Александр Виноградов: «На месте ЦБ я бы начал проработку создания параллельной системы расчетно-кассового обслуживания»

Эльвира Набиуллина уже более двух лет старательно занимается расчисткой «авгиевых конюшен» в банковской системе страны

САМО ПО СЕБЕ ПРОИЗВОДСТВО РАДИ ПРОИЗВОДСТВА НЕ ИМЕЕТ НИ ЛОГИКИ, НИ СМЫСЛА

Никогда такого не было, и вот опять.

— Виктор Черномырдин

Надо сказать, что, наблюдая за ситуацией в российской экономике, я наиболее пристальное внимание уделяю именно что банковскому сектору страны. Причина этого проста и понятна: в любой сколько-нибудь развитой экономике именно банковский сектор является ключевой отраслью таковой, вторым номером следует считать отрасли торговли и логистики, и лишь за ними следуют промышленность, сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, ВПК, строительство, сектор услуг в целом и так далее.

Такая картина кажется как минимум очень странной для многих людей, как максимум же — откровенно еретической. «Как это так, сидение в кабинетах и перекладывание бумаг с одного стола на другой важнее, чем выращивание хлеба и выплавка стали? Экий бред!» Это однако не бред, здесь надо понимать, что нормальная деятельность банковского сектора важна не сама по себе, но как механизм, как каркас, функционирование коего необходимо для осуществления платежей всех видов и сортов — в масштабах всей экономики. Само по себе производство ради производства не имеет ни логики, ни смысла. Оно имеет смысл, только если осуществляется продажа произведенного продукта конечному (или же промежуточному) потребителю, что неосуществимо без стабильной работы банковского сектора.

Аналогична ситуация и со смежными для банковского сектора системами логистики и торговли (здесь я намеренно свожу эти отрасли в одно целое). Произведенный продукт сам по себе к потребителю не попадет, его надо куда-то как-то везти, складировать, распределять по магазинам, затем его надо как-то продавать, после чего обеспечивать обратный процесс — доставку полученных денег обратно производителю товара, дабы тот мог выплатить зарплаты, закупить у смежников сырье и компоненты, провести арендные, коммунальные, кредитные, инвестиционные и прочие платежи, после чего производственно-продажный цикл может повториться вновь. Соответственно, не имеет никакого смысла оценивание предприятия с точки зрения наличествующего выпуска как такового без привязки к продажам, к выраженной в них потребности (неважно, сугубо ли рыночной потребности или же в рамках госзакупок) в продукции данного предприятия.

По большому счету для понимания важности того или иного сектора достаточно просто представить, а что будет, если его нет (или более мягкий вариант — сектор слаб и объемы его малы). В случае слабости сельскохозяйственного сектора получается ситуация, аналогичная, скажем, японской: продовольствие (равно как и энергоносители, кстати говоря) закупается на мировом рынке. При слабости промышленности, в дополнение к сельскому хозяйству на первый план среди примеров выходит Великобритания, которая точно так же покрывает свои потребности за счет импорта. Отмечу особо — я тут специально не рассматриваю вопросы «стратегической безопасности», международных санкций, массовых нападений сомалийских пиратов, отчего мировая торговля приказала долго жить, и так далее и тому подобное. Кроме того, намеренно оставляется за скобками вопрос источника денег для оплаты импорта.

В ГОСТИ ВНОВЬ ПРИХОДЯТ ЯКОБЫ ИЗГНАННЫЕ РОССИЙСКИЕ 90-Е ГОДЫ ПРОШЛОГО ВЕКА

Но что будет при нарушении работы банковского сектора? Правильно, в гости вновь приходят якобы изгнанные российские 90-е годы прошлого века (а в дополнение к ним — неоднократно мной упоминавшийся пример постдефолтной Аргентины с бандами, блошиными рынками и подножным кормом), с перманентными кризисами неплатежей, с придерживанием денег, с пропажей доверия ко всей платежной системе, с баксами в чемоданах (со всеми сопутствующими транзакционными издержками и имманентно присущим такой деятельности криминалом) и лезущими как грибы после дождя различными квазиденьгами всех видов и сортов. Для справки, в 90-е по стране ходило несколько десятков, если не сотен, их видов — от более-менее респектабельных уральских франков (которые были напечатаны в 1991 году на Пермской печатной фабрике «Гознак» с разрешения министерства финансов СССР) и потребительских казначейских билетов Нижегородской области до откровенно фантиковых талонов «продовольственной безопасности» в Москве, «карточек покупателя» в Казани, «эквивалентов», «расчетных чеков» и прочей невнятной бумаги отдельных предприятий.

Наконец, если предположить значимое долговременное нарушение работы торгово-логистических систем, то это прямо чревато голодной смертью жителей сколько-нибудь крупных городов, не только миллионников. Отложим в сторону вероятность народных бунтов и политических протестов в таком случае. Я напомню, что Россия уже очень давно перестала быть аграрной страной: по официальной статистике в городах проживает порядка 70% населения страны (справедливости ради надо помнить, что только в европейской части РФ насчитывается 135 городов с численностью населения менее 12 тысяч — порога людности городов, установленного законодательно, на них приходится 15,8% от общего числа городского населения) по сравнению с 13% веком ранее, но даже тогда для возникновения революционной ситуации в Петрограде хватило трех дней без подвоза хлеба.

