- Думаете, зря решили ликвидировать?

- Год назад могли быть разные модели реструктуризации, конечно, в сегодняшней ситуации, когда все настолько разрушено, другого варианта нет. Можно было фиксировать долг, обязательства бюджета, было бы хорошим вариантом сделать мену на облигации области. В среднесрочном плане они ликвидны: область не будет банкротом и после кризисной инфляции даст ресурсы для погашения. Можно было обсуждать варианты с кредиторами мены обязательств трастовой компании на среднесрочные обязательства области.

- Вы говорите, что можно было запустить оферту. Но ведь была оферта правительства области по облигациям Московского областного ипотечного агентства (МОИА), которая не исполнилась?

- Она не исполнилась, потому что ее не исполнили. Если не было денег, надо было предлагать другие варианты. У меня было такое мнение – шла внутренняя борьба между чиновниками правительства и в результате инфраструктура разрушалась.

- Как вы видите историю с МОИА – почему были арестованы облигации и это использовалось как повод не платить?

- Мне сложно говорить, потому что у меня нет полной информации. После того как я ушел из правительства, министерства с компаниями были настроены друг к другу враждебно. С банками никто не работал, и многие просто не понимали, что происходит.

-  Как одна из структур, принадлежавших вашей жене, "РИГрупп-финанс", стала финансовым агентом правительства Московской области?

- Выиграла конкурс. Эти вопросы входили в компетенцию инвестиционного блока минфина, за который отвечал первый замминистра Валерий Носов, я же не погружался в детали работ всех компаний.

ВИНОВАТ КРИЗИС

- Почему сразу несколько компаний, связанных с областью, не смогли в какой-то момент расплатиться по обязательствам?

-  В основном из-за кризиса. Первыми не смогли рассчитаться все девелоперы и те, кто был связан со стройкой. Ипотечные корпорации, которые вошли в целый ряд строительных объектов, "Спецстрой", который занимался строительством социальных объектов, и RIGroup тот же самый.

- Когда они занимали деньги на рынке, то как предполагалось, что они будут расплачиваться? У них ведь и без кризиса были денежные потоки не бог весть какие.

- Нет ни одного оракула или экономиста в мире, кто сумел предсказать кризис. Легкий рынок денег у всех создавал иллюзию того, что можно часть этих кредитов пролонгировать или рефинансировать. Но никто не предполагал, что рынок рухнет полностью. В ипотечной корпорации (Ипотечная корпорация Московской области, ИКМО) немножко другая ситуация – все-таки облигационные займы у них были длинные, 5-7-летние, они должны были платить купон. У них были квадратные метры, которые они реализовывали через ипотеку. Но люди просто физически перестали это покупать, цены обрушились, и, когда им надо было платить оферту, на балансе оказалось только имущество. Наверное, можно было пойти к инвесторам, предложить это имущество, но этого никто не сделал. Потому что все уже стали внутри бороться между собой за обладание активами. Если раньше это была некая совместная инвестиция, то сейчас уже начали думать: "Зачем я буду им помогать, если я сейчас начну его банкротить и вообще все у него заберу?".

- А что у них можно забрать?

- На балансе инвестконтракты – оформлены документы на три миллиона квадратных метров, многие из них уже начаты, есть построенные.

- Почему в области не смогли более здоровым образом эту всю ситуацию разрешить?

- Я не знаю, но вот получается, что я ушел 26 июля, а реальные проблемы начались где-то в октябре. То есть хватило общего задора и какой-то работы на несколько месяцев, пока все не проели. Надо было планами реструктуризации заниматься, но все занимались выяснением отношений. Сейчас какие-то активы уходят кредиторам. А почему не в сентябре, когда этот актив стоил дороже? Даже отдавая большую часть этих компаний, можно было только привести все в порядок с учетом потери стоимости активов…