Айдар Шайхин
Айдар Шайхин

«ЛИЧНО Я ХОЧУ СТАТЬ УЧЕНЫМ»

— Айдар, расскажите о себе.

— Родился я в Актаныше, сейчас учусь на первом курсе Института социально-философских наук и массовых коммуникаций КФУ. Учусь на религиоведа. Пока сам больше изучаю католицизм, хотя, конечно, в Татарстане актуальнее темы, связанные с исламом.

— Почему начали с католицизма?

— Для нас это в какой-то степени экзотика. Образ западной церкви я, как и многие другие, видел только в фильмах Голливуда. Окунувшись в эту тему, понял, что это великая культура, что западная цивилизация основана на идеях католицизма и протестантизма. И я думаю, что это стоит изучения. Возможно, через какое-то время я поменяю свои взгляды, но пока изучаю и вижу, что у католицизма и ислама есть точки соприкосновения. В принципе, любая религия учит людей нравственности.

— Как сдали первую сессию?

— Хорошо. Правда, по философии четверку получил, хотя у такого философа — Михаила Леонидовича Тузова — и четверка — это очень хорошо. Остальные пятерки.

— Вы планируете стать ученым?

— Да, лично я хочу стать ученым. Насколько я знаю, выпускники нашей кафедры не все становятся учеными: кто-то идет работать в госорганы, кто-то — в школы. Рассказывали, что один наш выпускник работает даже на КАМАЗе — экспертом в отношениях с исламскими партнерами.

— Уровень преподавания в институте КФУ вас устраивает?

— Устраивает. Хотя я в прошлом году стал победителем всероссийской олимпиады школьников по истории, и у меня было право поступить в любой вуз по этому профилю.

— И вы выбрали не московские вузы?!

— И даже не питерские... Я остался в Казани и сначала думал, что мне здесь будет скучно. Но оказалось, что это не так. Кафедра религиоведения молодая — ей всего 10 лет, но она бурно развивается, у нас очень энергичная заведующая кафедрой — Лариса Сергеевна Астахова, очень хороший ученый, преподаватель и организатор. Я доволен, что учусь на этой кафедре.

«СВОЙ ИНТЕРЕС К РЕЛИГИИ Я ОЦЕНИВАЮ КАК ЧУДО»

— Откуда у вас интерес к религии? Это у вас семейные традиции?

— Мои родители не религиозные, а бабушка вообще была активной коммунисткой. Свой интерес к религии я оцениваю как чудо, я не могу объяснить, почему он возник. В 9 лет начал читать религиозные книги, потом меня отвели к хазрату — имаму местной мечети, который помогал мне освоить азы ислама. Поскольку я много читал, через какое-то время начал что-то рассказывать хазрату, у нас получилось такое взаимообогащение.

— Где вы в 9 лет взяли эту первую религиозную книгу, ведь семья-то у вас нерелигиозная?

— Первая моя книга — это просто молитва, где перечисляются 99 имен Аллаха, книга называется «Исме Әгъзам». Я еще не знал, что существует намаз, просто по утрам читал эту молитву. Дома книга появилась, я думаю, случайно. В то время (да и сейчас) активно работало издательство «Раннур», которое не только издавало газету «Юлдаш» с приложениями, но и книги. Одна из таких книг у нас дома и оказалась. Тогда у меня и возник интерес к религии. Хотя впервые с понятием «религия» я столкнулся, когда мне было 5 или 6 лет. Одно время мы жили в деревне с кряшенами, и я увидел, как пришедшая к нам в гости бабушка после обеда перекрестилась. Я повторил за ней, а мама мне объяснила, что так делать не надо, потому что у нас другая вера. В дальнейшем, когда я уже стал практикующим мусульманином, я всегда старался относиться к христианам дружелюбно, а сейчас вообще изучаю эту религию...

Когда мне было 14 лет, я через электронную почту начал общаться с Валиуллой хазратом (Валиулла хазрат Якупов — прим. ред.) Он был открытым человеком, отвечал на мои письма, и мы довольно долго переписывались. Наверное, для меня это было очень полезным тогда, ведь я мог пойти по самым разнообразным направлениям религии. У имама я получил базовые знания, а потом на меня могли повлиять самые разные течения. Считаю, общение с Валиуллой хазратом спасло меня от этого.

— И была реальная опасность зайти куда-то не туда?

— Были такие моменты. Проблема была в недостатке литературы. Конечно, больше было книг, издаваемых Валиуллой хазратом, но попадались и книги, которые вызывали вопросы. Иногда приезжали люди, которые читали намаз по-другому. Конечно, все это меня интересовало, и возникали вопросы. И мой первый вопрос Валиулле хазрату был связан именно с этим: почему не все читают намаз одинаково?

От своих хазратов я перенял традиции ханафитского мазхаба и стараюсь придерживаться его канонов. В принципе, мусульманин может придерживаться традиций и других трех мазхабов — маликитского, шафиитского или ханбалитского. Но, выбирая один мазхаб, проще жить: ты уже знаешь ответы. К тому же ханафитский мазхаб самый либеральный.

