУ

Торговый оборот между Россией и Францией в 2013 году составлял 18 млрд. евро, потом снизился в 2014-м до 13 млрд., а теперь он упал уже до 8 млрд. Франция тем не менее является сейчас главным инвестором в Россию, если не учитывать страны-офшоры. Помимо падения рубля главной проблемой является поиск финансирования для проектов с Россией — европейские банки крайне неохотно выдают такие кредиты.

Франция сильна на российском рынке в автопроме и ретейле. Автопром уже серьезно пострадал от кризиса — российский завод Peugeot уже ощутил спад продаж на 50%. Однако, например, в сфере производства косметики ситуация иная, здесь такого спада нет — так, компания L’Oreal даже расширяет производство в России. Санкции останавливают нынешний поток товаров, но у них есть и другой более долгосрочный эффект: чем дольше они длятся, тем больше французские компании теряют свои позиции — их место занимают другие. Девальвация рубля привела к тому, что многие теперь хотят от экспорта перейти к производству в России. А французский ретейл, несмотря на кризис, даже хочет завоевать в России новые доли рынка.

В целом из 41 крупнейшей французской компании в России присутствуют 39. Всего в России работает 600 французских фирм. По словам Тома Керуэля, коммерческого директора Франко-российской торгово-промышленной палаты, инвестклимат в России улучшается, и, несмотря на определенные страхи и трудности, французский бизнес и сегодня с интересом смотрит на Россию. «Политика влияет на бизнес, но такие вещи идут волнообразно, рано или поздно вместо спада будет снова подъем», — сказал он.

Герд Ленга (фото: knauf.ru)

«НЕМНОЖКО НЕДИСЦИПЛИНИРОВАННЫЕ»

Товарооборот Италии и России потерял 24% экспорта из Италии и 12% импорта. В 2013 году он составлял 30 млрд. евро, а сегодня упал до 22 - 23 миллиардов. Всего в тех 80 итальянских фирмах, которые имеют производство в России, насчитывается 55 тыс. сотрудников. 200 итальянских компаний имеют офисы в России. Витторио Торрембини, председатель ассоциации итальянских предпринимателей в России GIM-Unimpresa, сказал, что итальянский бизнес в России отличает то, что основная часть этих фирм — небольшие компании, что дает им большую гибкость реакции на ситуацию.

«С нашим правительством мы, бизнес, находим полное понимание», — заявил он и подчеркнул, что даже во время холодной войны Италия была «немножко недисциплинированная» и работала с СССР, несмотря на то что была в западном блоке. И сегодня это тоже так. Например, на прошлой неделе Турин посетил спикер российской Госдумы Сергей Нарышкин, хотя он сам находится в санкционном списке.

Торрембини считает, что инвестклимат в России вполне нормальный, а по ряду параметров Россия даже обгоняет западные страны — так, возможность для налогоплательщиков посмотреть в интернете свои налоговые декларации (а скоро можно будет еще и оплачивать их там же), которая есть в России, в Италии появится только через 5 - 6 лет. Но есть и сложности. «Почему не работают совместные предприятия? Потому что уровень предпринимательской культуры разный. Соединить огурцы и макароны не получится», — говорит он. Нужен обмен опытом между предпринимателями.

«САНКЦИИ — ЭТО ОТНОШЕНИЕ»

Герд Ленга, бывший член правления ассоциации по экономическому сотрудничеству со странами Восточной и Центральной Европы, бывший генеральный управляющий директор группы «Кнауф СНГ», был не столь оптимистичен. Спад товарооборота между Россией и Германией продолжается. Так, на рынке стройматериалов спад составляет уже более 50%.

«Но важны не цифры товарооборота. За время нынешнего кризиса Россию покинули уже 30 тысяч немцев, которые тут работали, — рассказал он. — Германия слишком близка к США, и если Обама продлевает санкции, то и Меркель на следующий день сделает то же самое. Вот представитель Италии нам здесь говорит, что Италия не хочет автоматически продлять санкции. Но говорить и голосовать в Брюсселе — это разные вещи. Поэтому я настроен не так оптимистично по поводу окончания санкций».

