Во время допроса Сивов рассказал, что в тот вечер 26 июля употребил 150 грамм коньяка и был уверен, что может управлять автомобилем, но «дальше вы все сами знаете, аварию я не помню»

НАРКОЛОГ: «МОЖЕТ, ОН БЫЛ ПЬЯН. А МОЖЕТ, В ШОКЕ!»

На каждое судебное заседание Андрей Сивов является в одном и том же свитере. Так вышло, что на одной скамье на этот раз разместились все представители пострадавшей стороны, и бывший сотрудник ФСО, чтобы не испытывать судьбу, решил сесть рядом со своим адвокатом. Если раньше во время практически всего заседания подсудимый сидел, склонив голову, то на этот раз на его лице можно было увидеть гораздо больше эмоций. Он даже иногда улыбался, когда разговаривал с адвокатом. Однако когда слово брали матери пострадавших, краснел и снова опускал голову.

Напомним, трагедия произошла 27 июля буквально у входа на набережную Казанки около часа ночи. 43-летний Сивов, находясь за рулем автомобиля Great Wall с признаками алкогольного опьянения, сбил двух пешеходов. Водитель ехал по улице Батурина со стороны улицы Большой Красной в направлении Ленинской дамбы. Напротив дома №1 по улице Федосеевской он «не выбрал безопасную скорость» и не справился с управлением. Машину выбросило на тротуар, где в тот момент находились 21-летние парень и девушка. Молодого человека спасти не удалось, Антон Ермолаев скончался в этот же день в больнице, а Зулейха Хисамова получила многочисленные переломы и осталась жива.

В суд на этот раз были вызваны сотрудник одного из ресторанов на набережной, где погибший Ермолаев работал посудомойщиком. Молодой человек рассказал про саму аварию, однако про поведение на месте ДТП Сивова ничего сказать не мог, так как все это время был рядом с коллегой и даже сопровождал его в «Скорой помощи». Куда интереснее оказались показания сотрудника ГИБДД, который сопровождал подсудимого на медицинское освидетельствование. Он рассказал, что когда приехал на место ДТП, там уже работал некий сотрудник ФСО и выяснял все обстоятельства аварии: «Я не помню, отказался ли обвиняемый точно на месте проходить тест на алкоголь, но мы повезли его в больницу на Фатхуллина. По поводу места работы Сивова и обстоятельств ДТП мы не общались, всю дорогу ехали молча. От виновника аварии исходил запах алкоголя, речь была невнятная, человека в сторону немного шатало». На этом «живые» показания закончились, остальные свидетельства зачитывал прокурор.

Отметим, что на первых этапах предварительного следствия Сивов отказывался признавать, что совершил ДТП в состоянии алкогольного опьянения. В пользу этой первоначалньой установки врач-нарколог, дежуривший в больнице в ту ночь, пояснил следователям, что Сивов сделал один вдох в алкотестер, который «что-то показал», но опытный специалист показания прибора якобы вспомнить не смог. В целом нарколог в своих показаниях признался, что не может оценить состояние обвиняемого на время пребывания подсудимого в больнице: «Возможно, он находился в состоянии алкогольного опьянения, возможно, испытывал стресс после случившегося». От медосвидетельствования же Сивов отказался, сославшись на то, что ему стало плохо. Удивительная путаница!

Тем временем в суде звучали и другие показания очевидцев трагедии. Человек «при ходьбе терял равновесие», «от него ощущался запах спиртного» и «работник ГИБДД помогал ему выйти из машины». Не ясен до конца вопрос, предъявлял ли Сивов корочки ФСО на месте ДТП. Каждый опрошенный сотрудник ГИБДД и полиции, которые в эту ночь во время ЧМ по водным видам спорта дежурили рядом со спортивным объектом (вышке по хайдайвингу), утверждали следователям, что на вопросы по месту работы Сивова обвиняемый не отвечал. Из других показаний следовало, что сотрудники правоохранительных органов нашли документы, удостоверяющие личность, только в салоне авто.


