Илдус Нафиков: «Посмотрите комментарии читателей: «Посадить на нары, пусть помучается!»

Прокурор РТ о пределах гуманности к коррупционерам, «молодой поросли» ОПГ, обманутых дольщиках и «обнаглевших» застройщиках. Часть 1-я

«Стоило мне вступить в должность, как в день по 6 - 7 звонков с просьбой принять кого-то на работу. Но меня коробит, когда мажорики хотят диктовать условия», — говорит прокурор РТ Илдус Нафиков, рассказывая об изменениях в ведомстве за два года его работы. В ходе интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online» он рассуждает о том, надо ли сносить незаконные постройки в Боровом Матюшино и ждет ли нас возвращение в лихие 90-е.

Илдус Нафиков: «Вы меня выводите на человеческие моменты, а как прокурор я должен сказать либо черное, либо белое»

«В 90-Х ПОНАЧАЛУ МЫ ОРОБЕЛИ, РАСТЕРЯЛИСЬ...»

− Илдус Саидович, предлагаю разговор начать с такого вопроса нашего читателя: «В ближайшее время заканчиваются или закончились сроки заключения тех, кто был осужден в 90-е и нулевые годы. Не опасается ли прокуратура всплеска преступности?» (Ильнур)

− Каждого человека, который сидит, мы отслеживаем — когда он выйдет, где появится, чем будет заниматься. Когда альметьевский авторитет, вор в законе Габсалям, сейчас покойный, освободился после повторного отбывания наказания в колонии, мы же его взяли в Москве на другом преступлении. Он был осужден, помещен в места лишения свободы, но там не дожил. Есть у них люди, которые разбираются в экономике, бизнесе. Если бизнес «чистый» − пожалуйста, никто мешать не будет, нам легче будет, если человек социализируется. Если человек вернется к старому, мы будем это жестко пресекать.

− Мы — это прокуратура?

− Все правоохранительные органы. Прокуратура выступает координатором в сфере борьбы с преступностью. На сегодня опасность исходит не столько от прежних ОПГ, потому что сделано многое, чтобы их связи разрушились. Конечно, не у всех, для этого еще много мероприятий надо провести. Но больше опасность сейчас начинает представлять молодая поросль − молодежь, созревшая в новых информационных условиях. У улицы сейчас другие законы, другие законы у информации, люди могут сгруппироваться на злые цели по каким-то другим критериям, в частности через соцсети. Появляются люди, отдельные группировки и их проявления, которые нас беспокоят, и это надо в начальной стадии пресекать, как молодую траву скашивают.

− А ОПГ уже все разбиты или какие-то остались?

− ОПГ ни в одной стране мира до конца невозможно было разгромить, они были, есть и будут, но... ОПГ может быть в двух видах: либо паразитировать на бизнесе, уходя от налогов, пытаясь скрыться от правоохранительных органов и совершая преступления, озираясь. А есть вторая форма ОПГ, которая была в 90-е годы, когда были стрельба, автоматные очереди, когда ребенок шел в школу и знал, что у него отберут его рубль. Я знаю, что в 90-е годы руководители высокого уровня не знали, что делать. Вместо того чтобы обращаться в правоохранительные органы, пытались найти выход на авторитетов ОПГ. И ОПГ властвовали. Директора КАМАЗа, других крупных предприятий боялись ОПГ, боялись остаться с ними один на один в подъезде или на выходе из него... Все бизнесмены платили, за исключением единиц. Возврат к этому всегда возможен, если мы не будем бдительны. Предпосылки к этому — молодая поросль. Если мы запустим, мер не предпримем, то через 5 - 10 лет они будут обнаглевшими.

Вот вышел ролик, как школьницы друг друга избивают — с этого все начинается. Надо меры принимать! Мы фиксируем директоров школы, учителей, хоть они и думают, что это баловство, ничего страшного. А родители просто забирают ребенка из школы и переводят в другую, потому что там есть дети каких-то влиятельных родителей, которым, получается, все позволено. Начинается все с того, что отсутствует чувство справедливости, дети кучкуются по-разному, а потом будут создаваться группировки.

Сейчас ОПГ старого формата если и есть, то они не контролируют ситуацию. По ним постоянно ведется оперативно-разыскная работа, периодически они выкорчевываются. Могу сказать, что таких страшных группировок, как в 90-е, сегодня нет. Они все выявляемые и потопляемые.

− А чем они занимаются? Больше экономическими преступлениями?

− Есть разные: есть банды, которые совершают квартирные кражи, или «барсеточники», или те, которые бензин разбавляют, — это все разновидности ОПГ. Есть отдельные группы по наркобизнесу, по фальсифицированной водке, игровым автоматам, есть почти белый экономический бизнес. Но, повторю, они могут усиливаться, разрастаться, если мы не владеем какой-то информацией.

