«Вопрос о том, будет ли Марин Ле Пен проводить курс сближения с Россией, остается открытым»

Одержав оглушительную победу в первом туре, Национальный фронт, возглавляемый Марин Ле Пен, не сумел удержать взятые рубежи и откатился на привычное для себя третье место

РЕСПУБЛИКА НА РАСПУТЬЕ

Региональные выборы во Франции могли, но так и не стали сенсацией. Одержав оглушительную победу в первом туре, Национальный фронт, возглавляемый Марин Ле Пен, не сумел удержать взятые рубежи и откатился на привычное для себя третье место. Ультраправые с 27,1% уступили не только серьезно их опередившим республиканцам Николя Саркози (40,24%), но и правящим сейчас социалистам (28,86%). Проиграла и лично Марин Ле Пен, которая так и не смогла возглавить крупный промышленный регион Нор-Па-де-Кале — Пикардия. Там ее на 10% обошел республиканец Ксавье Бертран, считающийся одной из самых влиятельных фигур среди умеренно правых. Неудача постигла и 25-летнюю племянницу главы Национального фронта Марион Марешаль — Ле Пен в регионе Прованс — Альпы — Лазурный берег. Поэтому, хотя Национальный фронт и получил на этих региональных выборах значительно больше голосов, чем в 2010 году, положение партии на политической сцене Франции мало изменилось. Из 13 регионов страны 7 возглавили республиканцы, 5 — социалисты, на Корсике победила местная партия. А ультраправым досталась уже хорошо им знакомая роль критиков, причем не только миграционной политики правительства, но и экономической.

Тем не менее явный успех Национального фронта в первом туре и очень небольшое отставание от социалистов во втором является тревожным «звоночком» для обеих основных на данный момент политических партий Франции. И они, судя по всему, это понимают. Не случайно сразу же после первого тура выборов премьер-министр страны Мануэль Вальс эмоционально заявил, что победа ультраправых может привести к гражданской войне. С одной стороны, это фигура речи и преувеличение, с другой, идеология Национального фронта во многих моментах противоречит ценностям республики, которые разделяет большинство французов. В том числе и значительная часть электората Марин Ле Пен, голосующего за нее по другим причинам. Неудивительно, что в такой ситуации неделя между первым и вторым туром выборов выдалась во Франции очень напряженной. Вектор предвыборных дискуссий сместился от насущных проблем регионов к тому, чем чреват приход во власть Национального фронта. Большинство политиков и экспертов сошлось на том, что это может сломать существующую с основания Пятой республики систему, которая строится на доминировании двух крупных партий, и привести к серьезному кризису.

Cразу же после первого тура выборов премьер-министр страны Мануэль Вальс эмоционально заявил, что победа ультраправых может привести к гражданской войне

Контуры кризиса, впрочем, видны уже сейчас. Проблема в том, что социалисты и республиканцы в последние годы больше отличаются друг от друга по риторике, чем по сути. Зато многие предвыборные обещания остаются нереализованными. Ту же проблему мусульманских мигрантов обещал решить еще Николя Саркози, будучи кандидатом на пост президента. Тогда по Парижу и еще нескольким крупным городам прокатилась волна беспорядков: молодежь из арабских кварталов поджигала автомобили и била витрины. Сейчас речь идет уже о массовых терактах в столице.

Еще одна значимая проблема — экономическая. Французская экономика растет медленно (в третьем квартале этого года рост составил всего 0,3%), уровень безработицы превышает 10%. В этом смысле объяснимо, почему среди тех, кто голосует за Марин Ле Пен много молодежи. Без опыта работу найти труднее. Правда, правительство Мануэля Вальса решилось на либерализацию в ряде секторов, что не слишком характерно для социалистов, но этих мер или недостаточно, или эффект от них еще не чувствуется.

ДИКТАТОРСКИХ АМБИЦИЙ ФРАНЦУЗЫ НЕ ПРОЩАЮТ НИКОМУ

Марин Ле Пен не случайно пыталась возглавить именно Нор-Па-де-Кале — Пикардию. Когда-то там было много угольных шахт, которые сейчас закрыты, и регион развивался очень бурно. Настолько бурно, что в промежутке между двумя войнами французских рабочих рук не хватало и приглашали итальянских и польских рабочих. После шахт в регионе закрылось еще немало предприятий. Некоторые производства перевели в Китай и другие страны, где труд дешевле. Части менеджеров предлагали обучение языку и переезд (с сохранением зарплаты, естественно), но мало кто решился на такое. Все это, конечно, не означает, что Нор-Па-де-Кале — Пикардия — депрессивный регион с массовой безработицей, но неприятный осадок у местных жителей от этих событий остался. Многим пришлось срочно переучиваться и искать другую работу.

Есть и еще один момент, связанный именно с этой частью Франции. Здесь расположен туннель под Ла Маншем, который то и дело атакуют нелегальные мигранты, пытающиеся по нему попасть в Великобританию. Прошедшим летом из-за этого пару раз туннель закрывали. А вереница большегрузов, замершая на подъездах к туннелю и проверяемая полицией на предмет нелегалов, — уже давно привычная картина. Вдобавок мигранты, не имеющие денег, частенько промышляют воровством. Все это вызывает понятное возмущение местных жителей, наиболее радикальные из которых после парижских терактов спалили лагерь мигрантов. В рунете тогда ошибочно писали, что сожгли лагерь сирийских беженцев, которых во Франции как раз очень мало.