РОКОВЫЕ 150 ГРАММОВ КОНЬЯКА

Ситуация понемногу стала вырисовываться в тот момент, когда в суде зачитали показания Аиды Шагеевой, жены Сивова. По ее словам в 16:00 - 17:00 26 июля между ними произошла ссора. «После Андрей в первый раз в нашей семейной жизни ушел из дома. До 22 часов я неоднократно звонила мужу на сотовый, он не брал трубку. 27 июля в 1:30 он мне позвонил, сказал, что совершил ДТП. Я на такси приехала на место аварии, там были только сотрудники полиции. Я, осмотрев автомобиль, вернулась домой. 27 июля в 5:30 муж пришел домой и лег спать. Касательно обстоятельства ДТП ничего не сказал. В 7:30 к нам домой приехали коллеги мужа, по их просьбе он собрался и поехал на работу», — рассказала она следователю.

При этом чуть позже Сивов признался, что был уволен из ФСО 24 июля, однако удостоверение сотрудника сдал только 27 июля, аккурат после аварии. Прокурор едва не забыл зачитать показания одной из ключевых свидетельниц — дамы, которая находилась с обвиняемым в автомобиле в момент аварии. Хорошо, что судья напомнил ему об ошибке.

«У меня есть своя парикмахерская на улице Файзи — «Весна», — отметила девушка, самостоятельно воспитывающая дочь. — Ее посещал и Андрей. Никаких отношений между нами нет. С его слов знаю, что он — военнослужащий. В 21:30 26 июля я во дворе увидела Сивова, он предложил подвести до дома, я согласилась. Беседу вели на бытовые темы. Андрей предложил спиртное, я согласилась», — продолжаются показания свидетельницы. С ее слов, они «употребили 0,4 литра коньяка, примерно по 200 граммов, после выпитого Андрей пояснил, что чувствует себя нормально и может увести меня домой».

Саму аварию девушка не помнит, так как закрыла лицо руками после того, как автомобиль заехал на газон. После этого она вызвала такси и уехала. Но до этого она наблюдала за виновником аварии, и, по ее словам, «Андрей был взволнован, ходил из стороны в сторону и интересовался состоянием пострадавших». Во время допроса Сивова тот рассказал, что в вечер 26 июля употребил 150 граммов коньяка и был уверен, что может управлять автомобилем, но «дальше вы все сами знаете, аварию я не помню».

Адвокат обвиняемого Артур Шавалиев, который, к слову, весной прошлого года представлял интересы миллиардера Алексея Семина, в качестве характеристики своего подзащитного зачитал «благодарность майору Сивову» от начальника управления спецсвязи ФСО, показания участкового отдела полиции «Гвардейский», который рассказал о том, что Сивов принимал активное участие в общественном правопорядке двора и характеристику с последнего места работы ООО «Зевс», где было сказано, что Сивов имеет правильные жизненные приоритеты и ориентиры. При этом адвокат зачитал и выписки из истории болезни обвиняемого, у которого оказалась «гипертоническая болезнь второй стадии, подагра, артрит, цирроз печени». После этой фразы в зале суда поднялся гул. Однако адвокат быстро поправился, исправив неправильно прочитанный диагноз на «стеатоз».

Адвокат обвиняемого Артур Шавалиев в качестве характеристики своего подзащитного зачитал «благодарность майору Сивову» от начальника управления спецсвязи ФСО

ЧЕСТЬ МУНДИРА ИЛИ СОБСТВЕННОЙ «ШКУРКИ»?

Самый тяжелый момент в суде наступил тогда, когда слово предоставили потерпевшим. Мама пострадавшей девочки Светлана Хисамова всю ночь звонила подругам дочери. «Я не знала, где находится эта кафешка, где работает дочь, не знала ее телефон. К 11 только удалось прозвониться, и я узнала, что случилось с дочерью». Светлана Ермолаева спохватилась о судьбе сына также поздно ночью. «Не было такого, чтобы он не ночевал дома. Я до 3 ночи звонила на сотовый, думала, ну мало ли. Может, пошел с кем пешком домой, может, телефон сел, но потом перестала себя обманывать и пошла искать его по городу. До места аварии не добралась, хотя по дамбе несколько раз проходила. Думала, может, хулиганы...»

Все эти воспоминания сопровождались бурной реакцией со стороны потерпевших. Женщины плакали. «Первая жена Сивова сама нас искала, вышла на связь и рассказала, какие у него отношения с его дочерью от первого брака. Он совсем не поддерживает с ней отношения, — призналась суду Мария Ермолаева, сестра погибшего парня. — И она сменила фамилию, чтобы только о нем никакого упоминания не было. Это же тоже характеризует человека. Сивов приходил к нам, плакал, говорил, что все признал. При этом идем знакомиться с материалами дела, и там написано, что он алкоголь не употреблял, свидетели якобы клевещут на него. Как такой человек может раскаиваться?»