«Прокуратура выступает координатором в сфере борьбы с преступностью»

− По ОПГ такая ситуация только в Татарстане или по всей России?

− Считаю, что такой уровень подавления ОПГ только в Татарстане, потому что вы видели, что происходило в ряде других субъектов. А в Татарстане с этим активно боролись на протяжении двух десятилетий. В 90-х поначалу мы оробели, растерялись, понимали, что у нас силенок еще не хватает, но начали собирать информацию, готовились. В конце 90-х — начале 2000-х осознали, что сможем, преодолеем.

− То есть силовики над ОПГ взяли верх?

− Да, конечно. Мы же институт государственной власти. Другое дело, что мы должны обеспечивать законность и в рядах государственных органов, чтобы ни «оборотней» не было, ни злоупотреблений властью.

«БОРОТЬСЯ С ОРГПРЕСТУПНОСТЬЮ ВСЕГДА БЫЛО СЕБЕ ДОРОЖЕ»

− Помнится, хотели создать у нас аналог ФБР. Нужен этот орган?

− У нас в свое время очень хорошо зарекомендовало себя ОРБ — оперативно-разыскное бюро в структуре МВД. Потом его назвали 6-м отделом, а затем — подразделением по борьбе с организованной преступностью.

− А сейчас он где?

− Его ликвидировали, но в Татарстане подразделение по факту сохранилось в виде специальной оперативно-разыскной части при МВД. Это нам помогает держать руку на пульсе и противодействовать организованному преступному миру, потому что если бы этого не было, то все развалилось бы — борьба с оргпреступностью пошла бы по остаточному принципу. Любому следователю, дознавателю выгодно как можно больше дел отправить в суд (а для нынешнего следователя СКР — и просто расследовать), и они, как правило, берут мелкие, нетрудоемкие дела: оскорбление сотрудника МВД, сопротивление ему, превышение власти сотрудников МВД — такие, которые можно быстро провести и доказать в суде. Проще сделать формальный показатель, чем бороться с реальной преступностью, сложными явлениями, за которые никакой благодарности, а только «шишки» наполучаешь.

Бороться с оргпреступностью всегда было себе дороже: сотрудники получали взыскания, руководитель приобретал проверки. У меня в Челнах было 18 следователей, 9 - 10 из них всегда были заняты по делам ОПГ, оставшиеся должны были делать остальной вал дел. Если формально, то с нас требовали, чтобы каждый следователь выдавал в суд два дела в месяц. Это много. То есть 18 следователей должны были выдать 36 дел. Я мог бы постоянно выполнять «план», а у меня выговоров и нареканий достаточно именно за эти вещи. Если 36 дел в суд, то оставшиеся 9 следователей должны были сдавать 4 дела в месяц, а из этих 9 следователей половина — новички, которые первые 2 года работали. Конечно, они делали только то, что необходимо: убийства бытовые, изнасилования. А мелкими делами мы не занимались. А расследовать преступления ОПГ — это изначально «надевать на себя хомут», потому что в одном деле могут быть 30 - 50 эпизодов. Это же только себе дороже...

− Орден не вешают после такого дела?

− Не вешают. Правда, МВД дало мне медаль «За боевое содружество».

«Мною было принято решение об аресте всех лидеров и участников этого преступного сообщества» (на фото представители ОПГ «29-й комплекс»)

«ИСЛАМСКИЙ ДЖАМААТ» ГОТОВИЛ ТЕРАКТЫ К ТЫСЯЧЕЛЕТИЮ КАЗАНИ»

− ОПГ «29-й комплекс» при вас разгромили?

− На тот момент я был прокурором города Набережные Челны, мною было принято решение об аресте всех лидеров и участников этого преступного сообщества.

− Мощные группировки вы тогда пересажали — «Тагирьяновских» тех же...

— И не только... Наибольшую опасность на будущее представляло НВФ «Исламский джамаат», участники которого готовили теракты к тысячелетию Казани, их ячейки были сформированы во многих районах республики, а центр ваххабизма был в Челнах. Тогда нас не могли понять, требовали отменить постановление о возбуждении дела — какие еще у нас теракты? А ведь дело было возбуждено по приготовлению к терактам, они реально были предотвращены. Да и по делу Тагирьянов казался нам не самой крупной фигурой при всех злодеяниях. Ведь еще в 2003 году по этому делу нами были взяты под стражу руководители московского Содбизнесбанка — крупнейшей обнальной структуры в стране, а также Фонтан и Эдюня, входящие в пятерку руководителей «драконовского» преступного сообщества вслед за Драконом и Сайманом. Да и к самому Дракону мы уже тогда подобрались очень близко, и он мог сесть лет на пять раньше... Да и получил бы тогда больше... Но не все так просто... И не обо всем можно рассказать... Есть случаи, когда хочется рвать и метать...