Все эти предпосылки, которые в той или иной мере наблюдаются по всей стране, и обеспечили успех Марин Ле Пен в первом туре. Эксперты, впрочем, почти не сомневались, что окончательная победа будет не за Национальным фронтом. Дело не только в техническом соглашении между умеренно правыми и социалистами (последние в ряде регионов сняли своих кандидатов в пользу республиканцев, такое ситуативное объединение во Франции называют республиканским фронтом), но и в том, что голосование в первом туре здесь традиционно является протестным, когда избиратель говорит свое фи проводимой политике. А вот ко второму туру подходят уже с позиции логики. Логика же подсказывает, что хотя ультраправые верно ставят многие вопросы (и в этом смысле они востребованы), работающих ответов у них нет. Выход из Евросоюза и отмена евро, несмотря на раздражение, которое вызывают некоторые экономические директивы Брюсселя, воспринимаются как политическая фантастика, а не программа, которую можно реализовать. Кроме того, французский избиратель, даже раздраженный и усталый, имеет за плечами 200-летний опыт республики, традиционно не доверяет всем политикам и не выносит авторитарных тенденций. Диктаторских амбиций не простили даже очень популярному и до сих пор уважаемому французами Шарлю де Голлю. И в этом смысле фигура Марин Ле Пен и радикальная идеология Национального фронта многих настораживает.

В то же время полагаться на триаду «свобода — равенство — братство» как на панацею не стоит. Во Франции время от времени одерживает верх противоположная тенденция. Не случайно нынешняя республика уже пятая по счету. Хотя демократия всегда в итоге возвращалась, нельзя сбрасывать со счетов, что были и правления двух Наполеонов, и полумонархический режим Виши.

Определенной «перезагрузки» отношений между Россией и Францией можно ждать от республиканцев, особенно если в Елисейский дворец вернется Николя Саркози

ЧЕГО ЖДАТЬ РОССИИ?

Следующие выборы во Франции пройдут в 2017 году, и очевидно, что интрига там будет. Сейчас практически никто не сомневается, что Марин Ле Пен выйдет во второй тур президентской гонки, но ее шансы на победу пока расцениваются как призрачные. Скорее всего, повторится ситуация с выходом во второй тур ее отца Жан-Мари Ле Пена, когда напуганные этим избиратели дружно проголосовали за Жака Ширака, получившего более 80% голосов. Однако ключевое слово здесь «пока». И левым, и умеренно правым придется приложить усилия, чтобы не допустить перетекания электората в националистический лагерь. Помимо необходимых для этого подвижек на ниве экономики и обеспечения безопасности французских граждан необходимы изменения в кадровой политике. Иными словами, нужны харизматичные лидеры, с чем пока и у тех, и у других негусто. Если социалисты вполне могут выставить на политический ринг нынешнего премьер-министра Мануэля Вальса, которого к тому же называют «самым правым среди левых», то у республиканцев все более неопределенно. Не отказался от президентских амбиций нынешний лидер партии Николя Саркози, но избирателям явно хочется новых лиц.

Многое будет зависеть и от того, сумеет ли государство обеспечить безопасность граждан и не допустить повторения терактов. Хотя они оказали не такое уж сильное влияние на результаты выборов (рост популярности ультраправых социологи фиксировали до этого), рецидивы могут заставить французов поставить на рисковую карту в лице Национального фронта.

Лидер Национального фронта не слишком афиширует свои контакты с Москвой, видимо, предполагая, что далеко не всем потенциальным сторонникам это понравится

Что касается пророссийских симпатий Марин Ле Пен, вернее, предположений об этих симпатиях, потому что у власти она еще не была, то в ходе предвыборной кампании тема практически не затрагивалась. Выборы все-таки были региональные и к внешней политике отношения не имели. К тому же сама лидер Национального фронта не слишком афиширует свои контакты с Москвой, видимо, предполагая, что далеко не всем потенциальным сторонникам это понравится. Так, информация о ее майском визите в столицу России со стороны партии была представлена крайне скудная, а многие коллеги Марин Ле Пен уверяли журналистов, что им об этом ничего не известно. СМИ тогда предположили, что дело в финансовой составляющей. По их сообщениям, речь идет о 9 млн. евро кредитных средств, ранее полученных в России.

В любом случае вопрос о том, будет ли Марин Ле Пен проводить курс сближения с Россией в случае избрания ее президентом или это всего лишь громкие фразы, сказанные в пику Франсуа Олланду, остается открытым. Нельзя забывать, что несмотря на некоторое смягчение риторики Национальный фронт остается крайне националистической партией, воспринимающей внешний мир как угрозу французскому обществу. И вряд ли какая-то страна станет исключением. Определенной «перезагрузки», скорее, можно ждать от республиканцев, особенно если в Елисейский дворец вернется Николя Саркози. При прагматичных умеренно правых отношения между двумя странами всегда были более ровными, чем при социалистах. Однако кто бы ни занял в 2017 году президентское кресло, он не сможет не учитывать изменившуюся международную обстановку. В том числе и повысившийся градус агрессии со стороны России в отношении коллективного Запада. А значит, для нормализации отношений нужно встречное движение с обеих сторон.