Адвокат обвиняемого пытался показать суду, что Сивов помогал пострадавшим, и поинтересовался у Светланы Ермолаевой, какие действия предпринимал его подзащитный. «Он приходил к нам, когда Антона еще не похоронили. Пытался встать на колени. Но когда взрослый мужик в 43 года извиняется за такие поступки, где же его мужество и честь мундира, в конце концов? Он же у нас майор!» — отозвалась Ермолаева.

«А вы не считаете, что это и есть мужество — прийти к вам в такой момент?» — не уступал Шавалиев.

«Это страх за свою «шкурку». Когда Антона не стало, он больше и не приходил», — таков был ответ.

Прокурор потребовал осудить Сивова, учитывая все смягчающие обстоятельства, на 4 года и 6 месяцев в колонии-поселении

«АНДРЕЙ, А ВЫ БЫЛИ НА МОГИЛЕ АНТОШИ?»

Наконец, в самом конце показания суду дал сам Сивов, который рассказал, что служил по контракту в вооруженных силах в военной части №28884 с 2000 года. По его словам, он уволился с этого места работы 24 июля по причине неизлечимого заболевания ребенка. «График работы требовался более свободный. За ребенком требуется постоянный уход, мы не справлялись. Кормить, укладывать спать — это постоянная проблема, поэтому и уволился. После ДТП перешел на работу в ООО «Зевс». Там график посвободнее». Однако адвокат семьи Ермолаевых выразил сомнения в искренности обвиняемого: как он с зарплаты на госслужбе в 60 тысяч перешел на 20 тысяч в коммерческую структуру...

«Ребенок сложный. Сплошная работа, и отдыха практически нет, — словно оправдывался Сивов. — Мы с женой подменяли друг друга постоянно. Я работал с утра, она — вечером. Помогала няня. Ребенок полностью себя не обслуживает. Со временем конфликтов между мной и женой становится все больше и больше. Мы старались сглаживать углы и острые конфликты. 26 июля этого не получилось. Я вышел на улицу, чтобы успокоиться, там случайно встретил знакомую, предложил подвезти до дома. В салоне выпили коньяк около 150 граммов. Дальше вы уже знаете. Момента наезда я не помню. Мне тяжело говорить об этом, раскаиваюсь, виновен. Понимаю, что совершил страшное дело, принес горе двум семьям, и я не достоин прощения. Сам себя не прощу».

Однако тут же Сивов пошел на попятную. «В части, касающейся материального вреда, я иск признаю, а вот что касается морального вреда, суммы настолько огромные... (каждая пострадавшая семья требует по 3 миллиона рублей — прим. ред.). Положение моей семьи представлено: у нас ребенок — инвалид, нянечка, кредиты. Тем более я сейчас не работаю. В части морального вреда иски не поддерживаю, прошу его уменьшить».

В этот момент адвокат обвиняемого произнес следующую фразу: «Я уж не буду об этом говорить, но хотелось, конечно, сказать. Была ситуация, что на стадии предварительного следствия Андрей Сивов пытался покончить жизнь самоубийством. Никто об этом не говорит, никто не знает. Следователь знал, он промолчал».

В итоге прокурор потребовал осудить Сивова, учитывая все смягчающие обстоятельства, на 4 года и 6 месяцев в колонии-поселении. Представитель семьи погибшего Ермолаева усомнился в искренности раскаяния Сивова и попросил суд назначить наказание в виде 6 лет. Мама пострадавшей девочки Хисамова попросила об условном наказании, мотивируя это тем, что бывший сотрудник ФСО, находясь на свободе, сможет оплатить курс реабилитации для ее дочери.

Обычно, когда процесс заканчивался, Сивов быстро ретировался из здания суда. А тут немного замешкался — и был «атакован» сестрой погибшего парня.

— Андрей, а вы были на могиле у Антоши? — спросила Мария Ермолаева.

— Нет, — потеряв от неожиданности голос, произнес Сивов.

— Странно, а мне казалось, вы действительно раскаиваетесь, — с горьким сарказмом в голосе произнесла она.