Идеям вида «да закрыть все эти банки и оставить один госбанк» в долгосрочной перспективе Герман Греф будет очень рад

ПОПЫТКИ НАБРОСАТЬ ВАРИАНТЫ РАЗВИТИЯ

К чему весь этот весьма длительный ликбез? К рассмотрению текущей ситуации с указанных выше позиций и попытке набросать варианты «на что можно было бы обратить внимание ради нивелирования потенциальных проблем».

Во-первых, надо исходить из того, что ситуация такая, какая она есть, российский банковский сектор с его сотнями банков, которые обслуживают тысячи предприятий и миллионы граждан — реальность. Соответственно, я отношу к бредовым блуждающие в инфопространстве идеи вида «да закрыть все эти банки и оставить один госбанк». Понятно, Герман Греф (глава Сбербанка, который обычно и подразумевается под этим избранным госбанком) будет этому — в долгосрочной перспективе — очень рад (как же, вся конкуренция одним махом исчезнет), но масштаб работы по аудиту банков и воссозданию счетов представляется колоссальным, поднять который не в состоянии ни одна структура в стране, а не проводить его нельзя: неопределенности, уклонения от отчетности, дыры в балансах из других банков просто переедут в Сбер, и он рухнет под их тяжестью. Кроме того, этот процесс — перевода счетов в Сбер (и иные госбанки) — и так идет своим чередом, сам по себе: люди считают, что Сбербанк более надежен и вообще too big to fail. С последним, впрочем, можно поспорить: я отлично помню сгоревшие в начале тех же самых 90-х вклады населения.

Во-вторых, реальностью также являются многочисленные проблемы банковского сектора: недостаток адекватного надзора со стороны регулятора в период каденции Сергея Игнатьева на посту главы ЦБ на фоне общих негативных явлений в мировой и российской экономиках обернулся острейшей необходимостью расчистки «авгиевых конюшен» в банковской системе страны, чем уже более двух лет старательно занимается Эльвира Набиуллина. Это, конечно, все замечательно, но практика показывает, что исполняемые банки-прачечные оказываются с дырами в капитале, а дырявые банки по итогам аудита имеют дыры большего размера, чем предполагалось изначально. Эта деятельность по чистке банковского сектора, которую, повторюсь, не проводить нельзя, является и будет являться и впредь источником нестабильности для системы в целом, несмотря даже на то, что к процессу чистки сектора участники рынка в целом привыкли, и даже недавнее введение временной администрации в банке «Интеркоммерц» (36-й по размерам вкладов населения и 64-й по объемам активов) не особо поколебало ситуацию (хотя, понятно, риски могут накапливаться).

НИКАКИХ ЗВР НЕ ХВАТИТ В СЛУЧАЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОЛНОМАСШТАБНОЙ ПАНИКИ

Что с этим можно сделать? На месте ЦБ я бы начал проработку вопросов создания параллельной системы расчетно-кассового обслуживания, независимой от банковской системы. Прекращение работы систем перевода средств может привести в самом худшем случае к полной дезинтеграции страны, опять же Аргентина служит примером, да и то — у них там хотя бы тепло. Далее, на мой взгляд, придется ввести консервативную денежно-кредитную политику, отказаться от снижения ставок, дабы снизить риски выхода из рубля и «обмеления» рублевой ликвидности в банковской системе. Соответственно, никакой эмиссии, вообще никаких мер, которые подрывали бы доверие к рублю, провоцировали бы желание уйти в более крепкую валюту, в первую очередь — американский доллар.

Понятно, это звучит довольно забавно на фоне плавающего курса рубля и его снижения последних недель, но это та плата, от которой никуда не деться, — альтернативой является сбрасывание валютных резервов ЦБ РФ. Это, конечно же, можно сделать, но насколько их хватит? Я напомню, что общие размеры ЗВР, доступные ЦБ для оперативного реагирования, составляют примерно $150 - 160 млрд., остальное — деньги правительства (ФНБ и РФ) и неликвид типа золота и резервной позиции в МВФ, при этом за март 2014 года на поддержание рубля из резервов ушло под $50 миллиардов. Простая математика подсказывает, что в этом случае резервов хватит едва ли на несколько месяцев. Можно, кстати, вспомнить и Китай, который сбросил на поддержание юаня более $500 млрд. в прошлом году. Иными словами, никаких ЗВР не хватит в случае действительно полномасштабной паники, но, скажем так, в пограничных случаях их вполне можно использовать с успехом, как это и было в марте 2014 года. Сюда же идут и ограничения на обмен валюты — опять же ситуация такая, какая она есть, и с учетом того, что 70% фирм используют в своей деятельности импорт (т. е. если не данная конкретная фирма, то наверняка кто-то из смежников), просто разрушат экономику страны просто в силу того, что плодов импортозамещения чего-то не видно ни в настоящем, ни в будущем.

Отдельно же отмечу, что ни в коем случае нельзя допускать ни применения принудительной конвертации крупных вкладов в капитал банков либо же субординированные займы, что предложил на днях замминистра финансов Алексей Моисеев, ни даже самого обсуждения таких мер. Речь о том, что владельцы этих капиталов таким образом превратятся в кредиторов своих банков, они потеряют к ним доступ. Собственно, ровно это было проведено на Кипре в период тамошнего долгового кризиса. Но Россия в этом аспекте даже не Кипр (там хотя бы правовая система куда более удобная для ведения бизнеса), и само явление на свет Божий такого предложения провоцирует острое желание немедленно вывести капиталы в безопасную зону — куда подальше от российской юрисдикции.

Остается надеяться, что разум и здравый смысл все же возобладают.