Но вернусь к мысли, что борьба с ОПГ — это всегда лишняя обуза, лишняя боль. Этим может заниматься только человек, который не боится набить шишки. Если не будет такой специализированной структуры по борьбе с организованной преступностью, то любой опер, следователь скажет: «Оргпреступность? Да ну, зачем оно мне надо? Лучше пусть они ремонт сделают». Появится коррупция, всех распустят, и будет как в Кущевке. А когда есть ОРЧ, с которых ни за что другое не спрашивают, они работают именно в этом направлении. Этот механизм в республике сохранен и работает. Плохо ли, хорошо ли, но работает.

«Да и по делу Тагирьянов казался нам не самой крупной фигурой при всех злодеяниях»

− Какова сейчас ситуация с экстремизмом и терроризмом? Сколько сейчас дел, сколько расследуется в суде, сколько есть приговоров в РТ?

− Никому никакого спуска, действуем оперативно. Стараемся реагировать еще на стадии приготовления, покушения или совершения даже нетяжких преступлений, чтобы упредить опасные последствия. Стараемся дойти до всей цепочки причастных лиц.

«ОТ ТОГО, КАК РЕШАТСЯ ПРОБЛЕМЫ ДОЛЬЩИКОВ, ЗАВИСИТ СУДЬБА ЛИВАДЫ»

− Перейдем к злободневным темам. Какие меры будут предприниматься к фирме «Фон» и лично к господину Ливаде по факту тысяч обманутых дольщиков? Какая позиция у прокуратуры по этому вопросу? (Роберт)

− Конечно, и сам Ливада, и фирма «Фон» всегда казались мне основательной компанией. Я с ним сталкивался, когда в кризис 2007 - 2008 годов мы вели беседы о погашении долгов по зарплате. Многие строительные компании тогда обанкротились, кредиторы получили мизер. У него был выбор: пойти по банкротству или все-таки найти выход из положения, и он тогда не перешел на режим банкротства и выкарабкался из непростой ситуации, чтобы не подводить людей.

Сегодня, может, есть элемент того, что он не рассчитал с кредитами. Но в то же время у них не всегда деньги населения принимались по договорам долевого строительства, а у нас в законе требование такое: либо ты продаешь готовую квартиру, либо, если собираешь деньги граждан, ты должен оформить их по договору долевого строительства. Это дает людям то, что договоры регистрируются и страхуются. Конечно, это удорожает стоимость квартиры, почему многие люди клюют на эти более дешевые предложения — оформляют по договорам займа, по договорам инвестирования. Но когда аукнется... В данном случае мы рассматриваем это как элемент обмана, и органы следствия квалифицируют это как мошенничество.

«И сам Ливада, и фирма «Фон» всегда казались мне основательной компанией»

− А если и его под стражу? Не будете на этом настаивать? Пусть лучше работает?

− От того, как решатся проблемы дольщиков, зависит судьба Ливады, который, даже находясь под следствием, обязан принять все меры по погашению долгов, по предоставлению квартир.

− А вы не хотите сказать: «Ливада, даю тебе полгода. Не решишь вопрос — посажу»?

− Очень хочу сказать, если это будет исполнено. Мы уже сказали, еще до возбуждения дела предостерегли об этом, что он должен принимать меры. Все будем отслеживать в режиме реального устранения этих нарушений закона и восстановления прав дольщиков. Если они будут восстановлены и люди не пострадают, то мы готовы свое решение смягчить или пересмотреть. Мы готовы в правовом поле идти навстречу, лишь бы все в интересах дольщиков. Вы меня выводите на человеческие моменты, а как прокурор я должен сказать либо черное, либо белое.

«АИТОВ ОБНАГЛЕЛ»

− По «Свею» Аитова вы приняли другое решение — закрыть. Тут вы разуверились в том, что человек может решить проблему, точка невозврата пройдена? Эксперт, который знает и Аитова, и ситуацию на рынке, говорит, что его надо было сажать в 2007 - 2008 годах. Тогда у него были капиталы, а сейчас с него взять нечего. Почему так получилось?

− В свое время мы ставили вопрос о его уголовном преследовании, но тогда не смогли этого добиться. Сейчас он обнаглел в том плане, что все это время качал с города, правительства помощь: то бесплатное подключение к «Водоканалу», то — к электросетям, то еще какие-то льготы.

Благодаря помощи правительства, города практически всех своих дольщиков он переселил из элитных домов на Бехтерева и иных в другие дома, которые уже были введены. Все обманутые дольщики рассосались, а эти его четыре дома были поставлены в федеральный реестр, и они там сегодня стоят. Мало того, Аитов поместил туда своих людей, и теперь и его люди, и он сам — бедные обманутые дольщики. А когда ему помогли реальных дольщиков расселить, он включил в эти дома и других покупателей. Я не скажу, что все они фиктивные. Может, есть люди, которые заплатили, раз есть квартиры на рынке в продаже: и все — они заложники. А раз дом — в реестре обманутых дольщиков, правительство снова оказывает помощь, хотя целью-то было те дома вытащить.