— Как вы пережили гибель Валиуллы хазрата?

— Сначала не поверил, подумал, что какая-то ошибка. Меня это сильно потрясло: я никак не мог представить, что в Татарстане такое могли устроить и убить такого хазрата, ведь Валиулла хазрат — один из самых-самых мирных людей. Но я все равно не стал паниковать, думая, что в Татарстане терроризм и все такое... Я думал, это просто провокация.

— Эта трагедия вас укрепила в вере или наоборот?

— Укрепила, я даже решил для себя, что надо продолжать дело Валиуллы хазрата — заниматься просветительством. В настоящее время я редактирую татарский научно-популярный портал «Гыйлем» (http://giylem.tatar), где мы переводим популярные статьи, инфографику и видеоуроки по самым разным областям науки, создаем научный контент на татарском языке. Портал работает два года, у нас есть уже и своя аудитория.

— Общение с Валиуллой хазратом, его гибель повлияли на ваш выбор будущей профессии?

— Мы с ним много говорили об издании книг, о необходимости просветительства, и, конечно, его гибель повлияла на мой выбор. В 2012 году я для себя решил, что меня больше интересует религиоведение. Распространение знаний — это одна из важных вещей в исламе: сначала человек должен получать эти знания, а потом отдавать их. И я знал, что Валиулла хазрат занимался именно этим. Он до сих пор остается моим духовным учителем.

«ЧТОБЫ РЕЛИГИЯ УКРЕПЛЯЛАСЬ, НУЖНО РАЗВИВАТЬ БОГОСЛОВИЕ»

— Процитирую вопрос, который вы задали ректору РИИ: «На основе каких критериев определяется традиционность того или иного направления ислама? Можно ли определить это только на основании наличия террористической угрозы или существуют какие-то другие научные критерии? Потому что, насколько мне известно, и среди салафитов достаточно много противников насильственных действий». Выходит, вы все еще ищете ответ на этот вопрос?

— Да, именно вопрос, чем отличается традиционный и нетрадиционный ислам. Приведу пример из жизни. Я считаю себя традиционным мусульманином, но в 2012 году ко мне подошла одна бабушка и сказала, что у меня тюбетейка не татарская (зеленая), а турецкая, потому что черная. Видимо, она жила в татарской деревне и видела, что ее предки носили именно зеленые тюбетейки с орнаментом.

Да, надо отличать местный ислам, который укоренился здесь уже давно, от других течений ислама. Но в то же время люди не знают, в чем эти отличия. Традиционный ислам — это какой ислам? Полуатеистический? Или все же это ислам, который был до революции 1917 года? Если это дореволюционный ислам, значит, нужно знать, что это за ислам. Есть другие мазхабы, например на Кавказе. А это традиционный ислам? Они же не ваххабиты.

На мой взгляд, уже с точки зрения религиоведения отличия надо четко определить, чтобы не было напрасных обвинений. А это и есть цель просветительства.

— Как вы думаете, Болгарская исламская академия сможет со временем стать значимым центром образования?

— Я думаю, у нас есть шанс занять свою нишу. Сегодня религия стоит в таком положении, когда на нее набрасываются самые разные угрозы. Например, терроризм — один из давних врагов религии. Или та же секуляризация. Нельзя сказать, что сегодня религия как-то укрепляется. А для того, чтобы она укреплялась, отвечала вызовам времени, нужно развивать богословие. Ислам тоже должен адаптироваться к современным условиям жизни.

Вот если бы ученые нашей будущей академии занялись этими вопросами, то, думаю, они стали бы самыми передовыми во всем мире. И у нас уже есть научная база — труды татарских богословов. Их надо заново изучить и включить в программы обучения. К тому же в арабских университетах ими пользуются. Кстати, у татарского богослова Мусы Бигеева есть идея всеобщего спасения, независимо от исповедуемой религии, потому что милость Бога безгранична...

«ОЧЕНЬ РАД ТОМУ, ЧТО В ТАТАРСТАНЕ ЕСТЬ ТАКОЕ ИЗДАНИЕ!»

— Как давно и как часто читаете «БИЗНЕС Online»? Каково ваше мнение о нашей работе?

— В октябре 2012 года глава нашего Актанышского района стал министром образования и науки РТ, и я с тех пор начал читать «БИЗНЕС Online». Я даже присылал ему вопрос, когда он принимал участие в вашей интернет-конференции. Сейчас я каждый день просматриваю вашу газету. Самые актуальные новости и самые интересные статьи я нахожу именно у вас. Даже мировые новости смотрю у вас. Конечно, мне очень интересны интервью и интернет-конференции с религиозными деятелями — с муфтием Камилем хазратом, митрополитом Феофаном, раввином Гореликом, отцом Диогенесом.

Очень рад тому, что в Татарстане есть такое издание! Когда я еще жил в Актаныше, читая вашу газету, я чувствовал себя не каким-то провинциалом, а равноценной частью всего Татарстана. Из пожеланий — возможно, можно было бы сделать татароязычную версию «БИЗНЕС Online».

— Айдар, спасибо за внимание к нашей газете. Успехов вам!