Он уверен, что риски для бизнеса есть не только в России, о чем принято всегда говорить: «Это не шутка. Я не знаю, как развивается наша немецкая внешняя политика. В России, как ни странно, вполне понятно, что будет происходить в ближайшие годы. А что будет происходить у нас, насколько стабильна ситуация в Европе — я не знаю».

Аксель Лебан (фото: скриншот)

Немецкие фирмы продолжают работу в России, но сегодня в Германии работает принцип «Примат политики над экономикой». А если это так, то все ориентируются на политические решения, хотя это крайне невыгодно. Некоторые немецкие фирмы были вынуждены сократить до половины персонала, потому что больше не могут работать с Россией как раньше.

«Термин «санкции» в первую очередь отражает отношение к тому, кого «санкционируют». К России такое отношение, о ней пишут в СМИ как о стране, которую можно санкционировать. А вот к другим странам такого подхода нет — вот Саудовскую Аравию никто не санкционирует», — подчеркнул он.

Почему бизнес не может влиять на политику? Это вопрос, на который нет ответа. Так, в круглом столе участвовал ветеран экономического сотрудничества между Германией и СССР Аксель Лебан, в 1980-е годы директор московского бюро, а потом директор центрального международного отдела Deutsche Bank. Лебан рассказал, что в то время, когда осуществлялся самый крупный на тот момент в мире проект, когда Deutsche Bank выделил гигантский кредит СССР на строительство газопровода в Европу, американцы оказывали огромное давление с целью не допустить его реализации. Против был даже и официальный Бонн. Но бизнес смог не поддаться такому давлению, и газопровод был построен. Сегодня все иначе, бизнес больше не может так влиять на политику и отстаивать свои интересы. Хотя тогда была настоящая холодная война. По мнению Лебана, мало кто понимает долгосрочный эффект санкций — дело не в снижении товарооборота сегодня, а в негативном эффекте недоверия и ущерба на 20 - 30 лет вперед.

ПЫТАЮТСЯ ПРИСПОСОБИТЬСЯ

Олег Прозоров, генеральный директор Бельгийско-Люксембургской торгово-промышленной палаты в РФ, рассказал, что все более заметна усталость бизнеса от ожидания окончания кризиса. Компании все меньше говорят об окончании санкций, а уже стараются приспособиться и работать в тех условиях, что есть.

Несколько в стороне от санкционной войны России и ЕС стоит Швейцария. Однако, как рассказал Таджьо Шиллинг, директор по развитию бизнеса международного департамента Ernst&Young, а ранее заместитель главы отдела экономики, финансов и науки посольства Швейцарии в РФ, Швейцария хотя и не присоединилась к санкциям ЕС, но в то же время и ясно заявила, что не станет транзитной зоной для обхода санкций. В 2012 году торговый оборот между Россией и Швейцарией, по данным швейцарской стороны, был 4 млрд. евро. Однако даже и без санкций он пострадал из-за экономического кризиса в России. На данный момент в РФ около 13 млрд. евро накопленных прямых инвестиций из Швейцарии. Есть и непрямые инвестиции, но надо понимать, что часто из Женевы обратно идут российские же деньги.

Часто считается, что главное в Швейцарии — банковский сектор. Однако в экономических отношениях с Россией на первом месте — машиностроение, оптика, далее — фармацевтика, на третьем месте — продовольственная продукция. «Стратегия выживания в кризис существует», — уверен Шиллинг. Девальвация рубля открывает большие возможности для западных компаний в России в сфере слияний и поглощений, позволяет снизить издержки на персонал. И хотя европейские компании настроены осторожно и скептически, уже есть и определенное улучшение показателей по сравнению с 2014 годом. Директор по развитию бизнеса международного департамента Ernst&Young считает, что даже отмена европейский санкций будет символическим жестом, пока США не отменят свои. Но даже и полная отмена всех санкций не так важна, как улучшение структуры российской экономики.

Обречена ли экономика быть принесенной в жертву политике или экономические отношения могут служить фактором преодоления политического кризиса между Россией и Европой? Подводя итоги высказанных мнений, можно сказать только одно — деловое сообщество сегодня остается тем мостом, который еще соединяет Россию и Европу, несмотря на все политические проблемы. И этот мост надо укреплять, а не разрушать.