«Аитов все это время качал с города, правительства помощь: то бесплатное подключение к «Водоканалу», то к электросетям, то еще какие-то льготы»

Он обнаглел и вместо 9-этажного дома выстроил 18-этажный, затем совершил двойные-тройные продажи: кого-то из подрядчиков привлек и рассчитывается с ними своими квартирами. И он продал, и они продали. В итоге есть дела, где оказались виноваты подрядчики, даже приговоры есть. Он знал, что это двойная продажа, и по этим фактам ГСУ МВД возбудило дело.

Не все дольщики готовы требовать его осуждения, потому что часть из них все-таки «разгребли», но «разгребли» не силами Аитова, а толкая его и помогая ему. А дальше у нас есть те факты, по которым возбуждены дела, по ним будем продвигать расследование. В любом случае ни город, ни республика эти вопросы не бросят. Он специально затягивал эти дома, чтобы что-то от власти получить. Он те дома к сетям подключил бесплатно, теперь и эти хочет.

− К вам обращаются обманутые «Свеем» дольщики дома по улице Бехтерева. В настоящий момент дом готов на 98 процентов (данные минстроя РТ) и идет процесс сдачи дома в эксплуатацию. Однако представитель фирмы «Свей» Потупчик А. В. утверждает в присутствии представителей властей города, что дом будет сдаваться без отопления и что, если дольщики хотят тепла, они должны сдавать деньги. Просим проверить, может ли дом сдаваться зимой без отопления и насколько законно требовать с обманутых дольщиков дополнительных средств на подключение тепла. (Александр)

− Без отопления дом не может быть сдан, потому что есть процедура сдачи: сначала выходит Госстройнадзор, и если он фиксирует, что нет отопления, то он не дает заключения о технической готовности, о соответствии техническим регламентам и проектной документации. Если он не даст заключение, то местная власть не может выдать разрешение на ввод в эксплуатацию.

Насколько я знаю, внешние сети теплоснабжения там сделаны, они дали им предписание об устранении недоделок, и «Свей» обязан это сделать, но не за счет дополнительного сбора средств с жильцов. Там возникла другая проблема: чтобы сдать дом в эксплуатацию, требуется создать управляющую компанию, на баланс которой нужно передать этот дом. Управляющая компания потребует заключения договоров на обслуживание дома с дольщиками и авансирования предоплаты, потому что УК нужно заключать договоры с теплоснабжающей организацией. А там уже сейчас поднимают шум, потому что Аитов и «Свей» теплоснабжающим организациям и так задолжали. Тут могут возникнуть проблемы. Но люди не должны пострадать. Когда до этого дойдет, мы постараемся решить вопрос. Ситуация предстоит непростая.

РЕКТОР КНИТУ ГЕРМАН ДЬЯКОНОВ МОГ ПОЙТИ КАК СОУЧАСТНИК

− В деле проректора КНИТУ-КХТИ Абдуллина участвует экс-прокурор Уразбаев. Имеет ли он право участвовать от вуза, если во время того, как он был прокурором Казани, это дело возбуждалось и расследовалось?

− В статье 72 УПК РФ предусмотрены конкретные случаи, когда представитель потерпевшего не вправе участвовать в производстве по уголовному делу. В качестве прокурора в производстве по данному уголовному делу Уразбаев не участвовал. Дело возбуждалось и расследовалось ГСУ МВД по Республике Татарстан, надзор за которым осуществляет прокуратура республики.

«В качестве прокурора в производстве по данному уголовному делу Уразбаев не участвовал»

− Почему это дело так долго тянется? Почему вуз не признавал себя потерпевшей стороной?

− Это дело очень сложное в экономическом плане, очень много там крутилось заинтересованных лиц, лоббистов — со стороны защиты. Это не дело следствия — уговаривать, кто потерпевший, а кто не потерпевший. Следователь и судья — должностные лица, уполномоченные государством, которые, проведя комплекс следственных действий, принимают решение, что потерпевшим является этот, независимо от того, признаешь ты это или нет. Другое дело, потерпевший или его представитель могут говорить, что не хотят взыскивать, или говорить, что не причинен вред, — это их право.

Здесь была проявлена слабость, поэтому я поручил своему заму вызвать ректора Дьяконова и объявить официальное предостережение в случае непринятия мер. Поскольку ущерб нанесен государству, то он будет нести ответственность по невзысканию ущерба и пойдет как соучастник вместе с Абдуллиным либо будет привлечен за халатность. Когда такой разговор начался, он позвонил Уразбаеву, дал ему поручение и выписал ему доверенность, после чего Уразбаев вступил в процесс. А то был правовой тупик, поскольку не был определен потерпевший. А я исхожу из того, что вузу причинен ущерб. Понятно, что здесь деньги направил федеральный бюджет, но выделил через вуз. Но когда тебе как государственному учреждению выделяют деньги на разработки, ты за них отвечаешь перед государством. Если ты их не так потратишь, потом пострадает вуз. Росимущество, минфин с вуза потом могут и спросить.

БЕРЕГОВАЯ ЛИНИЯ: ОСОБО НАГЛЫХ НУЖНО НАКАЗЫВАТЬ

− Вы следите за процессом по поводу водоохранной зоны в Боровом Матюшино?

− Еженедельно проводятся совещания при премьер-министре — и по Боровому Матюшино, и по другим местам. Ищем решение, хотя здесь юридические дебри. Есть права собственности, которые были приобретены даже в советские времена: простые люди, садовые товарищества построили от заводов, когда это можно было и не регулировалось.

Когда сложились правоотношения, очень тонко нужно подойти, нужно сделать решение исполнимым. Может, на этапы поделить: сначала, пока не пошел правоохранительный «каток», принудить самих собственников очистить доступ к береговой линии, потом уже думать, что делать с охранной зоной. Может, минимум сносов, а то мы сейчас команду дадим, все прокуроры исками забросают, посносят, люди в ладоши захлопают... А зачем это? Это же трагедия. Кого-то и снесут, если закинут 100 - 200 заявлений, все отвлекутся на них, а в этом ли выход? Здесь нужно самих собственников побудить береговую линию открыть, а самое главное — в будущем не допустить захвата. Опять же, надо смотреть, когда захватили. Допустим, в обсерватории еще с советского времени стоят сады на берегу Волги.

«В этом деле у нас казанская природоохранная прокуратура главная, водные зоны за ними. Если бы мы туда лезли, то давно бы процедуру сноса начали»

− Там же у некоторых целые частные пристани стоят на воде!

− Особо наглых нужно наказывать, а вы нам в этом поможете, чтобы не бабушка и дедушка там оказались. Есть и простые деревянные домишки. Я же беру не только Боровое Матюшино.

В этом деле у нас казанская природоохранная прокуратура главная, водные зоны за ними. Если бы мы туда лезли, давно бы процедуру сноса начали. Организационное решение ищется, но с правовой стороны мы ситуацию пока оцениваем.

«ГУМАННОСТЬ ДОЛЖНА БЫТЬ, НО СМОТРЯ К КОМУ И КОГДА»

− Илдус Саидович, у вас как у прокурора хочется спросить: как вы считаете, лозунг о гуманизации правоохранительной системы не затерли?

− Гуманность — один из принципов уголовного и уголовно-процессуального законодательства.

− Затягивание следствия, большие сроки создают ощущение, что психология репрессивной машины сохранилась. Переломы не произошли в сознании карающего аппарата? Необратимые процессы в психике человека начинаются, когда такие сроки дают...

− Вопрос очень хороший, он заставил меня задуматься. Действительно, есть такой вопрос. Все зависит от человека. Гуманность должна быть, но смотря к кому и когда. Например, безрассудное проявление гуманности к маньякам означает попрание гуманности к тысячам потенциальных жертв. Нужно соизмерять безопасность общества, чтобы другие не почувствовали вседозволенности, и то, как это отразится на судьбе конкретного человека. Этот баланс очень сложно соизмерять. Конечно, мы можем иногда быть «зашорены» на общей превенции, которая нужна, чтобы другие «не расслабились». Возможно, у меня как у прокурора это срабатывает чаще, но вы правы — нужно обязательно учитывать и судьбу конкретного человека, в том числе обвиняемого.

− Общество должно быть гуманным.

− Это правильно, но гуманность начинается с чего? Вы посмотрите комментарии ваших читателей: «Посадите его на нары, пусть помучается». Ненависть, неприятие, злопыхания. Обычно же такие кровожадные комментарии у нас. Нельзя так, на это есть закон, который всегда ограждает от страстей, потому что отдельно взятые люди подвержены страстям, а должны был рассудок, разум, человечность. Это говорит об общем состоянии общества — не только силовики недостаточно гуманны, но и общество, надо с этим работать.

Каждый читатель должен задуматься о его личном вкладе в копилку гуманности. И если каждый читатель проанализирует, что у него за день произошло, то над этим вопросом, который задали мне, задумается каждый: сколько он приносит добра, сколько — зла. Тем более когда находишься на такой должности, это должно быть... Правильно задали этот вопрос, потому что с годами появляется профессиональная деформация, механизм поведения надо смазывать, чтобы не заржавел.

− Вы наследники жесткой советской прокурорской системы...

− Кстати, советская правовая система в последние десятилетия своего существования была очень эффективна в обеспечении безопасности общества и защите человека от произвола. Случаи незаконного привлечения к ответственности были практически исключены. За незаконный арест прокурора снимали с работы. Сейчас же эта ответственность размыта среди многих должностных лиц. Да и сама жесткая система иногда нужна, чтобы исключить коррупционные нарушения, чтобы у людей был четкий критерий.

«Советская правовая система в последние десятилетия своего существования была очень эффективна в обеспечении безопасности общества и защите человека от произвола»

«ДЕЛО ТИМОФЕЕВА — ЭТО ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО НАД СУДОМ»

− К вопросу о гуманности. Почему прокуратура оспорила прошение об условно-досрочном освобождении, которое подал экс-глава Верхнеуслонского района Александр Тимофеев? Думаете, он еще не извлек необходимых уроков? (Дамир)

− Мне кажется, что к делу Тимофеева гуманность не имеет никакого отношения, потому что иначе отрицается гуманность в отношении другой значительно большей группы людей, отбывающих больший срок наказания за меньшие преступления. Как тут можно о гуманности говорить, когда подрываются равноправие и справедливость? Какие критерии перевешивают? Нужно опираться на все эти принципы: равноправие, справедливость, гуманность. Гуманность может быть к отдельно взятому человеку, а если нет равноправия и справедливости по отношению к другим людям, которые совершили менее тяжкие преступления, да и к обществу в целом, то, значит, нет и гуманности в целом.

− Наверное, все-таки человек за три года успел выводы сделать? Он потерял должность, потерял свободу, потерял уважение...

− Может, и сделал, но по сравнению с другими — несправедливо. Я считаю, что произошла профанация правосудия. Смотрите: статья предусматривает от 8 до 15 лет лишения свободы с 70-кратным штрафом либо штраф в размере 80 - 100-кратного размера взятки. Здесь пошли по второму пути, хотя прокурор просил 9 лет лишения свободы. Получается, что 80-кратный размер штрафа — минимальный порог, но учитывается 64-я статья (предусматривает назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, при наличии исключительных обстоятельств — прим. ред.). Дают ему 30-кратный размер, то есть 300 миллионов — заведомо неподъемную сумму, из которой он заплатил 640 тысяч. Но благодаря этому появился механизм замены наказания на лишение свободы. А когда заменяешь штраф на лишение свободы, нижнего порога наказания нет. В итоге ему дают четыре года лишения свободы, а потом оставляют две трети — по УДО.

Это же профанация, издевательство над судом! Это лазейка в законе. Если он не может платить, то нужно было просто 8 лет дать при всех смягчающих обстоятельствах. 5 лет и 4 месяца — это была бы справедливая цена отсидки при условии УДО. Я гуманный человек, особенно после вашего вопроса, но это не та ситуация.

«К делу Тимофеева гуманность не имеет никакого отношения, потому что иначе отрицается гуманность в отношении другой значительно большей группы людей, отбывающих больший срок наказания за меньшие преступления»

— Как вы думаете, управленческая элита сигнал считала, выводы сделала?

— Управленческая элита могла сделать вывод, что их могут выручить и они могут вырваться.

— Он потерял должность, имя, 3 года свободы...

— Он потерял, но получил мягче, чем другие.

— Он уже вышел на свободу?

— 17 ноября состоялось апелляционное решение суда. Мы внесли, конечно, кассационное представление на УДО, мы пройдем этот путь до конца.

— Вы хотите, чтобы он до конца отсидел 4 года, к которым был изначально приговорен?

— Да.

— А если он выйдет и ваше прошение удовлетворят, то он снова сядет?

— Да. Мы же не скрываем это, мы предупреждаем.

«ОН ИДЕТ В БЕЛОМ КОСТЮМЕ, А НА ОБОЧИНЕ ТРУПЫ ЛЕЖАТ...»

— Кстати, а Радик Юсупов (Дракон) тоже по УДО выходит?

— Юсупова мы по УДО не пустили, в республике перекрыли все ходы. Но его почему-то месяц назад отправили в Челябинск под конвоем, я не знаю, что там готовится. Я отправил письмо прокурору Челябинской области, чтобы он был бдителен, что может быть такая операция проведена.

«Юсупова мы по УДО не пустили, в республике перекрыли все ходы»

— Была попытка освободить его по УДО?

— До этого была попытка, мы же перекрыли. Даже было решение суда, и мы внесли апелляционное представление и сломали его. Это года два-три назад было.

— Согласитесь, что это один из крупнейших инвесторов, который замаливает грехи на благо города и республики?

— Кровь нельзя отмыть. Когда мафиози создают структуру для обеспечения своих экономических достижений, ведут войны и трупы остаются... Они на своем уровне в абстракции просто не вникают, что вокруг трупы. Он идет по чистой дороге в белом галстуке, в белом костюме, а на обочине трупы лежат... Все равно он за это отвечает, он же руководитель преступного сообщества. Так же, как Сайманов, который вышел. Это возмутительно. Все эти люди не без связей, они могут «шпильки» вставлять. У них много возможностей, капитал огромный, а на деньгах все держится, все создается. Хотя, может, они сегодня рисковать не будут, успокоятся на том, что есть.

«МЕНЯ КОРОБИТ, КОГДА МАЖОРИКИ ХОТЯТ ДИКТОВАТЬ УСЛОВИЯ»

− Вы заняли пост прокурора РТ в сентябре 2013 года — более двух лет назад. Как проходит обновление состава ведомства, что меняется в работе?

− Уровень работников стал повышаться, потому что толковые люди стали приходить. Мы установили жесткий отбор, хотя не могу сказать, что качество юридического обучения на высоком уровне, раньше лучше готовили. У нас даже было, что кандидат юридических наук не сдала экзамен: диктант написала на 2, на профессиональном экзамене не смогла назвать элементы состава преступления.

Жесткого отбора мы не отменим, а то стоило мне вступить в должность, как в день по 6 - 7 звонков с просьбой принять кого-то на работу. Я это больше всего не люблю. Меня коробит, когда какие-то мажорики хотят диктовать условия. Если кого-то взял по звонку, то не я владею ситуацией, не мне они будут подчиняться, поэтому я ввел жесткую систему приема. Мы с моим помощником по особым поручениям даже придумали такую хитрость, что-то типа информационной визитки со ссылкой через QR-код на наши организационно-распорядительные документы об условиях приема на работу. Это первый этап квеста. Если человек продвинут в информационных технологиях, то он выходит на сайт прокуратуры республики в раздел «Работа с кадрами». К сожалению, нередко якобы продвинутые люди с удивлением раскрывают глаза: «А что это такое?»

− Сколько первых лиц прокуратуры вы поменяли за это время в районах и городах?

− Ротация произошла примерно у половины состава. Из 56 горрайспецпрокуроров были перемещены или вновь назначены 29 человек, 4 должности — на стадии назначения генеральным прокурором. В основном руководители были переведены на вышестоящие либо параллельные должности в порядке ротации. Но были и те, кто не справился. Из указанного количества 5 прокуроров были освобождены с занимаемых должностей с понижением в должности, еще 5 — с увольнением с работы. Кто-то по собственному желанию ушел, кто-то остался работать в органах прокуратуры на других должностях, если он не утратил доверия. Замов прокурора республики сейчас четверо: два прежних, два новых.

Мы сделали ряд структурных изменений. Создали отдел по борьбе с экстремизмом — там новый человек появился. Этот отдел возник сразу после терактов в Нижнекамске и поджогов церквей. Создали управление по надзору за уголовно-процессуальной деятельностью. У нас было четыре разных отдела, которые надзирали за следствием, и они были несоподчинены друг другу: один и тот же отдел надзирал и за МВД, и за СК в Казанской зоне, другой отдел — в Закамской, третий — только за центральным аппаратом, четвертый — за оперативно-разыскной деятельностью.

«Ротация произошла примерно у половины состава. Из 56 горрайспецпрокуроров были перемещены или вновь назначены 29 человек»

Из четырех отделов я создал три. Конечно, ребята потеряли в зарплате, но мы же не должны думать о деньгах, на первом месте — эффективное управление. Зачем просто так платить зарплату без эффективности? Сегодня один отдел закрепили за СК по всей территории РТ, он не делит на центральный и районный аппараты, из-за этого раньше не было единой правоприменительной политики. Второй — за следствием в МВД и Госнаркоконтроле. Третий — за дознанием и оперативно-разыскной деятельностью. И все они в структуре единого управления.

Поскольку это отделы в структуре управления, сократилось количество начальников, поэтому кого-то пришлось сокращать, ставить новых людей. Мы никого не обидели — один начальник отдела возглавил управление, потом ушел прокурором района. Это было сделано не с целью кого-то убрать путем реорганизации, а именно ради эффективности управления. А убрать с должности я и так могу, без реорганизации.

− Какие последние кадровые изменения?

− Мы сейчас готовим такую же реформу по управлению общего надзора, которое возглавил Ратмир Фаритович Шайдуллин, когда перешел к нам с должности председателя комитета земельно-имущественных отношений Казани. Мы обсудили, как работу оптимизировать, выстроили систему отделов, которая коррелирует с той системой, которая существует в генпрокуратуре. Это повысит управляемость и эффективность общего надзора.

У нас надзор за исправительными учреждениями, за исполнением наказаний был сосредоточен в руках старшего помощника прокурора и помощников прокуроров республик, которые не создавали рабочей единицы. Поэтому мы создаем отдел, где бывшие помощники становятся прокурорами отдела, теряют в зарплате, но экономятся бюджетные средства. Мы их усиливаем: если раньше их было трое, то добавили четвертого за счет апелляционного отдела уголовно-судебного управления. Сразу же поставили перед ними задачу: надзор за всеми преступлениями, которые совершаются в колонии, чтобы они осуществляли надзор за следствием и поддерживали обвинение в суде, а также участвовали в рассмотрении вопросов условно-досрочного освобождения в апелляционной инстанции. То есть объем их работы увеличился. Но специфика в колонии другая, там надо знать, что творится изнутри, какие преступления расследуются, выстраивать единую позицию по УДО, чтобы были единые требования, — все это я возложил на этот отдел.

У МОСКОВСКОГО РАЙОНА КАЗАНИ БУДЕТ НОВЫЙ ПРОКУРОР

− В одном из интервью вы сказали: «Кто будет плохо работать, отправлю в армию, на перевоспитание». При трудоустройстве в прокуратуру учитывается ли прохождение службы в Вооруженных силах РФ? И почему из вновь назначенных молодых прокуроров никто не исполнил гражданский долг перед Родиной и не имеет ученых степеней? Неужели нет среди прокурорских работников РТ молодых достойных кадров из сельской местности, отслуживших в ВС РФ и (или) имеющих ученую степень, и других? Можете назвать несколько фамилий? (Руслан)

− Лицам, отслужившим в армии, мы отдаем предпочтение, и такие лица к нам пришли. У нас исключен прием на работу тех, кто не исполнял гражданский долг по неуважительным причинам. Если есть подозрение, что он сачканул от армии, то я к этому сразу отношусь со всей серьезностью, и мы отсекаем. У нас есть служба безопасности, которая все проверяет перед передачей документов на психологические тестирования или на экзамены. У нас есть ребята, которые служили, есть люди, которые в Афгане воевали. Например, Павел Анатольевич Шамов, кандидатуру которого коллегия прокуратуры республики предложила на должность прокурора Московского района Казани, у него есть награды Вооруженных сил.

− Когда он возглавит прокуратуру Московского района?

− Решение принимает генеральный прокурор. Сегодня Шамов — первый заместитель прокурора Набережных Челнов, а бывший прокурор Московского района Казани возглавила управление правовой статистики. То есть это вакантная должность. Исполняет обязанности зампрокурора этого района — Одринский, а экс-начальник управления правовой статистики Посохов назначен прокурором Вахитовского района.

Что касается ученых степеней, то у нас таких 17 человек: 1 доктор юридических наук и 16 кандидатов, из них 14 — юридических наук, 2 — педагогических.

− В уголовном деле в отношении директора МУП «Центр исходной документации» Светланы Шабаевой засветился ваш бывший сотрудник. Салахутдинов как был свидетелем, так и остался? Возьмете ли вы его назад на работу?

− Юридически и теоретически он может вернуться, но я его брать не буду. Это была непростая ситуация, мог быть и оговор, но недоверие появилось. Такие вещи незаметно не могут пройти.

− Сколько человек в штате прокуратуры?

− Всего порядка 850, из них 650 — оперативники, центральный аппарат — порядка 150. У нас по нормативу генеральной прокуратуры есть приказ, что центральный аппарат не должен превышать 30 процентов, у нас — около 25 процентов.

«У меня либо нехватка времени, либо экстремальные виды спорта, в которые меня заносит»

«ВОТ ЧЕГО Я НЕ ХОЧУ, ТАК ЭТО ЗАРАЖАТЬ СВОИМ УВЛЕЧЕНИЕМ!»

− Всем известно, что у бывшего прокурора РТ Кафиля Фахразеевича было хобби — фотографии. А от вас каким интересным увлечением могут заразиться татарстанские юристы? (NIYAZ)

− Вот чего я не хочу делать, так это заражать кого-то своим увлечением! Кстати, у нас много сотрудников, увлекающихся фотографированием. На днях мы проводили конкурс фотографий среди прокурорских работников, где председателем жюри был Кафиль Фахразеевич Амиров.

Что касается меня, то увлечений много: и на гитаре поиграть, и на фортепиано, и книги почитать, и разные виды спорта хочется осваивать. Но времени на все не хватает, потому что уставший приходишь с работы. У меня есть беговая дорожка, велотренажер, чтобы покрутить педали. Мы с супругой выезжаем по набережной Казанки на велосипедах. Моя супруга катается даже лучше моего друга, сотрудника МВД. Так что у меня либо нехватка времени, либо экстремальные виды спорта, в которые меня заносит и которые порой приносят неприятности: в конце августа я катался на скейте и потянул связку...

− Вы азартный человек?

− Если что-то позитивное, необычное — да, азартный.

Окончание следует.